make me smile again

Осторожно перебирая пальцами незастегнутый рукав светло-голубой хлопковой рубашки, Кенсу тяжело вздыхает и старается думать о чем-то приятном. Однако в его голове крутится лишь одна мысль: что если все плохо пройдет. Омега никогда не славился спокойствием, поэтому степень его волнения можно было понять по вздохам, которые становились все тяжелее. Но у Кенсу нет выбора. Ему придется поехать и познакомиться с родителями Чанеля. Чего же Кенсу так сильно боялся? Правды. Той самой, которую он и Чанель скрывали ото всех. Уж слишком все странно получается: альфа годами жил в одиночестве, а тут на тебе — омега, да еще и беременный. Даже сам Кенсу считает это слишком надуманным, но сказать об этом альфе не может. Нет, не боится, просто не может, потому что тогда, скорее всего, Чанель снова начнет говорить, что ничего страшного не будет. Конечно он прав, ничего страшного не будет. Но только для альфы. Сам Кенсу будет вынужден весь вечер притворяться и обманывать всех. Застегнув наконец рукава, Кенсу смотрит в зеркало. Он выглядит опрятно, возможно даже симпатично. В любой другой ситуации Кенсу бы порадовался, но не сейчас. Его что-то ело изнутри, он даже почувствовал небольшую боль в животе. Однако списал все на излишнее волнение. Обычно для того, чтобы успокоиться, Кенсу готовил. Сейчас такой возможности у него не было, поэтому он смотрел забавные видео до тех пор, пока не почувствовал, как узел волнения, сжимавший все в груди, полностью развязался. — Почему ты так волнуешься? — спрашивает Чанель, когда они наконец сели в машину. — Я еду знакомиться с родителями своего парня. Как тут не переживать? — отвечает Кенсу, пристегиваясь. Чанель хмыкает. — Я бы хотел познакомиться и с твоими, — произносит альфа, поворачивая ключ зажигания. Кенсу кивает, но ничего не отвечает, потому что Чанель прекрасно знает, что омега сирота. У него нет никого, кроме альфы и, пожалуй, Исина. Он стал для Кенсу кем-то вроде старшего брата, поэтому омега считал его членом своей заново созданной семьи. В дороге они проводят около полутора часов. Все это время Кенсу либо спит, либо разговаривает с Чанелем на какие-то совершенно отвлеченные темы. Альфа видит, что Кенсу сам не свой, и очень надеется, что сможет ему помочь. Сердце невольно сжимается, когда он видит, как Кенсу хмурится. Но почему омега не делится с ним своими переживаниями? Обычно Кенсу всегда говорит о том, что ему не нравится или чего он боится. А теперь… Чанель думает, что лучше было бы остаться им дома, проваляться до обеда в кровати, потом поесть и снова завалиться на кровать. Но альфа так же считает, что эта поездка очень важна для них обоих. Для Чанеля, по большей части. Он еще не знает что точно будет говорить, но несказанных за все это время слов у него скопилось очень много. Подъезжая к дому, где должен проходить праздник, Чанель решает остановиться и немного прогуляться. Кенсу согласно кивает, потому что ноги ужасно затекли и хочется уже поскорее их размять. Они идут взявшись за руки, потому что Чанель считает, что Кенсу нельзя ходить одному по незнакомым местам. Кенсу не согласен, потому что как же он тогда откроет для себя что-то новое, однако руку альфы держит крепко, чтобы тот вдруг не убежал и не оставил его одного. — В детстве мы здесь часто играли. А вот с этого дерева я упал и заработал свой первый шрам, — рассказывает Чанель, отодвигая челку и показывая небольшую белую полоску на лбу. Кенсу пальчикам ведет по всей длине шрама, но касание получается слишком коротким. Этого хватает альфе, чтобы захихикать. — Должно быть, было очень больно, — произносит Кенсу, рассматривая дерево. — Да, — отвечает Чанель, — Зато потом хвастался перед братом, мол, стал мужчиной раньше, чем он, — теперь настала очередь Кенсу хихикать. — Не бойся их, ладно? — почти шепчет Чанель, — Я не дам тебя в обиду, — Кенсу слабо улыбается, а затем быстро чмокает альфу в губы. — Спасибо, — произносит он, упираясь лбом в грудь Чанеля. — Ну что мне с тобой делать, — Чанель обнимает омегу, целуя того в макушку. Когда они все-таки доезжают до дома родителей Чанеля, Кенсу не хочет покидать машину. Чанель снисходительно дает ему еще пять минут времени, но и этого оказывается мало. В итоге Кенсу решается открыть дверь автомобиля только через пятнадцать минут, чему Чанель очень рад — не пришлось выносить его на руках. Сам дом выглядит не очень большим, но ухоженным. Особенно Кенсу понравилась лоджия перед домом, украшенная цветами. — Ну что, кто будет звонить в дверь? — спрашивает Чанель, ведя Кенсу ко входной двери. — У тебя разве нет ключей? — интересуется омега, сжимая сильнее руку альфы. — Есть, но так наше появление будет более эпичным, — отвечает Чанель, улыбаясь. Кенсу тихо хихикает и почти не переживает, потому что альфа обещал защитить его. Единственное, что заставляет Кенсу прятать довольную улыбку — ложь, которой омега должен будет кормить всех целый вечер. Чанель еще раз спрашивает готов ли Кенсу и, получив отрицательный ответ, нажимает на кнопку звонка. Дверь им открывает такой же высокий, как и сам Чанель, мужчина. «Альфа» — думает Кенсу и сжимается, стараясь стать совсем незаметным, потому что мужчина выглядит грозно. — Неужели? — спрашивает мужчина хрипловатым голосом, — Не думал, что посетишь нас сегодня, — продолжает он, впиваясь взглядом в Кенсу, который был в шаге от того, чтобы спрятаться за спину Чанеля. — Я тоже рад тебя видеть, — произносит Чанель, улыбаясь, -Знакомься, это Кенсу, мой жених. Кенсу, это Пак Хенсон, мой дедушка, — Чанель притягивает Кенсу к себе, заставляя того немного выйти вперед. — Можно просто дедушка Пак, — отвечает мужчина, улыбаясь. Кенсу проглатывает ком, потому что сейчас альфа уже не выглядит грозным. Он — просто милый старик, — Я очень рад наконец-то с тобой познакомиться, — Хенсон протягивает руку, а Кенсу несмело ее пожимает. — Это взаимно, сэр, — отвечает омега. — Ну-ка никаких сэров мне тут! Сказал же, просто дедушка Пак. Не чужие люди же, — возмущается мужчина, но тут же смягчается, — Проходите скорее в дом. Кванмин столько всего наготовил, — Чанель шепчет Кенсу, что Кванмин это его второй дедушка. Кенсу кивает, но ничего не говорит. В доме пахнет выпечкой, но Кенсу не удивляется. Ему всегда казалось, что именно так пахнет в доме, где живет большая семья. А еще в таком доме смеются дети, и как по заказу откуда-то сверху раздается громкий детский смех. Кенсу поднимает голову вверх, но видит лишь белый потолок. — Кенсу? — его неожиданно зовет чей-то приятный голос. Омега оборачивается и видит перед собой невысокого мужчину, который вытирает руки об розовый фартучек с ягодками. — Это мой папа, Бэкхен, — шепчет Чанель, от чего Кенсу вздрагивает. — Кенсу, я так рад, — произносит мужчина, вмиг оказываясь рядом с омегой и обнимая его. Кенсу теряется, но затем все-таки собирается и обнимает мужчину в ответ, — Какой же ты красивый, — произносит он, поправляя челку Кенсу, — А там у нас кто? — Бэкхен кладет обе ладошки на живот омеги, — Надеюсь, что омега. А то, знаешь, с этими альфами никакого покоя. Помню, когда Чанель был маленький, он постоянно терялся. Это ужас какой-то. Как-то раз я нашел его… — Пап, — Чанель перебивает отца, как Кенсу кажется, на самом интересном месте, — Ты пугаешь его, — предупреждает альфа. — А с вами, молодой человек, разговор будет отдельный. Я жду извинений и шоколада, как минимум, — отвечает Бэхен альфе, продолжая смотреть на Кенсу. — Боюсь, мы вас немного разочаруем, — Кенсу впервые что-то говорит, поэтому Бэкхен прислушивается к каждому звуку, смакуя голос омеги, — Там альфа, — произносит Кенсу. Бэкхен улыбается так широко, как только может. Он действительно не думал, что Кенсу пойдет ему навстречу и расскажет об этом. — Я рад и не рад одновременно, — признается Бэкхен. Кенсу неловко смеется, прикрывая рот рукой, а Чанель сильнее прижимает омегу к себе, победно улыбаясь. Однако его улыбку сдувает ветром, когда он видит его. Чонина. Тот совсем не поменялся с момента их последней встречи: такой же статный и красивый. Однако его красота не родная, Чанель чувствует, что омега такой не для него. Альфа переводит взгляд на Кенсу, который продолжает разговаривать с Бэхеном, не замечая того, что Чанель уже целую минуту не думает о Кенсу. Когда взгляд альфы возвращается к Чонину, он видит, что тот уже не один, а с Чанмином. Все встает на круги своя. А Чанель понимает, что он больше ничего не чувствует к Чонину. Ужин проходит относительно неплохо. Пожалуй, именинник отходит на второй план, потому что все внимание было направлено на Кенсу. Чанель мог только гордиться им, потому что омега ни разу его не подвел. Альфа чувствовал, что омеге здесь комфортно. А еще он был благодарен семье за то, что никто не поинтересовался как и когда они с Чанелем познакомились. Наверное, это интересовало всех меньше всего, ведь не важно как это произошло, главное, что произошло. Ближе к концу вечера Бэкхен решает показать Кенсу все фотографии Чанеля, начиная с того момента, как ему исполнилось полгода. Кенсу ничего не имеет против, потому что ему правда это интересно. Чанель его любимый альфа, и каждый аспект его жизни для омеги невероятно важен. Сам же Чанель решает ненадолго выйти на свежий воздух, потому что в помещении стало невозможно дышать. Кое-кто так и не сменил духи. Стоя в беседке, что находилась с другой стороны дома, Чанель позволил себе налить немного дедушкиного бурбона, который вообще-то трогать было нельзя, ибо на черный день. И нет, сегодня у Чанеля был не черный день. Он рад, правда рад и даже немного счастлив, потому что он наконец-то дома. Все обиды, накопленные за долгое время, исчезли, когда он увидел дедушку Пака. Странно, не правда ли? Чанель был уверен, что никогда никого не простит, а теперь даже не знает злится ли он вообще. — Кенсу славный омега, — раздается рядом с ним. Чанель узнает голос Чонина из тысячи, потому что он у него особенный, мелодичный. Раньше он мог слушать омегу часами. — Да, он очень хороший, — отвечает Чанель, отпивая немного из стакана. — Честно, не думал, что вы сегодня придете. А еще, наверное, я должен извиниться за то, что рассказал папе про Кенсу, — произносит Чонин. Чанель криво усмехается. — Это не та вещь, за которую тебе стоит извиняться, — в голосе Чанеля пугающая Чонина пустота. Омега смотрит на альфу, но тот не смотрит на него в ответ. Не хочет или ему настолько сильно противно видеть его? — Извинился, если бы чувствовал себя виноватым, — голос у омеги дрожит, потому что он вот-вот заплачет. А еще он злится, но не понимает на что. — Это больше не имеет значения, — альфа глубоко вдыхает, а после смотрит на Чонина, — Я не держу зла ни на тебя, не на Чанмина. Что было, то было, — он пожимает плечами, и залпом допивает остатки бурбона. Чонин хочет еще что-то сказать, но его прерывает Бэкхен. Весь запыхавшийся он сообщает, что у Кенсу начались схватки. Первые две секунды Чанель не может смотреть на омегу, потому что тому больно. Но затем он понимает, что без альфы ему будет больнее. Чанель должен показать, что он рядом и что все хорошо. Кенсу тяжело дышит, он почти ничего не соображает, но чувствует, что Чанель рядом. Альфа что-то шепчет ему на ухо, смеется и просит его потерпеть. Кенсу обещает ему, что будет сильным и что справится. Чанель верит и молится, чтобы это было правдой. Скорая приезжает спустя десять минут, Кенсу и Чанеля увозят. По дороге альфа звонит Исину, который бросает все свои дела (альфа буквально слышит как что-то упало на пол) и обещает как можно скорее приехать. Планировалось, что именно Исин будет принимать у Кенсу роды, а теперь же все пошло не по плану. Роды длились долго. Все это время Чанель не мог найти себе места. Рядом был папа и Исин, но они даже не пытались успокоить альфу. Это было бесполезно, потому что Чанель отказывался принимать их помощь. Он все время повторял, что должен быть там, вместе с ним. Альфа буквально чувствовал как Кенсу тяжело, но он никак не мог облегчить боль Кенсу. Исин до этого рассказывал, что первые роды это всегда тяжело. Чанель не думал, что настолько. Но если ему сейчас так неприятно, как же чувствует себя омега? Ровно в четыре утра альфе сообщают, что он стал отцом. Малыш и Кенсу чувствую себя хорошо, правда один из них очень устал, а второй только что родился, поэтому, скорее всего, немного растерян.