Под биение сердца.

      Всегда не просто кому–то открыть свою душу, ведь всегда будет опасение, что этот человек тебя не поймет. И вылить все, что у тебя внутри можно только по–настоящему дорогому человеку, в котором уверен, и который, ты наперед знаешь, тебя поймет. И не важно кто это: брат, сестра, друг или…любимый. Венециано понял этот принцип давным давно. Людвиг Байльшмидт был первым и единственным его другом, к которому он не боялся обратиться за помощью, не боялся быть брошенным в трудную минуту, ибо знал, что тот горы перевернет вниз вершиной, но обязательно поможет. Эта дружба быстро переросла в любовь, и тогда итальянец понял: вот тот, с кем он хочет быть всегда, и кто всегда сможет быть рядом. – Ве, Германия, – Cеверный Италия прервал поцелуй. – Я тебя люблю.        С минуту немец удовлетворенно разглядывал янтарные глаза любовника, а затем ответил: – Я тоже тебя люблю. – Германия, мы же всегда будем вместе, правда? – Разумеется. Что за вопрос? – Ура! – взвизгнул Венециано.       Северный Италия так обрадовался сказанным Людвигом словам, что сразу же вырвался из объятий немца и, cловно кенгуру, что есть сил подпрыгнул в воздух. – Италия! Что ты де…       Любовник Италии не успел договорить свою речь: под прыжком итальянца тощая лодка сразу же начала раскачиваться из стороны в сторону. Бедный Германия старался сохранять равновесие, но его крепкая мускулатура не позволяла лодке обрести баланс. Италия уже стоял на одной ноге, как фламинго, понимая, что сейчас придется просить Посейдона о пощаде. – Германия, прости! Я забыл, что…       Итальянская лодка перевернулась, окунув с головой в морское тело и немца, и уже не радостного итальянца. В воде было холодно и темно. Перед глазами Венециано мелькнуло детство: день, когда результатом погони за птицей стало падение в морскую глубину. Итальянец сощурил глаза и попытался найти в морской толще очертания Германии, но любимого не было видно. Что есть сил, Венециано начал работать руками, пытаясь выплыть наверх. Но вдруг что–то остановило итальянца, не позволив двинуться вперед. Северный Италия рукой нащупал отошедшую от лодки деревяшку, конец которой, подобно когтям пантеры, плотно вцепился в его штаны, не позволяя плыть дальше. К горлу начала подступать паника: если сейчас не выбраться, воздух закончится, и тогда он уже не выплывет из Адриатических глубин никогда. Итальянец снова сделал рывок, но деревянные когти не собирались его отпускать. К горлу начала подступать паника. В эти минуты парень не думал о своей проблеме: он боялся, что в подобную ловушку мог угодить и Германия. Но вдруг чьи–то мощные руки обхватили его талию и потянули наверх. Впереди показался свет, и вот он уже свободно может дышать воздухом. Через минуту вместе со своим спасителем он уже был на берегу. – Германия, – просипел итальянец. – Спасибо…я так рад…что с тобой все хорошо. – Ты жив – это главное, – cказал немец. – Нужно срочно идти домой, иначе простудишься. Тебе холодно? Ты весь дрожишь. – Ты такой теплый, Германия, – улыбнулся Венециано, прижимаясь к Людвигу и потеревшись головой о его крепкую грудь. – Рядом с тобой мне не может быть холодно.        И это было правдой. Теплое мускулистое тело любимого быстро начало его согревать, и вскоре Венециано уже не чувствовал гепардом бегущей по телу дрожи. Немец поднялся с земли и взял на руки итальянца, при этом накинув на любимого свою куртку. – Так тебе будет еще теплее, – улыбнулся Людвиг.       Венециано удовлетворенно посмотрел в небесные глаза Германии. Всегда такие серьезные, но в глубине которых таится столько заботы и столько любви. – Какие люди !       Венециано мгновенно перевел взгляд в сторону голоса, донесшегося за его спиной. – А еще говорят, мы странные.       Прямо впереди стояли насквозь промокшие Англия и Франция. Венециано заметил едва сдерживаемое раздражение в глазах любовника. “Все же завитушку братику Франции он не простил…” – с досадой пронеслось в голове Северного Италии. – И давно ты его на руках носишь? – усмехнулся Англия, уставившись на Людвига. – Вижу не мы одни мокрые, – засмеялся Франциск. – И как искупались? Правда, вода теплая? – Это Карма, – с сарказмом бросил Артур.       Венециано перевел взволнованный взгляд на Людвига, изо всех сил старавшегося держать себя в руках. – Что вы здесь забыли? – процедил немец. – Вообще–то я хотел отдать тебе кое–какие бумаги, но ты так любезно нас искупал в море, что затем смылся! – хмыкнул Франциск.       Франция достал из–за пазухи мокрую папку с бумагами и протянул ее Людвигу, при этом прижавшись к его уху. Италия услышал слова старшего брата. – Тебе следует быть с ним более открытым. От замкнутых сбегают, ибо ответной реакции нет.       Деловито поправив галстук, Франция развернулся и в компании с Артуром побрел в другом направлении. Венециано заметил, как лицо любимого приобрело серый оттенок грусти. Он поспешил поцеловать Германию в щеку, лоб, еще раз щеку и наконец в губы. Улыбнувшись, Италия окунул немецкую шею в объятия. Венециано почувствовал, как Германия сильнее прижимает его к себе. - Германия, я люблю тебя, - прошептал итальянец. - Ничто не в силах меня переубедить. – Пора домой, – в который раз произнес Германия, прижимаясь головой к итальянцу, и направился в сторону особняка Венециано.       К счастью, и в грозу, и в тайфун, дома всегда было тепло. Германия отнес Венециано в комнату, усадил на кровать и с беспокойством стал осматривать. – Ве, Германия, я в полном порядке! – уверил любимого итальянец. – Твоя кожа все еще бледная, – настаивал на своем немец. – Тебя надо согреть. Пойду поищу что–нибудь в твоем шкафу.        Но Италия не позволил ему это сделать. Он схватил немца за рукав и потянул на себя. – Германия, давай займемся любовью?       Венециано видел, как красный цвет окунул в свои воды Германию. – Ты можешь согреть меня куда лучше, чем одежда, – продолжил Венециано. – Л–ладно.., – неуверенно согласился Людвиг.       Венециано пристальным влюбленным взглядом смотрел на любовника: его глаза, цвета неба, светлые волосы…его запах… Италия чувствовал, как постепенно входит в Нирвану. Вскоре кофта и все нижнее белье полетело на встречу с полом. Венециано спокойно лег под Германию, cтрастно отвечая на его поцелуи. Ему хотелось большего, хотелось снова ощутить тепло Германии внутри себя. Ему были приятны ласки любовника: скользкие дорожки по всему телу, ритмичные движения вдоль его ствола, продолжавшего изливать смазку. Венециано едва сдерживался и издавал громкие стоны. Гранью стало то, что Людвиг схватил зубами его завиток. Итальянец почувствовал, как пулей вылетела наружу его сперма. – Так быстро…, – удивился Германия. – Ве, прости, – разочаровано извинился итальянец. – Ничего…это даже мило, – произнес немец, осторожно вводя свой член в узкое отверстие Италии.        Венециано изогнулся, подобно кошке. И снова он может почувствовать любимого внутри себя - это так прекрасно! Германия двигался, от медленных толчков переходя в быстрые ритмичные движения. Италия уже выкрикивал имя возлюбленного. Германия плотно прижался к телу итальянца, подмяв его под себя и слегка прикусив ушко. - Германия...я больше...не могу!       Еще один быстрый толчок, и Венециано ощутил разрядку. Германия кончил сразу вслед за ним, заполняя своим теплом итальянское тело. - Как ты? - тяжело выдохнул немец. - Я прекрасно! - довольно улыбнулся Италия. - А ты? Тебе понравилось? - К-конечно... - Я рад! - весело улыбнулся Венециано, прижимаясь к крепкому телу немца и получая обнимашки в ответ.       И все же, как приятно вот так лежать вместе с любимым человеком и ощущать его запах, шум его дыхания и засыпать под биение сердца.