Среди звёзд, или Умереть и встать

Последовавшие за чудесным исцелением деньки стали настоящим кошмаром для Джун: к вечеру первого у неё поднялась температура, к началу второго во всём теле появилась слабость, а к концу третьего Дио подумал-подумал и объявил, что к Джун приставят сиделку. Ох, не передать словами, какие чувства питала Джун к этой идее. Она без конца представляла, как с ней носится Чен, как подхватывает её на руки, когда у неё подкашиваются ноги. Пожалуй, даже если бы не его, а Чанёля назначили её нянькой, она осталась бы не в обиде... Но, внезапно, Дио отдал предпочтение Бэкхёну, а остальные согласились. Только Чанёль попытался как-то возразить, указывал на то, что Бён часто теряет контроль над собой, однако и отрицать того, что его другу по-прежнему нужно было находиться рядом с Джун, он не мог. В итоге получилось так, как получилось, и хоть под надзором остальных, но Джун проводила почти всё своё время рядом с Бэкхёном, а тот всё больше молчал и всё меньше колкостей отпускал в сторону несчастной. Наконец, однажды солнечным утречком Джун не выдержала и начала спор на ровном месте. – Ты худший во всех смыслах. Сжав в кармане кулак покрепче, девушка тут же ощутила вспышку боли в том месте, где раньше была рана, и почти с дьявольским удовольствием вспомнила утренний скандал. Она, наконец, пожаловалась Дио. Не потому, что редиска не выполнял свою работу – напротив, Бэкхён приглядывал за Джун с максимальной учтивостью и вниманием, – просто Джун устала ходить с вечным страхом перед Бэкхёном. Каждый раз, когда он должен был по той или иной причине коснуться её, она вздрагивала и находила способ сделать всё сама. При первом же взгляде на Бэкхёна зудела кожа на плече, болела рана, которой больше не было, всплывало в памяти, как он пожирал её заживо. Нужно отдать должное, когда Чанёль и Чен услышали разговор Джун и Дио, они вызвались заменить редиску. Но этот Кёнсу... Какая муха его дёрнула настоять и отмахнуться ото всех? Сначала Джун, несмотря ни на что, считала ситуацию забавной. Знаете, это как бросить вызов самой себе. Джун так и думала, и терпела Бэкхёна несколько дней, но когда тебя преследуют, бесстыдно касаются, да ещё кто? Твой ночной кошмар!.. В общем, не долго думая, Джун решила разобраться с Бэкхёном, зайти с другой стороны, и тут же принялась приводить план травли извращённого тюленя в действие. Джун будет не Джун, если у неё не получится заставить Бэкхёна самому отказаться от своего бремени. Он откажется, его место займут другие – и тогда их жизни прекратят пересекаться. Верно, они разойдутся, как в море корабли! – С меня довольно! Никакое начать с чистого листа меня не устраивает. Ты всё та же редиска, а я – это... Я, в общем. Сандали жмут и нам не по пути, понимаешь, Бэкхён? Я продолжу ходить к Дио, раз ты зачем-то держишься за свою глупую обязанность. Тебе что, в кайф носиться со мной? Ну почему Кёнсу не слушает меня? Пусть он приставит ко мне Ч... Человека, – запнувшись и отведя глаза в сторону, Джун невольно представила, как парень её мечты несёт её на руках. Почувствовав небывалый взрыв эмоций, она подхватилась с кирпича у речки и... осела на землю. В голове загудело, руки затряслись, боль охватила плечо, обожгла шею. Кажется, Бэкхён увидел, что Джун стало дурно. Протянутая рука его была безжалостно отброшена в сторону. Джун сжала зубы, чтобы не ругнуться, но это было выше её сил. – От тебя мне ничего не нужно, слышишь?! Тем более притворства. Давай, поноси меня что есть мочи, подшучивай, как раньше, подкалывай, говоря, что я бесполезна, что желаешь мне смерти. Или что? Думаешь, как бы меня доесть при первом удоб... – обхватив гудящую голову руками, Джун подалась вперёд. Вести себя так, будто ничего между ними не было? Она ведь поверила ему в тот миг, когда он выписал ей щелбана и предложил мир. Но, чёрт возьми, страх никуда не делся! И чем больше они вместе, тем больше он оплетает её сознание своими ядовитыми корнями ужаса. Да, Джун не врёт хотя бы себе, что безумно боится Бэкхёна. Раньше, даже когда тот набросился на неё в первый раз, в квартире, это можно было как-то забыть, утрясти в голове и смириться. Но как свыкнуться с тем, что действительно чуть не умерла, что уже который день не можешь нормально поспать из-за кошмаров? Как донести до бесячего Сехуна, который необоснованно игнорит каждое слово, что хотя бы их конфликт должен быть исчерпан? Да, Джун переступила через себя и простила ему закрытую перед лицом дверь. Но чего он дуется? Почему всё так сложно? Почему Тень упорно молчит, и почему она не защитила её от Бэкхёна, когда тот слетел с катушек? Прошла любовь, завяли помидоры? Какого лешего в этом идиотском мире, который, как думают все мемберы, создала она, очутился Шин? – Мне и самому, знаешь ли, не доставляет терпеть тебя каждый день. Если бы знал, что ты будешь ныть и жаловаться всё время, сделал бы отдолжение Чену и прикончил тебя тогда. От слов – первых серьёзных слов за эти несколько дней, проведённых вместе – Джун вздрогнула. Благодаря ночным кашмарам и вечно маячащему поблизости Бэкхёну она постоянно вспоминала в деталях каждую секунду боли, когда от неё отрывали куски мяса, когда дробили кости. И сейчас эти воспоминания невольно нахлынули с новой силой. Чувствуя себя обречённой, вновь мысленно переживая тот ад, Джун ничего не смогла сделать, кроме как всхлипнуть и задушить слёзы. Сердце ускорило свой ход, лёгкие сжались, отказываясь дышать. Кажется, именно такое состояние можно назвать панической атакой. Но только не на глазах у виновника торжества! Пытаясь думать о чём-то другом, Джун вцепилась ногтями в свою кожу и прикусила язык. – Ты всё равно не сможешь дойти до палатки одна. Просто перестань артачиться и помоги мне довести себя. Ненавижу женщин, которые жалуются без причины. Без причины? С самого начала не она решала, как всё случится. Эти парни... Они испортили всё! Разве проблема не в том, что она вынуждена плакать по причине их с ней обращения? – Отведи меня к Кёнсу, – еле слышно просипела Джун. Она не понимала, как так вышло, что в группе появился негласный лидер. Сначала это был какой-то забавный титул Сухо, но... Почему именно Дио решает все серьёзные вещи? Из-за того, что бедная девушка вынуждена жить здесь, она обязана выполнять его требования? Но она ни разу не часть их компашки! – Нет, лучше сразу к Чену. – О-хо, решила признаться ему? – Бэкхён натянул на лицо злобную ухмылку, хотя не собирался повторять ошибок прошлого, и снова протянул руку. – Нет. Просто попрошу его занять твоё место, несмотря на решение Дио! – твёрдо заявила Джун в ответ. И что-то в этом ответе не понравилось Бэкхёну. Он не хотел издеваться над девушкой и снова возвращаться к старым обидам. Он честно попытался забыть всё, надеясь, что и Джун забудет, но та почему-то продолжала беситься. Нет, ему не было резона заботиться о её состоянии, у него не появилось желание жертвовать собой ради очередной инфантильной личности, преследующей его друга, но, кажется, что-то во всём происходящем пошло совершенно не по плану. Предлагая мир, он надеялся хотя бы на перемирие, а получил только новые скандалы время от времени. Он тоже хорош, подыграл в первый раз, во второй – и вот они снова у того места, с которого всё начиналось. Нужно было поговорить, но, как ни странно, никто не собирался делать первый шаг к пониманию. Бэкхён и без того приложил какие-никакие, но усилия. А Джун... Как сказала она сама, всего лишь Джун. Эгостичная и до чёртиков бесячая. И ладно бы только это, но даже смотреть на неё для Бэкхёна оказалось испытанием. Бэк впервые сдерживал себя в разговорах, впервые испугался чего-то настолько сильно. Пожалуй, даже первое выступление на сцене не пугало его сильнее, чем то, что происходило между ними. Нет, с ним одним. Каждый раз, когда он смотрел на Джун, то, с чем парень больше не хотел иметь никаких дел, пыталось вырваться. Каждый раз, когда он смотрел на Джун, взгляд его невольно скользил по её телу и задерживался на пульсирующей жилке на шее. Зубы чесались каждую секунду, когда она касалась его кожи. А этот запах... Ванильный запах с нотками корицы распространялся вокруг Джун, словно какое-то нашествие. Он приставал ко всему, что касалась её кожи, и медленно сводил Бэкхёна с ума, сводил его в такие дебри, из которых сознание грозило не вернуться уже никогда. Да, он чувствовал её запах. Запах её крови, пахнущей не просто железом, но ванилью и корицей. Именно такой на вкус была её кровь. Восхитительно вкусная кровь. Он смотрел на шею Джун и хотел вкусить от запретного плода. Таким образом, даже на то, чтобы сдерживать свои нечеловеческие желания, уходили все силы. А уж о подбирании добреньких слов не было и речи. Кому здесь и следовало устраивать сцены, так это точно не Джун. Джун недоверчиво опёрлась о плечо Бекхёна, позволив ему вести себя и удерживать, если понадобится. Дрожащая рука была глубоко упрятана в карманы, но, кажется, Бэкхён заметил и это. – Тебе холодно? Выглядишь как-то не очень. – Сама знаю, что не очень. Всё ты со своими подколами! Изводишь бедную меня, – Джун театрально вздохнула, одновременно с этим сглатывая ком, вставший поперёк горла от самого присутствия Бэкхёна. Нервы накалились до предела. Словно плохие струны, надрезанные в нужном месте, они грозились порваться в любой момент. – И нет. Мне... Мне не холодно. Паузу в доли секунд сложно не заметить. Бэкхён почувствовал, что что-то не так, но Джун молчала. Он, конечно, и не ждал, что ему откроются, но дрожь по всему её телу напрягала. – Так. Давай-ка я... Рука, которую Бэкхён резко потянул назад, лишь на мгновение задела шею Джун, но девушка тотчас побледнела, вскрикнула и оттолкнулась назад. Конечно же, она упала, но падения, казалось, даже не почувствовала. Расширенными от ужаса глазами Джун смотрела на Бёна, инстинктивно сжимая шею руками, скрестив руки на груди, чтобы хоть как-то оградить себя от возможной опасности. Как раз за этой сценой их и застал Чанёль. Парень просто гулял рядом, но, допустив, что могло произойти страшное, он тут же сорвался с места, чтобы проверить наверняка. Противный феникс тут же стал нашептывать гадости, и лишь потому, что времени могло уже не оказаться, Чанни подлетел к Джун, прикрывая её собой от Бэкхёна. Быстро сообразив, что Бён уже мог что-то сделать, он окинул Джун взглядом с ног до головы. "Только посмотри, до чего Бён довёл девчушку. Плачет, побелела, словно мел. Ты ведь знал, что Дио сморозил глупость, позволив им находиться вместе. Даже моё сердце разрывается от боли при виде этого... комочка страха, заливающегося слезами отчаяния..." Отмахнувшись от слов феникса, но заранее отметив, что Джун и правда побледнела и едва сдерживается, чтобы не разрыдаться, Чанёль неосознанно отступил и прижал её к себе. – Что случилось? Бэкхён сделал что-то? Хоть Джун и испугалась, но упустить свой шанс уже не могла. Это была самая идеальная возможность избавиться от компании редиски. – Да... – схватившись руками за края его рубашки, Джун дрожащим голосом – хотя бы это не было ложью – выдавила из себя: – Его глаза. Они загорелись красным и... Кажется, он хотел укусить меня. Мне... Мне так страшно. Не веря своим ушам, Бэкхён поражённо застыл на месте. Он, конечно, не держал Джун рядом с собой и вовсе не искал её компании, но врать, да ещё так нагло... А ведь он правда готов был забыть о своём презрении к ней. Что ж, сам виноват. Пусть девка врёт и водит всех за нос. Бэкхён слишком устал от всего этого бабского дерьма. В ярости вскочив с места, Чанёль собирался было устроить Бэкхёну трёпку. Он даже неосознанно позволил фениксу управлять собой, дал проникнуть ему в свой разум. И сейчас его распирало на куски от желания сжечь в огне монстра, причинившего боль беззащитной девушке. Несмело потянув рубашку Чанни на себя, Джун снова вернула к себе его внимание. Отведя взгляд в сторону, она протараторила: "Не нужно... Отведи, пожалуйста, к остальным" – и замолчала. Чанёль сдался. Феникс тут же отступил, раскатисто смеясь и причитая что-то про иронию и повторяющуюся историю.

***

– Да, так и было, – устало вздохнув, Бэкхён взлохматил волосы. Только что Дио хотел услышать его версию, но усталость сделала своё дело. Слишком напряжно постоянно подавлять желания этого ненормального монстра. Да и если Джун настолько противна мысль о примирении, что она готова лгать всем подряд... Кто он такой, чтобы мешать ей? Так даже лучше для них обоих. – Что ж, хорошо. Чен, присмотри за Джун. Получив кивок от Чена, Дио уставился в звёздное небо с одними ему понятными мыслями. Все уже поужинали и собирались расходиться, так что неожиданное желание абстрагироваться от остальных и поразмыслить над планами их врага захватило его целиком и полностью. Да и он сегодня был на посту. До сих пор зомби не появлялись здесь, но их вторжение могло произойти в любой момент. Нельзя терять бдительности. – Так что произошло на самом деле? – Дио почувствовал присутствие Бэкхёна. Похоже, хоть все и разошлись, тот пока не собирался ложиться. – Принцесса изволила шутки шутить и байки баять, – зевнув и повалившись в траву, Бён пожал плечами и прислушался к звукам леса. Приятное чувство. Наконец можно отдохнуть от всего. Знать бы ещё, как вернуться к нормальной жизни. – Лучше скажи, узнали ли вы что-то о том, как нам вернуться? И... Тогда, в лесу. Я ничего не помню, но кто отправился на наши поиски? Случайно не Чен с Чанёлем? Хоть интонация Бэка и должна была звучать нейтрально, но голос волнительно задрожал. По спине прошёлся холодок, когда Дио наконец собрался ответить. – Ничего нового, кроме уже известных фактов. Всё ещё непонятно, как действуют наши способности, да и кто такая Тень и что ей от нас нужно – тоже. Похоже, у этих эволюционировавших особей прибавилось серого вещества в соображалке, и не только это. Да ты и сам, должно быть, видел, на что они способны. Было бы в пору перейти на эмоции, но голос Дио звучал твёрдо и уверенно. – Мы не успели прийти в прошлый раз. В Кая попал шип и его парализовало на какое-то время, а потом объявился новый враг. Тем, кто остался, тоже изрядно досталось: их взяли в кольцо и напали. Только благодаря Сухо наша компания сейчас в полном сборе. Второй раз за вами отправились Се и Чанни. Вздохнув с облегчением от того, что видение не сбылось, Бэкхён наконец расслабился. – Джун ведь знает что-то такое, чего мы не знаем? Нормально ли, что она ошивается рядом с Ченом и Чанёлем? И не говори, что не видишь, как она влияет на Чанёля! Дио замолчал. И тем отчётливее Бэкхён почувствовал этот вопрос, повисший в воздухе: "А ты? Видишь ли ты, как она влияет на тебя?" – С нас достаточно раздоров. Джун не понимает этого, но ты-то должен был понять, что ссоры не приведут ни к чему хорошему. Тем более здесь и между вами, – Кёнсу, видимо, закончил отчитывать и решил оставить место для своего друга. – В любом случае, я рад, что с тобой всё в порядке. Приказной тон Кёнсу сменился на тёплый приятельский голос. Он подкинул ещё одно полено в огонь и ушёл, предоставив Бэкхёна самому себе.

***

– Ты точно справишься сама? – Да, прости, что доставляю столько хлопот, – Джун попыталась ловко стащить с себя кофту через верх, однако что-то вышло из под контроля и голова застряла в воротнике, взлохматив волосы. Красная и от стыда, и от жара, который чувствовала рядом с Ченом, Джун потупила взгляд в пол, как бы невзначай пригладив руками вихри на голове. Интересно, о чём говорят Дио и Бэкхён? И почему он подыграл её словам? Зачем она вообще соврала? Позор. Джун чувствовала только стыд за то, что поступила так с редиской. Бэкхён мог заслуживать чего угодно, худшей кары, но... Он ведь тоже человек. Он ведь может расстроиться. Вдруг его это зацепило? Нет-нет-нет, он должен радоваться, что Джун сделала за него всю грязную работу! Вон с какой самоотверженностью подтвердил её слова. Аж противно. Тёплая рука нежно легла на руку Джун. Вспыхнув в очередной раз – хотя куда уж больше! – Джун вскинула голову и столкнулась с двумя тёмными бездонными омутами, смотрящими с явным и неподдельным беспокойством. – Я видел те ужасные раны. Хорошо, что всё прошло, но... Ты точно в порядке? Кажется, у тебя жар? Он коснулся губами её лба и Джун почувствовала лёгкое головокружение. Словно кто-то вытащил из неё все силы. Неужели это происходит взаправду? – Похоже, сегодня одну оставлять тебя нельзя, – Чен отстранился, но чувство его прикосновений... Оно осталось. Оно сжигало. А вместе с ним горело и лицо Джун. Положив руки на щёки, чтобы хоть как-то их остудить, девушка уставилась в покрывало. Мысли о Бэкхёне отошли куда-то на задний план. Не имея представления, о чём говорить с Ченом, Джун упорно молчала, хотя тишина была невыносима. В конце концов, пришлось просто лечь. Переживая о том, как смотрится каждое из её движений со стороны, Джун едва могла дышать. Она замечала каждую неточность в своей мимике, в себе, особенно остро переживала о том, что выглядит такой измученной. Чену хотелось дарить только лучшее. Хотелось подарить ему лучшую себя. И вроде всё было бы ничего, но как она может подарить ему лучшую себя, когда не способна распроститься с мыслями о тупом Бэкхёне? Даже в такой момент он умудряется испортить всё! Насупившись, Джун начала играть с одним из локонов пальцами, но потом одёрнула себя, ведь такие её действия выдавали волнение с потрохами. Нужно было взять себя в руки и спросить какую-нибудь очень умную вещь. – К-как твои дела? Улыбнувшись ей самой милой из обезоруживающих улыбок, Чен занёс руку за голову и виновато выдавил: – Прости, я плохой собеседник. Наверное, Бэк лучше в этом плане. Забыв как дышать от возмущения, Джун скорчила недовольную гримассу. Она даже не могла понять, что её так выбесило: то, что Бэкхён был выставлен как хороший собеседник со всеми своими подколами, или сам факт того, что он вообще возник в их разговоре. Она ведь упорно старается о нём не думать, чёрт вас всех дери! – Нет. Мы только и делаем, что спорим, – пробурчала Джун себе под нос и зарылась глубже в покрывало. – Он просто невыносим! Вечно говорит всякие гадости, творит всякие непристойности, а потом ещё и смеётся! Уловив звуки шагов снаружи и поняв, что это Бэкхён возвращается к себе в палатку, Джун ещё с большей силой и энтузиазмом запричитала: – Считает меня эгоисткой, а сам до чёртиков своенравный и тщеславный! Таких хмурых и упёртых людей ещё поискать. К тому же, он всегда вводит в замешательство своими дурацкими действиями. Ну кто будет оказывать помощь, а потом говорить, что ему всё равно? Кто будет поносить тебя, а потом вставать на твою защиту? Знаешь, он просто беспардонная, дурацкая, самая идиотская в мире редиска, которую только мне доводилось видеть! Чен искренне улыбнулся и довольно протянул: – Думаю, вы бы поладили. Вам нужно просто поговорить. Джун могла видеть тень Бэкхёна на ткани палатки. Ничуть не помедлив, он проскользнул мимо и скрылся у себя. Возможно, он слышал. Хотелось в это верить. Впрочем, какая ей вообще разница?! Джун и сама не заметила, как напряжение между ней и Ченом пропало. Однако тишина грозила вернуть всё как было. Задумавшись о том, что вообще происходило с ней в этом мире, Джун поняла, что её взгляды на многие вещи изменились. Она впервые полюбила, впервые искренне возненавидела кого-то, кроме брата, а теперь ещё и познала чувство стыда в полной мере. Она вела себя как маленькая девочка. Постоянно. С самого начала. Капризная маленькая принцесса хотела, чтобы её защищали, чтобы с ней считались, чтобы её берегли и делали всё, что скажет, при этом сама не отдавала ничего взамен. То немногое, что она сделала для остальных, казалось таким незначительным на фоне поступков парней, что хотелось смеяться то ли над своей слабостью, то ли над обидой. Ведь ей всё ещё обидно. Изменилось всё, кроме самой сути. Она пытается использовать ребят каждый раз, как выпадает возможность. И то, что она соврала всем, лишь доказывает, как прогнила её душа. Бэкхён заслужил худшего. Но она совсем не должна была так поступать с ним, пусть он и виноват. А что же Чанёль? Он ведь поверил её словам, и она снова воспользовалась им без зазрения совести. Бэкхён прав, она эгоистка. Но также Джун понимала, что она трусиха. Ей не хватит смелости перестать пользоваться доверием Чанёля, она не сможет протянуть руку Бэкхёну и своим страхам, она не сможет рассказать парням правду. Ведь, по сути, что у неё есть? Только информация. Благодаря тому, что она что-то знает, она ещё жива. Благодаря тому, что она может рассказать, её защищают. И она останется одна, если потеряет это преимущество. Что уж говорить о том, чтобы пожертвовать своим благополучием на благо кого-то другого. Джун думала. И чем больше думала об этом, тем больше была противна самой себе. Сегодня. Сегодня она докажет, что способна на большее, нежели прятаться за спиной и ждать подходящей возможности. Она признается Чену. Пусть он отвергнет её – это будет справедливо. Пусть мучит её – это будет правильно. Сжав зубы до скрежета, Джун уставилась на Чена. Он сидел рядом, что позволяло незаметно следить за ним. Грудь размеренно вздымается в дыхании. Тёмные волосы манят к себе. Кажется, Джун бы с удовольствием запустила в них руки, но суровая правда заставляет кровь стыть в жилах перед осознанием неизбежного. Шум сердцебиения эхом отбивается в голове, в горле предательски пересохло. Кажется, весь мир остановился и ждёт. Бэкхён может ликовать. Сегодня они покончат с глупым спором, который связал их когда-то давно. – Я... Джун попыталась выдавить хоть что-то разумное, что-то, что подготовило бы её к нужным словам. Но что сейчас не скажи – всё глупо, что не пророни – всё мерзко. Три слова. Они крутятся в голове. Кажется, их можно ощутить в своём теле, на кончике языка. И всё же они недосягаемы. – Я... Чен, не мог бы... Не мог бы ты принести немного воды? Едва не плача от обиды за свою нерешительность и слабость, Джун сжала кулаки до боли в ладонях. То-то потеха для Бэкхёна. Он бы оценил. Он бы позлорадствовал. Он бы ухмыльнулся своей коронной ухмылкой и выдал что-нибудь обидное. Парень поднялся с места и снова приставил руку ко лбу. Джун уже и сама не понимала, что происходит. Кажется, её немного знобит. Тело трясёт. Язык онемел, словно его ужалила оса. Но всё это такое неважное, такое второстепенное и не имеющее смысла. Живот начинает болеть. Где-то внутри сжимается узел страха. Быть отвергнутой – что может быть хуже? Наверное, только потерять возможность говорить в такой важный момент. Молния на палатке расстёгивалась мучительно долго. Сердце начало пульсировать не только в ушах, но и в животе тоже. Ладони вспотели. Схватив Чена за руку, Джун прижалась к нему всем телом. – Я люблю тебя, – скороговоркой выпалила Джун и с силой зажмурилась, будто её кто-то собирается ударить. Весь мир вокруг замолчал на несколько секунд. Вдруг сверчки за палаткой начали петь с такой силой, что заложило уши. Теперь даже то, как Чен возился с молнией на палатке до этого, казалось, пролетело за долю секунд. Что ей ответят? Нет. Не нужно ответа. Ответ станет слишком серьёзным ударом, слишком болезненным, чтобы пережить его без слёз на глазах, чтобы пережить его вообще. Ведь завтра придётся всем улыбаться. Придётся терпеть подколы Бэкхёна. Впрочем... Она ведь покончила с ним раз и навсегда, разве нет? От такого резкого броска Чен отклонился назад и опёрся руками о землю. Девушка сжимала его одежду в руках и он с лёгкостью мог почувствовать, как колотится её сердце. Чен остро осознал, что в плане общения с девушками ушёл не дальше самого зажатого парня на земле. Пауза затянулась. – Джун... – Нет! Молчи! Пожалуйста, просто молчи. Голос её задрожал как паутина, растянутая между стволами дерева. Если хорошенько подумать, разве она не ведёт себя странно? Разве не вела себя странно до сих пор? Ведь она любила, но молчала; не говорила о своих чувствах, хотя было много возможностей; пережила столько всего, что заставило Чена не находить себе места от беспокойства, и всё же не сделала ничего, чтобы избежать этого в будущем. Да и какой смысл обманывать себя? Одного беспокойства со стороны Чена явно маловато, чтобы стать тем, кем она хочет его видеть. Скорее чувствуя, чем понимая, что так нужно, Чен потянулся к Джун с намерением обнять её хрупкое трясущееся от рыданий тело. Но решимость отказала ему. Рука изменила положение и неуверенно легла на волосы Джун, медленно заскользив по ним. Девушка ещё долго плакала, прежде чем уснула.

***

Утро не предвещало ничего хорошего, поэтому Джун лишь поморщилась и отвернулась от той части палатки, из которой лился солнечный свет. Глаза стянуло и девушка поняла, что на щеках всё ещё ощущаются дорожки от высохших слёз. Но больше всего поразило то, как она лежала и с кем. Едва открыв глаза, Джун разучилась дышать. Чен лежал напротив, нужно было лишь протянуть руку, чтобы коснуться его лица. Сонное умиротворение придавало парню особенно милый и беззащитный вид. Глаза под веками немного подрагивали. Похоже, он видел сон и разбудить его показалось для Джун кощунством. Однако и на этом утро не остановилось, преподнеся ещё один подарок. Джун слегка пошевелилась и поняла, что на какое-то время слабость отступила, а может и исчезла вовсе. Чтобы не помешать парню рядом, она червячком отползла в сторону и, наконец, сладко потянулась. Понятно, что её отвергли, но жизнь на этом не остановилась. К тому же, раз они будут проводить столько времени вместе, она, возможно, ещё сможет что-то сделать. Да, верно, сдаваться нельзя. Сжав кулаки и мысленно пожелав себе удачи, Джун взглянула на ту часть молнии, которую Чен всё же успел расстегнуть. Снаружи, у костра, Сюмин разбирал какие-то мешки с тряпками, и это казалось не настолько интересной вещью, чтобы жертвовать ради этого сном Чена. Ещё раз взглянув в лицо своего принца, Джун в подробностях восстановила то, что происходило вчера. Боже, она плакала прямо ему в плечо. Наверное, там целое пятно, целая лужа, нет, океан! И она схватила его за руку. И призналась. Призналась. Не кто-нибудь, а она! Она сама решилась и смогла воплотить свою задумку в реальность. Снаружи стало куда шумнее, поэтому Джун решила застегнуть молнию. На цыпочках подкравшись к выходу, она замерла. Там был Бэкхён. Кажется, обсуждал что-то с Сюмином. Они смеялись и рассматривали содержимое мешка. Джун взглянула на свои руки. Пока она здесь, ей не страшно. Может, перестать выходить на улицу вообще? Представив себя одной из этих извращённых затворниц, зацикленных на играх, Джун ощутила тошноту. Нет, отсиживаться в палатке явно не вариант. – А ну все, по-одъём! – камандирским тоном воскликнул Бэкхён у погасшего с ночи костра и Джун затошнило ещё больше. Рука начала дрожать, в памяти почти всплыли образы того дня, когда она чуть не отдала богу душу, но мысль о Чене оказалась куда страшнее. Джун мгновенно обернулась к парню. Они стокнулись взглядами. Похоже, он оценивал её состояние. Также молниеносно отвернув голову, Джун, спотыкаясь на каждой букве, пожелала Чену доброго утра и панически задёргала молнию вниз, но она, кажется, застряла, тем не менее не остановив девушку в её попытках. Щёки уже начали покрываться румянцем от того, что произошло вчера. Чен, спокойно, словно ничего и не было, навис сзади и, мягко отведя в сторону руки Джун, легко потянул собачку вниз. Молния поддалась. Едва Чен закончил, Джун вскочила с места и вывалилась наружу, бросив что-то о том, что сможет дойти до реки сама. Парень хотел возразить, но, кажется, это было не лучшей идеей. Итак, Джун выбралась наружу. Краем глаза мазнув по спине Бэкхёна и увидев, что именно находилось в мешке, Джун споткнулась о какую-то корягу. Мимо как раз шёл Се, зевая и глядя на девушку с явным негодованием. Джун неосознанно пожелала доброго утра и ему, но Се лишь кивнул и почапал ко всем. Джун протёрла глаза руками. Потом ещё раз, надеясь, что зрение подводит её. Бэкхён, смеясь, набросил на себя чёрную мантию. Такую же, что была у Тени. Теперь и смысл утренних шуток дошёл до неё. Похоже, Сюмин решил постебаться и захватил это с собой. Но какого чёрта именно Бэкхён заинтересовался мантией? Это ведь глупо – носить мантию. Идиотизм какой-то. Схватившись за голову и случайно опустив глаза на куб на руке, Джун вспомнила всё, что так хотела забыть. Пусть шрама не осталось, но место её раны совпадало с тем, что было в воспоминаниях. Обстоятельства отличаются, конечно... Но место! И эта мантия! И ещё та реакция Чанёля! Она что, сама подыграла тому, чтобы стравить их? Нет, всё это какая-то ошибка. Подхватившись с земли, Джун начала соображать, что ей сделать. Не хотелось признавать, но история правда повторялась. Всё ещё повторяется. Этот лагерь, то место у реки, цветы гибискуса, её рана, мантия, раздор между Ченом и Бэком. Нет, это просто ужасно. Неужели только она знает об этом? Неужели ей одной придётся как-то повлиять на ход вещей? Не может же она день и ночь следить за Бэкхёном и тем, что он делает! А впрочем... Почему нет? Она... Она ведь может? Ради всех. Ради Чена. Она обязана что-то сделать. Мысленно попросив прощения у влюблённой себя и бросив самый расстроенный взгляд на свою палатку, Джун сжала яйца в кулак и потопала к костру. Бэкхён не заметил её или просто игнорировал. Но какого чёрта он так спокоен? Он ведь знает! Ему же и было то видение! – Сними это! – Джун вцепилась руками в мантию на Бэкхёне и потянула на себя. Как и ожидалось, мантия соскользнула. Победно сжав её в руках, Джун чисто случайно обернулась к сидящим у костра и поняла, что действовала подозрительно резко. В неё впились четыре пары глаз. Бэкхён упал и, похоже, у него к Джун было больше всего вопросов. Должно было быть. – Какого?..– едва не взлетев с земли, Бэкхён оценил Джун взглядом с ног до головы... с безразличием? Но почему он не злится? Отвернувшись к остальным, парень улыбнулся и сказал что-то вроде "я же говорил". Сюмин еле сдерживал себя, чтобы не засмеяться, но тут его прорвало и вместе с ним засмеялись остальные. Похоже, они обсуждали её накануне, раз все приняли это с таким восторгом. – Ты! Нам нужно поговорить. Давай выйдем! Джун сорвалась на крик. Она здесь спасает их от конца света, от смерти, а они ржут. – Выйти? Почему бы тебе не поговорить с Ченом для начала? Бэкхён кивнул в сторону палаток. Похоже, Чен застал этот спектакль. Он нерешительно переминался на месте, то ли собираясь что-то предпринять, то ли соображая, чего вдруг случилось. – Н-нет, мне нужен именно ты, – растеряв всю уверенность где-то между первым вздохом и буквой, Джун швырнула мантию на землю и сжала свои маленькие безобидные кулачки, вытянув руки вдоль тела. Бэкхён проигнорировал и заговорил с Сюмином. Тогда Джун как взбеленилась. И где только взялись силы схватить Бёна за плечо и заставить посмотреть на себя?.. В общем, Джун тихо закипала от злости, стараясь не обращать внимания на Чена. Она сжала ладонь Бэка в своей крохотной ручке и потащила за собой. Так и не поняв, почему Бэкхён ведёт себя смирно, Джун радовалась, что не пришлось рассказывать при всех. Когда они отошли достаточно далеко, Джун перевела дыхание и сразу пошла в наступление: – Разве ты не жаловался мне, что твоё видение сбывается? Зачем нацепил на себя мантию? Только тупой не заметит очевидного сходства между этой мантией и мантией Тени! Настоящим облегчением для Джун стало то, что Бён хотя бы соизволил поднять на неё глаза. Но быстро радость ушла, уступив место страху: у парня покраснели радужки глаз. – Забавно слышать это от тебя, когда только ты и знаешь, какое отношение Тень имеет ко мне, – Бэкхён выглядел угрожающе злобным и тон его голоса испугал Джун даже сильнее, чем эти опасные глаза. – Хорошо. Я расскажу тебе правду, но тогда ты окажешь мне услугу! Смотря себе на ноги, Джун сжала одной рукой другую. Было не так заметно, что она дрожит, однако челюсть отбивала чечётку слишком паливно. – Почему я обязан выполнять твои дурацкие требования? – кажется, Бэкхён пытался успокоиться, но это удавалось ему с большим трудом. Ярость медленно переполняла его. Если бы Джун не схватила парня за руку так резко, этого бы сейчас не происходило. Кажется, Бэкхён даже начал чувствовать тот запах. Под этой хрупкой светлой мягкой кожей находится то, чего он так желает. – Ты и Тень – один человек. Он тоже Бэкхён, но из другой реальности, из другого мира. Разве хотя бы того, что твоё видение сбылось, не хватило, чтобы насторожиться? – под конец речи, выжатой с трудом, голос Джун сорвался и задрожал. Бэкхён заметил. Он уткнулся лицом в свою руку и ответил медленно и с расстановкой: – Это не Чен и Чанёль нас нашли. Ничего не повторяется. Я и Тень – одна личность? Тебе мало Чанёля? Иди и втирай ему эти байки. Бэкхён не стал ждать того, что произойдёт дальше. Парень ушёл быстрее, чем Джун нашлась с ответом. Дрожь медленно сходила на нет ещё какое-то время. Ей не поверили. Бэкхён только что обрёк всех на гибель. Повалившись на колени, Джун просто застыла, но чувство гордости после того, как она наконец открыла в себе наличие решимости, не позволяло разрыдаться. Только не из-за этого дебила. Протерев глаза, перед которыми плыло из-за лишней влаги, Джун шмыгнула носом и направилась прямиком к Дио. Как и ожидалось, он уже присоединился ко всем. – Пожалуйста, пусть Бэкхён снова присматривает за мной! Если уж Бэкхён не хотел делать что-то, то хотя бы она одна. Хотя бы она сделает всё возможное. Дио смотрел с максимальной серьёзностью. Впрочем, сейчас взгляд Джун не уступал ему в этом. Тогда Кёнсу обратился прямо к Бэкхёну. – Бэк, что скажешь? Даже не задумываясь, в ответ донеслось уверенное: – Отказываюсь. Кажется, на этом разговор был окончен. Дио встал и отошёл к котелку, из которого пахло чем-то удивительно приятным. Что до Джун – она осталась стоять на месте, не веря в происходящее. Недоумённые взгляды Чанёля и Чена бессердечно вгрызались в неё, словно дикие звери, но девушка едва могла сдвинуться с места, чтобы уйти. Это был конец. Фиаско. Finita la comedia. На ватных ногах Джун сама не поняла, как докульгала до палатки и завалилась спать, чтобы позабыть обо всём, чтобы никогда не проснуться. Жаль только, этот мир не собирался отпускать её так легко.

***

Джун лежала в высокой траве. Под ней смялись заросли крапивы, но жжения не чувствовалось от слова совсем. Лёгкие едва насыщали кровь кислородом. Казалось, это и есть смерть. Бэкхён прошёл рядом. Тяжёлая поступь. Пожалуй, слишком тяжёлая для обычного человека. Его нога наступила на руку Джун, протянутую в просьбе о помощи. Наверное, он этого и не заметил. Рана продолжала заливаться кровью. Джун уже почти не чувствовала боли и отвратительного железного запаха, но то, как Бэкхён вгрызался в её тело, запечатлилось внутри, осталось напоминанием на коже. Именно поэтому, хоть он и нашёл себе игрушку получше, фантомное чувство, будто монстр продолжает пожирать её заживо, никуда не делось. Джун нашла в себе силы сделать глубокий вдох. – Ступай за мной. Джун открыла глаза. Над ней склонилась она сама. Странно вот так смотреть на себя. – Я не могу, – ответила Джун, однако это было чушью. Стоило ей моргнуть, как боль пропала. Даже подняться удалось с первой попытки. Понимая, что так нужно, Джун пошлёпала следом за собой.

***

– Ты совсем дура?! Зачем ты ушла из лагеря? Ощущая, как вдавливают в землю её запястья, Джун в испуге открыла глаза и поняла, что Бэкхён нависает сверху. Она лежит на траве. Вокруг лес. Более того, она не знает этого места. – Ч-что я здесь делаю? – Самому интересно! – Бэкхён, видимо, понял, что девушка никуда не собирается идти, поэтому отпустил её запястья и зачем-то отвернулся в сторону. – Повезло, что я сегодня дежурил. Всё могло быть куда хуже. Думай хоть иногда! А если бы я начал обращаться прямо в лагере? – Так это не ты меня сюда затащил? Джун отползла назад на расстояние нескольких шагов, пока не столкнулась спиной с деревом. Кстати говоря, прямо за ним возвышалась гора и, судя по всему, где-то там должна была быть пещера. В этой пещере что-то есть. Джун сама не понимала, откуда знает о существовании подобного места, но она чувствовала необходимость попасть внутрь пещеры. Проведя языком по высохшим губам, Джун шёпотом обратилась к Бэкхёну, даже не надеясь на его понимание. – Мне нужно туда, за тот выступ. Там есть пещера. – Ты никуда не пойдёшь! Мы возвращаемся в лагерь! Бэкхён наконец посмотрел на Джун и она возмутилась его ответу так сильно, как только могла. – Тогда возвращайся сам! Я пойду, пусть даже одна! Бэкхён тут же вспылил в ответ. – Будто ты не знаешь, что будет, если я просто вернусь! – "Почему я обязана выпонять твои дурацкие требования?" – передразнила его Джун и ухмыльнулась, подражая ухмылке Бэкхёна. – Ладно, чего ты хочешь? Уверенный голос Бэка придал Джун сил. Она тут же успокоилась. Даже руки перестали дрожать. – Просто сходи со мной, – Джун поняла, что ночью в лесу довольно страшно. И сейчас страх перед Бэкхёном мерк в сравнении со страхом перед неизвестностью и темнотой. – Мне одной страшно, – честно призналась Джун и направилась к пещере, не дожидаясь ответа. Это была её маленькая месть за утро.

***

Добрались до вышеназванной пещеры они довольно быстро. Джун никогда не чувствовала себя такой энергичной и сильной, как сейчас. Казалось, в пещере сокрыто что-то такое, что станет ответом на все вопросы. И тем не менее, было некоторое чувство неуверенности. Как будто она впервые шла в школу. Внутри горел свет и это остановило Бэкхёна, но решительность Джун была непоколебима. Проигнорировав слова Бёна о том, что внутри может быть опасно, Джун стала пробираться всё дальше вглубь, пока не почувствовала, что предмет её волнения совсем близко. Заградившись от света рукой, Джун перешагнула границу между узким проходом и пещерной нишей. Запах палёных сучьев и треск костра ударили сразу по двум её чувствам. Она остановилась, ожидая, что ей скажут. – Я рад, что ты всё же пришла, – глупая улыбка Шина после всего пережитого не пугала Джун так, как раньше. Почему-то она была готова к тому, что встретится здесь со своим братом.