Среди звёзд, или Умереть и встать

В голове постепенно прояснялось. Джун пошевелила рукой, поводила ей из стороны в сторону, приложила ладонь к холодному бетону и вдруг почувствовала, как острыми иглами озноба прошивает тело. Открывать глаза было откровенно страшно. Каждый раз, когда Джун это делала, случалось что-то непоправимое: факт наличия другой реальности, встреча с Бэкхёном, верёвка, скрепляющая запястья монстра и его жертвы… И это далеко не весь список! Наконец, рука нашарила нечто мягкое и шелковистое. От предмета шло приятное тепло. Джун дёрнула его на себя и поняла, что кто-то стукнул её по голове, причём по тому самому месту, которому досталось кирпичом. — Отцепись. Джун тяжело вздохнула и открыла глаза. Кругом было темно, как в бочке, однако рядом сидел Бэкхён и это легко можно было понять по его голосу и манере разговора. — А я и не горела желанием тебя касаться, — совершенно безэмоционально выдавила девушка, приподнимаясь на локтях и аккуратно касаясь пальцами здоровенной шишки на голове. Сейчас ей было очень жаль одного: доброго Бэкхёна она больше не увидит. Здесь и сейчас сидит лишь его жалкая копия, бездушная фикция, которая только и умеет, что хамить в ответ. Странное дело, но отвечать грубостью на грубость совсем не хотелось. — Ты знаешь, где мы сейчас? — Джун попыталась встать, но сразу это провернуть не удалось и пришлось некоторое время сидеть на коленях. Видимо, удар кирпичом по голове нельзя перенести так уж легко. По крайней мере не в её случае. Бэкхён молчал, что совсем не удивляло. В конце концов, это же всего лишь он, не добрый и заботливый, а чёрствый и говорящий гадости. А может… — Я решила, что больше не буду плакать! Только улыбаться, — Джун с интересом покосилась на Бёна, делая этот довольно прозрачный намёк, но парень просто сидел на месте, свесив голову вниз, и мастерски притворялся глухонемым. Теперь не оставалось сомнений, что она снова в своей реальности. Это никакое не продолжение воспоминаний Тени. — Эй, а я ведь говорила, что брату моему не стоит доверять. Это всё ты и твоя тупость. Своей целью Джун не ставила позлорадствовать над парнем, но желала добиться от него хоть каких-нибудь слов. В глубине души хотелось верить, что его отношение изменилось. Хотя бы самую малость. Впрочем, глупые мысли, касаемые этой пустой надежды, постепенно сменялись злобой и детской обидой на суровую реальность. — Молчишь? Ну и притворяйся дальше овощем! — Джун скрестила руки на груди и поплелась к воротам непонятного бункера, в котором их держали. Из-под железных массивных дверей в помещение проникал свет. Отсюда явно можно было выбраться, стоило только постараться. Со всей силой, которая только оставалась в хрупком теле, Джун налегла на дверь, но она даже скрипа не издала. Пришлось признать, что сделали её на совесть. После нескольких минут тщетных попыток и как бы невзначайных взглядов в сторону Бэкхёна, смешанных с подыначивающими вздохами, Джун сдалась. Она неловко сдула несколько волосин с лица и как-то так вышло, что одну даже проглотила. — Блин, я знала, что та ситуация с братом была слишком подозрительной. Я ведь не хотела идти за вами. А теперь мы здесь. И снова кое-какая попытка провокации на разговор провалилась. Бэкхён так резко вскочил на ноги после неё, что Джун даже отпрянула назад. Более того, парень явно приближался к ней. Да ещё так серьёзно и пафосно. Стало, мягко говоря, не по себе, так что Джун даже и не поняла, как стала пятиться к стене. — Ты чего? Я же пошутила про овощ, — внезапно вспомнилось, как Бён превратился в зомби и напал на неё, едва не откусив кусок. Слава богу, тогда хоть ваза была под рукой. А сейчас?.. От страха даже колени мелко задрожали. — Х-хочешь убить меня? — Джун закрыла глаза, но тишина пугала ещё больше, так что всё же пришлось следить за происходящим. К ногам упало что-то грубоватое, но тёплое. Кофта Бэкхёна… Он заметил, что здесь холодно и даже допустил, что кое-кто может замёрзнуть? — Забери её и прекращай стучать зубами. Сглотнув от облегчения, Джун потянулась к источнику тепла как к манне небесной, однако один из пальцев странно заныл при контакте с тканью. Отсутствие ногтя сильно напрягало. Она действительно пережила что-то невообразимо страшное до встречи с братом и осталась жива, благодаря Бэкхёну. Да чего уж там, она ведь и собственную смерть пережила позднее. Сложно отнести чувство пронжённой насквозь плоти к категории самых приятных. Но стоит ли посвящать Бэкхёна в правду? Рассказать ему всё? — Слушай, я хотела поговорить с тобой. Когда ты спас меня… Спасибо, конечно, я очень признательна. И… — Давай теперь сядем и будем косички друг другу заплетать. К щекам Джун тут же прилила краска. Она бросила потрёпанную, но тёплую кофту в лицо Бэку и завопила на весь бункер: — Больно нужна была твоя помощь! Благодарить тебя? Да это ты мне обязан, что я не позволила брату убить тебя! И от кого вообще слышу возмущения? От жалкой подделки?! — успев сообразить, что сказала нечто действительно опасное, Джун прикрыла рот руками. Бэкхён нахмурился, но расспрашивать не стал. Вместо этого он ловко провёл ладонью по волосам, пригладив пару петухов, и навалился всем весом на проклятую дверь, блокирующую выход из бункера. Желая удостовериться в своих мыслях, Джун неприметно отступила назад и отошла к противоположной стене. Это правда помогло, и сила Бэка, кажется, немного возросла. Получается, здесь она тоже его ахиллесова пята*? «Надо же, этот Бэкхён тоже силён… Да и выглядят оба одинаково. Никаких отличий. Разве что глупое лицо похотливого тюленя — оно и в Африке глупое лицо похотливого тюленя», — почему-то подумала Джун и тут же приуныла от самого факта поиска сходства с Тенью. По сути, только их судьбы различаются. Может ли быть, что этот Бэкхён умеет любить с той же самоотдачей? Джун почему-то резко покраснела, припомнив, как в прошлом Тени Бэкхён нежно проводил пальцами по её губам, как мужественно себя вёл и защищал от любых напастей. Покачав головой, но не избавившись от наваждения, Джун с опозданием поняла, что от ворот осталось одно воспоминание. Пугливо выглянув наружу и ожидая увидеть там брата, она только больше удивилась. Никого здесь не было. Только она, какой-то заброшенный зерноток и Бэкхён. Этого места Джун не помнила, хотя провела в Сеуле почти всю свою жизнь. Вокруг ограды виднелись высокие деревья. Их что, вывезли из города? — Ты знаешь, куда идти? — Джун изумлённо следила глазами за удаляющимся Бэкхёном, но поняв, что этот бессердечный может бросить её, поспешила за ним, так и не дождавшись ответа. И чего он такой хмурый и непривычно молчаливый?

***

Кёнсу в который раз ощутил всю прелесть чувства ответственности на своей шкуре. Их обвели вокруг пальца. Снова. И пусть в этот раз виной того, что сейчас их компашка очнулась в лесу, был обычный человек, всё же это не делало Дио ни капли чести. Как и следовало ожидать, он пришёл в себя первым. Руки связаны не были. Вообще ни у кого. Его друзья — Кай и Лэй — лежали под ближайшим деревом и спали крепким сном младенцев. Довольно странным показалось Кёнсу, что парень, державший их какое-то время взаперти, никому не навредил. Какой смысл тогда был во всём этом представлении? Внимательно осмотревшись по сторонам и оценив всю прелесть положения, в которое они попали, Кёнсу обнаружил у реки, протекающей неподалёку, какие-то скрутки. Оказалось, там лежало полотно для палаток и несколько спальных мешков. Что ещё больше удивило Дио, так это наличие под тканью нескольких пакетов с едой, коробков со спичками и даже удочки. Кто бы это ни постарался, он учёл многое. Может ли быть, что всё сделал человек, взявший их в плен? Усевшись на кирпич, так удачно установленный кем-то у берега, Кёнсу невольно всмотрелся в водную гладь, словно все ответы могли быть написаны на её поверхности. Постепенно смеркалось. Ждать помощи от ребят, находящихся в отключке, было бы глупо, так что пришлось самому ставить палатки и искать сухой хворост. Следовало развести огонь, чтобы шатуны, если они есть в этом лесу, не подходили слишком близко. Взяв в руки спички, Кёнсу понял, что не только пальцы и ладони болят после использования способности, но даже плечо и предплечье. Да и на чём-то одном никак не получалось сконцентрироваться из-за того, что так и не удалось выручить Бэка и Джун. По крайней мере, Бён точно жив — это Кёнсу чувствовал, пусть и не понимал, как устроено такое чутьё. Факт не успокаивал, но давал большую надежду на то, что и с Джун всё будет хорошо. Интересовало и состояние остальных мемберов. Не зря ли он доверил всё Чанёлю? Как повели себя шатуны после их ухода? Ничего плохого ведь не случилось?

***

— Мы уже тааак долго идём. Давай сделаем перерыв, — Джун ныла не прекращая, пока Бэкхён пробирался через все те жуткие заросли, что непреодолимой стеной возникали за каждым поворотом. Пожалуй, жаловаться бы следовало парню, но он неумолимо шёл вперёд. — Хватит делать вид, что меня не существует! Так и будешь молчать? Вполне ожидая, что Бёна и это не заставит говорить, Джун замерла на месте, а после обиженно засопела и завалилась на мягкую моховую подстилку, ковром раскинувшуюся под деревом. Она и правда не понимала причину этого дешёвого затянувшегося спектакля, но больше не могла и шагу сделать. — Тогда дальше иди один. А я останусь здесь, — глядя куда угодно, только не на Бэка, Джун поджала под себя ноги и уткнулась в колени. Тот Бэкхён бы не бросил её. Выходит, этот и правда ничего не знает и не помнит. В придачу ещё и бесчувственный козёл, каких мало. Сложно сделать привал на пару минут? Она просит его уже битый час! И ведь правда на какой-то миг поверила, что он может быть хорошим. Он ведь спас ей жизнь, забыв о своей обиде и перевязав рану. А потом ещё и не дал замёрзнуть насмерть. Неужели Бэк и правда делал это с какой-то скрытой целью? Может, стоит расплакаться? Помнится, это уже сработало однажды. Поймав себя на мысли о таком жалком способе и тут же построив цепочку, приведшую к воспоминанию о милом Бэке, Джун в который раз разозлилась на себя. Даже ей самой стало очевидно, что она скучает. — Дурацкие Бэкхёны! — Я смотрю, ты отдохнула, — Джун подняла голову, не веря своим ушам. Она думала, что он пошёл дальше, так сосредоточилась на мыслях, что просто и не допустила другой возможности. На миг ей даже показалось, что Бэк шутит и сейчас-то точно уйдёт, злорадно посмеиваясь и отобрав всякую оставшуюся надежду, но парень продолжал терпеливо стоять на месте. Как ни странно, вместо радости внутри словно настоящий вулкан взорвался. Чего это он добренького из себя строит? — Так сложно было остановиться до того, как я свалилась без сил? У меня горло болит от бесконечных упрашиваний длинной в жизнь. И что, ты теперь надеишься, что я брошусь тебе в ноги с благодарностями, да? А вот шиш! Я могу идти дальше. И пойду! А ты умоляй меня остаться здесь и отдохнуть! Сам, небось, и ждал только, когда я начну просить о привале. Подхватившись на ноги, Джун упрямо закульгала вперёд. Она и сама не могла понять причину своей злости. Глупость этой выходки просто зашкаливала, но остановить себя больше не представлялось возможным. С этим Бэкхёном так и хотелось поспорить, начать действовать наперекор его словам, а ещё лучше наговорить ему кучу гадостей. В то же время Джун понимала, что он больше не заслуживает к себе такого отношения. Наверное. По крайней мере он точно не виноват, что она хочет видеть на его месте другую личность. — Что я и говорила, ты просто ничтожество, — Джун продолжала твердить одно и то же наперекор мыслям и даже обернулась, чтобы увидеть лицо Бэка и, наконец, осадить себя, вбить как-то в голову, что нужно прекращать срываться на нём, но противный Бэкхён выглядел так ровнодушно, словно напрашивался ещё и на оплеуху. Ирония ли, но почему-то именно в этот момент нога как-то неуклюже зацепилась за другую ногу и тело мгновенно рухнуло в заросли травы, исчезнув в них с головой. Бэкхён успел бы схватить её и не дать упасть, но он ни шелохнулся. Более того, наверняка позлорадствовал глубоко в душе. — Змея, — парень глядел сверху вниз на распластавшееся по земле тело Джун и даже не думал встревать. — Ха-ха, как оригинально ты умеешь обзываться! Пожав плечами, Бэкхён развернулся и спокойно себе потопал к поваленному дереву под аккомпанемент девчачьего визга. Смеркалось, так что следовало подготовиться к ночлегу в лесу. Раз пропажу их до сих пор не обнаружили, а плелись они довольно медленно из-за Джун, то и дело ноющей о привале и ползущей позади улиткой, значит их и не пытались искать. Может ли быть, что у братца Джун есть какой-то план и они действуют сейчас ему на руку? В любом случае, следовало развести костёр. Шатуны боятся огня и света, и это станет единственным безопасным способном пережить ночь. Осталось только собрать хворост и поджечь его. — Ты долго собираешься лежать там? Змея давно уползла в страхе перед твоей перекошенной рожей, — обидные слова как стрелы вонзились в мозг Джун, однако приятно было осознать, что парень хотя бы не молчит. Удивительно, но встать на ноги тоже вышло, стоило только совершенно позабыть о боли. — Иди и собери хворост. — Ха! С какой стати? Если так надо, то сам собирай, — уперев руки в бока, Джун поставила ноги на ширину плеч и показала пальцем на место, где стояла. — Я точно останусь здесь. Джун думала, что Бэк и дальше будет препираться, но он снова стал серьёзен. Нет, вернее будет сказать, что он и был нетипично серьёзным с самого начала. Значит, у него всё же что-то произошло. И чего такого могло случиться за время их отключки? — Тогда не реви ночью, что тебе холодно, а лес кишит змеями, плакса. Раздражаешь. Почему-то Джун закрыла глаза на всё вышесказанное. Вроде бы звучало справедливо, что она должна отправиться за хворостом. Бэкхён ведь не мёрзнет, как она, да и не похоже, чтобы он боялся ночевать в лесу без огня. Только… — Даже если соберу твой недоделанный хворост, что прикажешь с ним делать? Я не смогу развести огонь, — пробубнила себе в нос Джун, даже и не надеясь, что её услышат. Как легко, оказывается, забыть, что Бэкхён не совсем человек и имеет обострённые чувства. — Я об этом позабочусь. Просто собери хворост. Сухой. И принеси немного воды. — Принеси немного воды, хворост, сухой, не реви, раздражаешь… — Джун была настолько возмущена повелительным тоном парня, распихивая в стороны ветви кустов и бесконечно причитая, что полностью проигнорировала усталость и подавленность, с которой он всё произнёс. — Отправил одну бог знает куда. А если на меня нападут? А если не найду реку? А если заблужусь? Я ведь не должна уходить далеко вперёд, иначе этот тюлень станет шатуном… Ааааа, пожалел бы хоть мою бедную ноженьку, — опустившись на траву, Джун погладила раненую конечность и прислушалась к голосу леса. Здесь оказалось так же здорово, как и в лесу, в котором она гуляла в воспоминаниях Тени. — Бэкхён, — Джун обратилась к Тени и даже решила, что позже даст обоим Бэкам позывные, чтобы не случалось недопониманий, — ты не мог бы выйти на минуточку? Хочу извиниться перед тобой за всё. Я ведь так долго использовала тебя. И считала злым… Никто никуда не выходил, лишь запевали птицы в кронах деревьев. Теперь и этот Бэкхён игнорирует её? Что за?.. — Дурацкие Бэкхёны! — Джун пнула ногами листья папоротника и увидела под ними мерзкую слизкую лягуху, которая издала утробное «ува-а-а». Имея неприятный опыт знакомства со змеями и решив сначала, что там будет именно змея, девушка неудачно отступила на лесной покров и рухнула вниз, скатившись к подножию горочки, на вершине которой стояла. Охая от боли в теле, на котором не осталось ни единого живого места, Джун приподнялась и недоверчиво потёрла глаза. Дежавю? Почему ей кажется, что если она пройдёт немного вперёд, а потом повернёт вправо, то выйдет к реке? Поддавшись порыву и пройдя нужный маршрут, Джун действительно вышла к реке. Знакомая тропа из слизких камней преграждала путь воде, и та вспенивалась и накрывала камни, чуть только представлялась возможность. Вниз по реке устье облюбовали больные деревья, у которых оказалось полным-полно сухих сучьев. Джун боялась идти дальше, но что-то неведомое толкало её вперёд настолько усердно, что не подчиниться было очень сложно. Пройдя по камням предельно осторожно, всё ещё помня, что на них можно легко поскользнуться, Джун невольно вспомнила и Бэкхёна. Не того, который ожидал сухого хвороста, но влюблённого и доброго, который бы справился со всем сам, видя состояние девушки. Да уж, хамоватому Бэку точно нужно поучиться манерам. Подбирая под ногами максимально сухие ветки и спускаясь всё ниже по течению, Джун, наконец, дошла до затемнённого места с кустами гибискуса. Здесь всё повторяло видение из прошлого Тени: те же больные листья, мрачность и атмосфера смерти. Только вот не было рядом Бэкхёна. Подумав об этом, девушка несмело сорвала бросившийся в глаза прелестный цветок и закрепила в волосах. Настроение скокнуло вверх. Мурча себе под нос какую-то песенку, Джун собрала столько хвороста, сколько могла унести в своём состоянии, и повернула обратно. В мечтах о возвращении в мир Тени прошла назад к камням и только потом поняла, что ещё больше потемнело, а хамоватый Бэкхён мог стать совсем озлобившимся, раз она так задержалась. Хотелось бы верить, что он хоть одну тревожную мысль допустил, однако это было бы совсем уж наивно. Бэк ведь сам сказал, что делает всё чисто из необходимости. Глубокий мыслительный процесс — не самая полезная вещь, когда нет возможности даже посмотреть под ноги. Чего и стоило ожидать, переступив пару камней, Джун вдруг потеряла баланс и выпустила из рук всю поклажу. Собранный ценой больших усилий хворост помахал девушке ручкой и уплыл в путешествие, а сама она, хоть и устояла на ногах, смогла спасти только пару особенно длинных веток, с которых теперь капала вода. Джун хотела бросить их и отправиться на поиск новых, только бы не дать Бэкхёну лишний повод поржать, однако было слишком поздно: в такой темре можно рассчитывать максимум на одну-две небольшие сырые палочки. Вернулась назад Джун, скажем так, без особого энтузиазма, с трудом припомнив изначальный маршрут и внезапно осознав, что имеет предрасположенность к топографическому кретинизму. Бэкхён оставался под деревом, где сидел перед уходом Джун. В темноте он казался не таким уж и безобидным. А уж то, что девушка явно превысила лимит допустимых метров, вообще наталкивало на мысль, что вместо него там уже монстр, жаждущий мясца. И почему сразу нельзя было подумать, что возвращаться просто-напросто опасно? — Я знаю, что задержалась. И… Сухой хворост тоже не добыла, как и воду, — Джун изо всех сил всматривалась в темноту, пытаясь уловить знакомый блеск хищных глаз, но ничего не заметила и даже приободрилась. — Ты, знаешь ли, сам в этом виноват. Видел же, что у меня болит нога. Тяжёлый вздох навёл на мысли, что с Бэкхёном всё в порядке. В следующее мгновение из его стороны заструился мягкий свет. Всего минута — и полянка между деревьями была освещена настолько, что можно было бы собирать хворост уже в окрестностях. Пусть не такой сухой, но его же можно поджечь, верно? — Надо же. А когда нас завалило в том разрушенном здании, ты не смог даже искорки выдать. Разве не подозрительно? Ладно, щас я как соберу хворост где-нибудь в округе. Подожди только, глаза на лоб вылезут, — почему-то Джун совершенно не хотела, чтобы Бэкхён видел в ней неумёху и ржал-ржал не прекращая, так что у девушки появилось подлинное желание поработать. — Стой, где стоишь. Уже слишком опасно идти куда-то. К тому же, в любой момент твоя нога может начать кровоточить, — впервые за день губы Бэка тронула лёгкая ухмылка. И Джун даже подумала, что он с этой дурацкой ухмылкой совершенно не вызывает неприязни. В конце концов, сколько раз они уже перебрасывались тучами обидных слов? Ей пора бы привыкнуть, что с этим Бэкхёном может быть только так и никак по-другому. — Нет, если ты, конечно, всё же желаешь склеить ласты, – вперёд. Я не держу. — Ага, как же. Вижу я, что ты не держишь. Небось в ужас приводит одна мысль о том, что я уйду, — Джун случайно обратила внимание на руку парня, которая, не шевелясь, свисала вниз. Ей даже показалось, что её рука начинает болеть от такого зрелища. Впрочем, она вполне могла ошибаться. — Так почему ты был таким хмурым на том складе и некоторое время позже? Джун действительно искренне хотела узнать причину. Она начинала верить, что отношения с Бэком могут наладиться. В лесу, в полном одиночестве неизвестно где, вполне разумно было бы заключить временное перемирие. Только вот парень, похоже, не горел желанием делать шаг навстречу. — Это тебя не касается. Позволь прояснить, я здесь няньчусь с тобой только из-за остальных. Они наверняка не так обрадуются твоей смерти, как мог бы я, случись это, — Бэкхён в который раз ухмыльнулся, но ухмылка эта показалась Джун немного печальной. Может, он скучал по друзьям? Господи, да какая, к чёрту, разница! Он же говорит откровенно мерзкие вещи. — Ты всё такой же мудила, что и раньше… — Джун скривилась и улеглась на траву, но слова парня действительно задели за живое. Сравнивая его и того Бэкхёна… Неужели другая Джун смогла полюбить такого? Тень правда вела себя также гадко в начале их знакомства? Если вспомнить, Лэй и Чен что-то пытались сказать ей, когда она в прошлом Тени сидела у костра. Кажется, что Бэкхён то и дело подначивал и задирал её из другой реальности. А теперь никого из них уже нет в живых: ни того Чена, ни Лэя. Должно быть, тогда ей тоже не снился простой сон. Всё правда закончилось тем, что Чанёль попытался убить Сухо, а в итоге погиб сам? Джун провела в прошлом Тени один день, а если переносить на реальное время и воспринимать произошедшее как сон, то и того меньше, однако прошлое той реальности было слишком ужасно, чтобы просто равнодушно думать об этом. Бэкхён ведь не сдержал своё обещание, верно? Он не стал добряком, каким она хотела его видеть. И даже сейчас вынужден медленно умирать, исчезая день за днём, час за часом. А причина одна — она. И раз уж он не сдержал своё обещание, она ведь тоже может нарушить его хотя бы разок и погрустить? Стянув с волос цветок гибискуса и сжав его в руках, Джун чуть не подскочила на месте, почувствовав что-то холодное на ноге. Она тупо уставилась на Бэкхёна, который аккуратно смачивал невесть откуда взявшейся водой пропитавшуюся и затвердевшую от крови повязку на ноге, ни произнося ни слова. — Ты… Это… Что? — Знал, что ты завалишь даже самое простое задание, так что сходил к реке сам, – он так безнадёжно покачал головой, что от уровня его актёрского мастерства у Джун оба глаза задёргались. – Предпочитаешь, чтобы я просто содрал её с ноги? Не думаю, что ты бы очень обрадовалась такому жесту, — Бэкхён не смотрел ей в глаза, однако Джун буквально сверлила его взглядом. От этих действий парня душе становилось… легче? Странные всхлипывания заставили Бэкхёна оторваться от перевязки и обрабатывания рваной раны кашицей из лечебных трав и шокированно замереть на месте. — Э-эй, ты чего там делаешь? Плачешь? — Я? Да какое там! Пфф. Мне вообще пылинка в глаз попала, — кусая губы и пытаясь удержаться от откровенного рёва, округлив глаза и уже подумывая закрыть их руками, Джун выдавила: — Идиотская, глупая-глупая пылииинкаа. Бэкхён вскочил на ноги так, словно вдруг вспомнил, что у него неотложные дела, но Джун уже повисла у него на ноге, обмазывая её соплями. — Дура, я это делаю, потому что мне тоже больно из-за тебя! Прекрати реветь, — Бэкхён аж покраснел. Он действительно не знал, что нужно делать с плачущей девушкой.

***

Сухо счастливо уселся за руль внедорожника, нетерпеливо заводя мотор. Ключ зажигания лежал в бардачке, так что никаких непредвиденных обстоятельств пока не возникало. Впереди сел и Чанёль. Поскольку он обладал феноменальным чутьём, на него возлагалась самая большая обязанность: нужно было указывать дорогу и по возможности реагировать на шатунов, постепенно приходящих в себя с наступлением заката. Что такого они делали до этого? Сехун предложил затариться продовольствием, прежде чем идти не пойми куда. В конце концов, Чанёль ощущал сигнал очень слабо, что ясно говорило о приличном расстоянии между ним и попавшими в беду мемберами. Сейчас они уже на полной скорости мчали по дороге прочь из города, но в машине при этом висела гробовая тишина. — Ребят, хотите шутку? Вы явно родились с молчанием во рту, вместо ложки*! — всех аж передёрнуло от нового прикола Сухо, над которым, к слову сказать, в этот раз не посмеялся даже он. — Ну правда, чего все такие кислые? Всё же пока в порядке… Да, Сюмин? — А? — Сюмин оторвался от созерцания прелестной чёрной мантии, которую разглядывал в пакете, и лишь растерянно подтвердил сам не понял что: — Да, да… Сехун, сидящий рядом с Сюмином, устало откинулся на спинку сиденья и попытался поспать хотя бы самую малось. Наверняка такой возможности им не представится ещё долго. Никто не говорил этого вслух, но нервы мемберов сейчас были натянуты словно струны. Уже почти закончился день, а от Кёнсу так и не пришла ни одна весточка. И, пожалуй, это настораживало и пугало не меньше, чем ситуация с Бэком и Джун.

***

— Успокоилась? — держась от Джун на расстоянии около полусотни метров, Бэкхён улёгся на спину и с сомнением покосился на небо, затянутое тучами. Не было видно ни звёзд, ни луны. Лишь бескрайние чёрные облака, навевающие грусть, смотрели с неба. — Мне приснилось… Что я стану причиной смерти моих друзей. Сначала думал, что это сон, но оказалась, что это что-то куда более реальное. Похоже, парню было очень сложно собраться с силами и произнести такое вслух. Сколько же он размышлял об этом? Пару раз за ден, раз в несколько часов, а может, и вовсе не выпускал из головы? — Ты же общаешься иногда с Тенью? Скажи, она не посылала тебе никаких... видений? — минутное молчание в ожидании ответа и снова подавленное: — Моё видение начинает сбываться. Я уже видел этот лес и тот склад. Если так пойдёт и дальше и нас здесь обнаружат Чен и Чанёль… Что я должен буду сделать?.. — Хрр. Ответ Джун, прервавший, как оказалось, монолог Бэка, заставил того гневно выругаться и что-то недовольно пробурчать про «воплощение бесполезности и глупости». По крайней мере, Бэку казалось, что это вполне в стиле Джун, заснуть перед важным разговором, однако Джун не спала. Она сама не знала, что ответить Бэку. Следовало бы его успокоить и сказать, что ей не было никаких видений от Тени, что она ничего не говорила об этом, но ведь та полянка с гибискусами… Выходит, история правда повторяется? Этот мир стремится к саморазрушению, желая повторить судьбу прошлого? Да даже если и так, обязательно ли говорить Бэку, что виной всему станет совсем не он?.. Если все узнают правду, — отношения с другими и без того сложились не самым лучшим образом — что случится тогда? Разве не справедливо будет прогнать источник бед из группы и продолжить жить? «Боже, я всё такая же эгоистка, что и прежде», — Джун перевернулась на другой бок, потому что ночь обещала стать бессонной, и поняла, что сфера света, зажжённая Бэкхёном, сияет совсем рядышком. Даже тепло можно было почувствовать, таким нежным казался свет. Нежным, как объятия доброго Бэкхёна из прошлого Тени. Руку закололо и Джун приоткрыла глаза. Хамоватый Бэкхён по-прежнему сидел на траве и, стянув с себя майку и кофту, которую Джун который раз в гневе бросала ему в лицо или упрямо оставляла не пойми где, смазывал бесконечные укусы на предплечье оставшейся после обработки ран девушки травяной смесью. Видимо, Джун не зря предположила, что Бён мог начать обращаться в шатуна, раз она отошла так далеко. Только вот сдерживать себя таким нечеловеческим способом?.. И ведь он ни слова об этом не проронил… Что-то причитая про себя, наверняка возмущаясь доставучей девке, которая увязалась за ним, Бэкхён избавился от всех улик и завалился спать. Джун бы тоже хотела сомкнуть глаза хотя бы на миг, но страх перед очередным страшным сном о прошлом, а может даже и будущем, заставлял вздрагивать каждый раз, когда накрывало сонное наваждение. В одном девушка была уверена точно: она ни за что не влюбится в Бэкхёна, потому что её сердце безраздельно принадлежит Чену. А раз хотя бы этим прошлое будет отличаться от будущего, то и всё остальное ей под силу изменить!