Reise, Reise

По комнате разлились первые ноты "Sehnsucht". От такой громкости (или, что более вероятно, от неожиданности) девушка подскочила в кровати. — Твою мать!— воскликнула она, беря телефон.— Кому я нужна в ... (она прищурилась, пытаясь справиться с яркостью экрана)... без пятнадцати минут третьего ночи! А, ну понятно! — Але! Спишь?— послышался женский лукавый голос. — Нет, блин! Сижу, жду твоего звонка!— нервно ответила девушка и свесила ноги с кровати. Она подперла голову свободной рукой и локтем упёрлась в коленку. Глаза она так и не смогла разлепить. — Ясно. Тут, короче… в общем, встречай гостей. Они уже в Лукашах. — ЧЁ??? Что ж ты раньше не предупредила? Обязательно нужно было говорить всё в последнюю минуту?— закипятилась девушка. Не дожидаясь ответа, она сбросила вызов и кинула телефон на стол. — Вот, блин, всё в последнюю минуту! Как обычно. Почему именно ночью нужно приезжать! Ух! Зла на них не хватает! Туристы хреновы. Вот, блин, им всё нужно ночью делать!— бормотала девушка, собираясь.— Чтоб я ещё раз согласилась здесь работать! Да, зарплата хорошая, но, блин, чтоб ночью просыпаться и встречать туристов! Ух! Бесит всё! Уволюсь к чертям! Девушка металась по комнате как угарелая. Она за семь минут привела себя в готовность и буквально побежала на место встречи. На единственной в деревне остановке её уже ждал Костя, коллега по работе и друг детства. Они вместе работают в туристической сфере уже полтора месяца. Но даже за такой короткий срок они успели принять пять наплывов туристов. — Чё, кто?— запыхавшись, приговорила девушка после того, как они оба обменялись приветствиями. — Да не знаю я!— буркнул Костя. Он стоял, держа руки в карманах, и высматривал машину, на которой должны будут приехать туристы. Но пока было видно дорогу да деревья, освещённые нарастающей луной. Костя— парень со стержнем. Ведёт себя в обществе сдержанно, сумрачно, хотя сумрачность мгновенно может перейти в тумак товарищу и тут же вернуться обратно вместе с комичным выражением мгновенной образцовости. Выражение взгляда можно назвать наглым, но это не наглость, а какая-то врождённая уверенность... Будто он тебя не то изучает, не то проверяет. Зато когда Костя находится в кругу друзей, то превращается в главного комика страны. Шутит он много, но никогда не опускается "ниже пояса". С девушками деликатен, с подругами ведёт себя поскромней, чем с друзьями. Он довольно высокий, но не долговязый, с широкой спиной. Короткое тело компенсируют длинные ноги. Руки мускулистые, но жилистые, со вздувшимимся венами, но это даже не усугубляло вида, а наоборот. Лицо… Как сказать?... Когда дают портрет человека, обязательно приметят какую-нибудь особенную черту, вроде большого носа или сросшихся бровей... А у него такого нет. Как-то друзья приметили, что он слишком похож на гитариста "Rammstein" Рихарда Круспе. Костя сначала отнекивался, а потом свыкся. Но друзья до сих пор не перестали его так подтрунивать. На улице стояло лето. Соловьи пели свои любовные трели, где-то ухала сова; чья-то собака постоянно вылезала из своей будки, гремя цепью. Недалеко от остановки, в паре метров, бежала кошка. Но, остановившись посреди дороги и к чему-то прислушиваясь, развернулась и побежала обратно. В этот момент деревья, стоящие на повороте, засветились светом фар. — Едут,— протяжно, даже с какой-то брезгливостью, сказал Костя и зашёл внутрь остановки, которая освещалась одним из трёх фонарей. Девушка хмыкнула и шагнула на край тротуара. И точно, это ехал автобус, который всегда привозит туристов. Совсем новенький, значит богатые иностранцы едут. Большой, значит человек много. Когда маршрутка подъехала, девушка подошла к водителю и забрала необходимые документы. Не глядя на приехавших, она позвала их следовать за ней и повела на нужную улицу. На полпути к апартаментам её догнал Костя. — Ты не поверишь кто это!— шепнул он на ухо. — Мне сейчас не до этого,— пробормотала девушка: она пыталась разобраться с бумагами.— Я сейчас сгоняю в сельсовет, а ты проведи гостей в их хату. Завтра поговорим. И она пошла в другую сторону. Костя пожал плечами и как ни в чём не бывало повёл туристов дальше по улице. Дойдя до дома, в который определилиновых подопечных, он в двух словах объяснил им что да как и отправился к себе домой, всё ещё не веря в происходящее. ... Девушка после этой встречи и ночного похода в сельсовет, дабы положить одни документы и взять другие под раздражённое ворчание главы села и подсмеивание сторожей, даже не ложилась. Придя домой, она попила чай, переоделась в домашнюю одежду и пошла выгонять животных во двор. Подоив корову и двух коз, она стала кормить птиц: гусей и кур. Когда эти дела были сделаны, пришло время выгона. Каждый день в пять утра она выгоняла корову с козами в стадо. Солнце уже поднималось из-за казавшегося бесконечным леса. Слепни и оводы ещё спали, жары не было, да и роса лежала. Одним словом, самое лучшее время для пастьбы. Девушка вывела корову из загона, привязав верёвку к рогам, и позвала коз, которые уже драли опустившиеся под весом яблок ветки. Козы, услышав чмоканье, которое сулило им лакомство в виде хлеба, сорвались с места и кучкой побежали вон из того же загона. Только три козлёнка не послушались и продолжили рвать листья яблони. Девушка немного постояла и повела своё маленькое стадо дальше. Как она и думала, козлята не выдержали долгого расставания с матерями и с криками понеслись догонять их. Девушка вывела всех за забор и сняла с рогов верёвку, после чего корова, не дожидаясь толчка или нежного хлопка по спине, поплелась дальше. Козы устремились за ней. Теперь девушке предстояло только подгонять всё время отстающих козлят. Дорога до места сгона шла как раз возле дома, в который и определили теперь уже её и Костиных подопечных. Идя по дороге и отгоняя козлят то от одного, то от другого куста, девушка любовалась пейзажем. Да он был скудным, но довольно живописным: высокие берёзы, бросающие дырявые тени на полупесчаную дорожку; цветущие кусты сирени разных видов; зелёные и довольно однообразные домики, но зато с разноцветными полисадниками вперемешку с огородом; созревшие яблоки-ранетки, разбросанные возле гостевого (как называл его Костя) домика по той же дорожке. Девушка одновременно любила это место и шуточно-ненавидела: с одной стороны лесок высоких клёнов, дающих в ясную погоду освежающую тень, а в дождь работающих большим зонтом; а с другой стороны яблони, растущие напротив клёнов и тянущие свои ветви над дорогой, разбрасывали яблочки по дороге. Вот те яблоки всегда останавливали скот, который не мог идти дальше, пока не съест весь упавший урожай. Пока девушка в который раз пыталась справиться с козами, корова ушла дальше и уже щипала траву возле недосарая того самого гостевого домика. Но вот козы были погнаны дальше, а корова решила зайти в гости к туристам. — Доча! Доча! Доча!— прокричала девушка, но вдруг замолчала, застыв от удивления. "Доча" тем временем мирно терроризировала Оливера Риделя, который от испуга и такой наглости русской животины шарахнулся в другой конец крыльца. Корова подходила всё ближе и ближе, вытянув шею и громко вздыхая. Как они обычно делают, она закатила глаза и высунула язык, пытаясь достать из рук басиста свое любимое лакомство— яблоко. Оливер, как бы не подавая вида, что испугался, быстро ретировался за дверь. Девушка вышла из оцепенения, подбежала к недоумевающей корове, схватила её за рог и погнала в уже уходящее стадо. Всю дорогу она думала об этой минуте, но в конце концов решила, что ей просто показалось. "Ну не может же "Rammstein", мой любимый "Rammstein" , просто взять и приехать в русскую глубину отдыхать, причём на две недели!"— повторяла она сама себе. Да, эта группа была её кумиром. Она боготворила их, их музыку. Каждый раз, сидя на кровати перед единственным плакатом, висящем высоко, почти под самым потолком, эта девушка мечтала, что когда-нибудь она встретит их, возьмёт автографы и сфотографируется с ними. И ей больше ничего не нужно будет для счастья. Вся её жизнь была связанна с "Rammstein". С самого рождения их музыка сопровождала её. Менялся характер, возраст, хобби, увлечения, но "Rammstein" неизменно играл в её наушниках. Она очень долгое время копила деньги, экономика на всём, даже крала, чтобы получить хоть что-то с символикой её многообожаемой группы. Теперь у неё есть чёрная толстовка, аж три футболки, кепка и кроссовки с символикой "Rammstein". Когда девушка узнала, что скоро выходит книга Тилля "В тихой ночи", она долго не решалась, но всё-таки подола и попросила родителей съездить в Петербург на представление книги. — Ну пожалуйста! Я всё сделаю, что вы скажете! Я даже деньги свои потрачу! Пожалуйста! Мам! Пап!— упрашивала она, тараторя как сорока и не давая родителям даже рот раскрыть. Они же с самого первого предложения не были против этой поездки: мама была всегда за всё, а папа тоже слушал эту группу и сразу понял свою дочь. Но он просто слушал, ему нравились песни, хоть он и не знал немецкого. А девушка ужасно фанатела от них. Она даже усердно начала учить немецкий в школе, чтобы лучше понимать их песни. И доучилась до того, что могла спокойно разговаривать на немецком. Ей оставалось только убрать акцент. — Хорошо, Капа, но едешь ты одна. Там тебя встретит мой двоюродный брат,— сказал отец. Девушка бросилась ему на шею, а потом стала обнимать маму, крича слова благодарности. Капа боялась отца, но в ту минуту ей было поровну, кого обнимать. Энергия лилась через край. Девушка даже ночь не спала. В день презентации, она подошла одна из последних. Из-за своего смущения, которого она ненавидела, Капа медленно, боясь, подала книжку Тиллю. Она даже не смела смотреть на него. — Можно автограф?— тихо спросила она. Тилль вздохнул, открыл первую страницу своей книги и расписался. "Я его раздражаю,"— думала Капа.— "Ох, как же это глупо!" Подписавшись, Тилль подал ей книгу и натянуто улыбнулся. Она всё так же робко приняла её. "Фото я не буду спрашивать. Вон как раздражён!"— подумала она и ушла, прижав книгу к груди, как мать новорождённого младенца. Впоследствии она долго корила себя, что не попросила тогда фото. Друзья не понимают, как можно фанатеть от такой музыки. А Капе всё равно на их мнение. Она слушала свою любимую группу и не любила ту музыку, которая была пуста. Для девушки был главным текст, она считала, что музыка только украшает слова. Как может классная музыка украсить бессмыслицу? Она не понимала этого. Друзья вскоре отвернулись от неё, но остался один Костя. С тех пор они так и ходят парочкой. Но в последнее время им обоим стало казаться, что тут есть что-то ещё кроме дружбы. В день, следующий после ночного приезда туристов, Капиталина даже не заглядывала в гостевой домик. Она решила дать им отдохнуть и отоспаться. Костя сделал то же самое. Зато на другой день они вместе договорились навестить своих подопечных и проверить, действительно ли это "Rammstein".