Рулетка

Джемин тянул своего альфу вниз по лестницам и подозрительно хихикал. Джено немного напрягся, когда они вдвоем на молниеносной скорости спустились до дверей своей квартиры, а потом совсем уже заволновался, когда квартира осталась далеко позади. Кажется, возвращаться домой Джемин сегодня не планировал. Омега себя вел все еще немного странно. Он и обычно был достаточно игривым и веселым, но сейчас эмоции из него выплескивались как вода из переполненного ведерка. И Джено совсем не знал, чего ему стоит ожидать от расшалившегося Наны. Когда они вдвоем выскочили из подъезда, Джено невольно затормозил, потянув Джемина за руку, чтобы тот остановился тоже. - Нана, куда мы идем? Скоро ведь стемнеет, - Джено не боялся темноты, просто сумерки прибавляли окружению какой-то таинственности, будто вся эта атмосфера может оголить все потаенные мысли и чувства. Джено стоял, сжимая руку Джемина в своей, и смотрел вопросительно. Омега стоял под светом включившегося недавно фонаря, который освещал улицу точечно, а Джено за пределами этого пятна света. Их вытянутые, сцепленные пальцами руки натягивались на грани света и тени, как будто бы боролись за правильное решение. Джемин вполне ожидал от своего альфы чего-то подобного, потому как природные тормоза у него были развиты куда лучше, чем у слегка ветреного На, но сегодня омега решил позволить себе чуть больше чем обычно. Вмиг выйдя из области света, он шмыгнул в тень, прижимаясь к телу альфы, обнимая и заведя его собственную руку за спину. - Где твой дух авантюризма, крошка? – горячий шепот на ухо заставил Джено почувствовать себя слабым омегой. Джемин не часто позволял себе подобное, но альфа охотно оставлял свою главенствующую роль, когда омега дышал так порывисто и кончиком языка обводил его ухо по контуру. И вот они те самые чувства, которые таились под покровом юной нерешительности. Они закручивались где-то в районе живота, плотными теплыми струями поднимались по позвоночнику и находили выход на мягких губах, которые уже решительно сминали чужие. Джено никогда авантюристом не был, предпочитая прагматично смотреть на все свои жизненные решения. Жизнь в такой семье как его не оставляла другого выбора. И он бы вырос сухим, закостенелым мужчиной с горой надуманных принципов и моралей, покрытый тонким, прочным слоем скептичности и саркастичного характера, если бы в его жизнь не ворвался этот безумный мальчишка. Джемин не задумывался о своих действиях – дрался, если ему было обидно, целовал, если было горячо и говорил то, что думал. На нем не было никакого налета искусственности, его нервы и мышцы не покрывала никакая защита, все, чего он хотел, можно было буквально прочитать у него на лице. Джено не привык так открыто выражать свои чувства, поэтому был буквально сломлен, когда На Джемин в щепки разбил его сухую защитную стену. Тогда в столовой Джено впервые в жизни ударили, но вместо звука удара он услышал, как его внутренний мир пошатнулся. Размашистые, быстрые движения омеги просто выбили его из колеи, и Джено по идее должен был отшатнуться, зажать нос рукой и отойти в сторону, но вместо этого он снова сделал шаг вперед и буквально шагнул в центр урагана. А потом его затянуло настолько сильно, что не осталось даже сил, чтобы за что-то зацепиться, чтобы не мотыляло так сильно. Джено даже не задумывался, что Джемин тогда в нем увидел. Ну не шлепок же грязной тряпки по лицу его привлек, в самом-то деле. И теперь, утопая в тени летнего захода солнца, Джено, находясь буквально в шаге от яркого светового пятна, охотно сдавался в плен этого самого авантюризма Джемина, давая ему молчаливое согласие на все, что тот задумал. Альфа не мог сопротивляться этим губам, которые сминали мягко, без напора, будто наперед знали, что никакого сопротивления не будет. И пальцы Джено уже в ответ скользили по чужим красивым скулам, чуть надавливали на впалые от глубокого поцелуя щеки. Держать Джемина за бока или за талию и прижимать к себе не было необходимости, потому что омега держался сам, крепко сжимал тело любимого, с нажимом проводил пальцами по спине, с восторгом ощущая, как напрягаются мышцы сильной спины под тонкой футболкой. Он прижимался тесно, буквально впечатываясь своими бедрами в чужие, всем своим существом ощущая, как тело альфы пронизывает от накатывающего возбуждения и как собственное тело уже покрывается мурашками в ожидании близости. Да, Джемин получит сегодня то, чего хочет. Поцелуй прекратился, когда Джено сделал шаг вперед, подпихивая Джемина, и шагнул в освещенное фонарем пространство. - Нана, на твоих губах и языке вкус алкоголя, - без вопросительных интонаций сказал Джено, скользя взглядом по раскрасневшемуся лицу омеги. Он гладил русые волосы своего мальчика, иногда спускаясь на щеку, мягко прикасаясь. Он улыбался уголками губ так, как умеет только он, и Джемин не видел ни капли осуждения в его взгляде. А омега все также крепко держался за любимое тело, не желая отстраняться ни на сантиметр. - Ты уверен, что тебе не показалось? – Джемин улыбнулся, вытянул язык между губ и чуть проскользил по все еще влажным после поцелуя губам. Джено правильно расценил этот приглашающий жест, поэтому потянулся вперед и слегка сжал чужой язык зубами, а потом накрыл губами сверху, утягивая язык Джемина в свой рот. Этот поцелуй был короче, но глубже, Джено как будто бы заново изучал рот своего омеги изнутри, скользя языком по щекам, по зубам, по чужому языку. Но Джено забыл втянуть в грудь воздух, когда тянулся к любимому, а Джемин боялся выдохнуть, потому что Джено никогда раньше не позволял себе такой вопиющей пошлости, поэтому поцелуй пришлось прервать. Они еще пару минут стояли, прижимаясь лбами друг к другу, и переводили дыхание. В поле зрения обоих были истерзанные друг другом покрасневшие губы. Джемин отстранился от альфы, потому что его губы вдруг вновь двинулись навстречу. Но если они так и продолжат целоваться под этим фонарем, то омега не сможет совершить задуманное. - Когда я говорил про авантюризм, я не имел ввиду «зацеловать меня до потери сознания», - Джемин приложил палец к жаждущим вновь ласки губам своего альфы. - Я обещаю, что ты потеряешь сознание очень трепетно, - но Джено как будто бы не хотел сдаваться. - Нет, крошка, - Джемин нехотя отстранился, вновь переплетая их руки, - сегодня мы сыграем по-моему. Джемин снова сорвался на легкий бег, и Джено последовал за ним. Теплый ветер легонько трепал рыжие волосы омеги, забирался под его футболку, которая надувалась как парус сзади и выглядела такой лишней на его тонком теле, что Джено захотелось избавиться от этой тряпки. Джемин бежал и иногда оборачивался, чтобы подарить альфе свою ослепляюще красивую улыбку, и тогда ветер накидывал на его глаза челку, и омега коротким движением зачесывал ее назад, а Джено следил за движением его пальцев таким потерянным взглядом, будто что-то внутри искрилось и прожигало какие-то проводки в разуме альфы, потому что эти тонкие пальцы снова забирались в самую душу. И Джено не мог не улыбнуться в ответ, он так и бежал сзади омеги, не решаясь поравняться, потому что в этот вечер хотел позволить Джемину вести. Джено так залип на своем омеге, что даже не заметил, куда тот привел их, а когда мягкие волны лизнули его обутые в резиновые шлепки стопы, Джено рефлекторно сделал шаг назад. Джемин засмеялся над такой реакцией. - Моря испугался что ли? Море? Джено сфокусировал взгляд на окружении и с удивлением увидел, что Джемин привел его на пляж. За горизонтом уже почти скрылось солнце, спрятав ярко-желтый диск почти наполовину. Оно отражалось в спокойной глади яркой, длинной дорожкой и позволяло своему отражению мерцать и плавно покачиваться на небольших волнах. В этот вечер море было достаточно спокойным, с небольшим волнением, поэтому атмосфера спокойствия и умиротворенности, витавшая вокруг, приятно успокаивала и убаюкивала, настраивала на романтику и сантименты. Город за их спинами лежал большой сонной горой, а впереди открывалась бескрайняя гладь моря. Легкий теплый ветерок продолжал трепать их легкую одежду, которая приятно щекотала кожу, покрывшуюся мурашками. Вокруг парней летало ощущение необычайной свободы, смешанное с влажным, соленым воздухом, позволявшее легким раскрываться во всю силу и дышать свободно. Джено расширял ноздри, как мог, и с наслаждением прикрывал глаза. Было бы просто потрясающе, если бы этот восхитительный запах моря и ветра поселился в его легких навсегда. Альфа не любил загадывать наперед и не хотел напрягаться загадками, но именно сейчас почему-то отчаянно пожелал, чтобы Джемин открыл в себе именно этот солоноватый, но такой будоражащий воображение запах моря и вечернего солнца. Джено улыбнулся своим мыслям, медленно откинул шлепки в сторону и погрузил стопы во влажный песок, и волны тут же поспешили облизать пальцы его ног. Приятный холодок прошелся по конечностям вверх и остановился где-то под коленками. Вокруг не было ни души, несмотря на достаточно теплую погоду и спокойное море, что добавляло всей ситуации интимности и загадочности. Джемин стоял рядом с Джено и взволнованно вглядывался в его профиль. Прочитать что-либо по его лицу всегда было сложно, потому что обычно на его лице было вечно застывшее выражение странного счастья, отраженное в постоянно вздернутых вверх уголках губ. Джемин всегда так думал, но он просто не знал, что до встречи с ним на лице Джено не было ничего похожего на счастье, даже его губы не знали, каково это складываться в улыбку. Альфа первым развеял все вопросы Джемина, когда чуть повернул к нему лицо и за руку потянул ближе к себе. - Ты так и не ответил на вопрос про то, откуда на твоем языке вкус алкоголя, - Джено выпустил руку Джемина и скользнул пальцами ему на поясницу, минуя футболку. Джемин вздрогнул от ощущения теплых пальцев на своей коже, но позволил чужой руке пробираться вверх по позвонкам, задирая футболку. Сам он ответно прижался к плечу Джено и спрятал вмиг раскрасневшееся лицо в ладонях, - ответишь мне сейчас? - Я случайно выпил из чужого стакана, - пробубнил Джемин неохотно и выгнулся, потому что Джено ладонью с нажимом провел между лопаток. - Случайно? Но я видел, как ты очень охотно допивал остатки напитка из этого чужого стакана, - альфа хоть и догадывался, в чем дело, но удостовериться наверняка было нужно, потому что с Джемином может случиться всякое. Даже без алкоголя он мог выкинуть такое, что волосы на голове дыбом вставали. - Допил я не случайно, а потому что понравилось, - Джемин вдруг пальцем подцепил горловину футболки на плече Джено и потянул ее в сторону, оголяя кожу и тут же прикасаясь к открытому кусочку тела губами. Альфа прикрыл глаза и выдохнул чуть слышно, потому что губы Джемина всегда приносили с собой блаженство и сладкую негу. - Понравилось выпивать? - Понравилось, как кровь внутри забурлила от опьянения. Но…- Джемин прервал свое откровение, потому что футболка перестала тянуться дальше и новое место для поцелуев не открывалось. Омега разочарованно надул губы и притих. - Но что? – Джено чуть повернул голову к омеге и уткнулся носом прямо ему в макушку. - Но ты опьяняешь меня больше, чем алкоголь. Ничто не может с тобой сравниться, крошка, - Джемин оставил еще один поцелуй на плече альфы, а потом отстранился от него и шагнул в воду, - сause your love is holy, помнишь? Джено улыбнулся и сжал пальцы на той руке, которой касался кожи Джемина. Конечно, он помнил, ведь он выучил эту песню наизусть из-за того, что Джемин пел ее каждый вечер около месяца, точнее томно нашептывал альфе на ухо перед тем, как начать забираться пальцами ему под футболку. Каждый раз при упоминании этой песни Джено покрывался роем мурашек, потому что предвкушал очередной взрыв ощущений и эмоций. Теперь, когда внутренний чертенок Джемина развязал себе руки, можно было ожидать чего угодно, но Джено ничего не боялся, поэтому уверено шагнул следом за омегой, который прекратил движение, когда вода начала доставать ему до колен. И альфа уже протянул руки, чтобы снова заключить своего мальчишку в объятия, но тот внезапно увернулся и отбежал в сторону, разбрызгав вокруг себя воду. - Вот значит как, поиграть хочешь? – Джено удивленно замер на месте и даже опустил руки. - Да, а еще хочу спросить тебя кое о чем, - Джемин нагнулся и подкатал свои шорты так, что они стали размером с плавки и Джено оценил этот жест достаточно, чтобы посчитать наступающий вечер одним из лучших в своей жизни. - О чем? - О том, почему я тебе понравился. Я же побил тебя, - Джемин как-то слегка неуверенно поджал губы после того, как озвучил вопрос, и посмотрел исподлобья. - Ты и до сих пор меня бьешь, - пожал плечами Джено, - почему ты только сейчас об этом спрашиваешь? Хочешь услышать от меня комплименты? Джено ожидал услышать в ответ на это протесты, но Джемин молчал и делал осторожные шажки назад, в то время как Джено наоборот делал шаги навстречу омеге. Эти шаги получались медленными и тягучими, потому что вода немного тормозила, но так игра получалась более захватывающей. - О, так моя милая плюшка действительно хочет услышать что-то хорошее о себе, - Джено улыбнулся по-кошачьи и его глаза скрылись за двумя щелочками. Он всегда так улыбался, когда счастье выпирало из него по максимуму, всегда улыбался так для Джемина. - Назови мне десять причин по которым ты в меня влюбился и тогда я тебя поцелую, - сказал Джемин и вытянул вперед руку, растопырив пальцы, - я буду считать. - Целых десять? Почему так много? – наиграно возмутился Джено и Джемин пораженно округлил свои глазенки. - Что? Да это же минимум, ты не можешь назвать мне минимум своей любви ко мне?! - А кто сказал, что я тебя люблю? Я вообще-то домой собирался…- Джено развернулся и сделал пару шагов в сторону берега, слухом улавливая возмущенное пыхтение омеги сзади. - Ли Джено, ты таракашка, а ну вернись на место! - Джемин послал ему в спину стаю брызг, зачерпнув ладонями воды побольше. Джено съежился, потому что мгновенно ставшая мокрой футболка тут же неприятно прилипла к телу. - Я, может, и таракашка, но в конце сказки ты, принцесса, все равно меня поцелуешь, - Джено снова развернулся к омеге и пальцами подцепил края мокрой футболки, а потом мучительно медленно стянул ее со своего тела. Альфа с упоением наблюдал, как взгляд Джемина скользит по обнажающейся коже, как его пальцы сжимаются в нетерпении, желая прикоснуться, ощупать, приласкать. - Это еще почему? - Потому что я назову тебе тысячу причин своей влюбленности в тебя, так что поднимай свою ручку и начинай загибать пальчики, - Джено совсем избавился от мокрой ткани и заткнул ее себе за пояс шорт. Джемин удивленно охнул и послушно вытянул руку. - Я влюбился в тебя, потому что ты разбил мне нос. Ты, конечно, можешь подумать, что я сумасшедший и это, отчасти, правда, потому что за нанесенные травмы обычно не влюбляются, а пишут заявление в полицию… - Эй! - Но я ведь не написал, так что слушай дальше и загибай уже свой палец! – Джено негодующе взмахнул руками, но Джемин только помахал в ответ ладонью с пятью растопыренными пальцами и показал язык, а Джено лишь вздохнул после этого, но продолжил, - знаешь, у меня ведь нос тогда распух и я вспоминал тебя каждый раз, когда смотрел на себя в зеркало. Я так привык думать о тебе каждый раз, смотря на самого себя, что вскоре ты так прочно прикрепился к моему образу, что я уже не мог представить нас отдельно. Но я страдал, потому что даже подумать не мог, что ты тоже умеешь любить! Ты ведь был таким вспыльчивым… На этот раз Джемин согнул мизинчик. Такая причина растормошила его сердечко. - А отсюда уже вытекает вторая причина – твой темперамент, На Джемин. Как мы все знаем, я альфа, а альфа обычно ищет себе хорошего омегу, который сможет обустроить быт, родить детишек и прочее, прочее, но… - Если ты сейчас скажешь про меня какую-нибудь гадость, то я утоплю тебя тут же… - Но! – Джено улыбнулся такой реакции, но с мысли не сбился, - но ты Джемин к быту абсолютно не приспособлен. Твой характер просто несовместим с твоей сущностью, и ты не представляешь, насколько сильно меня это заводит! Я как будто сижу задницей на вулкане, который с минуты на минуту брызнет в меня горячей струей! - О, Джено, да ты у нас пошляк, оказывается…Струей ему брызнет, хах, - Джемин покачал вытянутой рукой в воздухе и подкатил глаза, как бы офигевая от наглости своего альфы. - А ты и брызгал, а потом стирал простыни, пока Тэиль не видел, - Джено, конечно, ударил ниже пояса, но как же ему потрясающе наблюдать, как постепенно, слоями, Джемин покрывается пылающим смущением и так же постепенно загибает следующий пальчик. Против фактов не попрешь, не иначе. - Третья причина это твои взлохмаченные волосы, - Джено мечтательно вздохнул и скользнул взглядом по рыжим вихрам, - я ведь когда понял, что влюбился, то страдал еще больше, чем изначально. На моем лице буквально отражалась вся печаль этой вселенной, ведь ты не был моим, а я так этого хотел. И я боялся, что если ты увидишь мое несчастное выражение лица, то подумаешь, что я какой-то неудачник, поэтому каждый раз, когда я видел в толпе твою рыжую копну, то успевал состроить блаженное выражение лица. Это спасало меня от бесконечного позора. Твои волосы буквально спасли мне жизнь, потому что я был мастером самоуничтожения до того, как мы начали встречаться… - Ты такой придурок, Джено, - вдруг фыркнул Джемин, но палец загнул, - если бы ты не стряпал эти блаженные выражения лица, то я бы действовал активнее! Я ведь думал, что ты без меня вполне счастлив и самодостаточен! Я не знал, на какой кривой козе к тебе подъехать! Я чуть с ума не сошел! В ответ на это Джено смущенно почесал шею и виновато улыбнулся. Все-таки иногда разговоры помогают узнать о своем ближнем больше, чем что бы то ни было еще. - Давай дальше, четвертая причина… - Четвертая причина моей любви к тебе - это твой потерянный ежедневник. - Что? Какой еще ежедневник… - Тот, который ты потерял через месяц после нашего знакомства. - Но я не терял ежедневники, хотя…Ты что, спер мой ежедневник? Точно! Я же искал его так долго! И ты молчал до сих пор? Почему? - Потому что я тоже его потерял. И вообще, ничего я не пер! Я случайно положил его к себе в сумку, когда ты внезапно сел со мной на истории. Я был так напуган, что быстро сгреб все вещи в сумку вместе с твоим ежедневником, когда быстро линял из класса после звонка! Я увидел ежедневник уже дома и хотел тебе отдать на следующий день, но когда я тебя увидел, ты снова с кем-то дрался, и я не подошел. На следующий день ты тоже был чем-то занят, поэтому возвращение я отложил еще на день, а потом еще на день, и в итоге я потерял тот ежедневник и очень расстроился! - Почему? - Потому что ежедневник был причиной, чтобы заговорить с тобой, а я эту причину потерял. - Но ты назвал ежедневник четвертой причиной, по которой влюбился в меня. Почему? - Потому что я успел прочитать его? – Джено и сам не знал, почему ответил на этот вопрос тоже вопросительно, - ты на полях рисовал милые рисуночки и писал веселые пометки, которые меня рассмешили. Я тогда подумал, что даже такой хулиган, как ты, может быть достаточно милым. И я начал представлять тебя в милом амплуа, с ну…эм… - Что? С хвостиком и ушками? – Джемин вопросительно приподнял брови и пошевелил четвертым пальцем, как бы спрашивая у Джено стоит ли его загибать. - Ну, ммм, в общем-то да. - И он мне еще будет говорить, что он не пошляк, ага, - Джемин хоть и язвил, но палец загнул, потому что был не особенно против такого поворота событий. - Чтоб ты знал, то это не было что-то типа анальной пробки… - Ого, какие словечки, точно пошляк… - Иногда милое оно…просто милое, без вставления в задницу чего-либо. И ты в моем воображении был милым, настолько милым, что я котам в глаза смотреть целый месяц не мог, потому что везде тебя видел. Такого…пушистого, нежного и ластящегося к ладошке и…Я тогда понял, что совсем пропал, понимаешь? А потом случилась пятая причина моей влюбленности и шестая…Это случилось, когда я впервые посетил соревнования школы по плаванью. - Оу, - Джемин понимающе улыбнулся и без объяснений загнул большой палец, а потом оттопырил мизинчик, начиная отсчет второй пятерки причин. - Мы с тобой тогда столкнулись в душе, когда я принес команде пловцов стопку чистых полотенец. И ты…был не совсем одет. И твое мокрое тело, оно выбило из меня последние капли благоразумия. И я почти сорвался, почти затолкал тебя обратно в душевую. Я готов был покрыть поцелуем каждый сантиметр твоего тела, даже если бы ты мне после этого в третий раз разбил нос, но я ничего такого не сделал, потому что тренер тогда вошел в душевую, чтобы дать тебе последние наставления. Кстати, тренер всегда дает тебе наставления в душевой? - Боже, нет, - Джемин подкатил глаза к небу и уже задумался над тем, чтобы снова сжать мизинец, давая Джено одно штрафное очко, - просто тренер Ли немного забывчивый и обычно говорит все сразу, как только ему что-то приходит в голову, потому что уже через минуту может обо всем забыть. Он даже звонил мне домой в три ночи, когда я сидел в туалете, чтобы рассказать мне что-то новое про соперников… - А записывать он не пробовал? - Только не надо ревновать меня к пятидесятилетнему омеге. Он давно и долго счастлив в браке со своим альфой, от которого у него трое взрослых детишек. - Окей, тогда другой вопрос – что ты делал в туалете в три ночи? - Ублажал свои пошлые фантазии о том, как кто-то шлепает меня грязной тряпкой по роже! - Оу, ты любишь что-то подобное? Нравится грязное бельишко? - Да, поэтому как только вернемся домой, непременно стащи с меня штаны и отшлепай за плохое поведение. - А что мне помешает сделать это сейчас? – Джемин не любил проигрывать в их маленьких пошлых играх, поэтому каждый раз буквально ходил по лезвию ножа и замирал в ожидании того, какой шаг сделает Джено. И когда Джено в итоге делал шаг, Джемин чуть не пищал от восторга, ведь пошлые намеки от альфы всегда звучали так многообещающе. - Действительно, Ли Джено, насколько далеко ты готов зайти сегодня? - Узнаешь, когда я закончу с причинами… Джемин перевел взгляд на свою руку, на которой все еще красовалось четыре неразжатых пальца. Аж целых четыре! И омега сам уже был не рад тому, что затеял такую долгую игру, потому что хотелось прямо сейчас узнать, насколько далеко Джено может зайти в их играх. - Шестая причина случилась тогда же на соревнованиях, когда ты выиграл первое место. Знаешь, я так радовался, что почти забыл о том, что мы тогда были друг другу никем. Я почти побежал к тебе, чтобы обнять и расцеловать, потому что ты был таким счастливым и вдохновленным, но…Потом со мной случилась седьмая причина. Джемин в нетерпении оттопырил палец. - Твоя улыбка. Ты поднялся на бортик бассейна и улыбнулся, а я почти забыл, как дышать. Я был ослеплен тобой, твоим сверкающим счастьем. Мог ли я подумать тогда, что смогу вызвать у тебя такую же улыбку? Нет. У меня даже руки опустились и…все опустилось, потому что я не находил своего места рядом с тобой. - И ты снова страдал? - Ага. - Да твоя жизнь была просто сложена из страданий, Джено. - Ты даже не представляешь, насколько ты прав, - Джено как-то судорожно вздохнул и нервно потеребил шнурки на шортах. - Представляю, малыш, представляю. Я знаю, что тебе было сложно, мы не выбираем, в какой семье нам родиться, поэтому…- Джемин почти поддался сиюминутному желанию подойти и обнять Джено, успокоить, показать, что он всегда будет рядом. Разговоры о его семье всегда вызывали в нем такую скрипучую тоску и печаль, что хотелось сделать все, чтобы никогда больше не видеть грусть в глазах альфы. Джено всегда был сильным и прочным показывал, что ничто не может его сломить, но каждый раз таких ситуациях в его глазах Джемин видел это бесконечное море усталости и разочарования прошлым. Это ужасно расстраивало. - Я ни о чем не жалею, если ты об этом. Если бы мне выпал шанс что-то изменить в своей жизни, то я бы оставил все, как есть, потому что в конце-концов я встретил тебя, так ведь? И это еще одна причина моей любви к тебе. Ты заставил меня поверить в светлое будущее. Уже после того, как мы начали встречаться я, наверное, впервые за всю свою жизнь понял какого это – быть счастливым. Возможно, это звучит очень банально, но ты буквально вдохнул в меня жизнь, растормошил мой серый скучный мир своими выходками. Помнишь, как вместо школы ты потащил меня в дельфинарий? Я ведь тогда впервые купался с дельфинами… - Ты был так напуган, - Джемин вспомнил тот день и улыбнулся мечтательно. Джено тогда ногами и руками упирался, пока Джемин толкал его к бассейну с дельфинами. Было так забавно смотреть, как этот непоколебимый и зажатый альфа так таращит свои глаза, в попытке устрашить Джемина, но на омегу ничего не действовало, поэтому в конце концов Джено вопил как девчонка, пока один особо любвеобильный дельфиненок тыкал ему носом между лопаток. Спустя минут десять он, конечно, успокоился, и даже подружился с малышом Руру, но все еще косо поглядывал на маму малыша, которая бдительно следила за парочкой новоявленных друзей. Но потом и она к Джено присмотрелась и даже позволила ему пощупать свои плавники и почесать пузико. - Я не был напуган! То есть был…Но потом не был! А ты между прочим стоял в стороне и ржал как гиена, пока я там бултыхался, - Джено обиженно сложил руки на груди. - Крошка, ты же знаешь, что я не мог составить тебе компанию, у меня была простуда… - Но мог хотя бы ржать не так громко! - Окей, виноват, исправлюсь… - Как же, исправится он, - Джено фыркнул, потому что ни на секунду не поверил, что На Джемин станет хоть чуточку менее вредным, сколько там у нас пальчиков осталось? Джемин пораскинул мозгами, а затем оттопырил средний палец, вспомнив, что до сих пор не учел восьмую причину. - Два, всего два пальчика и я весь твой. - Хм, посмотрим…Тогда девятой причиной я назову твою страсть к поцелуям…- Джено ухмыльнулся и пристально посмотрел на омегу, ожидая его реакции. - Ч-что? Мою страсть? Это у тебя страсть! Это ты чуть не съел мой рот двадцать минут назад! – Джемин вспыхнул возмущением от такого наглого заявления. Да он вообще невинная овечка тут! - Ну, допустим сейчас я…а кто засасывал меня, когда мы только начали встречаться? – Джено многозначительно подергал бровями и провел кончиком языка по губам. - Эээм… - Нана, ты буквально насиловал мой рот в перерывах между уроками. Люди думали, что я в свои губы силикона накачал, - Джено говорил все откровеннее и откровеннее, а Джемин пылал в щеках все отчаяннее, потому что все это на самом деле было правдой чистой воды. Когда Джено только одобрил их отношения, Джемин где-то с недельку строил из себя выпускницу института благородных девиц, а ровно на восьмой день вместо приветствия в школе, засосал Джено прямо посреди коридора. Директриса, вырулившая тогда из-за угла с пакетиком пирожков из столовки, аж забыла, куда шла и оттащила их за уши друг от друга, а потом отчитала. И если Джено было хоть чуточку стыдно, то Джемину было откровенно наплевать. Все нотации и морали втекали в его левое ухо и так же беспрепятственно вытекали из правого, потому что вкус губ Джено все еще туманил разум и заставлял пальцы сжиматься в нетерпении. Так хотелось снова вцепиться в волосы Джено, оттянуть их пальцами и истерзать его тонкие губы. Омега просто стоял и ждал, пока эта противная женщина скроется, потому что безумно хотелось продолжения. И продолжение случилось, стоило только директрисе уйти за горизонт. Другие школьники (особенно девчонки) только взволнованно запищали, когда Джемин с новой силой вжал своего парня в шкафчики. Омега страдал подобными выходками несколько месяцев и Джено даже перестал расчесываться, потому что Джемин на каждой перемене лохматил его волосы в порыве страсти. И ходили они с парными растрепанными прическами, но потом Джемин подуспокоился немного, и Джено даже стало скучно немного, потому что снова нужно было искать, чем занять себя на переменах. - Серьезно? Я думал, что ты ненавидишь меня за те поцелуи, - Джемин вдруг рассмеялся и прикрыл рот ладошкой, на которой не разжатым остался всего один палец. Один, всего один и Джемин рухнет в объятия своего альфы, потому что нет больше сил терпеть. У Джено судя по всему, сил тоже осталось мало, поэтому он медленно подошел к Джемину и взял в руку его ладонь с поджатым большим пальцем, - эй, ты все еще должен мне еще одну причину. - Она прямо здесь, - улыбнулся Джено и оттопырил последний джеминов палец, - это твои пальчики… Джемин пораженно охнул и свободной рукой вцепился альфе в плечо, потому что Джено вдруг раскрыл ладошку омеги и поцеловал прямо в серединку, а потом оставил короткий поцелуй на подушечке каждого пальца. - Эти штучки доставили мне много наслаждения… - Штучки? – Джемин умилился такому названию и захихикал, но быстро перестал, потому что Джено языком скользнул между его растопыренных пальцев, - о малыш… - Да, Нана? – Джено почти не отрывался от захватившего его занятия, потому что вылизывание пальцев Джемина оказалось весьма волнующим занятием. - Как ты относишься к эксгибиционизму? – Джемин вдруг воспылал желанием полностью залезть к Джено в рот, потому что…- оох, когда ты научился делать такие вещи своим языком. Тренировался на бананах? Вместо ответа Джено лишь ухмыльнулся, не поднимая на Джемина взгляда, и уложил ладонь свободной руки ему на живот, а потом скользнул в его подкатанные шорты, но остановился, едва заведя кончики пальцев под резинку трусов омеги. В его голове сейчас отчаянно запульсировала привычная мысль – зайти ли дальше или остановиться, как он чаще всего этого делал. В подобные острые моменты Джено чаще всего тормозил и сбавлял обороты, потому что чувствовал на себе ответственность, но в то же время руки так и чесались спуститься ниже и глубже, сжать покрепче и доставить удовольствие. Это у Джемина в голове сейчас был легкий алкогольный дурман, Джено же был как всегда трезв и собран, только вот розовый язычок Джемина, мазавший по собственным приоткрытым губам грозился сорвать терпение альфы с петель, а пальцы в нетерпении потиравшие запястья альфы, уже готовы были сорваться на помощь. Джемин был очень заведен даже после такой мимолетной близости и, кажется, сдаваться сегодня совсем не хотел. - Сегодня я не позволю тебе остановиться, крошка, - Джемин скользнул рукой по запястью Джено, надавил и утопил в собственных шортах. Джено даже пикнуть не успел, как почувствовал в своих пальцах чужое возбуждение. Ладонь тут же рефлекторно сжалась вокруг полу возбужденного ствола, - вот так, молодец. Джемин ощущал прямо сейчас кошмарную потребность в близости. Он нуждался в своем альфе, как никогда. Казалось, что алкоголь, выпитый случайно вскрыл в нем старые, еще не совсем затянувшиеся раны прошлого. Омега не сомневался в любви альфы, он никогда не чувствовал недостатка его заботы. Джено оберегал его трепетно и нежно, как самую большую свою драгоценность, и Джемин купался в его чувствах, как мог. Но что-то темное, давящее, сидящее внутри все еще не желало отдавать Джемина в руки безоговорочного счастья. Всю свою осознанную жизнь Джемин страдал от недостатка любви к самому себе, и это раздирало его изнутри, заставляло выпрашивать у Джено больше любви, еще больше. Сейчас он буквально как мозаика распадался на части, когда воспоминания прошлого накатили с новой силой. Тот, прежний На Джемин, был неуверенным в себе выскочкой, скрывавшим свои комплексы за храброй бравадой. И все потому что Джемин искренне презирал свою «слабую» сущность, сущность омеги. Когда он только осознал, что ему предстояло в жизни быть «слабым полом» Джемин пришел в негодование. Он не мог смириться с тем, что жизнь так жестоко с ним обошлась. Ведь он не может быть тем, кто нуждается в защите, он сильный, независимый и стойкий. В его понимании омега - это беспомощное, безвольное существо, рожденное, чтобы зависеть от сильного альфы. Джемин напрочь игнорировал пример своих родителей, которые жили вместе вполне счастливо, потому что был очень упрямым мальчишкой. Он мириться со своей сущностью не хотел, поэтому какое-то время даже скрывал ее, притворяясь бетой. Он молча ходил, почти ни с кем не общался, делал все, чтобы оградить себя от чьей бы то ни было компании. В школе его не сторонились, но и внимания особого не обращали, просто сухо здоровались с ним утром и так же сухо прощались вечером. Никаких особых проблем с общением у Джемина по сути не было. Но, как говорится, все тайное когда-то становится явным. В школе прознали о том, кто он на самом деле и не поленились упрекнуть омегу во лжи. Дети сами по себе достаточно жестокие, а когда они находят повод поиздеваться или потыкать пальцем в кровоточащую рану, то непременно это делают. Одноклассники надавили в самую сердцевину неуверенности Джемина, и скрытный, обычно тихий мальчишка внезапно взорвался. Скорее всего, его обидчики сразу же пожалели о своем поступке, но было уже поздно что-то менять. Агрессия и напускная храбрость уже фонтанировали из омеги со страшной силой. С тех-то пор и начались драки «за свою честь». Джемин, не жалея кулаков и разбитых губ, бросался на каждого, кто смел тыкать его «омежьей слабостью». По сути ничего страшного в этом не было, потому что половина его обидчиков и сами были омегами, но Джемину некогда было рассуждать – честь сама за себя не постоит, так что пусть все боятся. А уже вместе с «оправданными» драками пришли и все прочие атрибуты хулиганской сущности – игнорирование школьных правил (школьная форма покрывалась в шкафчике слоем пыли), разрисованные школьные стены и машина директрисы, прогул занятий и полное лентяйское отношение к учебе. Джемин просто подумал, что если гулять, то на полную катушку. А то, какая разница, если директриса все равно считает тебя сыном демона рогатого. И Джемин так и продолжил бы скатываться по наклонной, если бы не Ли Джено. Этот парень одним только своим видом заставил Джемина немного притормозить. Как будто Джемин с оглушающей скоростью летел в пропасть и вдруг рухнул на какой-то каменный выступ. В порыве драки омега не очень то разглядывал альфу, но потом присмотрелся и внезапно сжался весь изнутри. Сказать, что он посчитал Джено красивым, значит, ничего не сказать. Это сейчас Джемин может сказать, что это была всего лишь любовь с первого взгляда, но тогда он был в полнейшем ступоре. Он в замешательстве смотрел, как спокойно Джено отстаивает свою позицию перед директрисой, как аккуратно кончики его губ складываются в подобие вежливой улыбки, как глаза его сужаются, превращаясь в два миленьких месяца. Джено был раздражен, но одновременно спокоен. На его месте Джемин бы уже уничтожил все вокруг себя в радиусе нескольких метров, но Джено просто спокойно стоял и логически очерчивал свою позицию жертвы и случайного прохожего, попавшего под трактор. (Да, Джемин, надо было тогда возмутиться, что тебя обозвали сельскохозяйственной утварью, но уже поздно). И хоть это не возымело действия на эту суровую женщину, но Джемин был полностью потрясен. Ему безумно захотелось рассказать Джено историю своей жизни, чтобы он так же спокойно и логически разложил по полочкам тот хаос, который творился у него в душе. Но Джено лишь смотрел скептически, а потом еще и грязной водой облил, но танки грязи не боятся, как говорится, поэтому Джемин бросился грудью на амбразуру. Ему позарез нужен был этот оплот спокойствия и умиротворенности, владеющий мастерством швыряния грязных тряпок. Джемин даже позабыл о собственных комплексах, включив свое обаяние на полную мощность, но Джено никак не цеплялся. И тогда Джемин вспомнил кое-что. Однажды, в одной из книг по психологии, которую ему всучили на занятии, где он отбывал наказание он прочитал фразу: «Для того чтобы принять себя таким, какой ты есть, нужно встретить человека, которому ты себя захочешь отдать. В тот момент, когда ваши глаза встретятся, и твое сердце вздрогнет, ты будешь готов принять себя полностью, потому что больше самому себе принадлежать не будешь. Все твое естество будет стремиться только к этому человеку». Джемин посчитал это тупостью, но после встречи с Джено переосмыслил это изречение. После, когда Джемин узнал, что Джено – альфа, то подумал, что это не иначе как судьба. Мозаика сложилась, альфа и омега, сила и слабость. Джемин посмотрел на самого себя под другим ракурсом. Появилось осознание, что омега это не просто слабость, а возможность. Да, омега пусть и остался для него «слабым полом», но в этом он нашел и сильные стороны, потому что мечты о крепких объятиях, сильных руках, широкой спине, к которой можно прижаться и расслабиться затмили собой абсолютно все. Джено выглядел уверенным и спокойным, таким человеком, который обязательно защитит и успокоит и больше не будет нужды в той ярости, которая бурлит внутри. Ради Джено Джемин сделал все, чтобы начать любить себя. Ведь, как говорится, ты не сможешь сделать счастливым другого человека, если несчастлив сам. Джено заставил его полюбить себя, хоть и не осознавал этого. И, в конце концов, они двое пришли к тому, к чему пришли, оказались на этом пляже в предзакатных сумерках. Джемин еще не до конца распрощался со своей неуверенностью в самом себе, поэтому сейчас ему нужен был Джено, чтобы он напомнил омеге, что он любим, что он нужен, что он важен. Все эти комплименты сантиметр за сантиметром залечивали раны в душе омеги, дарили былую уверенность и твердую почву под ногами. И Джемин был бесконечно за это благодарен. И сегодня омега хотел почувствовать не только душевное и сердечное единение, но и телесное. Он хотел стать одним целым с Джено, слиться с ним и впитать всего без остатка. Джемин сначала с усилием удерживал чужую руку в собственных штанах, но уже через минуту перестал ощущать сопротивление. Пальцы Джено предали своего хозяина и стали настойчиво кружить вокруг возбужденного члена омеги. А Джемин в ответ дышал рвано и цеплялся альфе за плечи. - Ты хочешь этого? – тихо спросил Джено, едва коснувшись губами краешка уха любимого. - Да, сегодня я не хочу, чтобы ты останавливался, - Джемин мягко толкнул Джено в плечи, намекая на то, что неплохо было бы выйти на берег, чтобы продолжить, потому что коленки у Джемина уже подкашивались. - Хорошо, - Джено подхватил омегу под бедра, заставив его обвиться ногами вокруг своего тела. Джемин, не сопротивляясь, уцепился за альфу и уткнулся носом ему в плечо. Едва дойдя до берега, Джено мягко опустился на колени, аккуратно наклонился вперед и усадил Джемина на мокрый песок. Омега не пожелал отодвигаться от него, поэтому Джено так и завалился на него сверху, едва успев вытянуть руки для опоры, - но чтоб ты знал, такого рода вещи на пляже не настолько романтичны, как выглядят в кино. - Плевать, - Джемин уже тянул Джено ниже, желая впиться в его губы поцелуем. - Когда я стяну с тебя шорты, то между твоих булок набьется куча песка, - а Джено дразнил его и упирался руками, не опускаясь ниже. - Если ты сейчас же меня не поцелуешь, Ли Джено, то между моих булок найдешь большую дулю с маком. Джено захохотал и резко повалился на Джемина, отчего тот неожиданно крякнул. - Нет, ну ты точно размером с бегемота, - Джемин ладонями обхватил его хохочущее лицо и повернул к себе, а затем засосал в рот губы альфы, неаккуратно стукнувшись зубами о его зубы. - Ты такой нетерпеливый, - Джено отстранился от Джемина после зубного столкновения и посмотрел на него с всеобъемлющей нежностью, а затем пальцами зачесал назад его рыжую челку, - ты так сильно нуждаешься в моей любви, принцесса. И Джемин тут же хотел возразить, сказать что никакая он не принцесса, но…Джено уже втянул его в глубокий, неторопливый поцелуй, такой что у Джемина все внутри затрепетало и уже черт с ним, он будет принцессой, наложницей и кем угодно, только бы этот волшебный момент не прекращался. Спина и волосы Джемина в один момент стали мокрыми от накатывавших волн, шорты неприятно холодили и липли к ногам, а по позвоночнику пробирался холодок от мокрой ткани. Вся одежда была в этот момент такой лишней, что Джемин невольно начал капризничать и кусать Джено за губы, не давая нежности продолжения. - Что случилось? – Джено оторвался от мягких губ омеги и растерянно осмотрел его нахмуренное лицо. - Раздень меня, - коротко ответил ему Джемин и нетерпеливо поерзал бедрами, - и сам разденься. - О, так мы сразу же… - Да, давай поторапливайся, хочу тебя уже пощупать, - Джемин игриво хлопнул его пяткой задранной вверх ноги по заднице. Джено приподнялся на коленках и быстро стянул с Джемина футболку, а потом нырнул руками ему под бедра и избавил от шорт вместе с нижним бельем. Свою собственную одежду он так же быстро откинул в сторону и снова уложился на Джемина, раздвинул ему ноги и устроил одно колено прямо у паха омеги. Джемин воспользовался этой позицией и скрестил лодыжки, обхватив ногами одну ногу Джено - Заниматься этим в общественном месте так волнительно, да, крошка? Нас ведь могут поймать, – Джемин прогнулся в пояснице, проезжаясь своим возбуждением по ноге Джено выше колена. Альфа в ответ сжал между ног бедро Джемина и сделал пару поступательных движений, марая выступившей смазкой белоснежную кожу. - Ты мог об этом вспомнить до того, как начать насиловать мою ногу? – Джемин с упоением потирался пахом о захваченную ногу Джено и абсолютно не раскаивался в своих развратных действиях. Его глаза блаженно подкатывались, а рот округлялся от возбужденных выдохов. Прямо сейчас Джемин был иконой бесстыдства и раскрепощенности. И Джено готов был преклоняться перед его гибким, плавно изламывающимся телом, готов был посвятить поэму его тонкой, сладко изгибающейся шее и написать роман про горошины его темных, возбужденных сосков. Он бы нарисовал горячую и пошлую картину, на которой запечатлел бы, как сжимаются ягодицы Джемина в экстазе, как покачивается и пружинит его аккуратный член, как горит и тлеет все его тело, пронизанное миллионами ниточек страсти и желания. Он бы сделал все, но никогда бы и никому этого не показал, потому что скорее сожжет все вокруг от ревности, чем позволит кому-то увидеть Джемина таким потрясающе открытым. Вот почему Джено всегда себя одергивал и тормозил во время близости, потому что такой Джемин доводил его разум до полного истощения. Сейчас он фактически девственен и невинен и скован рамками свой половой незрелости, но уже так безумно горяч. Джено боялся даже думать о том, что ждет его, когда Джемин расцветет во всю силу. В тот момент, когда у На Джемина случится течка, Ли Джено просто кончится как личность. Одна только мысль о том, что однажды он овладеет этим телом, заставляла его плакать от осознания собственной везучести. И сейчас Джено не хотел сдерживаться, поэтому он наклонился ниже, прижавшись крепче к горячему телу снизу, вырвав из груди Джемина какой-то надломленный стон. Нога его все еще была зажата между ног омеги, и он, сам того не осознавая, с силой зажал возбужденный джеминов орган. Тот не ожидал такого напора, поэтому рефлекторно подался назад, чтобы сбавить давление, резко проехавшись спиной и затылком по шершавому песку. Вот это вот ощущение давления и легкой боли, смешанной с наслаждением, и заставили Джемина надломлено простонать. Но ему нравился этот напор, это нескрываемое желание, поэтому он снова подался вперед, вжимаясь в ногу альфы с новой силой. Сегодня ни одному из них не пришло в голову потрогать себя или партнера руками. Их пальцы скользили, где угодно, гладили, сжимали и растирали, но возбуждение само по себе лилось сквозь их тела и скапливалось в их дрожащей возбужденной плоти. Но нынешних действия было недостаточно для получения окончательного удовольствия, поэтому Джено оторвался от вылизывание ключиц своего омеги и расцепил его ноги. - Что ты делаешь? – Джемин был не в курсе планов альфы, поэтому подумал, что тот снова хочет нажать по тормозам. - Увидишь, Нана. Тебе понравится…- Джено потянул любимого за руку, а затем повернул спиной к себе и мягко надавил ему на плечи одной рукой, а второй рукой поддержал за живот, оставив его бедра на весу. Джемин встал на коленки, оттопырив зад, и внезапно осознал, чего Джено добивается, - только тебе, принцесса, придется держать свой ротик закрытым, а то потом песок будет скрипеть между зубов. - Йа! Ли Джено! – альфа ни разу до этого еще так грубо и настойчиво его не нагибал, - нагибатор хренов, да я тебе… Но крик негодования был прерван, когда внушительный ствол Джено скользнул между омежьих ягодиц, марая промежность белесой смазкой. Джемин чуть не задохнулся вздохом возбуждения, когда почувствовал, что его узкой дырочки коснулась теплая головка. Это было далеко от проникновения, но одновременно настолько возбуждающе, что Джемину осталось только упереться локтями о мокрый песок и получать удовольствие от этой имитации секса. Джено ладонями сдавливал ягодицы омеги вокруг своего члена, толкаясь быстро и размеренно, так будто был рожден для того чтобы извращаться с Джемином на пляже. Омега же покачивался на локтях и старался держать ноги, чтобы колени не разъехались по мокрому песку в стороны. Стоны сдерживать было уж невозможно и плевать, если кто-то их сейчас услышит. Да даже если вокруг соберется толпа зевак с телефонами, вряд ли кто-то из них двоих остановится. Джемин все так же невозмутимо (перевозбуждено) продолжит стоять задом к верху, глядя вверх ногами на свой покачивающийся возбужденный член, отмечая как красиво сжимаются бедра Джено между его разведенных в стороны ног, когда он делает очередной глубокий толчок вперед. А Джено все так же продолжит яростно сжимать ягодицы любимого омеги, отмечая как член идеально и плавно скользит между них. И пиком их прилюдной славы станет, конечно же, громкий, синхронный оргазменный стон. После окончания своего перфоманса Джено и Джемин лежали на мокром песке еще минут пять. Точнее лежал на песке Джено, а Джемин лежал на нем сверху. Пальцами альфа скользил по промежности омеги, которую сам же и запачкал. Но помимо смазки на пальцах Джено оставались еще и частички песка. Он чувствовал их, когда скользил между ягодиц Джемина, и они немного неприятно терли кожу, но дискомфорта не доставляли, а организовывали некий будоражащий массажный эффект. А вот Джемину, скорее всего, было немного больно. Ягодицы у омег достаточно чувствительные, особенно вокруг дырочки, и Джено с сожалением думал, что из-за песка там теперь будет раздражение. Именно поэтому альфа аккуратно спихнул с себя Джемина и уложил его на живот. А Джемин тут же лениво и медленно подложил руки себе под голову. У него не было бешеного желания шевелить конечностями, поэтому он просто позволил Джено делать что угодно. В конце концов, он сегодня это заслужил. А Джено сел на песке и подвинулся чуть вниз, к ногам омеги, а затем пальцами раздвинул его ягодицы. В темноте, конечно, мало что можно было разглядеть, но на них немного падал свет от фонарного столба, поэтому если поднапрячься, то можно что-нибудь увидеть. С этой целью альфа наклонился ниже. - Если тебе прямо сейчас хочется поковыряться в моей заднице, то могу посветить тебе фонариком, - Джемин все так же ленился на что-либо реагировать, но не заметить чужие пальцы у себя между булок сложно. - Я думаю, что в твою попку попало немного песка, - ответил на это Джено, а потом наклонился ниже, чуть не ткнувшись в задницу носом и снова провел пальцами по ложбинке. - О, да ну, откуда он тут взялся? – в привычной для себя манере хохотнул Джемин и тут же поморщился, ощутив чужие зубы на свое заднице. А Джено вообще-то был достаточно сообразительным малым, но вот укусить Джемина за ягодицу на пляже не было самым умным решением в его жизни, потому что песок мгновенно захрустел на зубах. Он тут же разогнулся и стал отплевываться. И вот эту картину Джемин уже не мог пропустить. - Йа, Джено, ну ты и балбесина, - Джемин приподнялся на локтях и глянул на сморщившегося альфу через плечо, - песочка попробовать захотелось? Ну, на попробуй еще… С этими словами Джемин приподнял бедра, призывая альфу куснуть его задницу еще пару раз. - Я ведь забочусь о тебе! – Джено звонко шлепнул ладошкой по мокрой ягодице омеги, и тот как-то задавленно охнул, но потом звонко рассмеялся, - пошли мыться, а то у тебя раздражение из-за песка будет… Джено поднялся на ноги и потянул Джемина за собой. Тот неохотно поднялся и тут же повис на альфе, но послушно пошел в воду. - Слушай, а как мы одежду в темноте будем искать? – вдруг спросил Джемин. - А я думал, что тебе нравится голышом по городу ходить, - Джено развернул Джемина к себе спиной, когда они зашли достаточно глубоко и начал рукой оттирать его спину и задницу. - Звучит как вызов. Я люблю опасность, - Джемин уперся руками в свои колени и слегка присел, позволяя Джено отмыть себя от всего ненужного. - Ты должен любить только меня, Нана, - Джено хотел пошутить в ответ, но получилось как-то через чур серьезно. - Если бы я не любил, то разве стоял бы сейчас перед тобой раком, позволяя отмывать свою задницу от продуктов твоей жизнедеятельности? - Эх, Нана, романтик в тебе повесился от безделья – Джено улыбнулся, наклонился и мягко поцеловал Джемина в копчик. Пусть даже этот омега и слишком резвый, бойкий и неугомонный, пусть в его голове и теле переизбыток пошлости и страсти, Джено все равно, он все переживет. В своих отношениях они двое зашли достаточно далеко, чтобы не бояться быть открытыми друг перед другом, полностью обнаженными как телом так и душой. Джено знал обо всем, что творится в голове его омеги, а Джемин в ответ читал его как открытую книгу. Им не стыдно было говорить о таких вещах как «песок в заднице», потому что для пар это нормально и привычно. Нормально для Джено это когда Джемин так настойчиво выпрашивает у него доказательства его любви, нормально для Джемина – это когда альфа безоговорочно дает все, что имеет и принимает в ответ столько же того, что имеет Джемин. Нормально – это любить и быть любимым.