Среди звёзд, или Умереть и встать

Джун вскочила с постели ровно в двенадцать часов утра — на два часа позднее запланированного и на час раньше, чем должно было начаться собеседование. Опаздывала она безбожно. Мысленно прокляв подругу, решившую отметить её новое рабочее место, когда то ещё даже не было получено, Джун бросилась к шкафу и, не найдя в горе шмоток того, что искала, резким рывком стащила всё на пол. Несколько минут ушло на поиск нормальной, относительно не смятой одежды, сверх того понадобилось около пяти минут на переодевание. Одной рукой орудуя над волосами, превратившимися в кубло после проведённого в тревожных снах утра, а второй отворяя окно, Джун мимоходом выглянула наружу. Тёмная деловая одежда прохожих наталкивала на невесёлые мысли о предстоящем, и только какой-то странный парень в маске и кепке составлял контраст течению офисного планктона. Незнакомец поднял голову, будто почувствовал на себе чужой взгляд, и тут же заметил Джун. Выражение глаз парня производило странное впечатление. Джун подумала — бог знает почему, — что знает этого человека, даже невольно приподняла руку, чтобы поздороваться с ним, однако тут же поймала себя на глупых мыслях и, отвернувшись, опустила ладонь на лоб. Бредит она, что ли? Но пусть Джун себя и осадила, образ как будто знакомого незнакомца никак не шёл из головы. Уже покончив со всеми делами, она ещё раз подошла к окну и посмотрела туда, где стоял странный прохожий. Конечно же, его там не было, а даже если и пересеклись они до этого взглядами, так ведь ничего такого это не значило и значить не могло. Ну разве только то, что бухать с подругами по ночам, да ещё засиживаться вне дома до самого рассвета — не самая лучшая идея! Затворив окно, подхватив в одну руку ключи, а в другую — сумочку (которую ей вручила Ким накануне, ибо, цитирую, «подруга, не позорь меня»), Джун подбежала к двери и, прежде чем вышла, зачитала в голове перечень того, что должна была сделать с утра. Вроде бы, ничего не забыла… Хотя нет… Ведь хозяйка дома сказала, что пришли какие-то письма? Где же они? Разве не забирала она их рано утром, когда только приехала сюда? Мысль о письмах пробудила неясный трепет. Джун догадывалась, от кого они могли прийти, и всё же не была уверенной до конца. Она хотела поискать предмет своего волнения немедленно, потому что почувствовала в этом острую необходимость, словно это могло напомнить ей о чём-то, но мысли, сколько бы она их не собирала в кучу, нахально расползались в стороны. Только когда голова напомнила о своих страданиях внезапной вспышкой боли в висках, Джун нерешительно сжала ручку двери. «Разве я не опаздываю на собеседование? — про себя подумала Джун, бросая растерянный взгляд на комнату. — Зачем я вообще… Стояла здесь?» Несколько раз качнув головой, Джун натянула на лицо улыбку, похлопала себя по щекам и, наконец, вышла. В мусорном ведре, примостившемся на рогу комнат, сиротливо смотрели ей вслед смятые белые конверты.

***

— Устал? Кёнсу равнодушно посмотрел на Сухо, тычащего бутылкой минеральной воды ему в бок, но предпочёл никак не отреагировать. — Есть немного. Сухо отчего-то таинственно усмехнулся, будто припомнив что-то, что могло если не поднять Дио настроение, то вызвать у него некоторое смущение. Бутылка с водой благополучно переместилась на землю. — Ты всё ещё продолжаешь думать о Чанёле? — А ты не переживаешь? Кёнсу направил на друга свой пронзительный взгляд, отчего тому стало не по себе. Немного постояв в полной тишине, Сухо всё же решил присесть рядом с Дио. — Знаешь, раз время самое подходящее, я хочу честно признаться. Помнишь тот торт, который Бэкхён купил на всех? Так вот, это я съел твою долю! Брови Кёнсу удивлённо взлетели вверх, но едва заметные искорки удивления в его глазах сразу погасли. Он посмотрел на лидера хладнокровно и даже немного безжалостно. — Вообще-то, я знаю. Незачем было вспоминать об этом сейчас. — А я-то день и ночь не мог заснуть, всё думал, что ты мрачным ходишь именно из-за этого, — Сухо громко рассмеялся, похлопывая Дио по плечу, но быстро понял, что смеётся один, и замолчал. Став не менее серьёзным, чем Кёнсу, он придвинулся к бутылке с водой и начал крутить её в руках. Спустя несколько минут, словно вспомнив о назначении многострадального предмета, открутил крышку и сделал три намеренно громких глотка, поглядывая на товарища. — Я уже говорил, что ты очень походишь на мамочку? — лидер тепло посмотрел на Кёнсу и ткнул того локтем в спину. Дио не ответил. Сухо потупил взгляд в обувь. — Знаешь, с Чанёлем всё будет нормально. Вот увидишь, он придёт и будет смеяться над тем, что мы переживали, — Сухо положил руку на плечо Кёнсу и поднялся, намереваясь уйти. — Если что, мы с ребятами будем ждать тебя в гримёрной. Получив в ответ сырой кивок, Сухо нерешительно потоптался на месте и всё же ушёл, наверняка переживая о том, что не смог поднять настроение другу. Он считал своей святой обязанностью быть для остальных опорой во всём, даже если никто этого не хочет. Ну, а сам Дио тем временем размышлял о случившемся сегодня. Чанёлю стало плохо прямо во время выступления. Он еле-еле продержался до конца, рухнув на пол сразу, как вошёл за кулисы. Его увезла машина скорой помощи, и вся эта ситуация никак не могла выйти из головы, прокручивалась в ней снова и снова, вызывая неприятное чувство страха и тревоги. «Я и впрямь как мамочка», — отчего-то подумал Дио в этот момент и попытался сообразить на лице хотя бы подобие жалкой улыбки, которая вышла слишком неестественной. Без вечных подколов Чанни терялось привычное настроение. Все ходили с постными лицами, пустыми глазами. И Дио ходил. Только это не повод поддаваться общей атмосфере.

***

Кутаясь в насыщенно-красное пальто, Джун старалась больше не занимать свою голову глупыми мыслями и напрасными философствованиями. Ещё в детстве, помнится, у неё была мечта. Какая? Девушка не помнила. Да это, пожалуй, было какой-нибудь очередной глупостью. Стоит признаться, что в современном мире мечты уходят на задний план. Каждый человек либо часть системы, либо её враг. И последних, зачастую, жизнь снова и снова окунает головой в грязь. Припомнив образ странного незнакомца, Джун остановилась на одной из улочек. Машины нет. Парня тоже. Приходится добираться до будущего места работы — а Джун на него даже немного надеялась — пешком. Впрочем, сложившаяся ситуация не казалась такой уж плохой. Почему-то отношения с парнями всегда вызывали одни и те же эмоции: страх, недоверие, опустошённость. Наверное, это ненормально, что к своим двадцати годам она всё ещё оставалась чайником во всём, что касалось отношений. Вглядевшись в своё отражение в витрине встречного магазинчика, Джун накрутила один из локонов на пальчик и машинально улыбнулась не без доли фальшивости. Если ей с чем и не повезло, так это, пожалуй, со внешностью (и не пытайтесь убедить её, что не в этом причина непопулярности любой девушки!). Не сказать, что красотка, девушка в отражении смотрела настоящим гадким утёнком. Жестковатые волосы цвета каштана, ничем не примечательная линия узких губ, ямочки на щеках — вот, пожалуй, и все скудные, но всё же достоинства Джун. Остальное же — рост, женственность, гибкость ума, удачливость, индивидуальность, даже характер — было скорее достоянием других. Кроме того, как думала Джун — и, видимо, не без причин, — от неё всегда отталкивал людей взгляд пустых глаз. Одни только густые ресницы, не пропускающие и лучика солнца к этим страшным тёмным глазам, чего стоили! Из-за этого, и без того отталкивающие, они вечно кажутся неживыми, словно у бесчувственной фарфоровой куклы. Джун даже и не заметила, как прислонила руку к стеклу, приблизившись к ряду магазинчиков слишком близко. Всё, чего хотелось ей в этот момент от жизни, — книжного шкафа, удобного кресла и места, в котором можно было остановиться. Странная и смешная одновременно ситуация получалась: возраст её — а натикало Джун двадцать годков — уже как бы стал приговором. Она не отвыкла углубляться в собственные чувства, выпадала иногда из реальности, совершенно игнорируя других людей, и при этом, ненавидя себя, могла дать фору другим в эгоизме. Напротив места, к которому подошла Джун, прямо за стеклом, стоял мужчина и с ведомым только одному ему любопытством бессовестно рассматривал девушку, зазевавшуюся на просторах своих мыслей. Он сдержанно постучал костяшками пальцев в стекло, отчего девушка напротив вздрогнула. Джун вперилась глазами в бежевый шарф незнакомца, а после в его лицо и растерянно выдохнула нагретый воздух на руки. Стекло рядом тут же побелело. Пальцем изобразив на нём две параллельные линии и скобку, Джун отошла и, поклонившись незнакомцу в качестве извинения и благодарности, посеменила дальше по улице. «Работа-дом-рутина-работа-дом… Теперь это станет моим новым миром? В нём, наверное, не будет места прошлой мне. Эта работа… Она наверняка вытянет из меня все соки. Ну нет, так быть не должно!» Почему-то одна только мысль о работе повергала в ужас. Нет, конечно, дело было не в самой работе, но в том, чем это грозило обернуться для мечтателя, социопата и при этом заносчивого, вспыльчивого эгоиста по имени Джун. Резкий удар в плечо отрезвил разум девушки, которая и без того ловила себя на нежелании идти дальше. Она обернулась, пытаясь разглядеть в толпе виновника этого маленького происшествия, но быстро потеряла к этому интерес. Пожав плечами, Джун сделала ещё один шаг, но снова остановилась. Предчувствие чего-то недоброго, преследовавшее её с самого пробуждения, вдруг стало куда навязчивее. И это вовсе не было связано с грозившим ей собеседованием. Ощущая себя так, словно забыла выключить утюг, Джун обернулась через плечо в сторону, из которой шла. Мужчина, протаранивший её, шагал неровной походкой совсем рядом. Наконец — он то ли оступился, то ли внезапно лишился сил — незнакомец упал, забившись на брусчатке в конвульсиях. Забыв обо всём, Джун бросилась к мужчине. Всё вокруг словно исчезло. Опустело. Была только она и этот странный человек на земле, содрогающийся в десятках спазмов. И тут Джун озарило: да ведь это шанс никуда не идти! — Что с Вами?! Не получив в ответ ничего, Джун схватила походный рюкзак, соскользнувший с мужчины при падении, и попыталась найти в нём какие-нибудь лекарства, но внутри было пусто. Вообще весь мир казался пустым. Только Джун, мужчина, лежащий на брусчатке, и содержимое его рюкзака на коленях. Только пустота. Запоздало поняв, что и сама падает на землю, Джун счастливо улыбнулась. Кажется, собеседование сорвано.

***

Возле машины, которая должна была отвезти парней в общежитие, столпились люди. Девушки выкрикивали имена, пищали. Кто-то фотографировал, а вспышка казалась безбожно яркой. Но пытка продлилась недолго. Закалённые тысячами таких случаев, менеджеры ловко провели участников группы к машине и усадили их на места, только потом успокоившись окончательно и позволив себе отдохнуть вместе с ними. Дио сидел у окна, с беспокойством рассматривая проносящиеся мимо силуэты людей и зданий. Нужно будет проведать Чанёля, иначе он в своих подколах разойдётся не на шутку. Кроме того, не помешало бы сводить ребят в какой-нибудь ресторанчик и насладиться едой всем вместе. Им следует проводить больше времени друг с другом, если они и дальше надеятся оставаться друзьями. Работа, как-никак, отбирает много сил. Но ничто не восстанавливает их лучше, чем совместный ужин. Дио улыбнулся сам себе от этой мысли. Бэкхён, видимо наблюдавший за ним до этого, теперь открыто пялился на улыбающегося Кёнсу, не скрывая собственной улыбки. Он явно хотел что-то сказать. Вздохнув, Кёнсу похлопал ладонью по сиденью рядом и устало наблюдал за попытками Бэка пролезть мимо полноватого менеджера. Наверное, в тот момент за неуклюжим Бэком наблюдали все. Внезапно лица друзей как-то в один миг осунулись и исказились в гримасе ужаса. Это не ускользнуло от внимания Бэка. — Ребят, что-то сл… Столкновение одной машины с другой произошло слишком быстро, чтобы успеть осознать и отворить двери души первому всплывшему в сознании чувству — страху.