Искусство игры

      Для меня было тем еще сюрпризом узнать, что Бьянки — не ее настоящее имя. И вообще это не имя, а ее фамилия. То есть Семья.       Да, она наследница семьи Бьянки.       А имя ее — Иоланта. Можно просто Иола, или Фиалка, как ее называла матушка. Хотя ей привычно Бьянки. Это почти то же самое, когда некоторые к Тсуне обращались как Вонгола, либо молодой Вонгола. Ведь он из Семьи Вонгола, и не только наследник и будущий босс.       И впоследствии меня тоже будут звать Вонголой. Если не выйду замуж, переходя в другую семью, и Семью.       Просто, так принято у них. Так проявляется уважение.       И только близкие друзья либо родственники между собой обращались по имени. Как Тсуна и Дино, который считает младшего своим названным братишкой. Ну, еще связь между Хранителями и Небом позволяла фамильярничать.       Такие пироги.       Мы сидели с Бьянки, — или лучше Иола, не привыкла к такому, — на качелях на детской площадке недалеко от дома. В песке копошились Ламбо и И-Пин, я ела клубничный рожок, чуть раскачиваясь на цепях, а девушка пристроилась по соседству, разглядывая дневное и чистое небо.       Моя Хранительница Урагана уже не ощущала неловкости, как в самом начале, слегка расслабившись после открытого разговора, где она немного рассказала о себе, о своей семье и своих силах. В ней помимо Пламени Урагана была небольшая доля Тумана, которая и влияла на вид некоторых ее «блюд». Из-за агрессивности Пламени, пробудившегося с раннего детства, ей тоже тяжело давался контроль, и это создавало много проблем.       К сожалению, с этим она ничего не могла поделать. Прямо как я со своим.       — И… — тихо сказала девушка, не отрывая взгляда от неба. — Что теперь мне делать?       Я вздохнула.       В этом мире с Небом и Хранителями была странная четкая грань.       Небо — глава.       Хранители — подчиненные.       И везде это «подчиненные» воспринималось по-своему, где-то как рабов, где-то как мальчиков на побегушках, или мальчиков для битья, или просто как… подчиненных.       Почитала я некоторые одолженные у Реборна книги на эту тему, и они меня разочаровали. Особенно идеал таких отношений, где было только Небо и все остальные Атрибуты, служившие тому верой и правдой, ни о чем не задумываясь и не смея критиковать. Ведь у Неба была интуиция, и потому оно не могло ошибаться.       Ну что за идеалисты, серьезно?       Я смотрела на это немного по-другому. В конце концов, я не искала себе Хранителей и не собиралась никого ни к чему принуждать.       — Жить, — я прекратила раскачиваться и пожала плечами. — Я ни к чему не обязываю. Занимайся, чем хочешь и что любишь. В конце концов, это всего лишь занудные и формальные обычаи, когда Хранители держатся вокруг Неба. Все-таки у каждого есть свои интересы. Можешь уходить, когда захочешь, и приходить тоже, когда захочешь. Главное, береги себя, заботься о себе и будь аккуратна.       В глазах Бьянки смешалась куча эмоций, которые она не могла адекватно передать. Но все-таки тяжело выдохнула и кивнула, наполненная благодарностью.       — Спасибо.       Все-таки девушка наследница, и придет время, когда ей придется принять дела отца. И если бы она увязла в подчинении, то это могло бы погубить наследие их Семьи.       Может, поэтому некоторые боялись такой связи, думая, что, став Хранителем, то потеряют свободу?       Ну, бред же!       Я эмоционально хрустнула вафелькой, показывая свое отношение к таким жестким рамкам.       — Я до сих пор в недоумении, как при таком агрессивном Пламени ты остаешься такой… понимающей, — с долей досады раздался голос за спиной, а я с улыбкой обернулась, облизав губы от остатков мороженого.       — Реборн, — тот сидел на заборе за нашими спинами и хмурил брови, поглаживая Леона, сидевшего на его запястье, а я дружелюбно пояснила, — это просто надо детьми с детства заниматься, чтобы к ним стереотипы не приклеивались.       Но было видно, что аркобалено не был настроен на позитивный лад, пребывая где-то в своих мрачных мыслях, что и меня чуть озаботило. Он смотрел в землю, методично пальцем проводя по спине хамелеона.       — Стоунфилд сказал, что тебя закрывает сильный Туман. Но когда ты успела обзавестись им? — вопрос был риторическим. Но не помешал Реборну поднять черные глаза на меня.       Я просто пожала плечами, показывая, что сама в загадках терялась.       Знала бы…       Ведь тот Туман из будущего сказал, что наша встреча только предстоит. Не мог же он, пока я была там, повесить эту защиту? Или мог? За короткие пять минут?       Я закусила губу, склоняясь к мысли, что все-таки мог. Но почему тогда защита держалась исправно, не рассеиваясь почти сутки? Должен же быть какой-то источник подпитки. Или как это работает?       — Мне кажется… — я задумчиво посмотрела на Реборна. — Вчера, в будущем, я встретилась со своим Хранителем Тумана. Мог ли он?..       — Ты знаешь, кто он? — на лице киллера скользнул интерес. Будто он был уже готов пробить этого человека в нашем времени, нарыть на него всю информацию, пропесочить и вынести вердикт, достоин тот или нет своей роли.       — Он не показал лица, — качнула головой с сожалением.       — Даже если он и установил какую-либо защиту, то она долго не продержится, — хмуро сказал аркобалено. — Нужен артефакт или близкое присутствие Тумана, чтобы защита держалась.       А меня будто молния пришибла от осознания.       Я хлопнула по карманам, отыскивая телефон, который стащила из той реальности. Вынула на свет тонкий металлический мобильник, который вызвал приятную ностальгию по прошлой жизни. В этом времени телефоны еще не были такими тонкими.       Пять миллиметров толщиной, диагональ дисплея пятнадцать сантиметров, удобно ложился в кисти и приятно холодил кожу. С обратной стороны индикатор для опознания отпечатка пальца и маленькая камера с лампочкой для вспышки или фонарика.       — Может ли быть телефон как артефакт? — я помахала оным перед лицом.       — Ты стащила из будущего телефон, и он не разрушился? — с легким недоумением спросил Реборн, не отрывая взгляда от устройства.       — А должен? — я взволновано повертела мобильником, нажала на дисплей, активируя, но тот высветился окошком блокировки с обоями ночного неба и Млечного Пути, временем и датой из будущего. — Вполне рабочий.       — Обычно вещи через какое-то время ломались, — пояснил киллер, соскочил с забора, переложив Леона на плечо, и приблизился, взбираясь мне на колени и устраиваясь на них, чтобы лучше видеть, что там с телефоном.       Бьянки тоже приблизилась, заглядывая из-за спины.       — Ты ведь его еще не включала, — уточнил аркобалено, вскинув голову и посмотрев мне в глаза.       Я отрицательно мотнула головой, взволнованная тем, что телефону может прийти конец в любой момент.       — Нам неизвестно как точно работает изобретение Бовино, и на самом ли деле оно отправляет в будущее или это лишь мощная иллюзия, — продолжал свою мысль Реборн. — И из-за того, что вещи приходят в негодность через какое-то время, чаще всего склоняются к тому, что это «путешествие» может быть своего родом иллюзией, материальной или еще какой территорией Тумана, которая подпитывается Пламенем «путешественника», чтобы ожить. И потому ограничения на пять минут, чтобы не убить того истощением.       — Вот как, — я нахмурилась и приложила указательный палец к индикатору позади, чтобы снять блокировку отпечатком. Насколько я себя знаю, то всегда именно таким образом работала с телефоном.       Но слова аркобалено навели на мысли.       Я изначально не доверяла теории, что Базука отправляла на пять минут в будущее. Был вариант с тем, что она отправляла в альтернативную реальность. Этому варианту я верила куда охотнее, ибо сама, можно сказать, из другой реальности.       Но если ставить вопрос таким боком, что то лишь пространство, созданное Туманом и подпитываемое Пламенем…       То это какой-то виртуальный мир выходит!       Хм-м, а есть ли у Пламени память? Потому что таким образом куда лучше объясняется работа «комнаты будущего», ибо строится на памяти «путешественника», включая его мечты, чаяния и ожидания от будущего, либо влияния извне и давления на такого человека.       Это интересная теория. Надо будет проверить.       — И где ты услышал такую теорию? — полюбопытствовала я, разглядывая, как на экране вспыхнули на небе звезды и скользнули по небосклону. Красивые обои.       — Аркобалено Грозы поделился, — честно ответил Реборн, а я удивилась такому откровенному ответу и расплылась в улыбке.       Он тоже старался от меня ничего не скрывать.       В груди приятно потеплело и проснулось желание взять и обнять эту мелочь, прижав к себе.       Приятно, черт, когда отвечают тем же.       — Но он сказал, что для доказательств нужна сама Базука, а той у него нет, — развел руками киллер.       А я все еще глупо улыбалась от доверия, которое он оказал мне.       — Что думаешь ты лично? Об этих путешествиях? — я открыла меню телефона, пальцем водя по экрану, рассматривая, какие приложения были установлены.       Доставка еды? Карты и маршруты? Такси? Интернет-магазин? Месседжер? Банки? Погода? Музыкальный проигрыватель?       Да уж. Я не изменяла себе.       Одной доставки еды было семь приложений от разных кафе и ресторанов. Вероятно, и для разных стран.       Как и такси, карты и банки.       — Аркобалено Неба видит будущее, значит, оно может существовать, и шанс, что мы попадем туда, тоже есть, — пожал плечами Реборн.       — Вполне, — задумчиво мотнула головой.       Такой ответ тоже можно принять. И мне казалось, что киллер к нему склонялся куда больше. Он ведь чаще некоторых пересекался и общался с Аркобалено Небо.       Палец замер над папкой «галерея». Насколько я себя знала, там будет сборище пейзажей, животных, архитектуры и еды. Я мало и редко снимала людей, еще реже себя. Буду откровенной — я вообще ненавидела фоткаться.       — Ты уверена? — удивительно, но спросила Бьянки, мягко положив руки мне на плечи. Она все время наблюдала из-за плеча.       — Если мы тут заговорили о теориях, отправляет ли Базука в будущее, или в виртуальную комнату, то я склоняюсь к тому, что перенос все-таки имеет место, но в альтернативную реальность, — откровенно выложила свой взгляд на это. — Потому что будущее меняется от каждого нашего действия и решения. У нас есть планы, но мы не можем утверждать, что завтра все пойдет по расписанию, а не произойдет какой-нибудь форс-мажор. Как вчера, например. Может, для кого-то было по плану похищение, но для нас-то нет. Для нас всех ночь была неожиданностью, для обеих сторон, как бы кто ни строил планы. Вдруг завтра вообще землетрясение будет?..       — Случиться может что угодно, — хмыкнул Реборн, соглашаясь, и сам нажал на «галерею».       Как я и предполагала — пейзажи, города и животные. Немного еды. Много моря. Фотки из магазинов с фасоном одежды или обуви, которая зацепила. Ничего компрометирующего.       — Ты знала, — как-то обиженно буркнул аркобалено, не найдя ничего толкового, а я насмешливо фыркнула.       Верно. Все важное я всегда скидывала на облачные хранилища, но так как отсюда до них доступа нет, то и ничего такого не увидим.       Киллер вышел из папки «фото» в «загрузки», ковыряясь уже там. Разные открытки из месседжера, фотки файлов на итальянском и записок от руки, фотки экрана компьютера, где фиксировались ошибки работы программы, чтобы, видимо, отправить штатным айтишникам.       И даже одна фотка меня-будущей. Лохматая рыжая копна волос струилась по плечам и груди, голова склонена к столу, где несколько бумаг явно портили аппетит, ибо в стороне кружка с кофе и венские вафли со сливками. Свет от окна играл в волосах, искрясь, а я сама грызла кончик ручки. Рубашка нежного кораллового цвета, а на спинке стула серый пиджак. Следующая была из этой же серии, но я-будущая вскинула взгляд, смотря на фотографа, и мягко улыбалась.       Было видно, что тот, кто снимал эти фотографии, был дорог и важен мне. По глазам видно. С такой нежностью не смотрят на кого попало.       В следующей сцене появилось новое лицо, и снимок был уже горизонтальный, отображая, как я-будущая с блеском в глазах и улыбкой повернулась боком к подростку у столика в черном костюме, с федорой на голове, где на поле сидел знакомый хамелеон. Парню было лет одиннадцать-двенадцать.       Реборн замер, затаив дыхание. Так как телефон все еще держала я, а он лишь листал, обхватив второй рукой меня за запястье и невольно с силой сжал.       Больно.       — Тсс, — поморщилась я от стрельнувшей боли, а аркобалено очнулся, отпустив руку.       — Извини, — и положил ладошку на наливавшуюся краснотой кожу, обещавшую синяк. Но мягкий желтый огонь обхватил наши руки, унимая боль.       — Не страшно, — тихо отозвалась я, ощутив волну благодарности от Реборна, и большим пальцем показала на все еще открытую фотографию. — Пустышки нет.       — Мы сняли Проклятие? — неуверенно спросила Бьянки.       — Видимо, — кивнула я, вспоминая сюжет.       Вроде, по идее, следующей весной должно все случиться. Или летом?       Черт, я ведь даже арку Наследования не читала и не смотрела, только знала о ней, так что что там про аркобалено и Проклятие будет — тем более без понятия.       Следующая фотография зафиксировала, как Реборн уже оказался без шляпы, откинутой на стол вместе с Леоном, я-будущая стояла на ногах, стискивая бедного подростка в крепких объятьях, а он смеялся, уткнувшись лбом в женское плечо и вцепившись тонкими пальцами в чужую рубашку. Они выглядели счастливыми.       — Похоже, что он вернулся из долгой поездки, — предположила Бьянки.       — Да, это похоже на воссоединение, — кивнула я с улыбкой, наблюдая за довольно теплыми снимками.       А вот настоящий Реборн как-то затих, но продолжал держаться за мое уже вылеченное запястье.       Другой снимок был общий. Селфи. С тем, кто до этого подрабатывал папарацци. Но то ли закон подлости, то ли было сделано специально, но свет солнца из окна, скрыл человека из кадра, оставив только меня-будущую и Реборна, который с прищуром, будто задумал пакость, косился на фотографа, сжимая пальцами чашку с кофе. Мне даже показалось, что этот кофе он хотел плеснуть в лицо тому незнакомцу. Чужая рука лежала на моем плече, крепко обнимая и прижимая к фотографу.       Мукуро.       Это был он.       Хоть лицо и было скрыто, но не иссиня-черные волосы, и характерная прическа сдавала с потрохами фотографа.       — Это мой Туман, — тихо пояснила я. — Те же перчатки, что и были вчера.       Теперь уже Реборн и Бьянки внимательно изучали фотографию, запоминая малейшие доступные детали о том, кто должен стать моим следующим Хранителем.       — У тебя тут нет обручального кольца, — заметил Реборн, листая фотографии в обратном порядке, проверяя все. — Как и другого…       — Другого? — полюбопытствовала я.       — Вчера ты пришла как Одиннадцатая, и была замужем, — без паузы или запинок ответил он.       — О! — только на это и хватило меня в удивлении. Я вскинула брови, пытаясь переварить такой расклад.       Не думала, что буду перед Бьякураном как Одиннадцатая. Вполне нормально как дипломат работать с другой Семьей, но так…       Это наводило на многие вопросы…       Да и на фотографиях мне лет двадцать.       — Значит, это старые фотографии, — заключила Бьянки. — Но зачем ты их оставила?       — Хм? — я нахмурилась, не понимая вопроса.       — Ну, видно, что телефон подчищен, — попробовала объяснить девушка. — Тут нет ничего важного. Только мусор, образцовый телефон для образцового человека.       — Мы еще контакты не смотрели, — заметила я.       Реборн хмыкнул, будто поддерживал мысль Бьянки, что и там ничего такого важного не найдут.       Но эти фотографии реально выделялись.       — Подсказки? — предположила я, пытаясь понять, зачем я это сделала.       — Проклятие снять можно, — начал мысль Реборн, попутно перелистывая на следующий снимок.       Тут уже была Бьянки, стоявшая у столика с тарелкой клубничного чизкейка в руке и уперев правую руку в бок, где был сложен в трубочку файл с документами. На лице привычное флегматичное выражение. Приталенная блузка цвета вишни смотрелась на ней шикарно.       — И здесь твои Хранители, — добавила Бьянки.       Другая фотография юноши, которого частично закрывала дверь входа в кофейню, где все и сидели. Парень обернулся, стоя у распахнутой двери и смотря куда-то себе за спину. Его узнать у меня не выходило. В черном костюме с голубой рубашкой. Дождь?..       Снимок, где через окно видно, как девушка припарковала у входа байк, стаскивая с головы черный шлем. Ее я тоже не узнала, а вот Реборн, судя по напряжению, узнал. Он даже увеличил фотографию, чтобы осмотреть доступные участки лица, указывая на ожог на щеке.       Больше не было фотографий. Снова скучные, подписанные документы с актами и накладными. Зачем они мне? Чтобы показать бухгалтерии, если та потеряет?       — У тебя нет Грозы, выходит, — пробормотала Бьянки.       Та девушка была Облаком, однако.       — Это плохо, — между делом заметил Реборн. — Но с этим ничего не сделаешь, — и видно было, что ему не по душе такой расклад. Будь возможность, он бы все переиграл, чтобы привести Грозу и сделать семью цельной.       Но…       Я, нахмурившись, опустила взгляд на киллера, точнее на его шляпу, мелькавшую под носом. Он — Хранитель Солнца?       И…       Так просто?       Хм…       В груди защемило и наполнилось невиданной теплотой и желанием взять и всех обнять, прижать к себе и почувствовать, что вот, они здесь, они рядом, такие живые и родные.       Секундный порыв, и я решила не отказывать себе в удовольствии. Кто знает, когда еще раз выйдет так тихо и мирно насладиться чудесным днем.       — Понятие не имею, что там будет и что нас ждет, будет это ли или другое, но я и так уже вас люблю, — фыркнула я, стискивая одной рукой сначала возмутившегося, а затем расслабившегося Реборна поперек живота и прижимая к себе, а второй подцепила засмеявшуюся Бьянки, которая обняла меня за плечи, положив голову поверх рук. Я погладила девушку по голове и прижалась щекой к ее щеке.       Будущее пластично и зависит от наших решений, как и от решений других людей.       Миров множество. Как параллельных, так и альтернативных, где история выстраивается от все тех же решений.       Но я обещала наслаждаться этой жизнью, в которой местечко найдется для каждого дорогого человека. Так что не буду себе изменять.