Идеальная пара

— Надеюсь, с Таро-куном всё будет в порядке,– переживая, протянула Танигучи, глядя в окно такси и вспоминая, как её пьяный рыжеволосый друг, играя в дартс, потерял равновесие и каким-то загадочным образом упал мягким местом прямо на остриё дротика. После инцидента Ёширо отвёз его в больницу. Виктор перебрался в свою квартиру через балкон – дверь, захлопнувшись, закрылась, а ключа не было,– и забрал Нэнэ к себе. Харуми и Мацури отправились домой. А остальные, то есть Мэй с Юдзу, улеглись спать у братьев в комнате для гостей. — Да всё с ним будет нормально, не драматизируй,– успокаивала возлюбленную Мидзусава, лёжа у неё на коленях,– Ерунда же, ничего серьёзного       Машина миновала последний поворот и вскоре остановилась у подъезда. — Хочешь чего-нибудь? – поинтересовалась шатенка, закрывая дверь в квартиру,– Может чая? Или в душ? — В меня уже ничего не влезет,– зевнула Мацури, сняв обувь и принимаясь стаскивать с себя футболку, идя по коридору к спальне,– А в душ с утра схожу       Голос голубоглазой звучал спокойно – должно быть, причиной этому была усталость,– хотя в душе бушевали горькие и тревожные чувства. Им осталось быть вместе всего несколько часов.       Скинув с себя всю одежду и оставшись в одном нижнем белье, девушки рухнули на мягкую кровать. Царил полумрак. Звёздочки на потолке светили тусклее. Казалось, что они тоже печалятся. Вздрогнув от этой мысли, Мидзусава перевернулась на бок и обняла возлюбленную. — Хару,– тихонько позвала светловолосая, и тогда Танигучи чуть отстранилась от неё и провела пальцами по её щеке. — Что такое? — Я люблю тебя,– выдохнула Мацури в губы напротив, находившееся от её собственных в паре сантиметрах, и через секунду почувствовала поцелуй. Недолгий, возможно, немного неуклюжий и с привкусом надежды. Или отчаяния? — Я тоже тебя люблю,– прошептала Харуми, на этот раз поцеловав любимую в лоб. — Давай не будем сегодня спать? – в предложении светловолосой слышались нотки нерешительности – поезд Танигучи в десять утра, а сейчас уже четвёртый час ночи, и не особо хотелось, чтобы она была как овощ, но так же не хотелось терять оставшиеся часы, оставшиеся минуты. — Давай,– согласилась кареглазая.       Мидзусава хотела было спросить, уверена ли шатенка, но её вновь втянули в поцелуй. На этот раз глубокий и влажный, при котором возникало пугающее чувство, будто он последний. Ком подкатил к горлу, слёзы готовы были хлынуть из глаз, и не желая в последнюю ночь вместе вызывать у возлюбленной беспокойство и сомнения в своём принятом решении, Мацури, не прерывая отчаянно страстного поцелуя, нависла над девушкой, продолжая целовать и чуть торопливо опуская лямки бюстгальтера с её плеч.       Вскоре и нижнее бельё было брошено на пол. Мидзусава, по началу поспешившая, теперь медленно прокладывала дорожку багровых отметин от шеи до живота и ниже под рваные вдохи и выдохи Танигучи. Последняя не сдержала стона, когда язычок коснулся и так мокрого места и сосредоточил движения на нужной точке, заставляя девушку стонать всё громче и громче, сминать руками простыни и запускать пальцы в розовые волосы, спину выгибаться, а бёдра подрагивать. Голубоглазая вслушивалась, замечала каждое действие Харуми, не упускала ни единого момента, запоминала их.       Финал был ярким. Но этого было ещё недостаточно.       Ленивые поцелуи после того, как дыхание практически выровнялось, переросли в более пылкие и по-прежнему отчаянные. Они сидели, переплетя ноги так, чтобы их лона соприкасались, и двигались навстречу друг другу в своём установленном ритме, скользя ладонями по телам друг друга и постанывая в непрекращающиеся поцелуи.       После того, как обеих словно пронзил разряд тока, и они на несколько секунд забыли, как слышать, как дышать, как думать – невероятно приятная и тёплая, волшебная пустота,– Мацури почувствовала на своих щеках горячие слёзы, что стремительно стекали по покрасневшей коже и капали на чужую исцарапанную спину. Светловолосая крепче обняла Харуми, прижимаясь к ней тесно-тесно, и та отвечала на объятия, тоже скрывая бесшумный плач.       Девушки сидели так, пока их губы снова не соединились в поцелуе, а тела не слились в одно целое, и они вновь утонули друг в друге под звуки сбитого дыхания, бешеного сердцебиения и стоны наслаждения, смешивающиеся со всхлипами от неостанавливающихся слёз.