Искусство игры

      Время шло.       Мы с Тсуной тренировались под бдительным оком Реборна, который наставлял нас на путь истинный. Успехи, если быть откровенной, ни меня, ни аркобалено не радовали, а у братца просто не оставалось сил, чтобы хоть как-то высказать свое отношение к этому — сейчас его лишь физически нагружали, чтобы тело перенесло использование Пламени.       Хоть мне и удавался контроль эмоций и сдерживание, но вот это никак не влияло на мощь Пламени, которое при выпуске разносило все вокруг. Нашей целью с Реборном было как-то минимизировать урон, уменьшить площадь удара. Репетитор даже как-то попытался сунуть мне пистолет, использующий Пламя, но после того, как с первого выстрела кусок скалы отломился, он отказался от этого варианта. Идей, как концентрировать Пламя, не было.       Выпускать или использовать такую силу чревато. Но и ее постоянное сдерживание могло сказаться на мне — здоровье и эмоциональном фоне.       Я прижилась на работе, ощущая себя уверенно и найдя подход к детям, а наш клуб иностранных языков начал пользоваться популярностью. Признаться — последнее меня ни капли не радовало, ибо прибавляло слишком много бумажной работы и обязательств, отнимая такой ценный ресурс как время.       Близился конец июня, а я, несмотря на адскую нагрузку, ощущала невообразимый душевный подъем. Да и Реборн порадовал, что скоро к луку будет готова перчатка, и в ближайшие недели прибудет тестовый вариант. Мы полагали, что так удастся хоть немного снизить разрушающую мощь.       Но жизнь, несмотря ни на что, все равно казалась яркой, насыщенной и даже счастливой.       Я отпустила прошлое, приняв свое положение и с теплотой попрощавшись с былым. Со мной остались радостные воспоминания и опыт прожитых лет. Я с благодарностью помнила близких и пообещала в честь их памяти прожить эту жизнь с достоинством. Конечно, порой обстоятельства превыше моих желаний или даже принципов, но это как раз мотивировало идти вперед с гордо поднятой головой — я соглашусь, но сделаю по-своему.       Конечно, тяжкий груз оставался, и я не отрицала, что шагнула в новую жизнь криво, успев оставить кровавый след. Я приняла убийство от своей руки и даже не пыталась оправдываться — в конце концов, тогда я сказала правду, что не намерена понять и простить.       Я вышла из здания школы и глубоко вдохнула чуть сырой и жаркий воздух, полный запаха кошеной травы и сладкого аромата цветов. Ненавижу жару и влажность. Ненавижу мошек и ядовитый запах кошеной травы. Но это неважно, когда можно дышать свободно и радоваться новому дню, пусть он и шел к завершению.       Я просто счастлива.       — Ты уже закончила? — из-за забора выпрыгнул как чертик из табакерки Реборн, окинув меня внимательным взглядом.       Я заинтересованно кивнула.       Обычно аркобалено не утруждался встречать меня с работы — у него были свои обязанности и Тсуна. Наши отношения снова выровнялись до уютного понимания, когда можно просто дома вечером посидеть рядом на диване или на кухне и помолчать, или просто пройтись по улице без выгоды или какого-то подтекста — ему комфортно рядом со мной, а меня не напрягало его общество. Ну, если не говорить о тренировках, где он ко мне и Тсуне относился одинаково строго и требовательно.       Реборн вытащил из-за пазухи конверт и протянул.       — Опять как курьер? — я слабо улыбнулась и повертела сложенную бумагу между пальцами. Герб Вонголы ничего кроме тяжелого вздоха после плодотворного дня не вызывал. — Не против составить компанию в кофейне?       Дома будет шумно, а в таком гаме переваривать новости от босса Вонголы тяжко.       — С тебя кофе, — согласно кивнул Реборн и поравнялся со мной.       Шли мы привычно в уютном молчании. Иногда мне казалось, что киллер рад быть рядом как раз для отдыха от дурдома, что творился в доме Савад, и заряжался силами и энергией для новых подвигов. И плевать, что отчасти он был виновником того хаоса, что привнес в жизнь одной японской семьи.       Но я его никогда не прогоняла — делать мне, что ли, нечего, ведь сама в свое время также сбегала в поисках уюта и покоя от домашнего сумасшествия. И если человеку рядом со мной комфортно, то мое дело маленькое — отнестись к этому с пониманием.       Только в этот раз что-то пошло не так — аркобалено косился в мою сторону, что невольно напрягало. Последний раз, когда он так делал, Ламбо споткнулся об подножку Реборна, и облил меня кипятком. Ну, это было в то время, когда киллер пытался вызвать мое Пламя.       Либо тут замешана тема письма.       — Что-то не так? — решилась спросить у него. Уж лучше заранее приготовиться и сохранять бдительность. Благо, что до любимой кофейни оставалось пройти квартал.       — Бьянки об этом сама не заговорит, но она — твоя Хранительница Урагана, — серьезно и прямо ответил Реборн.       Я ошарашено уставилась на репетитора.       Но… как? Ничего не понимаю.       Конечно, я замечала ее подозрительную активность, попытки держаться ближе и смущение, когда я с ней говорила. Так же, как и ощущала рядом с ней приятное тепло и уверенность, но списывала на то, что всех жителей дома Савад записала в категорию близких, которым смело доверяла.       — Она просила у меня совета, как ей подойти к тебе с этим вопросом, но за месяц так и не сказала тебе. Поэтому это сделал я.       — Почему? — удивленно выдохнула я.       — Она боится тебя, — Реборн остановился и посмотрел на меня черными и пронзительными глазами.       А ведь когда мы отдыхали вечерами в гостиной или на кухне, девушка всегда присаживалась рядом и читала журналы или книги, явно наслаждаясь в уютной атмосфере, но продолжала держать дистанцию.       — Боится? — а я думала, что в этом диалоге меня больше ничего не поразит.       — Твое Пламя. Оно подсознательно на нее давит и пугает. Оно слишком агрессивно.       Кажется, у меня сейчас в сознании что-то сломается. Но я тряхнула головой и продолжила путь.       Если ей рядом со мной тяжело, то почему она как мотылек летит на свет?! Решила стать Икаром?       — Но несмотря на это вы решили, что я каким-то боком ее Небо? — чуть придя в себя, я иронично вскинула бровь и остановилась, открывая перед Реборном дверь в кофейню и пропуская вперед.       — Она чувствует тебя. Твое состояние, эмоции. У вас зарождается тесная связь, — малыш уверенно прошел на излюбленное нами место в углу, где никто не услышит разговора, а камеры не просматривали это положение, и запрыгнул на диванчик. Я заняла место напротив. — Когда связь окрепнет, то боязнь пройдет. Ее Пламя тоже агрессивно, но значительно слабее твоего.       — Потому ее и охватывает страх? — догадалась я и подхватила меню.       Реборн кивнул.       Эту новость надо переварить и разобраться, что за связь и почему я ничего не ощутила. Меня, конечно, в прошлой жизни называли бесчувственной и бессердечной из-за холодности в отношении к чужакам, тем, кто к семье не относится, но в данном случае что-то совсем иное.       Сделав небольшой заказ, я переключила внимание на конверт, пообещав себе, что дома при встрече с Бьянки разберусь со всем.       — Серьезно? Они там, что, издеваются? — я раздраженно фыркнула, закончив читать письмо от Девятого.       Аркобалено коротко улыбнулся.       — С какой стати я должна ехать туда и присутствовать на собрании Альянса? — с возмущением посмотрела на собеседника.       Говорили мы на итальянском.       — Емицу и Девятый решили тебя приучать к делу. Ты ведь собираешься быть дипломатом, так что пора начинать готовиться, — в черных глазах мелькнуло коварство.       Я фыркнула и свернула письмо, убирая в конверт.       Через две недели и снова на выходные меня ждали в Катании. Только теперь туда надо было прибыть в пятницу утром, а домой отправляться только во вторник ночью.       А у меня в школе экзамены у детей на носу, да и к поступлению в ВУЗ готовлюсь.       — Я не могу, — отодвинула конверт в сторону Реборна.       Он ведь знал, что у меня скоро будет завал и каждая минута на счету.       — Отказ невозможен, — невозмутимо ответил киллер и придвинул письмо снова ко мне.       Я недовольно поджала губы, сверкая красными глазами — отражение на сахарнице красноречиво.       Тут репетитор прав — отказ невозможен. Свяжут и отправят, уж он-то постарается. И мне придется постараться, чтобы все дела закончить и на работе договориться. Не зря предупредили заранее, давая время подготовиться.       Я вздохнула и прикрыла глаза.       Да, предстояла огромная работа.       Надеяться, что Вонгола оставит меня в покое, было глупо. Я не строила никаких иллюзий и понимала, что в оборот меня возьмут. Правда, не думала, что так скоро.       Принесли заказ.       Столик снова окутала атмосфера комфорта и тишины, в которой мы поглощали кофе и выпечку — рогалики с корицей та еще вкуснятина.       Надо будет заказать их домой, а то задержалась и не смогла помочь Нане с ужином на нашу ораву проглотов.       — Тогда передайте им, чтобы мне оплатили мою работу и неустойку, — закончив с кофе и расплатившись, мы покинули кофейню и направились к дому. Я несла в руке фирменный пакет с выпечкой.       Реборн вскинул бровь, а после усмехнулся и отвернулся.       — Я передам твои слова.       Все-таки в школе я работала не для красоты, и деньги мне нужны. Как на учебу в ВУЗе, так и помощь Нане. Да, за дом платит Емицу, как и переводит деньги для житья на карту жене, но с такой толпой в доме и запросами некоторых… мне тяжело сидеть на шее, потому добровольно помогала. Воспитание не позволяло жить за чужой счет. Моя мама всегда приучала меня к самостоятельности и независимости к чужому кошельку.       — И еще Бьянки поедет со мной, — обдумав эту мысль, предупредила аркобалено. Он заинтересовано глянул на меня, ожидая продолжения. — Ну, надо же упрочнять связь, раз она появилась, — я немного неловко пожала плечами и улыбнулась.       Не доходя до двери были слышны детские крики и плач, что заставило устало вздохнуть, вызвав насмешку со стороны Реборна.       — Ну-ну, знали бы вы, сколько сил прикладываю, чтобы не вспылить, — пробурчала я, поднимаясь по ступеням.       — Я до сих пор удивляюсь твоему терпению, — легко ответил аркобалено и первым проскочил в дом.       Я успела только поставить пакет с выпечкой на комод в прихожей, как под ноги подкатился плачущий Ламбо с базукой наперевес. Интуиция тихо и взволновано тренькнула, а мне хватило мгновения, чтобы перенаправить выстрел и очутиться в розовом клубе дыма.       Наконец. А ведь в обычное время мне так и не удалось выторговать у Бовино базуку, никакими сладостями. Он ее как дракон сокровища оберегал.       Но момент настал.       Я появилась в просторном светлом помещении с панорамными окнами, откуда открывался шикарный вид на какой-то город с высоты птичьего полета.       — Отличный вид. Мне нравится, — признала я и кивнула, высказав мысль вслух. — Даже осталась бы тут.       Стояла я перед круглым белым столом, а напротив сидел молодой мужчина с довольно экзотической внешностью. Он оторвал взгляд от папки с бумагами, которую до этого внимательно изучал, и, вертя между пальцами изящную перьевую ручку, с любопытством посмотрел на меня, чуть склонив голову к плечу.       Ого.       Бьякуран, если не ошибалась?..       Разглядывала я его пару секунд — время поджимало, а дел было много. Вряд ли мне кто сейчас ответит про мое оружие, но взгляд уже зацепил не менее интересные вещи. Передо мной на столе лежала такая же, как у соседа, раскрытая папка с перемешанными бумажками и красивой перьевой ручкой, современный мобильный телефон, подключенный к зарядке, и чашка какао с мелкими зефирками.       Возникло ощущение, что они уже давно сидели над работой, а еще то, что достаточно хорошо знакомы, чтобы атмосфера вокруг не давила, а себе можно было позволить маленькие вольности.       — М-м, все как я люблю, — я довольно улыбнулась, подавив желание потереть ладони, по-хозяйски подхватила телефон, и вытащила заодно зарядку из сети, наматывая провод на запястье. — Это конфискую, — объяснила для зрителя и переключилась на теплый какао, оценив прекрасный вкус и облизав губы, испачканные растаявшим зефиром. — Бумаги…       Текст на них поплыл и через мгновение листы стали девственно чистыми. За спиной раздались уверенные шаги. Я напряглась и хотела встать, но на плечо опустилась рука, прижимая обратно на место.       — Не будем портить нашу первую встречу, хорошо, милая? — промурлыкали мне на ухо, а по спине проскочил табун мурашек. Херасе голос. Херасе интонация. Да просто какой-то коварный змей-искуситель.       Я недовольно покосилась на чужую руку, продолжавшую крепко стискивать плечо и прищурилась. Тонкие пальцы. Перчатки.       Хм-м…       — Ненавижу сюрпризы… — заключила хмуро я, смотря как на врага на чужую кисть. — Но если ты — мой Туман, то, так уж и быть, потерплю.       Видимо, заметив что-то веселое на моем лице, Бьякуран рассмеялся.       — Оказывается, ты и в то время была уже такой, — и мужчина подхватил пальцами зефир.       Уточнить, какой «такой», не успела — время истекло.       Но кое-что понять удалось.       Я-взрослая была на переговорах, больше похожих на личную встречу, хоть ознакомиться с бумагами не успела, но мазнуть взглядом по ним и зацепиться за отдельные фразы — да. Договор. Только вот какой?       И мой спутник… не хотелось бы лишний раз гадать над личностью незнакомца. Но подозрения были.       — Карина? — меня встретил напряженный взгляд Реборна.       Было ощущение, что встреча у него со мной-из-будущего прошла не совсем гладко, в отличие от меня, проявившей излишний энтузиазм. Но я лишь вскинула в вопросе бровь, крепко стискивая конфискованный телефон и провода.       — Никогда больше так не делай, — он резко опустил края шляпы на глаза и отвернулся, покидая прихожую спешным шагом.       Не знай я Реборна, то предположила бы, что он от чего-то смутился. Только вот мужчина в теле ребенка слишком хорошо умел скрывать чувства и эмоции, и я утверждаю, что он был ошеломлен. И увиденное требовало время осознать, обдумать и принять.       Мне уже интересно, чем же я-из-будущего его так сильно удивила.       Только вот… чего такого не делать-то?!              ***       Когда розовый дым развеялся, а Ламбо после воспитательного пинка с рыданиями унесся на кухню, прихватив пакет со сладостями, Реборн напряженно замер, всматриваясь в фигуру женщины, представшей перед ним.       Она сидела на полу, подогнув под себя ноги, и устало посмотрела на аркобалено, мягко и тепло улыбнувшись ему. Проклятый мужчина заметно расслабился, уловив знакомое и ставшее родными за такое короткое время тепло.       Невысокая, рыжеволосая женщина в строгой черной юбке и белой блузке с короткими рукавами. Во взгляде ее читалась сила и внутренний стержень, целеустремленность, граничившая с бараньим упрямством. Ураган, сметающий преграды на пути. И Небо, понимающее, терпеливое, теплое и родное.       Яростное Небо, которое вместо прощения подарит быструю смерть, но будет трепетно любить и оберегать тех, кто заслужил его доверие и стал ему дорог. И ради защиты своих близких оно пойдет на все.       "Красивая," — заметил про себя Реборн и удивился, увидев кольца на ее пальцах. — "Замужняя?"       Но даже не факт замужества привлек внимание Реборна — логично, что за десять лет девушка с кем-то связала свою жизнь. Тонкое золотое кольцо на безымянном пальце левой руки соседствовало с крупным, где оранжевый плоский камень заметно переливался алым огнем. А римская цифра «XI» из металла, покрывавшего сверкающий камень, была красноречивей некуда.       Что-либо спросить аркобалено не успел, а от чужой наглости опешил. Лишь когда его мягко обняли, прижимая к груди и заодно снимая шляпу, чтобы уткнуться носом в волосы, начал заново соображать, но насторожено замерев и не сопротивляясь.       Каким-то шестым чувством мужчина понимал, что не стоит дергаться. Может, из-за грусти и тоски в светло-карих глазах, или ласковой улыбки. Но чужих слез он видеть не хочет. Как и знать по чему или по кому они были пролиты.       Ее печаль стискивала сердце.       Поборов минуту слабости, женщина отпустила Реборна, позволив ему выпутаться из объятий и отойти на пару шагов. Она понимающе улыбнулась и потянулась к боку, где на широком поясе юбки висела черная кожаная перчатка лучника с крупным и круглым алым камнем с внешней стороны.       — Передай мне-прошлой, пожалуйста, — продолжала нежно улыбаться Карина. — Мне она уже не нужна, а так только место занимает.       Аркобалено принял из ее рук перчатку. Пазл медленно сложился.       — Так это ты…       Женщина шире улыбнулась.       — Вовсе нет. Один Хранитель подсуетился, — в карих глазах блеснули хитринки. — Он слишком уж печется о моей защите. Никому не доверяет. Порой даже себе.       Реборн принял как данное — не до этих разборок, ведь время истекало.       — Значит, ты там — Одиннадцатая?       Карина поникла, но ответила.       — Ты сам не хуже меня знаешь, какова жизнь в мафии.       Аркобалено отвел взгляд. Ему почти прямо заявили о гибели ученика. Ему намеком дали понять о возможной его судьбе — мужчине не верилось, что Карина с таким лицом, полным печали, просто так бы его тискала как ребенка. И это все заставляло сильнее сжимать кулаки, осознавая, какое будущее ждало их.       "Значит, произошло там что-то достаточно серьезное, раз они общими силами не справились с угрозой," — заключил Реборн.       — А… чье кольцо ты носишь? — любопытство побороть уже не оставалось сил, особенно после таких новостей, да и мужчина знал, что Карина никогда ничего от него не утаивала, какой бы правда ни была, она всегда говорила, что думала и была предельно откровенна. Возможно, эта открытость и подкупила его в первые дни — она знала на что шла, она осознавала, что говорила, но продолжала действовать, ни разу ему не соврав или не утаив. Безумство. Но доверие, с которого и началось знакомство в том парке под деревом, крепко связало их.       — Действительно хочешь знать? — чуть изогнув лукаво бровь, усмехнулась Карина.       Привычно, но с нотами скорби во взгляде.       В душе что-то перевернулось от мысли, что она скорбела по нему, там, в будущем.       Женщина подхватила пальцами черную федору, что так и лежала у ее ног, и осторожно надела на голову Реборна.       Она ответила.       После чего исчезла в клубах розового дыма, а на ее месте появилась молодая версия Карины, явно нагруженная впечатлениями не хуже него.       Аркобалено спешно скрылся от девушки, пытаясь переварить информацию.       "Это что же должно было пойти не так, чтобы заключить союз с этим человеком? Уж лучше Дино, который, если слухи не врали, а они не врали, просил у Емицу разрешения на ухаживания за Кариной. Но этот…" — Реборн хоть и сохранял внешнюю невозмутимость, в душе негодовал.       Будущее можно изменить. И он начнет прямо с кандидата в мужья Карины. Проклятый мужчина постарается, но этот человек никогда не станет супругом девушки.       Поняв, о чем именно он рассуждал, аркобалено в изумлении остановился посреди лестницы.       "Нет, это не ревность," — первым отмел этот вариант, прислушавшись к себе и не заметив подозрительных ноток. — "Это просто забота о ее будущем."       Решив сомнительный момент, Реборн продолжил путь в комнату ученика. Тот уже достаточно отдохнул от общества репетитора, и пора бы наверстать упущенное. А перчатку лучника киллер отдаст Карине на тренировке.