Контракт на фуфлыжную жизнь

      Зелёный туман рассеялся и команду слонов окутала кромешная тьма. Всё, что могли почувствовать четыре фуфела — это дыхание друг друга. Внезапно тишина была прервана громким женским голосом, бесконечно разносящимся эхом по округе, готовым свести с ума любого слушателя. Любого, кроме команды слонов, ведь они все ебанулись ещё до прихода в зелёное измерение. Баскова заговорила с пришедшими по её душу:  — Я прекрасно знала, что вы придёте сюда. Вы сорвали мне все съёмки, так что я сразу догадалась обо всём. Я тщательно подготовилась и даю вам уникальную возможность добровольно принять свою смерть — быстро и без страданий. В противном случае вы будете расхуячены.  — Ааа, хуй тебе! Хууй тебе! — взвыл Епифан.  — Ты счастливый человек! Ты наверху! Ты не знаешь, что такое въябывать! А ю лаки мэн! А мы рабы, — высказался Пахом. Полковник и Капитан молчали.  — Итак, вы отвергли мой ультиматум. Ваше право, однако теперь пощады не ждите. Вы живёте не последний час, вы живёте последние минуты.       Пространство осветил блевотно-зелёный цвет. Вдали виднелась немного полноватая женская фигура в очках и с каре. Никто не видел Баскову, но её демоническая аура говорила сама за себя, так что каждому стало ясно — перед ними стоит само зло. Баскова решила не рисковать и задала провокационный вопрос:  — Анатолий, какой самый известный самолёт на тихоокеанском театре военных действий? Капитан решил не отвечать, почувствовав что-то неладное и на всякий случай крикнул своим соратникам:  — Молчать! Но было слишком поздно. Поехавший решил похвастаться своей эрудицией и ответил:  — Тигр! Капитан тут же перебил его своей фирменной фразой «Я тебе слово давал, сука?», но заклинание Светланы уже было не остановить: вокруг появлялись орды голодных тигров, готовых перегрызть друг другу глотки ради трапезы в лице четверых разъебаев. «Ну чего вы сердитесь? Будьте зверьми, тигрята, всегда вам говорю, все ж мы звери…» — попытался успокоить их Пахом, но его навыки убеждения не сработали, и тигры, оскалив зубы и издав страшнейший рык, бросились в атаку. Один из тигров бросился прямо на Полковника, но тот ошпарил его морду каким-то кипятком и объяснил недоумевающим товарищам: -Липтон, без хуёв! — после чего вскрыл шкуру хищника розочкой из бутылки водки. Сразу несколько тигров набросились на Епифана, но тут же поубавили свой пыл, ведь Братишка сам издал нечеловеческий рёв и проорал «Я уже не человек бля, я зверь нахуй!». Воспользовавшись их замешательством, Володя проткнул грудь двоих тигров сразу вилками, а третьему въебал по дыхалке ногами, сломав пару рёбер и сделав неспособным продолжать бой.  — Ааа, блять нахуй! — орал Капитан, кроша кошачьи черепа ложкой из выпитого им особого чая. Пахом же наколдовал турничок и, сделав раскрутку, вхуячивал ногами в усатые морды.       Как мастерски квартет бы ни дрался, тигров было дохуя и основной напор шёл на Епифана. Одной из вилок он убил не один десяток противников и она уже изрядно затупилась, вторую же выбила из его руки когтистая лапа. Братишка остался без оружия, чем воспользовались тигры — один из них запрыгнул на Епифанцева и искусал ему грудь, прежде чем ему не прилетела в ебало тарелка от Пахома. Трое друзей смогли отбить Братишку от тигров, а те, потеряв около сотни сородичей, пали духом и отступили. Братишка представлял из себя страшное зрелище: рёбра были сломаны и впивались в лёгкие, из-за чего он захлёбывался в крови и постоянно откашливался ею.  — Что ты кашляешь? Вот пива выпьешь и кашлять не будешь! — пытался спасти его Маслаев, но повреждения были фатальными. Даже лечебное пиво из дома офицеров не помогало, а что самое страшное — Епифанцев уже не мог дышать, ему оставалось жить. Наконец, он собрал все свои оставшиеся силы и прошептал:  — Его можно убить только яблочком. Берегите себя, он силён.  — Кто? — одновременно крикнули все трое.  — Чапаев… — из последних сил прохрипел Братишка, а затем замолк и уставился стеклянным взглядом в потолок. Пахом разрыдался  — Братишка, ты что? Остывшим захотел стать что ли? Холодные щи мне хочешь преподать? Вставай, просыпайся, я тебе приготовлю покушать ещё! Нам на завтрак пора, а то он испортиться! Что ты кушать будешь? Братишка, ну что ты молчаливый-то такой? Хочешь, я тебя в больничку отправлю, где тебе фурункул отрезали?       Но Братишка не отвечал. Пока Пахом скорбил по павшему другу, появился новый противник: усатый мужчина в будённовке и с саблей. Очевидно, это и был Чапаев. А с ним ещё двое — мальчик и девушка, что тащит за собой «максим», или Петька и Анка-пулемётчица. Полковник тем временем пустил сразу десять звёздочек и все они угодили в мальчика, хотя целился он в Чапаева. Ярости кавалериста не было предела, и он крикнул Маслаеву:  — Саныч блять, кокаинист сраный! — и ринулся на убийцу Петьки. Наверное, он бы так и разрубил Полкана на две половины, если бы Капитан не выскочил на его защиту, парировав удар книгой Ямамото. Теперь уже Осмоловский контратаковал, ударив хлыстом по глазам Василию Ивановичу. От такого мощного удара хлыст выбил ему оба глаза и тот ослеп, но увиденное дальше поразило всю команду слонов. Вытекающие и кровоточащие глаза регенерировали прямо на глазах. Теперь командование на себя взял Полковник. Он приказал Пахому и Капитану:  — Я его пиздить буду, а вы песни давайте! Ты танцуй, а ты пой!       Капитан начал поочерёдно похлопывать себя по ляжкам, специфично танцуя, а Пахом запел «Эх яблочко, да на тарелочке». Предсмертный совет Епифанцева сработал, благодаря чему удары розочек от Маслаева наносили всё больше и больше урона, а герой гражданской войны уже не успевал до конца залечивать получаемые раны. Пусть он и умело работал своей шашкой, но залп салюта в честь полковника он полностью не отбил, ведь в него летели сразу 9 салютов — 7 из них попали в цель. Далее Маслаев метнул все пять розочек в порядком израненного и не способного среагировать на атаку с должной скорость Василия Ивановича. Пахом, крича «яблочко» во всё горло, разогнался до таких скоростей, что уже просто кричал и разобрать хоть какие-то слова песни. Для усиления эффекта он тоже танцевал, дёргая прижатыми к груди руками. Капитан конкретно заебался танцевать и пот с него тёк в три ручья, но он не сбавлял ходу и ко всему этому ещё и орал Поехавшему:  — Быстрее! Быстрее! Шевелись, блять!       Наконец, Чапаев был повержен. Кульминацией этой битвы стало избиение его той самой дубиной, что помогла Полковнику победить Осмоловского на гаупвахте и которая добила ещё более сильного и опасного противника здесь, в зелёном измерении. Полковник пафосно развернулся к танцорам и крикнул, чтобы те успокоились, ведь Чапаев повержен. Кое-кто прервал триумф Маслаева.       Анка-пулемётчица всё это время заряжала своё смертоносное оружие, а подготовив его к бою, незамедлительно дала длинную очередь по стоявшему во весь рост Полковнику, всадив в него всю ленту. Рой пуль превратил его в решето и спустя мгновение бездыханное тело рухнуло на землю. Анка навела ствол уже и на охуевающего Капитана, но Пахом метнул ей папироску прямо в глаз, от чего та схватилась за него, мучаясь от сильнейшей боли. Пахом подошёл к ней и начал беспощадно кормить отравленным сладким хлебом. Наполнив ей рот говном до отказа, Поехавший закончил с этим, т.к. Анка уже билась в предсмертных муках от сильнейшей хлебной интоксикации.       Обстановка складывалась тяжёлая. Команда слонов потерпела катастрофу, понеся огромные потери и уменьшилась вдвое, а их главный враг, за которым они пришли в зелёное измерение, в лице Басковой, еще не получил вообще никакого урона и лишь сейчас готовилась вступить в битву. Стало ясно, что одолеть её можно только очень хитрым планом, но каким?