make me smile again

Кенсу сладко потягивается, вытягивая руки над головой, а затем поворачивается на бок, но натыкается на что-то. Испуганно распахнув глаза, он тут же улыбается, потому что рядом с ним лежит Чанель. Альфа спит, Кенсу видит как подрагивают его ресницы. Омеге хочется прикоснуться к нему, поэтому он осторожно подносит руку к лицу альфы, касаясь кончиками пальцев щеки. На ощупь Чанель такой же мягкий, однако щетина немного все портит. Не то, чтобы Кенсу не нравится, просто непривычно. А вот присутствие в постели альфы является куда более привычным, хотя ночевали они вместе всего раз. Кенсу борется с желанием подняться с кровати и остаться в ней как можно дольше, потому что омега не знает, когда в следующий раз сможет побыть с альфой наедине. Ведь у них все началось не так просто… Кенсу много думал о том, что было бы, если бы они не встретились. Омега бы точно сейчас был мёртв, потому что тогда он был на сто процентов готов. Сейчас же все иначе. Кенсу надеется на то, что у него впереди будет много ясных дней, которые он проведёт с Чанелем. Омега не сразу замечает, что все еще не убрал руку со щеки альфы и что альфа уже не спит. Он просто смотрит на Кенсу и ждёт, сам не зная чего. В его глазах любовь перемещалась с обожанием, от чего омега немного смущается, потому что он не привык к подобным взглядам. — Доброе утро, — наконец произносит альфа. — Доброе, — отвечает омега, собираясь убрать руку. Только Чанель не даёт ему сделать это. Он берет ладошку Кенсу в свою, возвращая её на прежнее место. — Я очень скучал, — признаётся альфа. Он должен ещё о многом рассказать омеге, но не сейчас. Сейчас хочется просто лежать вот так, не двигаясь. — Я тоже, — голос Кенсу звучит тихо, потому что он продолжает смущаться. Для него все это — сладкая пытка. Чанель понимает это и в полной мере этим наслаждается. Возможно, ему стоит извиниться, но он не чувствует себя виноватым. Альфа улыбается, затем проводит своей ладошкой по лицу омеги, внимательно следя за ним. Кенсу закрывает глаза, когда чувствует горячую руку Чанеля на своей щеке. А когда снова открывает — видит, что альфа подобрался совсем близко. Их носы почти соприкасаются, и Чанель подается ещё немного вперёд, чтобы наконец-то поцеловать омегу. Кенсу не сопротивляется, лишь немного приоткрывает рот для большего удобства. Поцелуй длится до тех пор, пока воздух в лёгких не заканчивается, однако прерывается он совсем не надолго. Чанель снова припадает к любимым губам. Ему хочется двигаться дальше, ему хочется в полной мере ощутить насколько прекрасен его омега, однако он понимает, что ещё не время. Альфа отстраняется, затем крепко прижимает Кенсу к себе, а после они оба засыпают, мечтая провести так всю свою жизнь. Время действительно останавливается на некоторое время, но этого хватает только на то, чтобы выспаться. Первым снова просыпается Кенсу, потому что он голодный. Сон — это прекрасно, но прекраснее сна может быть только еда. В предвкушении вкусного завтрака, омега осторожно покидает постель, потому что Чанель до сих пор спит. Альфа проснется позже, когда почувствует до безумия приятный запах. Он наверняка знает что это, поэтому довольный и немного сонный идет на кухню. Остановившись в дверном проеме, он просто смотрит на Кенсу. Омега кажется Чанелю не просто маленьким, а даже миниатюрным, он кое-как подавляет желание сгрести в охапку это обожаемое существо. Кенсу, кажется, совсем не замечает Чанеля, поэтому тот прочищает горло, чтобы обратить на себя внимание. — Ты меня напугал! — произносит омега, резко повернувшись, — Не мог бы ты позвать Чанмина? Завтрак уже готов, — просит он, но Чанель качает головой. — Чанмин уехал вчера ночью, — отвечает Чанель, подходя ближе к столу, — У него были срочные дела. — Какие дела могут быть ночью? — бубнит Кенсу. Чанель с шумом отодвигает стул. — Тебя он волнует больше, чем я? — обиженно произносит альфа. Кенсу улыбается, затем перекладывает еду в тарелку Чанеля. — Нет, совсем нет. Просто это правда странно. Он так хотел поговорить с тобой, что даже немного расстроился, когда тебя не оказалось дома, — Кенсу ставит тарелку на стол, а затем пожимает плечами. — Мы поговорили, — отвечает альфа, успев набить щеки едой, — Все хорошо, — заверяет он, отправляя еще одну ложку вкусного завтрака в рот. — Хорошо, — Кенсу кивает. Не то, чтобы он не верил Чанелю, просто очень странно, что Чанмин уехал сразу после их разговора. Хотя, может быть и правда срочные дела? — Кстати! — произносит омега, хлопая в ладоши. Новость, которую он хотел сообщить (вернее будет сказать — показать) Чанелю была совсем не кстати, но Кенсу очень хотелось этим поделиться с альфой. Омега убегает в комнату, а после недолгих копаний, прибегает обратно с конвертом в руке. — Вот, — говорит он, протягивая белый прямоугольник Чанелю. Альфа улыбается, принимая его, но немного настораживается: это второй конверт за короткое время. Открыв его, он ненадолго замирает, а затем достает черно-белый кусочек бумаги. — Это снимок УЗИ, — произносит омега. Чанель мгновенно все понимает. На фото ребенок Кенсу, тот, что сейчас развивается внутри него. Чанель улыбается, потому что от этого кусочка бумаги веет теплом и еще чем-то непонятным, заставляющим сердце альфы пропустить удар. Слова, сказанные им недавно, подтверждаются. Кенсу и этот малыш — вся его семья, — Доктор Чжан сказал, что это альфа, — продолжает Кенсу. В его голосе столько гордости, как будто этот малыш уже успел спасти мир. Хотя, возможно, так оно и есть. Вернее, Чанель чувствует, что его мир спас этот маленький альфочка. — Это потрясающе. Я всегда мечтал об альфе, — выдыхает Чанель. Альфа сам не заметил, как перестал дышать в тот момент, взял в руки снимок, — Ты уже думал по поводу имени? — Нет, — Кенсу мотает головой. — Очень хорошо! Давай как-нибудь вместе подумаем над этим, — предлагает альфа. Кенсу закусывает губу. — Ты правда хочешь этого? — тихо спрашивает он. — Больше всего на свете, — заверяет Чанель. Чанмин тихо постукивает подушечками пальцев по столу, обдумывая их с Чанелем разговор. Его младший братик изменился, стал выше, сильнее и больше не выглядит наивным простачком. Альфе хочется думать, что это не из-за того, что произошло между ними. Он знает сколько боли это принесло Чанелю, но не чувствует себя виноватым. Чанмин готов бесконечно долго извиняться перед братом, даже встать на колени, но в произошедшем не было его вины, точно так же, как и вины Чонина. Их связало что-то, что было сильнее них самих. Будто тонкая прочная нить спела их тела и души, натягиваясь и причиняя неудобства каждый раз, когда они отдалялись друг от друга. Это замечали все, кроме Чанеля, который, как оказалось, был просто ослеплен любовью. А теперь у него есть Кенсу, и это меняет многое. Чанель двигается дальше. Пускай, возможно, в его сердце огромная дыра, но он научился жить с этим и заново научился любить. — Чанмин! — голос мужа выдергивает альфу из собственных мыслей. Вот он — его любовь. Сонная, немного помятая и ужасно взволнованная, — Как все прошло? — первое, что спрашивает Чонин. Он не меньше самого альфы переживал за Чанеля. Обрадуется ли он новостям? — Боюсь, это был бессмысленный разговор, — отвечает Чанмин, устало закрывая глаза. — Я же говорил, — срывается с губ омеги прежде, чем он понимает это, — Он не простил и вряд ли когда-нибудь нас простит, — Чонин правда расстроен. В отличие от своего мужа, он чувствует вину перед Чанелем. Он изменил и предал его, хотя альфа доверял ему как себе. Наверное, вечное чувство вины это наказание Чонина, потому что от него омеге никогда не избавиться. — Но есть и хорошие новости, — Чанмин открывает глаза и улыбается. Но выходит как-то слишком грустно для хороших новостей, — Чанни скоро станет отцом, — продолжает он. Чонин сначала пугается, а потом удивляется и радуется. Чанель смог пережить его предательство, не опустил руки и совсем не раскис. Должно быть, он невероятно сильный человек. Однако потом в голову омеги приходит ужасная мысль: а что если это все показное; что, если Чанель сделал это назло им. — Родители не знают, так? — спрашивает Чонин. Чанмин пожимает плечами, а Чонин достает телефон. Папа Пак должен знать хоть что-то об этом. Результаты анализов приходят довольно быстро. Омега очень волнуется, когда заветные бумажки попадают к нему в руки. К несчастью, он сам не в состоянии понять что с ним не так, поэтому ему приходится ждать своей очереди на прием к доктору Чжану. Чанель все время был с ним. Он, как и в первый раз, успокаивал его и говорил, что все будет хорошо. Кенсу ему верил, потому что с Чанелем по-другому не бывает. Но страх все равно не хотел уступать. Как бы Кенсу не старался запихнуть его куда подальше, он все равно возвращался, вызывая собой желание не просто плакать, а выть. В кабинет они зашли вместе, потому что Чанель наотрез отказался оставлять Кенсу одного. Он его единственная опора, он не даст ему упасть. Исин рассматривал результаты недолго, но для Кенсу это время показалось целой вечностью. Омега пристально следил за реакцией доктора, однако по его лицу понять что-либо было крайне сложно. Чжан лишь пару раз нахмурился, а в остальном оставался полностью невозмутимым. — Что ж, — произнес Исин, отложив результаты, — С полной уверенностью могу сказать, что все хорошо. Поздравляю. Никаких нарушений в развитии плода не обнаружено, беременность протекает нормально. Мне больше нечего добавить. — То есть, волноваться не о чем? — на всякий случай уточняет Чанель. — Волноваться всегда есть о чем. Баланс может быть нарушен в любой момент, поэтому я советую вам обоим следовать трем золотым правилам: не волноваться, не перенапрягаться и побольше отдыхать. Лишнее напряжение в семье ни к чему, — отвечает доктор, сложив пальцы домиком. — Спасибо, — произносит Кенсу. — Было бы за что, — отвечает Исин. Кенсу может долго перечислять за что он благодарит доктора. Во-первых за то, что тот не отвернулся и сразу же предложил свою помощь. Во-вторых, Исин стал Кенсу единственным другом, который не дал ему сойти с ума. Омега всегда ценил дружбу и никогда не отказывался от таких людей, как Исин. А в-третьих, Чжан просто заслужил эту благодарность, потому что работает на износ. Он бы и в обеденный перерыв принимал пациентов, если бы не встречи с Кенсу. Чанель выходит из кабинета первым, потому что омегам надо обсудить что-то важное, а он не хочет подслушивать. Альфа рад, что Кенсу нашел друга. Исин вызывал у него доверие, к тому же он был опытным врачом. В случае чего он мог оказать помощь, что уменьшало список причин для беспокойства за омегу. По крайней мере, пока тот с доктором Чжаном. Признаться честно, Чанель счастлив. Ни добавить, ни отнять — это то, чего он хотел всю свою жизнь. Теперь альфе кажется, что все, что было до Кенсу, просто дурной сон. Именно омега вытянул его в реальность, именно он спас его. Хотя, это, скорее всего, око за око, потому что Чанель тоже спасал Кенсу. И не один раз. Теперь они больше не будут спасать друг друга, потому что спасать будет не от чего. Все плохое стало лишь воспоминанием, прошлым, потому что Чанель будет оберегать Кенсу, а Кенсу будет оберегать Чанеля. Дом встречает их тишиной. Но она совсем не давит, потому что вмиг рассеивается. Кенсу начинает шуршать пакетами, доставая из них продукты, которые они купили по дороге домой; а Чанель раскладывает их. Сам омега куда-то убежал, альфа не стал спрашивать. Разложив все продукты на законные места, Чанель вдруг замечает, что баночка с томатным соусом протекла, успев испачкать белую футболку альфы. Выругавшись, он идет к себе в комнату, чтобы переодеться, а потом замочить футболку. Открыв дверь, альфа замирает. Кенсу стоит к нему спиной, он почти без одежды. Чанель впервые видит его таким, поэтому жадно впивается взглядом в его спину. Ему безумно хочется подойти и потрогать омегу, потому что альфа не верит, что это кожа, а не хрупкий фарфор. Кенсу всегда был таким, с самого первого момента? Чанель знает, что да. Он подходит к омеге, прижимаясь своей грудью к его спине. Свою футболку он успел снять еще до того, как зашел в комнату. Кенсу чувствует, что Чанель по пояс обнажен, но не отстраняется. Альфа теплый, это тепло действует на омегу как успокоительное. Ему совсем не страшно, когда Чанель целует его в шею. Губы альфы обжигают и медленно поднимаются вверх, к ушку Кенсу. Омега буквально плавится от поцелуев, но Чанель крепко держит его, не давая упасть. Он разворачивает Кенсу лицом к себе, а после целует в губы, но не так, как утром. Альфа делает это более страстно и намного настойчивее. В комнате постепенно становится слишком жарко. Кенсу не замечает, как его аккуратно перекладывают на кровать. Омега чувствует только поцелуи альфы, от которых перехватывает дыхание. Кажется, Чанель не оставил ни один участок на теле Кенсу без внимания. Омеге приходилось лишь хватать ртом воздух и с силой сжимать простынь, потому что его в буквальном смысле переполняют чувства. Ему хорошо, так хорошо, как никогда еще не было. Но вместе с этим еще и ужасно стыдно, потому что Чанель слишком близко. Когда альфа проникает в него одним пальцем, омега закусывает губу, чтобы сдержать стон. Ему кажется это неправильным, потому что это всего лишь палец. Чанель на это лишь недовольно качает головой, а затем наклоняется к уху омеги, обжигая его дыханием. — Мне нужно слышать тебя, — его голос охрип, и Кенсу неожиданно понимает, что Чанель возбужден не меньше него. Эти мысли вызвали румянец на щеках омеги, но сработали как спусковой крючок. Кенсу больше не сдерживал стоны, потому что в этом не было необходимости. Чанель может видеть его таким — возбужденным и жаждущим. Сам Чанель держится только потому, что все еще в штанах. Когда эта преграда оказывается на полу, альфа больше не видит смысла оттягивать то, к чему они оба готовы. Он сморит на Кенсу, тот смотрит на него в ответ. Не разрывая зрительного контакта, Чанель медленно входит в омегу, стирая последнюю преграду в их отношениях. Кенсу обманет, если скажет, что верит в то, сейчас происходит. Даже в самых смелых мечтах он не думал, что ему будет настолько хорошо рядом с кем-то; он не думал, что ему вообще когда-нибудь будет так хорошо. Определённо, Чанель знает, что нужно делать. Он видит, чего хочет омега, но не торопится с этим. Альфе хочется насладиться этими минутами, потому что в сознании они останутся ещё надолго. Он наклоняется, целует омегу, а потом ускоряется, срывая с губ Кенсу последний и самый громкий стон. Омега не может скрыть счастливой улыбки, когда примерно через полчаса Чанель стоит у плиты и что-то старательно готовит. Кенсу сидит, подперев щеку рукой, и просто смотрит на широкую спину своего альфы. — Я люблю тебя, — произносит он тихо, но Чанель все равно слышит. Кенсу никогда и никому не признавался в любви, однако он чувствует, что сейчас самый подходящий момент. И он прав, потому что альфа, повернувшись к нему лицом, просит повторить. — Я люблю тебя, Пак Чанель, — повторяет он гораздо громче. — А я люблю тебя, Кенсу, — прилетает ему в ответ. И это уже не кажется сном, потому что омега уверен, что это реальность, это все происходит с ним. От того ли сердце бьется с такой силой, что вот-вот выпрыгнет из груди? Идиллию нарушает телефонный звонок. Звонят Чанелю, поэтому тот просит Кенсу присмотреть за едой на плите, а сам убегает на поиски телефона. Когда телефон попадает к нему в руки, альфа удивляется. Звонит его папа. — Ты мой сын или нет?! Как ты мог не сказать мне о том, что встречаешься с кем-то, а?! Я столько раз тебе звонил, а ты даже слова не проронил! Как мог умолчать о том, что я стану дедом?! Знаешь же, как для меня это важно! Ну что за ребенок! — послышалось из динамика, как только Чанель поднял трубку. — Погоди, о чем ты говоришь? — Чанель пытается собраться с мыслями, потому что папа явно расстроен. О Кенсу он не планировал рассказывать еще очень долго, поэтому он неочень понимает, как тот узнал… Чанмин. Сукин сын. — Как о чем? О Кенсу! — папа продолжает кричать, — Меня ничего не волнует. Если ты не привезешь его на день рождение дедушки в эту среду, я приеду к тебе сам и устрою допрос вам обоим. Надеюсь, ты меня понял, — голос омеги приобретает стальные нотки, это дает понять то, что он не шутит. — Пап, это так важно для тебя? — Чанель как-то рвано выдыхает, а затем чувствует, как глаза наполняют слезы. Альфа не может разобраться в своих чувствах, но уверен в том, что еще немного и он расплачется. — Чанни, для меня важно все, что связано с тобой, — голос папы звучит мягко, совсем как в детстве, которое альфа старался не вспоминать — от чего-то слишком больно. — Хорошо, — произносит Чанель. Возможно, самое время вернуться в семью и сказать то, что давно вертится на языке.