***
Устье реки было не таким живописным как луг, усеянный цветами. Свет затемняла листва деревьев, окруживших реку. Некоторые из них раздвоились и из одного ствола стремились вверх, к солнцу, сразу две кроны. Многие деревья скривились и больше не казались такими уж грозными и безупречно зелёными. Кустарники же выглядели хоть и более симметрично, но производили впечатление больных растений, что легко подтверждалось наличием яиц насекомых почти под каждым оборотом листа. Джун брезгливо выпустила из рук один из таких листов и нагнала Бэкхёна, который тоже что-то срывал с ближайшего куста. — Мне не нравится это место. Зачем мы пришли сюда? — Джун протянула руку к парню, но осадила сама себя. Она вдруг испугалась, что Бэкхён стал прежним, грубым и неотёсанным чурбаном, а потому неуверенно коснулась края его футболки. — У меня к тебе есть серьёзный разговор, — когда он повернулся к Джун, выглядящий так грозно, как не выглядел никогда, внутри похолодело. — Я дал тебе обещание остаться навсегда таким, какой я есть. Но и ты… Обещай, что никогда больше не будешь плакать. У Джун с души как будто камень свалился. Она улыбнулась ему в ответ. И это было наилучшим подтверждением её обещания. Наконец, Бэк тоже улыбнулся. — Если тебе не по душе это место, то мы можем уйти. В конце концов, уже здорово повечерело. Опасно оставаться среди деревьев дольше. Но, прежде чем мы вернёмся, я хочу отдать тебе это, — Бэкхён протянул Джун цветок гибискуса. — Я знал, что они растут здесь. Не мог не подарить тебе такой. Джун протянула руку, чтобы взять цветок, как вдруг что-то очень быстро пролетело прямо перед её рукой, зацепив один из лепестков и пригвоздив его к коре дерева. Понадобилась пара секунд, чтобы понять, что это был шип. — Похоже, шатуны пришли из города, — от беспечности Бёна не осталось и следа. Он оттолкнул Джун к дереву за своей спиной и, наказав не двигаться с места, ступил глубже в чащу, откуда, как ему казалось, и была произведена атака. Шатун действительно был здесь. Бэкхён понимал, что сила его способности уменьшилась с началом заката и будет продолжать уменьшаться дальше, но одно оружие было с ним всегда и не зависело от времени суток. Переступив условную безопасную зону, которую Бён всегда держал в голове рядом с Джун, парень почувствовал, как конечности немеют, становясь совершенно бледными. Он почувствовал животную жажду крови, которую научился контролировать с ходом времени. И всё благодаря Джун, которая согласилась помочь ему. Сколько раз она возвращала его обратно, рискуя своей жизнью. Сколько ран и укусов ей пришлось перенести, чтобы он мог владеть собой. Глаза Бэкхёна налились кровью и на мгновение он перестал что-либо видеть, но потом зрачки, впитав всю кровь из лопнувших сосудов, загорелись в тени дерева мёртвым и холодным белым цветом. Сила заструилась по венам парня. Он потянул воздух носом и тут же понял, где находится шатун. Ударив кулаком в дерево, Бэкхён повалил его, игнорируя чёрную кровь, капающую с оголившейся кости. Крылатое чудовище, засевшее в засаде, оказалось зажато толстым и тяжёлым стволом, но даже дерево не могло удержать под собой шатуна надолго. Две твари ночи вступили в схватку, но успеха не было заметно ни с одной, ни с другой стороны. Тогда шатун расправил мощные крылья и оттолкнулся от земли вместе с Бёном. Подловив момент, парень вгрызся зубами в шею твари.***
Джун стояла на месте, нервно потирая вспотевшие ладони. Как там Бэкхён? Из леса доносятся звуки возни, но, похоже, парень не спешит заканчивать. Закрепив цветок в волосах, Джун бойко ударила себя по щекам, чтобы придать храбрости. Она настроилась пойти в лес и проверить, что там с Бэкхёном. Треск веток под ногами и шум воды заглушили непонятные стоны за спиной. Джун осознала, что ей грозит опасность только тогда, когда Бэкхён пронзил глаз этой самой опасности шипом побеждённого противника. — Я боялась, что с тобой могло произойти что-нибудь дурное, — Джун, бросив короткий взгляд на шатуна, мозг которого пригвоздило шипом рядом с лепестком гибискуса, направилась прямо к Бэкхёну. Её смутил вид крови на его футболке и губах, но она промолчала. Он же понял её опасения по-своему и поспешил объясниться: — Пришлось обратиться, чтобы победить. Не волнуйся, теперь, когда ты рядом, я в полном порядке, — он посмотрел на руку, где кожей затягивались оголившиеся кости, и глупо улыбнулся Джун, чтобы она не выглядела такой испуганной. — Я знаю, что это было опасно, помню, какой ценой далось мне это умение, — он скользнул рукой по щеке Джун, приподняв волосы и с болью восстанавливая в памяти, как вгрызся в шею любимой, потеряв контроль, и оставил на её безупречной коже уродливый шрам, на который и смотрел сейчас. — Прости, в следующий раз я обойдусь без лишней крови, я обуздаю эту тварь во мне до такой степени, что ты больше никогда и помыслить не сможешь об опасности, о том, что обращение может быть опасно. Джун снова больно кольнуло в душе. Она почувствовала, что не ей принадлежат его слова извинения, осознала, что не она должна была видеть ту цветочную поляну, не она должна была находиться рядом с этим Бэкхёном. И тем не менее она сделала вид, будто понимает всё. Теперь, казалось, нельзя поступить никак иначе.***
Возвратились в лагерь они в полном молчании. Джун осмысливала прошедший день, а Бэкхён был полон чувства вины. Встретил их Чанёль, который почему-то стоял у фургона, опёршись на него спиной, и глядел в чащу леса. — Вы очень сильно задержались. Давно потемнело, — он ожидал объяснений от Бэкхёна, но тот молчал. — Я слышал звуки борьбы в лесу. Похоже, шатуны добрались и до этого места. Они напали на вас? Чанёль отошёл от фургона и двинулся в сторону Бёна. По крайней мере Джун думала так, пока он не прошёл мимо друга и не приблизился к ней. — Ты не ранена? У тебя ничего не болит? — Джун нелепо покачала головой и отступила назад на шаг. В голове будто бы что-то взорвалось, и она снова услышала голос. «Он виновен во всём». Коснувшись головы, Джун посмотрела в глаза Чанёля, но в них отражалась лишь искренняя забота. Когда же они успели стать настолько близкими? — Вы с Бэкхёном поссорились? Выглядишь неважно, — он тоскливо окинул взглядом палатки, а потом, словно припомнив что-то, зажёгся новой идеей. — Пойдём к костру. Кёнсу пожарил много вкусной рыбки, да и холодно здесь вечером. Не дожидаясь ответа, Чанёль схватил Джун за руку и потянул за собой. По пути он больно толкнул Бэкхёна в спину. Бёну же оставалось лишь тоскливо смотреть вслед удаляющейся компании.***
— Помнишь, как ты опалил Кёнсу руки, впервые пробудив свою способность? — Сухо орал в голос, скатываясь в подстоляндию даже от обычного разговора. — Лучше не напоминай, — Чанёль виновато покосился на Дио, но тому, похоже, было абсолютно плевать на всякие там хиханьки да хаханьки. Он жарил над костром свою рыбу, натёсанную на заострённый деревянный прут. — Хорошо, что Лэй убрал его ожоги, когда Джун отдала ему его способность. Чанёль как бы невзначай скользнул взглядом по лицу Джун, но она это заметила и ей даже стало как-то неловко. С каких пор она раздаёт способности? И что вообще здесь происходит? — А помните, как Бэкхён признавался Джун? — Чен понял, что девушка в компании парней заскучала и попытался напомнить ей что-то такое, что могло вызвать её улыбку, ибо случай тогда выдался действительно смешным. — Задирал её, как мальчишка, не давая проходу. — Да он бы так и не признался, если бы не я, — Лэй собирался рассказать свою часть истории, но вид хмурой Джун остудил его пыл. Он сдержано кашлянул в кулак и отдался процессу готовки. В конце концов, компания вернулась к теме о рыбалке и выживанию, но Джун уже не слушала. У неё, наконец, появилась возможность проанализировать хоть что-то. «Так значит, Бэкхён признался мне? И я ответила ему взаимностью? — Джун и не заметила, как щёки её порозовели. — Здесь, чем бы этот мир ни был, всё совершенно иначе. Даже и понять не могу, спятила ли я. А может это рай, и я умерла?.. Да не, бред же». Неожиданно для всех, Джун поднялась на ноги. Рыба её лежала нетронутой на тарелке, которую она предусмотрительно спустила на землю, боясь уронить в силу своего рассеянного состояния. Вслед за ней поднялся Чанёль, но Джун попросила его остаться и быстро, насколько позволяла ей её физическая подготовка, удалилась прочь от огня к своей палатке. Она не знала, что Чанёль всё же пошёл следом. И что она не настолько умная, чтобы обмануть всех, она тоже не знала. В который раз позабыв, что Бэк зависит от её присутствия, Джун незаметно выбралась из палатки другим путём и пошла к реке.***
Вода оказалась ледяной, но именно этого девушке и не хватало. Она умылась речной водой впервые в жизни и потому безмерно гордилась собой. Вообще весь день был для неё сплошным открытием. Теперь же хотелось очиститься от этого дня и разложить всё произошедшее по полочкам. Глядя на своё отражение в воде, Джун почему-то вспомнила о Тени. Она воспользовалась случаем, чтобы позвать её, — поражало, как много Бэкхёнов было в её жизни — но так и не смогла дозваться. В итоге пришлось сидеть на берегу аж до тех пор, пока не стало совсем невыносимо. — Тень, — Джун понимала, что ничего не вышло и в первый раз, но сейчас вопрос был скорее риторическим, — как думаешь, куда я угодила? — Это мой мир, — Джун дёрнулась от внезапного голоса рядом и повернулась к его источнику. Человек в мантии лежал на траве, глядя своими глазами-угольками в бескрайнее звёздное небо. — Ты пришёл! А ничего, что я звала тебя раньше и не один раз? Почему ты такой безразличный? Что вообще происходит? Почему я здесь? Почему ты выглядишь как Бэкхён каждый раз, когда приходишь? — Может быть потому что я и есть Бэкхён, — он всё так же спокойно продолжал смотреть в бескрайние тёмные просторы космоса, словно проникнув в самую суть мироздания. — Или, вернее сказать, этот Бэкхён — я прошлый. — Так я попала в прошлое? — у Джун голова начинала идти кругом от всего этого непонятного. — Скорее в мои воспоминания. Разве ты не искала правды? Джун внезапно всё поняла и ей стало не по себе. — Тогда этот влюблённый Бэкхён?.. — Это я. — Но… Как же… — Джун совершенно растерялась, а тем временем Тень начинала постепенно исчезать. Нужно было успеть спросить хотя бы ещё что-нибудь. — Что случилось с этим миром? Что стало… с тобой? — непривычно было соотносить это таинственное создание и того заботливого Бэкхёна. Тень печально улыбнулась, как, впрочем, и всегда. — Совсем скоро ты узнаешь. Он исчез. Единственный ответ на вопросы исчез, оставив Джун в полном неведении. Это так взбесило девушку, что она со всей дури запустила кирпич, на котором сидел Сюмин во время рыбалки, в воду. Брызги попали ей и на лицо, и на платье. Стало совсем уж не до смеха. Понимая, что нужно заканчивать с самоволкой, девушка повернула обратно к лагерю, из которого доносились неясные звуки.***
— Оставь её, Чанёль, — Бэкхён преградил дорогу своему другу. Он и сам шёл по пятам Джун, потому что не мог иначе. Повод Чанёля также был ясен. Всё же они любили одного и того же человека. — Я позабочусь о ней. — Ты только и умеешь, что калечить и причинять боль. Ты ничего не можешь понять, — Чанёль с силой сжал плечо Бэкхёна, впившись в него своими пальцами. — Это тебе следует отойти. Температура тела Чанёля стремительно возросла, выдавая в нём раздражение, но когда Бэкхён не сошёл с пути, это вконец раззадорило парня. — Будешь продолжать стоять на своём? Да кто ты такой? — А ты? — Бэкхён в ответ схватил Чанёля за грудки. — Ты даже не нашёл в себе сил признаться Джун, трусливо наблюдал за тем, как она влюбляется в меня. Ты ведь боялся с самого начала, что она откажет тебе. Не знал, как будешь находиться рядом с ней, получив прямой отказ. Рука Чанёля вспыхнула, объятая огнём, разъедая ткань футболки на плече Бёна, оставляя на коже друга ожоги, которые тут же и затягивались. — Я ухожу, — Чанёль отнял руку первым. — Не ради тебя, само собой, а из уважения к Джун, которая грустит там в полном одиночестве и ждёт тебя, — на последнем слове голос парня резко сломался, он развернулся и, не оборачиваясь, ушёл к лагерю. Бэкхён тяжело вздохнул. Это борьба не приводила ни к чему хорошему, но как её разрешить было не совсем понятно. Немного взбодрившись и найдя в себе силы показаться на глаза Джун, Бэк покинул своё укрытие. Джун как раз поднялась с места у реки и, похоже, собиралась идти в лагерь. Они встретились взглядами. Она смотрела немного растерянно. Видимо, не ожидала увидеть его здесь. Вдруг тело её содрогнулось. Широко распахнутыми глазами она посмотрела на свой живот, из которого торчал шип. Кровь проступила на платье. Ноги подкосились. Когда Джун упала, Бэкхён ещё не мог понять, что же произошло. За спиной раздавались крики товарищей, шипение шатунов и хлопанье крыльев. Его словно оглушили. Весь мир, казалось, в одночасье утратил связь с реальностью. На ватных ногах парень сорвался с места и поспешил к Джун. Он приподнял её голову, с ужасом глядя на окровавленный шип. Яд сковал тело Джун и она не чувствовала боли первое время, но пришедшая после шока, боль мгновенно нейтрализовала этот эффект. Тщетно пытаясь сделать глубокий вдох и ощущая, как касается рёбер и внутренностей шип, Джун чуть не плакала, хватая ртом воздух. Она дрожащими руками нащупала место, которое начинало замерзать из-за проступившей крови, но не решилась дотронуться до того, что оставило эту рану. Видя, что Джун не может дышать, Бэкхён коснулся губами её лба и тут же избавился от шипа, отбросив его в сторону. Надеясь на то, что Лэй поможет Джун, Бэкхён поднял девушку и поспешил к лагерю. Джун понимала, что нужно его остановить, потому что знала, что на лагерь напали и в таких условиях помочь ей сможет разве что бог, в которого она не верила. И он это понимал, хотя упорно продолжал идти вперёд. — Остановись, пожалуйста, — Джун сжала рукой его футболку, хотя каждое движение давалось с трудом. — Мне хот-телось бы, чтобы ты знал… — Нет, не говори ничего. Совсем скоро мы будем в лагере и Лэй… — Б-Бэкхён, мне холодно, — Джун припомнила похожий случай из своей жизни. Тогда, когда она оказалась под завалом вместе с Бёном. Хотелось успеть сказать хоть что-нибудь, чтобы успокоить парня, хотя девушка понимала, что это ничего не изменит в будущем. Бэкхён остановился, опустился на колени и обнял её, укрыв своей мантией. Губы девушки начали синеть, она дышала через раз. Парень со страхом осознал, что только напрасно потеряет время на путь к лагерю, если снова пойдёт вперёд, что у него осталось совсем мало времени для того, чтобы попрощаться. — Всё будет в порядке. Ты обязательно выживешь. Я ведь обещал тебе, — он начал лихорадочно целовать её в висок, вдыхая привычный запах весны и стараясь не замечать посторонний железный. Он попытался успокоить её, хотя, по хорошему, сам хотел, чтобы его успокоили и уверили, что всё закончится Хэппи Эндом, словно это какая-нибудь добрая сказка. Как ребёнок, потерянный в толпе людей, он начал верить, что любимый герой его комикса придёт на помощь. Нет, не маленькому мальчику Бэкхёну, а плаксе Джун, которую он держит за руку. А вот Джун хотелось верить только в его слова. Она и верила. Но ей было страшно от того, через сколькое пройдёт Бэкхён, ей было страшно от осознания, что он останется один и будет скитаться между мирами в образе Тени, безжалостно убивая любого, кто встанет на его пути. Он ведь совсем не такой. Этот Бэкхён способен любить, он способен сострадать другим. — Пообещай мне ещё к… — из губ её опустилась дорожка крови, — кое-что. Оставайся таким же светлым всегда. — Нет, — голос его дрожал, он упрямо покачал головой. – Не говори так, будто это конец и ты собираешься вот так просто умереть. Мы ведь ещё не придумали, что будем делать, когда вернёмся. Ты ещё не слышала всех идиотских шуток Сухо... Парень не смотрел Джун в глаза, но она сама вдруг очень захотела в последний раз увидеть эти бесконечно преданные и добрые щенячьи глазки. — П-посмотри на меня, — Джун обвила руку парня своими тонкими пальчиками. — Т-ты добрый, Бён Бэкхён. Она набрала в лёгкие воздуха и на одном дыхании произнесла: – И не вздумай умереть до того, как мы снова увидимся! Джун хотела разреветься, но получилась лишь дрожащая улыбка: в голове отчётливо всплыла мысль о том, что она обещала ему улыбаться, а он — не забывать её.