***
Дорожная пыль ударила в глаза. Парень зажмурился и недовольно запыхтел. Ну, ничего, осталось всего ничего, и он покинет эту ужасную планету. Небеса, естественно, будут ему не рады, ведь кому нужен Бог страха? Но эти жалкие людишки уже совсем приборзели и перестали бояться высших существ. А боги стали такими бесполезными! Ну, ничего, как только вернётся великий, могучий и ужасный Бог страха и ужаса, сразу весь мир погрузится в хаос на долгие века, это Юнги точно готов гарантировать. А вообще, если они отправили его к смертным на тысячу лет, могли хотя бы дать ему достаточно денег для проживания. Первое время он перебивался с копейки на копейку, ему приходилось грабить богачей. Но потом, когда состояние стало достаточно большим, он построил себе дом в удалённом месте на севере и зажил себе в одиночестве. Но нет! Эти грязные людишки оклеветали его в колдовстве. Юнги потом ещё долго думал, сидя в заточении в темнице короля, где же он мог спалиться. Пришёл к выводу, что нигде: разнёс там всё к чертям собачьим и уехал жить в соседнюю страну. И только недавно вернулся обратно в Корею. Его уже давно не удивляло то, что люди научились строить такие огромные здания, но этот город, под названием Сеул, вселил в него что-то такое, непривычное для Бога. Наверное, это случилось с непривычки. Да, точно. Ведь не мог Бог испугаться таких величественных зданий, каких не было при нынешних королях. — Мне две упаковки рамёна и колу. И поживей, — приказал он и кинул на стол смятую бумажку в пять тысяч вон. Пожилая женщина недовольно поморщилась, но перечить не стала и двинулась в сторону от кассы. Спустя минуту вернулась с двумя оранжевыми упаковками и красный стаканчиком колы. Юнги взял в руки одну из пачек и закатил глаза. — Блять, я же просил с говядиной! — прикрикнул он. — Но вы… — Ты меня не поняла? С говядиной! Бегом, я тороплюсь, — грубо ответил он и слегка ударил по кассовому аппарату, отчего в том выпала кнопка. Блять! Юнги ругал себя и эту женщину всеми возможными нецензурными словами, мысленно надавал ей подзадников и остался вполне доволен. — Вот ваш рамён, — сказала она, явно, язвительным тоном. Юнги быстро взял все продукты фастфуда и спешно ретировался, но в след ему прилетели слова. — Вы сломали мою кассу! — взвизгнула женщина и кинулась за прилавок. — Оно так и было! — громко сказал Бог и удалился за стеклянную дверь. Забежал в переулок, отдышался. — Чёртова старуха! Когда вернусь на Небеса, если ты доживёшь, заставлю тебя страдать, — прошипел он и прислонился к холодной стене, которая, собственно, была побелена. Чёрная ветровка Юнги стала непригодной для ношения. Он ещё раз грязно выругался и исчез в серой дымке. Квартира на шестидесятом этаже огромного пентхауса встретила его холодом, беспросветным мраком и запахом сырости. Юнги был счастлив вновь вернуться в своё логово, туда, где его никогда не достанут людишки. Эту квартиру он купил относительно недавно, но она ему настолько понравилась, что он тут же окрестил для себя её лучшим домом, где он жил. Рамён полетел на кухонный стол, который был вместе с тем и барной стойкой. Следом парень набрал в ковш воды и щелчком пальца довёл её до кипения. Застывшая лапша была разломлена напополам и брошена в кипяток. Он высыпал содержимое пакетиков, накрыл сие блюдо высшей сложности крышкой и вошёл в гостиную. — Какими судьбами? — Юнги произнёс быстро и с волнением, ожидая, что Джин пришёл освободить его от наказания. — Ты ещё не забыл, почему провинился? — сказал тот и повернулся на офисном стуле к своему коллеге. — Такое забудешь, — цокнул он и принялся переключать каналы. Джин явно пришёл не за этим. По крайней мере, его вид не говорит о том, что он собирается сделать благое дело. — У высших к тебе сделка. Мы узнали, что Хэян переродилась, — перевёл тему Бог моря и сложил руки в замок. — Я в этом не участвую, — спешно отозвался Юнги и поспешил на кухню за рамёном. Богам тоже нужно есть. Хоть иногда. Хоть рамён. — Они собираются полностью снять с тебя наказание и вернуть прежние привилегии. К тому же, она — твоя жрица, — быстро сказал Джин и встал со стула, направляясь к Юнги. Тот замер у входа в кухню. Снять наказание? И вернуть привилегии? Они слишком щедры. Но Бог ночи лишь помотал головой. — Ты знаешь, чем кончилась наша встреча девятьсот лет назад. И она поклоняется не мне, а демонам, — Юнги говорил неуверенно, зная, что наказание продлят, если он откажется. Но сто с лишним лет — это не так уж много, чтобы рисковать своей жизнью, магией и вообще миром. Хотя, на последний парню было как-то всё равно. А вот первые два пункта хотелось придержать при себе. Пусть Боги и бессмертны, но эта жрица может быть намного сильнее слабого Бога только потому, что поклоняется низшему миру. В ней кровь демонов. У неё есть небольшой шанс убить Юнги одним сражением, чего уж говорить! — Мы хотим в этот раз переманить её на нашу сторону, а не убить! Юнги, соглашайся, этот шанс больше не выпадет! — Джин уговаривал его как только мог. Но второй, кажется, был абсолютно непреклонен, разве что совсем чуть-чуть… — Я едва не умер, блять! Я не настолько ебанутый, что бы снова наступать на те же грабли! — крикнул Юнги, глядя в лицо Джину. В его глазах бушевал настоящий ураган, переливающийся с цвета пороха до чёрного, будто уголь. — Не матерись в присутствии Богов, — начал причитать Бог моря, но его коллега лишь зарычал и закатил глаза. — Она юна и невинна. — Торакаши тоже на вид была невинна! Это милое личико едва не лишило меня жизни. Нет, я не согласен и точка, — его голос дрогнул на последнем слове, но это не говорило ни о чём. Бог явно сомневался, но сомневался он лишь в том, что снятие наказания будет достойной наградой за такие муки. — Если ты согласишься, тебе отдадут печать Красного Лотоса, — выдохнул Джин, явно сдаваясь. Кажется, это было его последним козырем. — Что? — Печать Красного Лотоса будет в твоих руках. Ты сможешь управлять судьбами людей. Мне повторить ещё раз? — Джин понял, что это задело Юнги. Тот глубоко задумался. Управлять судьбами людей… Когда родился Юнги, он почти сразу понял своё задание: сеять вокруг ужас, страх и тьму. Он очень даже хорошо справлялся. Но потом на земле появились люди. Сначала всем было неинтересным предложение вершить судьбы таких бесполезных созданий, но позже, когда они стали действительно вершиной мира, как считали они сами, конечно же, все Боги спохватились. Но печатей было всего десять. Ими наградили сильнейших Богов. Юнги тоже входил в это число, но не успел. Печать Красного Лотоса давала огромные преимущества над другими Богами. Такие Боги могли наказывать и поощрять людей. Могли вершить судьбы целых государств, которые входили в их имение. Поэтому Юнги был очень заинтересован в печати. Но рисковать ради неё своей жизнью… Он был не готов. — Уходи. Мне надо подумать, — бросил Мин, глядя в пол. Джин усмехнулся и встал. — Даю тебе сутки. Через сутки, ровно в это же время, я приду за ответом, — сказал тот и испарился, не оставив за собой и следа. Юнги встал, и внезапно на него легла серая тень, которая превратилась в огромный шар. Ему нужно было подумать. Печать Красного Лотоса не такая вещь, от которой можно просто так отказаться, не та. Ради неё можно и рискнуть один разок…***
— Нам Хэсон, драгоценная Нам Хэсон! — кричал пожилой мужчина на девушку ростом метр с кепкой. Она и без того была маленькой, так теперь ещё и скукожилась под ужасным гнётом преподавателя. Но в голове такой милой девчушки были далеко не детские мысли. И на кой-чёрт она сунулась в этот театральный! — Да, учитель, — робко сказала она. — Ещё раз увижу такое безучастное лицо, ты вылетишь отсюда как пробка! Тебе всё ясно? — он надрывался уже который час, пытаясь научить ученицу хоть каким-то элементарным эмоциям, но всё было тщетно. Девушка лишь натягивала на себя подавленную и измученную улыбку и продолжала изображать дерево. — Да, учитель! — громко сказала она и тяжело вздохнула. Хотелось провалиться сквозь землю. Ну, или хотя бы потерять сознание. Но так как театральности в девушке был абсолютный ноль, обморок бы получился глупым. Да и замаралась бы. Нет, спасибо. Ни на что другое Хэсон не годилась. И, как оказалось, теперь актриса из неё тоже никакая. Ни-ка-ку-ща-я. Вот так. Занятие продлилось ещё неопределённое время, и девушка была теперь на весь оставшийся вечер посвящена сама себе. Это радовало, но одиночество нравится далеко не всем. А она именно такой и была. Одинокой и никому не нужной, без родителей: отец умер на войне, а мать повесилась от горя. Девочка осталась абсолютно одна. Поэтому и выросла никчёмной, не видавшей родительской любви и ласки. Это всё и послужило созданию её характера. Ни единой эмоции. Даже если она и улыбалась, это выглядело натянуто или же хмуро. Красиво она умела только злиться, но так как злить её было некому, то происходило это крайне редко. Чаще всего она злилась на саму себя. В универе над ней, как ни странно, не издевались. Все просто обходили её стороной и за спиной называли странной. Кто-то говорил, что она просто свихнулась, кто-то выдумывал всякие бредни о том, что она колдунья. Нам Хэсон не обращала внимания ни на кого. Спокойно себе училась, получала хорошие, но всё же не отличные отметки и вообще, в целом, была самой обычной девушкой. После занятий она забурилась в читальный зал библиотеки, дабы почитать о любви, которую, как казалось, она никогда не найдёт. Но нет, Нам Хэсон не была самой невинностью. У неё даже были отношения, пусть и не такие чувственные. В школе она встречалась с парнем, который был достаточно популярен. Красавчик, спортсмен. Но завистливые дуры пустили слух о том, что они переспали. Опозорили на всю школу, так сказать. Но Хэсон была красавицей: чёрное каре с вьющимися концами, чёрные глаза, круглое лицо с вздёрнутым носом и пухлыми губами. Чёрные брови предавали картине яркую, насыщенную окраску. Худенькая, но с отточенной фигурой. Идеальная на внешность. Но тот, кто знакомился чуть ближе, сразу понимал, что с ней что-то не так. Детская травма? А может, что-то другое?.. А в книгах всегда была такая любовь! Настоящая, не то что у неё с тем одноклассником. «- Боже! Я готова отдать за тебя жизнь, только скажи! — взмолилась принцесса. — Нет, о прекрасная дева! Я отдам жизнь за тебя этому ужасному чудовищу! И только смерть способна нас разлучить!..» — Тьфу! Что за бред я только что прочитала? — она откинула книгу. Далеко. Подальше, чтобы не завидовать. Но не завидовать не получилось. Обида засела так глубоко в груди, что теперь стала единой частью с девушкой. Она обижалась на себя. За то, что не имеет чувства юмора, красивого смеха и яркой улыбки. За то, что не умеет строить глазки парням. А ведь тогда всё сложилось бы совсем иначе. Хэсон достала телефон. Время говорило о том, что пора бы пойти поужинать. Девушка с глубоким вздохом встала, поставила книгу на место и вышла, попрощавшись с библиотекаршей. Столовая была почти безлюдна, так как многие в это время были уже дома и ели там. Но студенты, живущие в общежитии, питались здесь, поэтому немного людей всё-таки было. Хэсон подошла к меню, но её вообще ничего не обрадовало, поэтому она поспешила пойти в магазин находящийся возле общаги. Там было какое-то непонятное сборище людей. Подойдя поближе, Хэсон поняла, что кто-то что-то сломал. Пожилая продавщица ругала какого-то парня, который мало того, что нахамил ей, так ещё и выдернул кнопку из кассы. Девушка пожала плечами для себя и пошла к витрине, но женщина остановила её, вцепившись в руку. Хэсон лишь безучастно повернулась к ней. — Девушка, вы не видели парня не особо высокого ростом, со светлыми волосами и с двумя упаковками рамёна? — спросила она жалобно. Хэсон посмотрела на неё как на таракана и помотала головой. — Вы уверены? — Да, отпустите, пожалуйста, руку, — попросила девушка и попыталась вежливо и осторожно отколупать пальцы женщины от своего запястья, потому что она сжала его настолько сильно, что стало больно. Но казалось, что эту мёртвую хватку не отдерёт никто. — Посмотрите, какая хамка! Ну вас здесь развелось! — женщина эмоционально всплеснула руками. Хэсон воспользовалась случаем и нырнула к витрине. — Эй, где ты там?! — проорала на всю улицу женщина. Нам была раздражена, поэтому спешно решила ретироваться подальше от этого магазина и больше никогда не заходить в него. Желудок урчал. Девушка скинула рюкзак на стул и упала на кровать, положив руку на живот. Есть хотелось порядочно так. Соседка по комнате слушала музыку в наушниках. Ёльчжон вообще была девчонкой неплохой, иногда помогала Хэсон, но чаще не замечала её присутствия. Нет, она не устраивала пати в три ночи. Просто игнорировала существование своей соседки, что очень пришлось по душе Хэсон. Но это был не тот случай, когда можно было просто так отмолчаться. Хэсон пропустила обед и завтрак, а не есть ничего целый день — уж как-то слишком смахивает на самоубийство. Её и так хотели записать к психологу. Спасибо, больше не хочется проблем. Хэсон нехотя встала и подошла к соседке. — Ёльчжон, извини, что беспокою, но у тебя будет немного еды? Обещаю, я всё верну! — она присела на корточки, чтобы быть наравне с девушкой. — А? Да, возьми сколько нужно. Ключ от ячейки на столе, — сказала она и снова засунула наушник в ухо. Хэсон была благодарна, но даже не успела сказать «спасибо». Она медленно, шаркая тапочками, поплелась к холодильнику. В сумраке коридора Хэсон никак не ожидала увидеть синюю дымку, но ещё больше её испугало то, что уже через секунду из неё вышел красивый парень с ярко-синими глазами. — Нам Хэсон?