***
Они заняли столик в одном из крытых кафе, расположенном в трехэтажном здании. Оба были ужасно голодные и поэтому первое время были заняты исключительно едой и вином. Хазан заказала еще одно блюдо и Ягыз не оставил это незамеченным: — Не лопни, Хазан, — произнес он, отправляя салат в рот. — Кто бы говорил, как будто я не видела, какой ты живот отрастил, — не осталась в долгу она, салютуя ему бокалом вина и отпивая из него. — Хазан, по правде, ты сейчас наступила на рану моего сердца, — Ягыз театрально приложил руку к сердцу и притворился задетым. Хазан обворожительно улыбнулась ему. — Я совсем не хочу с тобой разлучаться, знаешь? Хочу провести с тобой всю жизнь, — слова свободно вылетели из его уст. Хазан замерла. Радость разлилась по ее сердцу всего лишь на мгновение, затем червь вины начал разгрызать ее сердце. Кериме Йылдыз. Как она могла забыть! Ягыз заметил ее сменившееся выражение лица. Прямо как сегодня утром. Хазан сжала руки под столом, слезы начали застилать ей глаза. Не найдя лучшего решения, она вскочила из-за стола и выбежала на веранду кафе, чтобы не расколоться при нем. Опираясь на ограждение, она попыталась восстановить дыхание и остановить непрошеные неуместные слезы. Вина захлестывала ее волнами: «Как я скажу это… Но если не скажу, то никогда не смогу почувствовать себя счастливой и свободной рядом с ним, никогда не смогу посмотреть в глаза. Эта тайна как занесенный топор над моей шеей». Ягыз догнал ее и встал за ее спиной. — Что случилось, Хазан? — холодно произнес Ягыз. Или ей показалось, что холодно? Хазан сжала руки в кулаки и повернулась к Ягызу. Ну вот. Сейчас она произнесет горькую правду и их отдых будет окончен. Она смотрела в его строгие обеспокоенные глаза и боялась. Боялась того, как повлияют на него ее слова. Боялась не за себя, за него. Хазан не могла вспомнить, чтобы она так сильно боялась чего-то в своей жизни. Она собралась с силами, ради него, ради их возможного счастливого будущего. — Я…я узнала кое-что и не сказала тебе. Что-то очень важное. Я скрывала это. Потому что мне страшно… мне и сейчас страшно, — она вновь подняла на него взгляд и встретилась с его обеспокоенными глазами. Губы были сжаты в тонкую линию, он изучал ее так пристально, что ей становилось дурно. — Кериме Йылдыз…она твоя… Ягыз облегченно выдохнул и усмехнулся. Хазан растерянно продолжала смотреть на него. Ее сердце колотилось как сумасшедшее, а ногти больно врезались в ладони. Ягыз выдохнул: — Я знаю. Господи, Хазан, я так испугался, что за этим выйдет еще какая-то тайна, которую ты мне не говоришь, — Ягыз не обращал внимания на ее взгляд, полный жалости. Жалость — последнее, что он хотел увидеть в глазах смотрящих на него людей. Кем они его считают, если думают, что это может сломить его? Ягыз серьезно и угрожающе посмотрел на нее: — Скажи мне, ты скрываешь еще что-то от меня, госпожа Хазан? — Ягыз, нет, ничего больше. Я… откуда ты узнал? Почему не говоришь? Когда ты узнал? Такой груз и ты не сказал мне ни слова, не показал и не выдал себя ни одним взглядом, а я плачу у тебя на плече из-за таких глупостей. А ты ничего не говоришь… — Мне было интересно, расскажешь ли ты мне об этом или будешь дальше молчать… — Ягыз поджал губы, не желая ее обманывать. Он устало потер переносицу, бросил взгляд на пустую улицу и вернулся к заплаканным глазам Хазан. Девушку трясло и он беспокоился. — Мое доверие к тебе сломлено, Хазан, к сожалению, это так. И поверь мне, я не хотел, чтобы так было. Но, если мой отец молчал, чтобы защитить себя, то ты… я знаю, что ты хотела уберечь меня. Я тебя понял, потому что однажды поступил с тобой так же, когда не смог сказать тебе в лицо, что человек, которого ты любишь, обманывает тебя. Некоторые истины не так легко произнести вслух. Хазан сквозь слезы благодарно смотрела на Ягыза, зная, как он прав. «Мое доверие к тебе сломлено» — эти слова причиняли ей невыносимую боль, но они были справедливы. Но как и когда он обо всем узнал? Почему он ничего не сказал? — Но почему тогда сегодня утром… у тебя была возможность рассказать и почему ты сказал, что «ничего не будет просто»? Что ты имел в виду? — Потому что единственное, в чем я сейчас уверен — это то, что я хочу провести с тобой всю жизнь. Где и как мы это сделаем — этого я не знаю. Как я буду относится к своей семье… я узнал такое о своем отце, что не знаю, как теперь поступить и что делать с этим знанием. Я тоже не всегда знаю ответы на все вопросы, Хазан. — Ягыз… — руки Хазан потянулись к нему, в желании обнять, но она удержала себя, пряча их за спину. — Хазан, мы больше не будем поднимать эту тему, — отрезал мужчина, протянул свою руку к ней и она, заметив этот жест, ответила тем же, они оба улыбнулись сквозь слезы. — Мы оба очень устали и заслуживаем счастья. Это то, чего я хочу больше всего на свете для нас. Только мы вдвоем. Настоящие мы. Хазан обняла его так крепко, как только могла. Ягыз ответил тем же, сжимая ее грудную клетку до невозможного предела. Его сердце просило счастья. Они вернулись в помещение и продолжили ужин. Ненавязчивая итальянская музыка заполняла собой пространство кафе. Хазан почти не притронулась к блюдам, налегая на вино. Ее еще колотило и она осторожно поглядывала на мужчину. «Надо было исправлять положение» — отметил про себя Ягыз. — Если позволишь, я хотел бы потанцевать с тобой, — Ягыз встал и потянул девушку за собой. Никто больше не танцевал, но ему было все равно и он передал эту уверенность ей. Заиграла «bella ciao», народная итальянская песня. Мелодия началась с размеренных и грустных ноток, медленно набирая темп. Крепкие мужские руки обвили талию, касаясь обнаженной кожи, а женские пальчики расположились на мужских плечах. Грустное и плавное начало сменилось подъемом, принесшим с собой энергичность и грусть сменилась радостью. В глубине их глаз поселились задорные искорки, а затем улыбки расцвели на их лицах. Красная юбка закружилась, оголяя стройные ноги ее обладательницы. Они увлеклись танцем и все пустое отошло на задний план. Ягыз умел танцевать, умел вести и его умение словно передалось Хазан, заставляя ее парить от восторга. Они не остановились, когда песня завершилась и продолжили под следующую. Песни заботливо выбирал и включал седовласый хозяин ресторана, давно заприметивший их. «Молодые должны веселиться, а не лить слезы», — размышлял он, вспоминая свою молодость. Жизнерадостная музыка захватила пару полностью. Хазан приподнимала подол и отбивала ритм, Ягыз вторил ее движениям. Как не остается и следа даже от самого сильного ливня, после того, как солнце начинает ярко светить, так и не осталось следа от слёз. Когда, они, сытые и натанцевавшиеся, выпорхнули из кафе, Хазан продолжала подпевать себе под нос «о, белла чао». Ягыз придерживал ее за талию, потому что она не прекращала пританцовывать. Он вспомнил, как когда-то она упала на шпильках. Ее точно теперь нельзя выпускать из рук, особенно после красного сицилийского. Ягыз крепче прижал ее к себе. Не успели они сделать несколько шагов, как они сначала услышали, а потом увидели шумную процессию людей, одетых в национальные баварские костюмы. Люди шли змейкой, держась за плечи друг друга, а впереди них шла невеста в белом платье и жених в национальном костюме. Их сопровождало двое трубачей. Люди выходили из домов, чтобы поприветствовать пару. — Посмотри на них, Ягыз! Мы тоже так весело отпразднуем нашу свадьбу, будем танцевать и петь! Мы будем очень счастливы, — хохотала Хазан и Ягыз понял, что девушка совсем захмелела. Разве она успела столько выпить? Ягыз подвергся очарованию ее веселого состояния и притянув к себе, поцеловал в висок. Процессия подошла к ним совсем близко и вдруг невеста позвала их двоих присоединиться. — Что она говорит? — спросила Хазан, улыбаясь. — Зовет нас присоединиться, — Ягыз сдержанно улыбнулся невесте и поблагодарил за приглашение. — Правда? — Хазан улыбнулась невесте, — тогда чего ты стоишь, мистер Холодильник, пошли! — девушка пихнула его в плечо. Ягыз нерешительно смотрел то на нее, то на невесту, продолжившую настойчиво их звать. Хазан потянула Ягыза к толпе и они включились в веселый танец. Пройдя с ними несколько улиц, они удачно выскользнули из змейки прямо перед своим отелем. Хазан заставила Ягыза перевести им все свои горячие поздравления, напоследок расцеловав невесту и даже жениха. Ягызу это не очень понравилось, но через момент Хазан уже схватила его за руку и потащила в отель. Хазан поднялась в номер, а Ягыз остался решить несколько вопросов на ресепшене. В это время Хазан начала судорожно названивать Эдже, которая как назло не отвечала. Она написала ей короткое сообщение: «Расскажи мне все, что произошло в особняке, иначе будет хуже. И да, у меня все хорошо». Хазан заказала чай и привела себя в порядок. Восстановив прическу и макияж, она начала нарезать круги по номеру, усиленно размышляя и взвешивая все.***
Поднявшись на верхний этаж и найдя их номер, Ягыз вошел внутрь. Это был уютный номер с большой гостиной, душевой комнатой с джакузи, спальней и балконом с потрясающим видом на горные вершины. Хазан встретила его улыбкой в гостиной. На столике у дивана стоял чайный набор. — Завтра до рассвета мы отправляемся в горы, — сообщил Ягыз, проходя в номер. — Хорошо, — Хазан переминалась с ноги на ногу. — Ты садись, я тебе чай сделаю. Ягыз послушно сел, наблюдая за ней, пока она разливала чай. — Вообще и кофе был, но сон прогонит… — произнесла Хазан, беря чашку с подноса. — Если ты собралась спать Хазан, то зря, есть более интересные вещи, которыми мы бы могли заняться, — Ягыз послал ей хитрую ухмылочку, разваливаясь на диване. Он был не намерен дать ей спать этой ночью. — Да, есть, — хитро улыбнулась в ответ Хазан, поднося к нему чашку и случайно опрокидывая. — Пусть Аллах тебя не накажет, Хазан! Очередной ожог от Хазан Чамкыран! Браво!