Под биение сердца.

      Германия проснулся от бьющих в лицо лучей солнечного света, восходящего над ликом Италии. Венециано мирно спал на его груди – казалось, даже писк комара не способен пробудить это спящее чудо. Людвиг прильнул губами к милому лицу итальянца. До чего же прекрасен Венециано во сне: милый, беззаботный и, судя по довольной улыбке, очень счастливый. Внешность Италии словно отражали его душу, столь же красивым был Венециано внутри. “Когда он проснется, то обязательно захочет обняться. А затем мы вместе приготовим завтрак”, – размышлял Людвиг, проводя рукой по мягким волосам Северного Италии. После произошедших событий Байльшмидт часто окидывал любимого беспокойным взором. Не просто было узнать хоть какие–то детали из прошлого Италии, но еще тяжелее оказалось видеть то, как у него забрали самую ценную вещь на свете. Когда Италия плакал и напрочь не хотел отдавать умершей ведьме подаренное им когда–то кольцо, Германия снова увидел всю картину с начала и в очередной раз убедился в том, как сильно любит его этот милый итальянец. Данные события в очередной раз стали подтверждением безграничной и безусловной любви со стороны Венециано, что наполнило сердце Людвига еще большими порывами чувств.        “Надо бы возместить ущерб, – серьезно задумался немец. – Попробую это сделать, пока он спит”. Германия аккуратно поднялся с кровати, стараясь не разбудить спящего Венециано. Людвиг открыл шкаф, где красовался на бежевой вешалке его деловой костюм темно–серых тонов. Немец решил побыстрее одеться и отправиться в сторону ближайшего рынка, но вдруг его внимание остановилось на небольшом куске бумаге, торчавшем из кармана пиджака Венециано. Байльшмидт осторожно вытянул бумажку и в полном удивлении уставился на собственную фотографию. “Откуда у него мое фото?!” – недоумевая, подумал про себя Людвиг. Фотография отражала его, серьезно смотрящего на того, кто делал это фото. Немец смотрел на самого себя, не отрывая взгляда и вновь осознавая, что он настолько дорог Италии, что тот помимо нарисованных картин держал подле себя то, что всегда сможет быть рядом – небольшую фотографию любимого. Людвиг вздохнул и вернул фото на законное место. Он снова окинул взволнованным взором крепко спящего Северного Италию – такого милого и такого беззаботного. Людвиг вновь подошел к кровати и, нависнув над сонным царем, легко поцеловал любимого в макушку. Венециано инстинктивно слегка откинул голову назад, во сне наслаждаясь небольшим утренним подарком в виде поцелуя.       Людвиг не стал медлить, зная, что его возлюбленный может проснуться в любую минуту. После сборов парень отправился прямой дорогой на близ лежащий рынок. Выходной день: на улицах рынка царила суета и неразбериха. Покупатели, словно опаздывая на работу, бегали взад–вперед в поисках нужной покупки, другие упорно торговались с продавцами, а некоторые с полным недовольством и усталостью взглядом не отрывали глаз от длинной очереди в магазин широкого выбора. Людвиг окинул взором рынок и близ лежащие улицы, и наткнулся на одиноко стоящий на углу перекрестка магазинчик, основной иллюстрацией которого стала Клеопатра в золотых украшениях, созданных ее подданными. “Наконец–то нашел! – обрадовался немец. – Хоть там нет этой суеты и безграничной очереди”. Магазин оказался небольшим, зато все его содержимое было представлено дорогими и самыми ценными сокровищами Италии. Байльшмидт подошел к витрине в центре магазина и впился глазами в серебряное кольцо с бриллиантом, медленно вращающимся вокруг собственной оси с помощью автоматического устройства. – Нашел! – обрадовался Людвиг. – Будьте любезны, скажите: сколько стоит это кольцо? – Всего–то 300 000$ – махнул рукой продавец.       У Германии чуть не отпала челюсть. Тридцать тысяч долларов?! Он издевается?! Кто вообще поставил такую цену?! – Это же серебряное кольцо! – возмутился немец. – Ага, высшего качества и с бриллиантом в 30 карат! – разулыбался итальянский ювелир.       Байльшмидт с тоской взглянул на драгоценное кольцо. Его Италия потерял предыдущее – самое ценное, самое ярко напоминающее ему о нем – кольцо с маленьким камнем в виде помидорки. “Я хочу подарить ему новое, – подумал немец. – Хотя это больше будет похоже на то, что я делаю ему предложение. Но я ведь…не против…и он тоже…” Людвиг чувствовал, что начинает краснеть. Так неловко ему становилось ему в такие моменты от собственных мыслей. Парень еще раз окинул взором красивое дорогое кольцо. – Беру!

***

      Людвиг подходил к дому Италии. На душе было тревожно, в груди танцевало ча–ча–ча влюбленное сердце, а разум был затуманен сбором всякого мусора. “Надеюсь…все пройдет удачно”, – продолжил беспокоиться Германия. – Германия!       Навстречу немцу, сломя голову, выбежал разочарованный знакомый итальянец. В этом милом, чуть ли не плачущем лице Байльшмидт узнал своего Венециано. Италия кинулся на его шею, уткнулся головой в плечо и прижался к теплому телу насколько это вообще было возможно. – Ве! Германия! Я так скучал! – полным тревогой голосом произнес итальянец. – Я проснулся, а тебя и след простыл! Я думал, что ты бросил меня! – Что?! – в шоке выкрикнул Людвиг. – Я бы никогда не смог тебя бросить!       Германия поймал на себе встревоженный и одновременно удовлетворенный взгляд Венециано. Итальянец улыбнулся и снова довольно уткнулся носом в грудь немца. Германия лишь молча обнял своего Италию, cоприкасаясь носом с мягкими шелковистыми волосами Северного Италии. До чего же он любил приятный аромат этой южной страны. Байльшмидт вспомнил, что держит в руках заветную коробочку c ждущим своего хозяина серебряным кольцом. – Италия…       Венециано обратил довольный взор к немцу. Людвиг сглотнул. – У меня…есть кое–что для тебя…       На лице итальянца появились искры азарта и интереса. Людвиг волновался: как знать, как воспримет этот подарок его Италия… Как воспримет его снова… – А что это за подарок? – с любопытством спросил Италия, не отрывая полных интриги глаз с Германии.       Байльшмидт вытянул руку вперед, разжимая пальцы и обнажая синюю бархатную коробочку, внутри которой под лучами солнца всеми цветами радуги переливалось драгоценное кольцо. Любопытство на лице итальянца быстро сменилось удивлением от происходящей ситуации. Германия чувствовал, как подступает к горлу камень разочарования: неужели сейчас повториться то, что настигло его в их первый день Святого Валентина? Неужели он снова зря сделал шаг вперед? Но ведь Италия сам приходил к нему с тем старым кольцом и дал согласие… Может все–таки…все это было напрасно? – Германия…       Голос итальянца выдавал волнение и беспокойство. Что он сейчас чувствует? Что ощущает? Венециано в упор смотрел на вещицу в 30 карат и не отрывал от нее взгляда. Германия купил кольцо здесь, в Венеции, неужели итальянец знает цену этому сокровищу? Может именно это его и удивило? С приоткрытым от удивления ртом Италия перевел взволнованный взгляд на немца. На глазах итальянца появились слезы. “Ну, все…приехали”, – решил немец, понимая, что вся эта затея оказалась лишней и все же стоило оставить это кольцо в центре ювелирного магазина. – Италия, прости.., – с сожалением произнес Людвиг. – Я хотел сделать… – Спасибо, Германия!       Удивление Италии быстро сменилось горой эмоций и чувств, сотканных из нитей любви и благодарности. Он повис на шее Германии, прижимаясь к нему всем своим телом и одаривая любимое лицо кучей поцелуев. На такую реакцию Германия точно не рассчитывал… Выходит, Италии понравился его подарок? Точнее очередное его признание. – Я люблю тебя! – продолжил радостный итальянец. – Люблю!       Германия опустил на землю, повисшего на нем итальянца, и взял в руки тонкую руку любимого. Полный волнения Венециано наблюдал за действиями Людвига. – Я тоже…тебя люблю.., – не без труда произнес Людвиг, надевая 30 карат на тонкий палец Италии.       Казалось, внутри Италии бушует буря из разных оттенков эмоций: удивление, радость, волнение, смущение и безграничная любовь. Итальянец поднес руку к лицу и внимательно стал рассматривать 30ти каратный бриллиант. Улыбнувшись и прижав руку к груди, полным любви взглядом он посмотрел в глаза немца. Недолго думая, Италия вновь набросился на Германию и впился теплыми губами в губы Людвига. Как же все–таки сладок поцелуй Италии! Людвиг наслаждался каждым таким мгновением. Теплые мягкие губы, аккуратные и нежные поцелуи, преисполненные максимальной дозой любви и язычок, постоянно забавно игравший с языком Германии. Ни с чем не сравниться запах Венециано: такой аромат может быть только у него. – Германия, – прошептал итальянец, прерывая поцелуй.       Немец с обеспокоенным взглядом посмотрел на Италию. Венециано взял в руки лицо немца, зарыл пальцы в светлые волосы и прижал мягкие губы к макушке Байльшмидта. Под такими ласками Германия быстро расслаблялся и иногда начинал засыпать. После занятий любовью Италия не редко точно так же обнимал его, зарывая пальцы в его волосы, и начинал одаривать лицо легкими и медленными поцелуями. – Тебе понравился мой подарок? – спросил немец. – Конечно, понравился! – довольно воскликнул Италия. – Я и подумать не мог, что в скором времени получу такую дорогущую красоту…       Ч–что?! Выходит, он знает цену кольца?! – Ты в очередной раз сделал мне предложение, – продолжил Италия. – Потеряв тогда то кольцо…словно часть меня ушла вместе с ним… Я смотрел на это кольцо каждый раз, когда ты был в отъезде, рисовал твои портреты только благодаря ему – ведь именно оно так ярко напоминало мне о тебе и твоих ко мне чувствах. Теперь эта роль будет принадлежать новому бриллианту. Спасибо, Германия! Я тебя люблю!       Такие добрые, полные чувств и любви слова… Германия прижался лбом ко лбу Италии, любуясь ясными карими глазами. Никогда в жизни Германия не чувствовал столько заботы и любви. Как резко может изменить твою жизнь всего один единственный человек. Для немца этим человеком стал Венециано. – Германия?       Людвиг поднял взгляд. – А давай поедем в гости к Японии?