Not Your Princess

С точки зрения психологии, культуры и истории, красный цвет нес в себе тысячи значений. Цвет крови, цвет ярости, цвет огня. Цвет любви, войны, цвет тесно переплетавшихся жизни и смерти, цвет свободы, цвет действия и движения. Яркий цвет каждого яркого чувства, цвет взрыва, цвет эмоций. Цвет опасности и предупреждения. Резкий и живой цвет, несущий в себе тысячи значений. В одежде, однако, он означал исключительно катастрофу. Еще раз повернувшись перед зеркалом, Оливия приложила к себе синюю футболку поверх надетой серой. Любимый цвет, думала девушка, к сожалению нельзя было поменять. Обычно это не было проблемой. Обычно всю ее одежду шили на заказ и об идеальном соотношении цветов заботились еще на стадии подбора тканей. Обычно она не носила футболки. Но идти на концерт в блузке было бы плохой идеей. Футболок у нее было три. Ладно, на самом деле гораздо больше, но единственным источником этого неоднозначного предмета гардероба являлись подарки из различных лагерей, с благотворительных выставок и открытий колледжей, и надписи и эмблемы большинства из них не были чем-то, в чем Оливия решилась бы появиться на людях. Плюс лишь малая доля ее футболок нормально смотрелась с прямой красной юбкой. Поэтому сегодня можно было считать, что у принцессы три футболки. Отступив на два шага от зеркала, девушка окинула себя взглядом. Раздраженно вздохнув, она кинула синюю футболку («45 лет факультету астрофизики Национального Института Беллмера») в стопку «нет». Образ морячки был явно не тем, к чему она стремилась этим вечером. «Загадай желание СЕГОДНЯ» (Благотворительный концерт хоров детей из приютов и малоимущих семей) — говорила ей розово-фиолетовыми буквами белая приталенная ткань. Странновато, но мило. Развернувшись, Оливия занесла ногу над ступенькой на пьедестал, на котором располагалась ее кровать. Юбка злорадно хрустнула, и девушка издала стон обиженного зверя. «По крайней мере, не на концерте», — мгновенно пронеслось в голове. С другой стороны, это в разы облегчило задачу. Приталенная футболка никак не подходила ко второму — а теперь первому и единственному — варианту: красной плиссированной юбке чуть ниже колена. Отправив порванную юбку и белую футболку на кресло к синей, Оливия натянула на себя свой сегодняшний ансамбль. «37 ежегодный Заплыв Беллуа» — моргнула на нее размашистая серая надпись из зеркала. Ни о чем, но зато ни к чему и не обязывает. По привычке руки девушки потянулись поправить диадему, но не нашли ее на голове. Завязав свои белые беговые кроссовки и надев на плечо клатч из коричневой кожи, светловолосая особа в последний раз осмотрела себя в зеркале. Наряду явно чего-то не хватало. Взгляд карих глаз пробежал по полкам с украшениями: набор различных корон, золото, платина, жемчуга и драгоценные камни. Пожалуй, сегодня стоило оставить все это дома. Расправив одежду на кресле, Оливия пообещала себе, что разложит все по местам, когда вернется, и выскользнула из комнаты. *** Ветер дул в открытые окна черного лимузина. Это был маленький секрет между Оливией и ее водителем — Жоржем Белмонтом. Он разрешал ей открывать окна: только через сто метров после выезда из замка и за сто метров до въезда в город, только с мая по сентябрь и только в солнечные дни — как и у любой мимолетной свободы девушки, у этой договоренности числилось много условий. Но Оливии было не привыкать к этому, к тому же за «солнечные дни» считались дни с любым появлением солнца, даже на пару минут. Оливия умела убеждать. За окном мельтешили усыпанные цветами яблони. На следующей неделе в королевство приезжали ее троюродные кузены, с которыми девушке предстояло возиться целую неделю, попутно организовывая день рождения самой младшей из них. Вечеринка в яблочном саду… Белые скатерти, украшенные цветочными гирляндами, детский спектакль в летнем театре, небольшой бал под живую музыку… Все это звучало прелестно, и наверняка оно будет стоить того, когда принцесса увидит детскую радость и восхищение. «Олли, Олли, мы как будто на празднике у фей!» — закричит маленькая Джози и повиснет у нее на шее, и Оливия улыбнется вопреки всему. Но сейчас все это просто бесило. Хм, праздник фей… Может стоило сделать костюмированную вечеринку? И торт с легким ароматом фиалок и клубничным кремом? Или все же оставить проверенную грушевую «Нежность»?.. — Мисс? Мисс! Оливия вздрогнула. Глаза Жоржа смотрели на нее из зеркала заднего вида. — Мы уже проехали Мурье. Девушка послушно закрыла окно. Зеленые поля потемнели, укрытые тенью тонировки. Жорж виновато улыбнулся и перевел глаза на дорогу. — Я слышал, что почти все билеты на концерт раскуплены. Подумать только, а то ведь первый тур, как их, «Scarlet Letters»? Слоун Ирвинг, это ведь Ваша знакомая? Та девушка из лагеря, с красными волосами? — Да, это она, — красно-каштановые волосы, промолчала Оливия. — Я рад, что вы продолжаете общаться! Она хорошая девчушка, хоть и немного грубоватая. Но Вы-то тоже за словом в карман не полезете. И Вам с ней было так весело!.. Вы в порядке, мисс? Побледневшая Оливия кивнула. Сделав глоток воды, она повернулась к окну, избегая взгляда Жоржа. Мужчина кашлянул. — А к какому входу Вас подвезти, мисс? Порывшись в сумке, Оливия выудила телефон. Последнее сообщение от Слоун объясняло, куда ей нужно будет пройти. Вход «Б». Девушка быстро закрыла диалог. Ей не хотелось видеть предыдущие сообщения. *** Птицы защебетали в темной комнате. Кто-то другой, наверное, выглянул бы в окно, ожидая разглядеть в залитом лунным светом саду вернувшихся с зимовки птиц. Но Оливия привычно потянулась за телефоном. «Привет», — говорило уведомление на экране блокировки. Задержав палец над ним на несколько секунд, Оливия открыла его. «28 и 29 мая, Гранд Арена Жарданружа. Придешь?» Девушка откинулась на кровать. Люстра, включённая в режиме ночника, слабо мерцала, почти не освещая комнату, и крутилась, изредка позвякивая повязанными на ней колокольчиками. Принцесса вытащила уставшие ноги из ванночки и по пушистому ковру подошла к панорамному окну. Она снова взглянула на телефон. Слоун все еще была онлайн. Несколько секунд поискав совета в луне, девушка напечатала ответ. «В конце мая мне возможно нужно будет прийти на выпускной лицея при НИБе… И к нам могут приехать в гости тетя с дядей…» Слоун прочитала ответ сразу, и живот Оливии сжался узлом. «Именно поэтому здесь две даты. И именно поэтому я пишу тебе за месяц.» Сев на ковер, Оливия задумалась над ответом, но Слоун продолжила печатать. «Ты не пришла на день рождения Райны, потому что он совпал с Днём Социальных Работников. Кортни сказала мне, что ты пропустила их с Эрикой тур, поскольку они слишком поздно тебе сообщили. Поэтому я спрашиваю заранее.» «И ты обещала прийти», — пришло секундой позже. Оливия начала печатать в ответ. «Да, но я…» «Или ты «передумала»?» Пальцы принцессы замерли над телефоном, будто парализованные. Сквозь сотни километров и десятки спутников девушка чувствовала злость Слоун — бурлящую и готовую выплеснуться наружу. В любом другом случае она вероятнее всего взорвалась бы в ответ, но сейчас душу заполняло лишь скребущее чувство вины. «Нет», — ответила Оливия. Секунды молчания повисли между ними. «Прости», — сказало ей сообщение на экране. «За что?» Певица начала рьяно печатать, но вдруг остановилась. «Неважно», — блеснуло короткое сообщение на экране. «Прости меня…» напечатала принцесса, но быстро стерла. «28 мая. Куда мне подъехать?» Птицы в последний раз запели в ее комнате. Оливия кинула телефон на кровать и прижалась к окну. *** Еще пока небольшая очередь перед концертным залом сидела на прогретом майским солнцем асфальте и оживленно болтала. Если несколько людей и заметили лимузин, проехавший мимо, никто из них не подал виду. Некоторые может только проследили глазами за тем, как он нырнул в арку, за которой находилась служебная стоянка арены. Спрятав телефон в свой клатч, Оливия постукивала пальцем по сиденью автомобиля, ожидая пока откроется шлагбаум. — Мисс, — раздался голос Жоржа, и она перевела глаза на него. Машина тронулась, — простите, если я ляпнул лишнего, мисс. Я только хотел сказать, что рад за Вас. Простите, если я Вас расстроил. Принцесса подалась вперед и улыбнулась. — Ничего, Жорж, ты не виноват. Я просто… — это слово было столь незнакомым для нее, — Я просто волнуюсь. — Я уверен, все пройдет хорошо, мисс. А если захотите сбежать, то наберите меня, и я сразу подъеду. — Спасибо, Жорж, — Оливия выдвинула кулачок к нему. Секунду ошарашено помедлив, водитель засмеялся и мягко ударил его своей в два раза большей сжатой в кулак рукой. Девушка открыла дверь и выбралась из лимузина. — Хорошего Вам вечера, мисс! — крикнул ей на прощание Жорж. — Было бы неплохо, — тихо вымолвила принцесса скорее самой себе и направилась в сторону входа за сцену, где сновали туда-сюда люди. *** — Просто Оливия, — раздраженно проговорила девушка. Она повторяла это паре охранников с большим списком, наверное, в пятидесятый раз, — Вы только что пропустили мой… Мою машину. Так что я не представляю, как меня может не быть в вашем списке. — Поверь, если бы ты здесь была, я бы и слова тебе не сказал, — большой дружелюбный мужчина, жующий конфеты, развел руками, чуть не задев проходившую мимо группу звуковиков. Его столь же раздраженный, как и новоприбывшая гостья, коллега перелистывал список, сжав губы в тонкую линию, — Может быть ты Олимпия? Ариана? Оливер? Они все есть в списке. Принцесса уверенно качнула головой: — Оливия. О, эл, и, вэ, и, я. Посмотрите еще раз. Или позовите Слоун, она не отвечает мне. — Она мало кому отвечает, подруга, — товарищески сказал охранник, — Может Орландо? Может это твое второе имя? — Пьетро, мой друг, Орландо — это я, — веселый голос заставил Оливию и охранника перевести взгляд к стене. Высокий темнокожий мужчина с длинной, ниже лопаток копной темных дред, в белой размашистой майке и серых кожаных джинсах поднял солнечные очки наверх и улыбнулся Оливии, — Ты подруга Слоун или крайне преданная и немного пугающая своей привязанностью фанатка? Прежде чем девушка собралась с мыслями, охранник, листавший список, громко выдохнул и холодно процедил: — Принцесса Оливия? Девушка покраснела и неловко рассмеялась. Она почувствовала на себе удивленный взгляд Орландо, но не подала виду. — Да, это я… Это… Это наша общая шутка… Кто бы мог подумать, что Слоун решит записать меня так… Не сказав ни слова, низкий охранник вручил список своему коллеге и, одарив их прощальным, полным ненависти взглядом, нырнул внутрь здания. — Вот так вот. Конфету? — все так же спокойно спросил второй охранник. Оливия покачала головой, и мужчина отодвинулся в сторону, указывая ей рукой на вход. Принцесса прошла внутрь. Пройдя несколько шагов, она остановилась, ожидая пока глаза приспособятся к темноте. Принцесса находилась в длинном темном коридоре, с кучей дверей по обеим его сторонам. Люди с различной степенью серьезности, громкости и напряженности бродили между комнатами, словно в сложном танце. — Принцесса Оливия! — раздался за спиной голос, и Орландо выскочил слева от нее. Парень дружелюбно рассматривал знакомую незнакомку, спрятав руки в карманы, — Та самая принцесса Оливия? — Оливия пожала плечами, но музыкант не особо ждал ее ответа, — Очаровательница рокеров и королевских особ, любительница красного, достойный соперник в перепалке с яростным драконом-гитаристкой Слоун, фанат альтернативного и инди рока и профессиональная разбивательница сердец? — Оливия закусила губу на последние слова. Орландо протянул ей руку, — Крайне приятно познакомиться, я тоже не Ариана, не Офелия и не Оливер, да и вообще мы с тобой чертовски похожи. Только со Слоун я предпочитаю не спорить. И красный не особо люблю. Зато, хэй, я клавишник у нашей восходящей звездочки, а это наверное чего-то да стоит? Принцесса пожала протянутую руку. Орландо повернулся и направился прочь по коридору. Спустя несколько шагов он остановился и обернулся на девушку. — Так тебя проводить? Или ты хочешь сама искать ее гримерку? — Оливия поспешно направилась вслед за ним. — Сказать по правде, по тому, как Слоун о тебе рассказывала, я надеялся, что мы будем проводить концерт во дворце. Не пойми неправильно, я люблю выступать перед нашими ребятами, но было бы наверное здорово разбить пару витражей мощной волной звука. Плюс, я всегда любил ампир в архитектуре. Или в отличие от города ваш замок ближе к рококо? — Слоун много говорила обо мне? — девчушка едва поспевала за широкими шагами парня. Он засмеялся и, повернувшись спиной вперед, замедлился. — Ну-у-у-у, гораздо больше, чем о ком-либо еще. Ну, то есть из живых знакомых людей, а не «великих рок-музыкантов, как ты можешь не знать кто это такой, Орландо!». То бишь, может и не больше, но знаешь, Оливия, здесь все дело в тоне, в словах… Качество важнее количества, понимаешь? Нахмурившись, Оливия кивнула. Все так же двигавшийся вперед спиной Орландо неожиданно остановился и показал головой на открытую дверь по правой стороне коридора. Девушка вошла внутрь комнаты, заполненной кучей людей, и сразу замерла. Руки привычно потянулись поправить диадему, но принцесса остановила их на полпути и пригладила волосы. Люди в комнате затихли и уставились на гостью. — Ребята, неужели вас мама не научила, что пялиться неприлично? — клавишник проследовал внутрь комнаты за ней, — Особенно если вы еще даже не спросили у новоприбывшего имя? Не обращай внимания, Оливия, им всем очень приятно познакомиться. Ребята, это Оливия, хорошая подруга Слоун из Беллмера. Оливия, это ребята, пусть сами говорят тебе свои имена, не могу же я все делать за них, — девушка улыбнулась и приветственно махнула рукой. Он подтолкнул ее к креслу с диванами, где в обнимку с инструментами и едой сидело несколько человек. Оливия осторожно присела на ручку кресла. Маленькая девушка крепкого и полного телосложения кивнула на футболку принцессы. Ее короткие волосы отливали смесью черного, темно-синего и фиолетового, красиво сочетаясь с ее темной кожей, выделяя холодный оттенок той. — Мой друг участвовал в Заплыве Беллуа, правда тридцать восьмом, и заставил нас всех смотреть! А тебя там случайно не было? — Оливия кивнула в ответ. Оливия и не заметила, как легко и быстро влилась в беседу. Возможно, дело было в том, что никто из окружающих не знал, что она принцесса (правда королевская то и дело ловила на себе пристальный и заинтересованный взгляд Орландо, развалившегося в кресле напротив. На удивление, он лишь изредка вставлял фразы и в основном только «курировал» разговор, шутками заполняя молчание, пока кто-то собирался с мыслями, помогая вспомнить русло разговора случайно перебитому или задавая наводящие вопросы). Возможно и в том, насколько они все были похожи на знакомых ей ребят из Поп-лагеря. Похожи не характерами, а тем же простым и непринужденным стилем общения, будто весь мир был тропой под ногами, и им становилось скорее интересно, чем страшно, куда она выведет в следующий момент. Моника, отважная посетительница, наверное, скучнейшего мероприятия на свете — ежегодного заплыва Беллуа, была бас-гитаристкой. Рядом с ней на диване сидела и барабанщица, Алисия, латинка с копной кудрявых зеленых волос, немного молчаливая, но громко смеющаяся, похожая на русалку. Девушки на другом конце комнаты были группой на разогреве и занимались выбором гардероба, лишь изредка перебрасываясь фразами с музыкантами, расположившимися на диване. Орландо то и дело поглядывал то на дверь, то на телефон. Принцесса не заметила окон, но в комнате видимо было хорошее проветривание, и вскоре Оливия чувствовала себя достаточно комфортно для того, чтобы перебраться на краешек кресла. Время медленно подбиралось к семи. Разогрев начинался в восемь, а основной концерт ближе к девяти. Все чаще Оливия поглядывала на свой телефон, выпадая из беседы, и даже не заметила, как комната неожиданно затихла. Из своих мыслей ее вырвал громкий голос Орландо. — Принцесса своей персоной! Чего Вы желаете, миледи? Оливия дернулась и подняла на него голову, но клавишник даже не смотрел на нее, говоря с кем-то за ее спиной. Девушка быстро обернулась на фигуру в дверном проеме. Там, одаривая Орландо злобным взглядом, стояла Слоун. Ее все такая же копна красно-каштановых волос была собрана в хвост, свисая ниже плечей цветными полосами. Небрежная футболка на одно плечо что-то говорила выцветшими буквами, а красные кожаные джинсы все так же были ярким пятном в ее наряде. Оливия не застала певицу врасплох, так как та застала ее первой, но все же некая растерянность появилась на лице Слоун, когда она перевела взгляд на подругу. Принцесса поднялась и сделала несколько шагов навстречу. Каскад эмоций промелькнул на лице гитаристки, и она открыла рот, готовясь что-то сказать, но, прежде чем слова успели сформироваться у нее в голове, Оливия пересекла пространство между ними и заключила девушку в объятия. Она зажмурила глаза, вслушиваясь в прерывистое дыхание, и почувствовала, как Слоун обнимает ее в ответ. — Я скучала, — неожиданно для самой себя произнесла Оливия. — Я тоже, — прозвучал ответ с холодной, едва заметной кому-либо другому нотой обиды, но теплым цветущим аккордом искренности. *** Зимний лес раскинулся за большим окном шале, спускаясь по склону в долину. Внутри дома было тепло, мягко и вкусно. Янтарный свет заливал деревянные стены и мебель большого зала столовой и гостинной. Пледы и подушки лежали раскиданные по набору диванов и кресел, расположившемуся перед панорамным окном. Сбоку от них потрескивал камин и поблескивала разноцветными игрушками наряженная елка. Желтые огоньки гирлянды опутывали всю комнату, изредка мигая. Одетая в мягкий свитер с высоким горлом, в тёплых леггинсах и вязаных носках, Оливия сидела, поджав ноги в углу самого большого дивана и играясь с остатками какао в чашке, больше напоминавшей суповую миску. Облокотив на неё подушку, на том же диване лежала Слоун. Наверное, самая мягкая Слоун, которую когда-либо видела принцесса, вопреки своему стилю так же одетая в свитер и бежевые вязаные гольфы. —… И поэтому, когда она приходит туда и понимает, что кристалл на самом деле синий, — размахивала руками шатенка, рассуждая о последней вышедшей серии «Королевства Ванцклафт», которую они посмотрели вчера поздно ночью вместе, — Она понимает, что пророчество Магды было верным все это время, а Академия неправильно трактовала слова Григсона… Эй? — Слоун приподнялась на локтях, оборачиваясь на подругу, — Ты что, засыпаешь? Принцесса мотнула головой и зевнула. Девушки рассмеялись, и Слоун плюхнулась обратно на подушку. — Не засыпай, мне кажется, я только сейчас поняла, в чем у них там смысл был, а завтра я уже забуду. — Академия неправильно трактовала слова Григсона… — хихикнув, подсказала Оливия, — Подожди, ты думаешь они специально? Я почти уверена, что Дравуин не стал бы врать Амелии. Ну, или нам бы это показали. Помнишь, что было в прошлый раз, в той серии, как ее… — девушка щелкнула пальцами, пытаясь вспомнить. Слоун цокнула языком. — Черт, ты права. Э-э-э-э-э, окей, предположим, что они случайно. Или что Дравуин не знал… Крики и визги движения снаружи дома начали нарастать, разрывая монотонную тишину, но девушки продолжали игнорировать их, погруженные в разговор. Раздался глухой удар об окно, и они наконец выглянули наружу, где серое небо начинало синеть, поддаваясь ночи. На небольшой лужайке, покрытой глубоким слоем снега, стояли Эрика, отряхивавшая варежки от прилипших снежинок, и Кортни, махавшая подругам внутри дома; по стеклу же плавно сползал упитанный снежок. Синеволосая певица смотрела куда-то за угол шале, пока Кортни руками подавала знаки девушкам через окно, приглашая их присоединиться. Слоун и Оливия вопросительно переглянулись друг с другом и синхронно покачали головой, гитаристка демонстративно натянула на себя плед. «Жаль только Кортни, — подумала Оливия, — сдаваться не умела, а точнее разучилась». Принцесса поднесла свои спрятанные в варежки руки рупором ко рту: — Выходите! У нас здесь весело! Ответом ей последовало лишь снова синхронное покачивание головами. Девчушка набрала в легкие воздуха, готовясь повторить призыв, но резкий удар вышиб воздух обратно. Красивым движением словно нетренированного телохранителя Эрика повалила подругу в сугроб, и ещё три снежка пролетели ровно там, где только что были их головы. — Вот поэтому, — заметила Слоун, — я предпочитаю удостовериться лично, прежде чем довериться Кортни, — Оливия кивнула, продолжая следить за развитием битвы. Словно яростный зверёк, Эрика тут же вскочила с земли, уже с новым снежком в руках, и легко провальсировала прочь от былой уязвимой позиции. Маркус и Райна выскочили из-за угла дома и тут же направили свой огонь на огибавшую их Эрику. Та легко увернулась от их снежков, но нежданный снаряд вылетел из-за дома, метко попав ей точно в грудь. Вскрикнув, певица кинула снежок в сторону триумфовавшей Обри, которая выбежала из своего укрытия вместе с Эдмундом. Синеволосая девушка упала на снег, и победители вновь обратили своё внимание туда, где только минуту назад околачивалась Кортни, а теперь уже возвышалась могущественная (не очень) снежная крепость. Два снаряда вылетели из-за неё, поражая Рейну и Эдмунда. Обри бросилась на крепость, а Маркус начал приближаться к ней справа. Не выдержавшая гнета осады Кортни бросилась в сторону парня, попав точно в цель, но только чтобы пасть сразу после него, будучи побежденной Обри. Рыжая девушка оглянулась и подняла обе руки в воздух, наверное, готовясь восхвалять богов за удачу в битве. — Ву-ху! — торжественно крикнула принцесса, как два снежка одновременно ударили ее с двух сторон, и бравая воительница пала на колени. Женевьева и Зия вышли по обе стороны поля боя и отвесили друг другу пять. — Не жалеешь, что отказались? — спросила Слоун, на что Оливия покачала головой в третий раз, обнимая свою чашку какао. Ребята ввалились в дом, заполняя его тишину гулом. Перчатки и шапки в момент оказались на батарее, и Кортни подошла к дивану, натягивая сухую пару варежек. — Останетесь готовить с Эдмундом, Зией, Обри и Женевьевой? Или пойдете с нами, нам нужно забрать кое-что из машин? Белокурая особа вопросительно посмотрела на подругу. — Ну-у-у-у, мы почти не проветривались сегодня, — зевнула Слоун, — не зря же мы в горах, — Кортни улыбнулась им и направилась к двери. Словно ленивая кошка, гитаристка соскользнула с дивана, оставив после себя мятый плед. Принцесса вздохнула и тоже покинула их тёплое местечко. На улице было не то, чтобы холодно, скорее свежо и немного колюче. Спрятав руки в карманы, Оливия широко зевнула и почувствовала, как Слоун толкает ее плечом. Певица ухмылялась, хоть и так же прятала руки в карман своей жутко тонкой на вид куртки. Королевская с улыбкой толкнула ее в ответ. Они вдвоём замыкали процессию — молчаливо и немного сонно, пока впереди болтали о чем-то Райна и Маркус, с редкими комментариями Эрики и Кортни. Темнота сгущалась вокруг — по-зимнему стремительно и беспощадно. Но все же в ней был какой-то уют. Возможно, он был в мирной толпе друзей, шествовавших перед ними, или в теплоте и приятных запахах дома, что уже утопал в синеве ночного неба. Или может и в огоньках города, находившегося в долине недалеко под ними; огоньках, изредка мерцавших сквозь чёрную стену верхушек деревьев. Белый снег вокруг не давал темноте скрыть мир до конца. Точно так же, как тишине между девушками не позволяла стать всепоглощающей беседа рядом. «Правда, — думала Оливия, — когда с тобой рядом спутник, ни тишина ни темнота не были страшными, если, конечно же, это был верный спутник». А Слоун была самым лучшим спутником, ровно таким, с которым Оливия не чувствовала себя ни уязвимой, ни всесильной, ни бравой, ни трусливой… Она чувствовала себя попросту собой, Оливией, со всем из этого вытекающим. Но в этой искренней реальности пульсировало гораздо больше силы, чем во всех тех красивых фантазиях, к которым возвышали ее другие люди. Снег мягко хрустел под ногами. Вся компания наконец вынырнула из леса на небольшую поляну, где стояли машины. Серпантин дороги вёл отсюда к городу, и сама поляна как своеобразная сцена обрывалась со стороны долины вниз, открывая на неё хороший вид. Невольно Оливия потянулась к краю обрыва, завороженная созвездием огоньков внизу и далекими свечками в небе над их головами. Кажется, Слоун снова пожала плечами и проследовала за ней. Чёрное небо простиралось над девушками с еле заметными тенями серых облаков. Белая кромка гор везде вокруг слабо очерчивала горизонт, растворяясь все больше с каждой секундой. Они немного взлетали в эту темноту. Как на дороге, уходящей перед тобой в бесконечность, нет обратного пути, так и у этой темноты, чувствовала Оливия, не могло быть снова утра, снова света. Только нежные огоньки снизу и сверху, пульсирующие в своих танцах. Легкое прикосновение заставило принцессу вздрогнуть. Она повернула голову, ожидая увидеть саркастическую усмешку Слоун, но певица даже не смотрела на подругу. Ее глаза точно так же оказались обращены на долину, на горы, на небо. Словно у ребенка — широко распахнутые. Ее бледное лицо оставалось расслабленным, и даже губы, обычно сжатые чуть ли не в тонкую полоску, были слегка приоткрыты. Это выражение лица — чуть задумчивое, чуть впечатленное, чуть восторженное — так редко его видела у подруги Оливия. Ни у кого другого эти мелочи не значили бы так много. Неожиданная мягкость у человека, который предпочитал всегда быть твёрдым. «Забавно», — отметила девушка. При всей своей грубоватой искренности, что так восхищала принцессу, Слоун тоже носила маску. Наверное такова человеческая природа. Оливия смотрела на лицо под маской, снова заворожённая, в страхе, что ее вот-вот заметят и прогонят. «Забавно, — вновь пронеслось в голове у девушки, — что у черно-красно-белой Слоун зеленые глаза». У Оливии не было голубых глаз, что подобали белокурой принцессе. У Слоун не было темных глаз, соответствовавших рок-звезде. Забавно. — Эй! Прежде чем вы упадёте оттуда, может сходите к фуникулеру? Маркус не уверен, включили ли мы сигнализацию, — голос Эрики разбудил погруженную в мысли гитаристку. Слоун встретилась глазами с не успевшей отвернуться Оливией и улыбнулась ей. — Ну давайте, давайте! Что, зря вы, что ли, сбежали от готовки ужина? — Вообще-то, — зевнув, заметила Слоун, ее глаза вновь в своем полузакрытом положении, — мы приготовили вам всем обед! — Ну-ну, это только потому, что он совпал по времени с вашим завтраком, — девушки приблизились к Эрике, и та отдала Оливии ключи, — Благодарю покорно. — Всегда рады услужить, мэм, — Слоун кривовато присела в реверансе, и Оливия не выдержала и хихикнула. — Ужасно, — закатила глаза Эрика, — Что только наша компания сделала с твоим чувством юмора, — не решив до конца, к кому относился этот комментарий, принцесса посчитала, что, наверное, они обе его заслужили. Девушки свернули на узкую тропинку, ступенями поднимавшуюся к фуникулеру. Основная канатная дорога и лыжные склоны находились рядом с домом и вливались там в склоны города из долины. Местный фуникулёр не был предназначен для спортивных подъёмов, наверное, уже несколько десятков лет, но им нравилось подниматься на нем — просто осмотреть окрестности или же когда не хотелось встречаться с остальными туристами. — Эй! — крикнула вслед с поляны Эрика, — Вас ждать? — Не надо! — предварительно переглянувшись с Оливией, ответила рокерша, и подруги продолжили свой подъем. У канатной дороги им понадобилось всего несколько минут, но знакомые голоса друзей совсем затихли к тому моменту, как они снова направились вниз. На очередной неровной ступеньке Слоун подскользнулась и чуть не полетела вниз к поляне. В голове у Оливии пронеслись все лекции гувернанток, инструкторов и родителей о важности верной обуви и осторожной ходьбы при скользкой погоде, однако они быстро ускользнули прочь, как неприятный призрак, теряющий свою силу, и она просто взяла Слоун за руку. Та неловко засмеялась. У подножия ступенек их руки разомкнулись, и девушки направились к дому плечом к плечу, спрятав руки в карманы и иногда случайно задевая друг друга. — Слушай, — нарушила молчание через пару минут гитаристка, — я хотела тебя спросить… Ты свободна этой весной? — Смотря когда, — Оливия пожала плечами, — Есть идеи, где хорошо провести время? — Да-а-а-а-а, — протянула Слоун, и через несколько месяцев эта несвойственная рокерше неуверенная интонация будет отдаваться в голове у принцессы своей очевидностью, но не сейчас, — В феврале. — Февраль — это не весна, — хихикнула Оливия, — Что, будет какой-то концерт? — Вроде нет. — Вроде? — Точно нет. Знаешь, — Слоун нервно взглянула на возникнувший перед ними дом, — Знаешь, я уточню, то есть, я пока не уверена… Слушай, давай потом об этом поговорим ещё раз, — Оливия успела только пожать плечами, прежде чем они вошли в помещение. Вечер прошёл за настольными играми — сонными, но уютными. Таким, наверное, и должен был быть второй вечер после Нового года. «Некоролевского Нового года», который, видимо, теперь приходился на пятое января. Идея праздника пришла в голову рокерам, ужаснувшимся от осознания, что королевские ни разу в жизни не отмечали Новый год в компании друзей или семьи, будучи вынужденными посещать официальную церемонию празднования. «Некоролевский Новый год» и вправду оказался в разы веселее королевского, с импровизированными музыкальными номерами, кучей песен, танцев, еды, алкоголя, хлопушек и гирлянд. Их съемное шале, к счастью, скорее всего видело и не такие празднования, к тому же у компании была ещё целая неделя на то, чтобы привести его в порядок. Разглядывая свои карты сквозь слипающиеся глаза, Оливия подумала о том, что завтра следовало бы разобрать валявшиеся по всей гостиной подушки и пледы, и это была ее последняя мысль. Возможно, девушку разбудило прикосновение, или слабый звук, или снег за окном — принцесса не знала точно. Она снова лежала в своём уголке на диване, где, наверное, уже сформировался отпечаток ее тела. Лениво осмотрев комнату вокруг себя, Оливия поняла, что ее освещают лишь желтые рождественские огоньки. Знакомая фигура сидела на ковре, перед диваном, держа в руках гитару и уставившись в пустоту. Будто разум находился где-то в параллельном мире, пытаясь выудить из него мелодию. — Мне кажется, мы с тобой к чертям сбили режим, — протяжно зевнув, заметила Оливия, но Слоун не двинулась, словно совсем не услышав ее. Принцесса сползла с дивана и уселась перед девушкой с гитарой. Зеленые глаза моргнули и переползли на неё. Лицо Слоун поменяло выражение на совсем чуть-чуть, но время будто замедлилось вокруг них, как только Оливия узнала его. Та же Слоун, что рядом смотрела всего несколько часов назад на бесконечную черноту неба, смотрела сейчас на неё, на Оливию, с той же уязвимостью, с той же мягкостью, с той же неуверенностью. — Забавно, — сказала Оливия, — что у тебя зеленые глаза. В каком-то смысле чужие руки, а не ее, потянулись вперёд. Они были частью ее тела, но при этом и нет. Не могли вроде быть частью той Оливии, что она сама знала в себе. «Нет, — промелькнуло в голове у девушки, — это и есть Оливия, просто это не принцесса Оливия». Не принцесса протянула руки к подруге, все так же пребывающей в завороженном состоянии. Не принцесса Оливия, а просто Оливия взяла в ладони гитару и отложила ее. Не принцесса, а просто Оливия подползла чуть ближе, сократив расстояние между ними до сантиметров. У принцессы были планы, были дела, все решения принимались советами, все отношения строились по правилам, все движения были натренированы и продуманы. Но у Оливии не было планов, не было завтра, попросту не могло быть, ведь их окружала только всеобъемлющая чернота и ночь, в которой светили лишь мягкие и нежные желтые огоньки. Поэтому просто Оливия коснулась пальцами повернутых вверх ладоней Слоун. Оливия наклонилась вперёд. Оливия коснулась губами чуть приоткрытых темных губ. Оливия почувствовала, как два дыхания прервались и сбились, как холодные пальцы обхватили ее теплые, как руки обвили ее собственные. И Оливия прижала к себе Слоун, не отрываясь от неё, Оливия повалилась в обнимку с ней на мягкий ковёр. Принцесса Оливия могла сколько угодно делать вид, что она знает, что важно в этом мире. Но обычная девушка Оливия, без диадемы и в вязаных носках, знала, что на самом деле имеет важность. И никакая дурацкая принцесса со всей ее свитой не были способны ее обмануть. Солнце разбудило гостиную первой. Противный, знакомый голосок пробрался в белокурую голову вместе со светом. «Открой глаза, — сказал он, — посмотри: вокруг все белое, вокруг новый день, неизбежно приближается завтра. Что теперь собирается делать принцесса?» Оливия приподнялась на локти и оглядела комнату. Она лежала между гитарой и Слоун, прижавшейся к ней всем телом. У спящей Слоун было все то же мягкое выражение лица. «Плевать», — ответила голосу Оливия. «Ну-ну, посмотрим», — злобно, но чуть слабее сказал голосок. «Плевать», — безразлично повторила Оливия и улеглась обратно. — Слушай, — в суматохе сборки они со Слоун закидывали вещи в машину среди ясного дня на поляне, наедине, вокруг сновавших поблизости людей, — Насчет февраля, у меня прояснились планы, — Оливия внимательно смотрела на подругу, — Четырнадцатого февраля в Жарданруже будет ярмарка, пойдёшь со мной? — Конечно, — Оливия обняла гитаристку, но не поцеловала. «Некоролевский Новый год» подходил к концу. Принцесса Оливия снова брала поводья в свои руки. *** «Старое песочное печенье», — мелькнуло в белокурой голове. Слоун никогда не пользовалась духами, но стоило приблизиться к ней, как чувствовался легкий запах алое и подснежника. А стоило обнять девушку, как наружу выходил третий запах, который Оливия никогда не могла расшифровать. Его волна нахлынула на нее в этих объятьях, первых спустя сколько? Четыре, пять месяцев? Первых с того дня, когда они виделись в последний раз, в начале января. И теперь она наконец осознала, что он ей напоминал: старое песочное печенье. Старое песочное печенье, которое, наверное, пекли и раздавали всем бабушки, живущие в своих маленьких коттеджах. Которое хотелось взять с собой на прогулку вдоль реки. Которое могло спасти от голодной смерти после трёх часов игры в домике на дереве. Слоун первая разомкнула объятия, аккуратно, но уверенно отстраняясь. Поборов желание задержаться, Оливия отпустила девушку. Их руки встретились на полпути и переплелись пальцами. Полутьма гримерки только вблизи позволила принцессе разглядеть лицо подруги. Красные губы все так же будто отражали ее собственные, кожа оставалась неизменно бледной и даже немного серой в этом освещении. Ярко накрашенные темными тенями глаза — такие же зеленые — смотрели на неё очень внимательно, будто пытаясь что-то уловить в лице принцессы. Слоун не выглядела злой, но и не улыбалась. Оливия почувствовала, как ее живот завязался в небольшой узел. Тишина вокруг них не смущала королевскую, пока она не услышала, как кашлянул Орландо и продолжил разговор. Девушки из разогрева снова засновали по комнате, беседа на диване продолжилась, хоть и не так оживлённо. Оливия чувствовала чей-то взгляд на затылке, но особо не придала ему значения: спереди на неё смотрела Слоун. Гитаристка не произнесла ни слова, разглядывая Оливию, и тишина между ними затянулась. Наконец, закусив губу, она неопределенно указала головой куда-то вправо, и блондинка кивнула, без особой уверенности, на что именно она соглашается. Отпустив ее руки, Слоун вышла из гримерки, и принцесса проследовала за ней. Через пару дверей они вошли в другую гримерку, принадлежавшую, судя по надписи, «Слоун Ирвинг», самой солистке. Все так же глухо освещённая, эта комната оказалась все же чуть светлее и гораздо аккуратнее, чем общая гримерка. Прислонившаяся к креслу, стояла знакомая красная гитара, набор бумаг, пакетов и открытая косметичка лежали на столе. На длиннющей напольной вешалке куча одежды мерцала знаковыми цветами Слоун: красным и чёрным с редкими всплесками белого и серого. Пара полностью подобранных нарядов висела с краю, и Оливия приблизилась рассмотреть их. — Твои костюмы на сегодняшнее выступление? Шатенка наконец обернулась на неё с немного виноватым видом. — Я подобрала тебе пару нарядов из того, что не было бы тебе слишком велико из моих вещей. Просто я подумала, что у тебя могли возникнуть трудности с… Поиском более, эм, повседневной одежды в своём гардеробе. — Принцесса Оливия, — красные губы растянулись в усмешке, — как меня прозвали твои охранники, вроде таких проблем особо никогда не испытывала, — да, возможно это было неправдой, но в ее голове кружились тысячи мыслей и ни одна из них не давала ответа на то, как же стоило вести себя со Слоун. А старая роль во всем умелой и успешной принцессы была знакомой как разношенная пара ботинок. Кажется, улыбка проскользнула по губам певицы, или это была всего лишь игра теней? — Прости, я не знала, что ты придёшь инкогнито. — Ну, я думала, я иду на рок-концерт, а не на бал. Теперь уже не было сомнений: Слоун тихо рассмеялась рокотом далекого грома. — Надеюсь, ты права. Как у тебя дела? Впрыгнуть в старую дружескую беседу было легко. В конце концов, ведь между ними ничего не поменялось. Что мешало им болтать как друзьям: о ребятах из лагеря, об общих интересах, о совместных воспоминаниях? Ничего в этом разговоре не говорило стороннему наблюдателю о той тонкой стеклянной стене, что выросла между ними. Только глаза Слоун изредка непривычно прыгали прочь от собеседницы, и Оливия не знала, куда деть свои руки. Мозг девушки продолжал метаться, будто из-под ее замка на песке выдернули все подпорки. Воспитание принцессы готовило ее к красивой, но суровой жизни, жизни при дворе, жизни в политике, жизни, где все постоянно играли в игры. К жизни, полной недомолвок и чтения между строк. Но оно не готовило ее к искренности, к чувствам, накрывавшим с головой, к разговору с немного озадаченной Слоун, не уверенной, что же было между ними. Люди продолжали мотаться снаружи, изредка заглядывая внутрь и заставляя Слоун ненадолго перевести взгляд на дверь, но, прежде чем Оливия успевала обернуться, все исчезали. Она словно оказалась гостьей в королевстве Слоун, где все работало по ее правилам, где все могли быть кем угодно и делать что угодно, пока дело не доходило до работы: уж тогда каждый должен был выкладываться на максимум. Оливия знала, что гитаристка часто раньше волновалась, что никто не сможет сработаться с ней, но принцесса никогда не подвергала сомнению будущий успех Слоун. Ей казалось, что невозможно не проникнуться уважением и восхищением к отдаче рокерши, а обиды и разногласия — это уже было дело десятое. Правда, справедливости ради, кто была она, чтобы давать советы по этому поводу? Группа разогрева прошла снаружи, болтая чуть громче, чем основное жужжание закулисья. Слоун махнула им, и Оливия спохватилась. — Прости, я наверное отвлекаю тебя? — Нет, — подруга мотнула головой, — Только… Ты не хочешь послушать девчонок? — Давай, — согласилась Оливия, без уверенности избавляются от нее или же зовут с собой. К ее облегчению, Слоун тут же поднялась, — Можно я оставлю у тебя вещи? — Конечно, — она махнула рукой на столы. Отложив миниатюрную сумку, принцесса недолго поколебалась, но все же взяла с собой смартфон. Подойдя к большому зеркалу в пол, девушка нахмурилась. Без сумки наряду чего-то не хватало еще больше. — Можно? — Слоун вынырнула из рамы зеркала, держа в руках джинсовый жилет. Оливия подвинулась в сторону, но шатенка улыбнулась, покачала головой и подняла руку принцессы. Пальцы гитаристки были все такими же — чуть теплыми, и непонятная волна туманных ощущений проскользнула в светловолосой голове. Оливия послушно позволила надеть на себя жилет. «Идеально», — подытожила она, разглядывая свой новый наряд. Не удержавшись, девушка крутанулась перед зеркалом. На спине светло-джинсового жилета красовался темный логотип «Scarlet Letters». — Используешь меня в качестве бесплатной рекламы? — улыбнулась она подруге. — Ага, конечно, — губы певицы, подобно отражению, так же растянулись в улыбке. Совершенно неожиданно для самой себя, Оливия протянула свой телефон Слоун. — Можешь нас сфотографировать? — всего на секунду растерянность вновь пробежала по лицу девушки, но она все же кивнула и быстро щелкнула их в зеркале. Оливия закинула смартфон во внутренний карман жилета, и подруги направились в сторону гула арены. Они пристроились у одного из входов на сцену, откуда простирался отличный обзор на выступающих, несмотря на то, что их самих не было видно из зала. Слоун присела на коробку, простукивая что-то пальцами и разглядывая лист у себя в руках. Не желая ее отвлекать, Оливия подобралась чуть ближе к выходу на сцену и, прижавшись к стене, стала наблюдать за выступающими. Простенькое, но завораживающее лазерное шоу с мигающими неоновыми цветами сопровождало выступление девушек. Сама того не замечая, Оливия начала качать головой в такт ритму. В их музыке прослеживалось классическое рок звучание, будто его взяли за основу, припорошенное оттенками техно и электро. Она была непривычной, местами стили перемежались слишком грубо, но в ней виделась идея, она была интересной. Если девушки продолжат в том же духе, решила Оливия, вполне возможно, что они породят что-то удивительное в своём жанре. Стоило за ними последить. Вернувшись обратно к главной звезде сегодняшнего вечера, королевская заглянула в лист. Список песен был написан на нем в столбик. — Сет-лист? Слоун подняла на неё голову и прижала лист к груди, пряча его содержимое. — Нечего! Я люблю элемент сюрприза у зрителей. Передернув плечами, Оливия присела рядом с подругой. — Я просто хотела посмотреть, есть ли там мои любимые песни. Рокерша улыбнулась. Цвет на бледном полотне ее лица менялся в такт неоновым оттенкам сцены. — И какие твои любимые? — «While We’re Here»… «Pomegranate Spotlight», — Оливия задумалась, или сделала вид, что задумалась, — и «Not Your Princess». На последнем названии улыбка сползла с лица Слоун. Она отвернулась, переведя взгляд на сцену. «Черт, — хаотично подумала Оливия, — черт, черт, черт, черт, черт. И чего ты ожидала? Зачем ты вообще это сказала? Старые привычки умирают долго? Манипулятор, ничем не лучше, чем весь двор с его играми, провокациями и недомолвками, которые ты так ненавидишь, — Оливия поёжилась, — Ты хоть можешь представить, какую ты причиняешь ей боль?» — Прости… — слово соскользнуло с губ Слоун. Еле слышное, но Оливию будто окатило ледяной водой. — Что? За что? Было видно, что Слоун хочет что-то сказать. Но она, наверное, никогда не решится. Оливия не решилась бы. Даже сейчас желание помочь подруге, желание вывести все, что произошло между этими двумя, наружу меркло в сравнении со стеной страха, стеной неловкости. Старые привычки будто тащили ее назад, запрещая говорить откровенно, не позволяя делать резких шагов и движений. Привычки принцессы. Что там, говорила Эрика, было главное в общении с «обычными» людьми? Искренность и открытость? Дудки, сейчас она не смогла бы вытащить их из себя щипцами. — Мы ее обычно не исполняем, — Слоун успела прийти в себя, так ничего и не сказав. — Можете сыграть сегодня? Ну, для меня, — Слоун раздраженно выдохнула, — я ее очень люблю, — поспешила добавить девушка. — Почему? — шатенка, наконец, снова перевела глаза на подругу. Ее голос был звенящим, холодным. Она смотрела почти с вызовом. Оливия закусила губу. — Ну, она очень красивая. Местами быстрое, но мелодичное звучание. Она будто пауза для отдыха и саморефлексии в шуме. Ее… — Оливия остановилась, словно что-то мешало ей произнести слово. Слоун опустила глаза, — Ее грусть смешивается с радостью, заставляя слушателя… — Окей, — перебила девушка, — Я поняла, что ты можешь пересказать все рецензии на мой альбом. — Откуда ты знаешь? — игриво пожала плечами принцесса, как за спасательный круг цепляясь за повод для шутки, — Может это я их все написала. С облегчением она заметила ухмылку на лице у Слоун. Та сползла с коробки. — Окей. Может быть… Может быть мы ее сыграем. По крайней мере, ты любишь мою музыку, — непонятно к чему завершила гитаристка. Разогрев прощался с людьми на сцене. Через несколько минут начинался основной концерт. *** Взглянув на толпу, Оливия по привычке выпрямила спину. Люди теснились у сцены, уже поднятые разогревом, но немного успокоенные длительной сменой инструментов. Пробраться в первые ряды к ограждению, отделявшему сцену от партера, не представлялось возможным, ну, то есть, если вы не были Оливией. Расправив плечи и высоко подняв голову, она тихо кашлянула, однако все головы повернулись в ее сторону еще до того, как звук покинул горло. Легко и ненавязчиво улыбаясь, девушка проскользнула сквозь толпу, что раздвигалась перед ней, прежде чем успевала понять, почему. Оливия считала, что это было качеством принцессы, воспитанным с пеленок: моментально притягивать на себя взгляды, становиться центром комнаты, взывать к галантности окружающих без слов. С другой стороны, существовали и принцессы типа Кортни или Обри. Возможно, это было свойством Оливии, или принцессы Оливии. Девушка вздохнула. Кажется, она сама с каждым днем все хуже понимала принцесс. Пробравшись к сцене, она остановилась напротив знакомой красной гитары. Толпа у этой стороны была плотнее, наверное, многие сидели с самого утра, занимая место в очереди. И тем не менее никто из присутствующих ни на секунду не подверг сомнению, что Оливия пришла на свое законное место. Такой успех в каком-то смысле ошеломлял даже ее. Вероятно, она просто давно не была среди обычных людей инкогнито. Девушка почувствовала укол стыда, думая о длительном ожидании во время жаркого дня, но быстро прогнала его. Плевать, она тоже хотела посмотреть на Слоун. — Если будет «Late Nights, Early Mornings», то я расплачусь, — заявил женский голос прямо рядом с Оливией. Королевская слегка повернула голову — так, чтобы это не было заметно — и посмотрела на говорящую. Ее собеседница хихикнула. — Ну, не хочу тебе спойлерить… — И не надо! — светлокожая девушка на пару лет младше ее самой, с темными волосами и мелированием, явно вдохновленным любимой певицей, от нетерпения вцепилась в ограду, — Я хочу, чтобы это был самый незабываемый и волшебный опыт в моей жизни! — ее подруга, темнокожая девушка с зелено-малиновыми волосами, то ли чуть старше, то ли чуть спокойнее ее, искренне улыбнулась. — По моему опыту… — она замедлилась, осторожно подбирая слова, — ты не будешь расстроена. Маленькая девчушка душераздирающе вздохнула, уставившись в пустоту. — «LNEM» была бы лучшим подарком… «Too Difficult To Think», что еще… — «Not Your Princess», — подсказала ее подруга, взгляд которой теперь так же смотрел будто в никуда. — Мммм, не знаю, она мне кажется чересчур… — Личной? — Скорее ни о чем, — добавил третий голос их до этого молчавшей приятельницы, — она какая-то… Слишком идеальная. — Точно, — снова подхватила брюнетка, — Мне не кажется, что она о реальных отношениях, скорее вдохновлена чем-то, может друзьями. — Мне она нравится, — тихо заметила спокойная девочка. — Она неплохая, — вновь заговорила третья, — но я не верю, что наша Слоун влюбилась бы в кого-то, кого можно назвать «принцесса». Оливия поджала губы и отвернулась, пытаясь отвлечься от разговора. Злость или вина, или обида, или страх запрыгали у нее в голове, но она уставилась на сцену, пробуя сделать глубокий вдох. Иногда даже принцессам хотелось придушить людей. *** — Что?! — не злобно, скорее ошеломленно прозвучало с другого конца телефона. — Я просто… — Оливия отчаянно выглянула в окно на сад. Долгая пауза не помогала собраться с мыслями, все запланированные фразы вылетели из головы и явно не собирались возвращаться, — Я просто передумала. Тишина. До первой зелени было еще далеко, но снег уже растаял. Садовники расхаживали снаружи, приводя в порядок территорию. Дыхание звучало принцессе в ухо. — Окей, — Слоун была зла — это Оливия знала точно. И обижена, и растеряна. Гитаристка не кричала, но ее спокойный голос звучал холодно как нож. Вокруг было ужасно светло, и Оливия скучала по темноте, в которой всего месяц назад не было ни планов, ни обязанностей. В которой искренность могла звучать безнаказанно. Когда Слоун была рядом, все становилось так легко. Когда ее рядом не было, все становилось… По-другому. Принцесса Оливия решила закончить разговор. — Прости за причиненные неудобства, — боже, как глупо, — Пока. Прощание раздалось с другого конца телефона. Девушка мягко бросила смартфон на кровать. Присев на ковер, она прижалась к окну, за которым был королевский сад, королевский лес, королевский пруд и королевская ограда. *** Неожиданный гул толпы привлек внимание Оливии. Люди прихлынули к сцене со всех сторон. Принцесса вцепилась в ограждение, прижатая к нему давкой. На сцену вышла Алисия (гул), Моника (гул второй), Орландо (гул третий). Оливия услышала свой голос в четвертом, самом громком, крике. Совершенно безуспешно пытаясь сдержать улыбку, на сцену вышла Слоун. — Привет, Беллмер! Где-то глубоко внутри дружелюбно усмехнулась Оливия. Слоун не была «крутой», или «рокершей», или «бунтаркой». Слоун была ее обычная Слоун — дотошная, смешная, агрессивная, трудолюбивая, ироничная, самокритичная и до безумия родная. Снаружи девушка ещё громче влилась в общий гул, словно на сцене перед ней стояла воскресшая прямо здесь же рок-легенда. — Вы рады нас видеть, Беллмер? — микрофон легко перекрикивал бешеный шум, тут же ставший ещё сильнее. — Ну так может оторвемся, пока мы здесь? — одобрительный гул перекрыло стучание барабанных палочек. Толпа знала, что означали эти слова: знакомая мелодия заиграла со сцены — песня, открывавшая все концерты «Scarlet Letters», — «While We’re Here», гимн музыки и молодости. Оливия почувствовала, как ее внутренности будто завибрировали в такт с волной звука, сотрясавшей воздух и пол вокруг. Гимн концерта и вечеринки. Толпа еще сильнее надавила на нее, вжимая в перила и других людей. Гимн темноты и опьяненного ночным воздухом безумия. Первая шоковая волна концерта прошла, и Оливия немного взяла в себя в руки, дышать было одновременно сложно и легко. Голос со сцены начал петь. Гимн друзей и свободы. Королевская подняла руки с толпой и услышала свой голос в общем хоре. Гимн всего, чего не было в ее жизни, играл со сцены. Если на свете существовало что-то, что могло объяснить людям все, что значили для Оливии рокеры, это была эта песня. Каждый раз слыша знакомую мелодию, принцесса влюблялась в нее снова и снова. «Пока мы здесь», кричала песня, «Давай повеселимся, пока мы здесь, потанцуем, пока мы здесь, все в порядке, пока мы здесь», описывая, судя по всему, вечер с друзьями в один из не самых лучших годов жизни Слоун. Вечер после работы, вечер человека, у которого не было ничего, кроме этого самого момента, когда он был счастлив. Незаметно возможно даже для самой Слоун, песня затрагивала более вечные вопросы жизни и смерти, приглашая слушателя наслаждаться моментом «пока мы здесь». Не исключено, что именно поэтому песня стала хитом, подарив Слоун известность в широких массах. Или может из-за своего быстрого танцевального звучания, застрявшего между жанров и быстро зацеплявшегося в голове. Для Оливии красота песни была в какой-то двойной личности: она отлично понимала, что значит эта композиция для подруги, но в то же время не могла не относить песню к себе. К Оливии, бешено дергавшейся так, что у нее наверняка спала бы корона, и прижатой к сцене всеми людьми, которым было совершенно наплевать на ее статус. Для этой Оливии песня кричала «Пока мы здесь, ты свободна, благодаря мне ты свободна, ты свободна!». И Оливия кричала песне в ответ. Хит, однако, мог оставить не совсем верное впечатление об альбоме. Далеко не весь он состоял из зажигательной и быстрой музыки. Чуть приходя в себя после полного бешенства партера, Оливия заметила, как группа быстро переглянулась и приступила к следующей мелодии без лишних слов. Следующая песня, отметила девушка в голове, была хорошим переходом к более личным частям альбома. «By The Book By The Clock», все еще довольно громкая и быстрая, будто открывала первые страницы в биографии Слоун, которая явно прослеживалась в альбоме более внимательными слушателями. Немного неконкретная, песня выражала злость от отчаяния, раздражение от скуки, насмешку от усталости. Оливия слышала песню первый раз еще прошлым летом, до выхода альбома, и потом несколько раз после этого, но никогда не спрашивала подругу, что именно она подразумевала под текстом. Принцесса знала, что гитаристка провела большую часть жизни в приюте, и подозревала, что история была примерно об этом времени. Вся песня отдавала какой-то безнадежностью от рутины, рутины, полной неприятных для рассказчицы вещей. Пылала безразличием окружающих, среди которых вечно кричала в своей голове главная героиня. Оливия ухмыльнулась, когда первый раз представила сколько «Мам, ты не понимаешь!» подростков захлопывали дверь в свою комнату и врубали эту мелодию на полную громкость, но, когда она наблюдала за болью на лице Слоун, почти кричавшей в микрофон, тогда и сейчас, ее сердце обливалось кровью, и даже Оливия немного проникалась пониманием к каждому из этих подростков. С окончанием песни, под гул аплодисментов, до этого мигавшая темными цветами сцена окрасилась в серый оттенок. Под звуки тихой музыки голос, в котором Оливия не сразу узнала Алисию, заговорил: — В 2011 году пелена дыма затянула Гардению. Небывалая тишина заполонила улицы, тысячи жителей примкнули к экранам в ожидании ответов. Музыка начала усиливаться, и заиграла «Smoke Spring», исполняемая, как и на альбоме, Алисией и сопровождавшаяся спроецированными на экран позади сцены кадрами, видимо, с того самого случая. Принцесса смутно помнила его, точно держа в голове одну деталь, наверняка нарочно упущенную текстом перед песней: правительство Гардении в течение двух дней отказывалось комментировать ситуацию, вызвав большой резонанс в мировых новостях. Песня, в которую Слоун, конечно же, ухмыльнулась Оливия, запихнула подобавший жанру политический подтекст, при всем при том была довольно личной и простой. Мелодичная история о серой пелене за окном, о девочке с гитарой в руках, неожиданно получившей в свои руки несколько дней свободного времени и головной боли от дыма. История мягкого перелома, обретения надежды, она еле сквозила в метафорах за описаниями замершего и слепого города. Оливия подозревала, что это была первая песня, написанная Слоун. Точнее, первая достаточно хорошо написанная песня для того, чтобы дать девочке надежду на будущее в любимой музыке. Взгляд принцессы, почти в течение всего концерта приклеенный к Слоун, заметил мягкую улыбку на лице прикрывшей глаза певицы. «На самом деле это была песня о счастье», — подумала Оливия, тоже прикрывая глаза и покачиваясь в такт музыке. Туманная песня закончилась, уплывая в тишину, будто загипнотизировав публику. Темнота пала на сцену. Гитара заиграла первой, и остальные инструменты влились в мелодию вместе с тем, как белый свет прожекторов вернулся на сцену. «One More Day», снова быстрая и зажигательная, заполнила арену, заставляя всю арену вновь пуститься в пляс. Слоун со своей красной гитарой теперь улыбалась и пританцовывала. Оливия подозревала, что полная волнения и радости песня была о дне перед первым отправлением гитаристки в Поп-лагерь. Сама по себе композиция была провозглашена «гимном летних каникул», и, наверное, являлась одной из самых простых, но зато заводных песен альбома. Оливия могла понять все чувства, пестрившие в словах: точно то же вызвали и у нее ежегодные поездки в Королевский лагерь. С этой песней в каком-то смысле заканчивалась «злобная» часть альбома и начиналась новая — веселая и счастливая. Такой же немного акустической летней теплотой отдавала «Closing At Nine»: немного сестра-близнец «While We’re Here», но гораздо более жизнерадостная, поющая вместе с официанткой Слоун, ожидавшей всего пару лет назад вечернего закрытия кафе и окончания рабочего дня. Готовой сорвать с себя фартук и форму и надеть свои лучшие (и, наверное, единственные) рваные джинсы. Публика уже окончательно растанцевалась к этому моменту, и Оливия то и дело наталкивалась на стоявших вокруг людей, едва замечая это. Слоун, кажется, улыбнулась и подмигнула ей, вызвав гул у стоявших вокруг принцессы фанатов. Блондинка махнула ей, что вряд ли было заметно среды прочих движений ее задранных рук, уже затекших, но не пропускавшихся толпой вниз. Еще более нежная мелодия продолжила концерт, и светловолосая особа почувствовала, что краснеет, как когда услышала эту песню впервые, и отвела глаза от Слоун, надежно зафиксировав взгляд на барабанах. Оливия никогда не была точно уверена о ком «Sparkling Water», песня о бурлящем чувстве влюбленности, и даже не знала, когда она была написана. Тем не менее слишком много знакомых моментов мелькали в тексте, чтобы Оливия могла смотреть на подругу, когда та показывала песню их друзьям. Набор ощущений пробежал сквозь все тело, а губы будто сами подпевали словам. Вопреки ей самой, глаза принцессы скользнули обратно на Слоун, оглядывавшую зал. Сердце девушки екнуло, и она тут же отвернулась, вспоминая их разговор перед концертом. «Интересно, какая песня будет следующей?», — проскользнула мысль в белокурой голове, и принцесса вытряхнула ее в такт музыке. Следующая мелодия заставила ее напрячься ещё сильнее. «Too Difficult To Think». «Ха-ха, да эта песня могла быть о чем угодно», — судорожно подумала Оливия, впервые услышав альбом в декабре. Ну и что, что «клубный хит этой зимы» страшно напоминал одну крайне пьяную ночь их компании в клубе. Ну и что, что Оливия тоже закидывала руки на плечи подруги и смеялась в неоновом освещении… Песня могла быть о ком и о чем угодно, уверяла себя Оливия. Жаль, что врать самой себе было гораздо сложнее, чем другим. Сейчас, правда, ее волновало совсем не это. Если и существовало наиболее подходящее время для исполнения заказанной Оливией песни, то это было оно. Все так же качаясь в такт музыке, принцесса надеялась, что песня никогда не закончится, но ее желанию было не суждено сбыться. Наступила тишина, и Алисия и Триш оставили свои инструменты, уходя со сцены под аплодисменты. Девушки уходили на небольшой перерыв, отдыхая, в то время, как Слоун с Орландо исполняли ещё пару песен. После этого вся группа покидала сцену на пару минут, чтобы вернуться с зажигательным финалом. Сцена погрузилась в темноту, и Оливия затаила дыхание. Неожиданно красный прожектор осветил Слоун, и принцесса облегченно выдохнула. Опасность миновала: начиналась «Pomegranate Spotlight». Мелодичная, с оттенком урчащего грома, песня об известности и успехе, некая исповедь осознавшей свои ошибки Слоун, исполнявшаяся почти акустически. Смесь и злости, и горечи, и разочарования, но главное — осознания. Слишком взрослая для этой маленькой злобной Слоун, она ударила Оливию в самое сердце, когда та первый раз ее услышала, заставляя переосмыслить свои поступки. «Если она может поменяться, — решила Оливия, — то могу и я». Гранатовый, как они обе, свет заливал зал, и вся толпа пела эту исповедь вместе с гитаристкой, как и должно было быть, посчитала Оливия. Едва успев закончиться, песня перелилась в новую, последний всплеск злости: «Late Nights Early Mornings», и низенькая фанатка рядом с Оливией восторженно захлопала в ладоши. Песня, которая вновь возвращалась к истокам Слоун, описывая все то время и все те силы, что она вложила в свой успех. Песня, срывающая все ее раздражение на тех, кто не видел и не понимал ее труда, показывающая сколько она готова вложить ещё и ещё и завершающаяся на доле самосознания: а обязана ли она мучаться ради своего счастья? Композиция оборвалась резко, и зал закричал и захлопал вместе с Оливией. Орландо вышел из-за клавишных и, махнув публике, ушёл за сцену. Немного обмахивая себя и скучая по вееру, спокойная теперь принцесса расфокусированными глазами следила за Слоун. «Стоп», — сказал ее мозг, прежде чем девушка успела сообразить, что к чему. Нет, Слоун никуда не уходила, нет-нет-нет, а садилась на установленный в середине сцены табурет. «Нет-нет-нет-нет-нет», — Оливия закрыла распахнутый рот и сглотнула. — Я ещё ни разу не исполняла эту песню вживую, — впервые с начала вечера заговорила Слоун, — но меня попросила моя подруга. «Тебя попросила твоя крайне тупая подруга», — добавила про себя Оливия и сжала зубы. У неё не получалось оторвать глаз от шатенки. Every touch and every glance, Got me shaking to my bones. You are not from picture book, You are someone who I know. «Not Your Princess», выпущенная неожиданно всего пару месяцев назад. Никто не знал, о ком она. Никто, кроме них двоих и ещё десятка людей. Coffee tables in the park, Caught me staring, it’s okay. I am rock hard but you melt Me with every word you say. «Когда это было?» — пронеслось в голове у Оливии, но она даже не задержалась на этой мысли. And you say: Oh darling, I’ll never be your princess I’ll never be your princess Dream me see me how you want, but I’ll never be you princess Белокурая принцесса поняла, что едва дышит. Толпа пела вокруг неё, но с ее собственных губ не сорвалось ни слова. Now we’re talking without words. I’m hoping. I’m a fool. There is nothing in the world That can make me feel like you. Winter stars and Christmas lights You are smiling. It’s okay You were meant to make me whole Oh with every word you say. Вопреки всему, Оливия улыбнулась. Кажется, Слоун посмотрела на неё? Может и нет. But you say: Oh darling, I’ll never be your princess I’ll never be your princess Love me hold me how you want, but I’ll never be your princess На этот раз Слоун точно смотрела на неё. Оливия чуть качалась в такт музыке, прижавшись к холодному ограждению. Fingers fly like winter storm, You are still within my core. You are someone whom I’ll hold In my heart forevermore. Небольшая пауза. Слоун глубоко вздохнула, ее щеки блестели. Оливия провела рукой по своим мокрым щекам. Conversation on the phone I’m crying, it’s okay. You’re leaving me alone Stabbing with the words you say. Теперь и королевская присоединилась к общему хору голосов. В ее животе была странная пустота. And you say: Oh darling, I’ll never be your princess I’ll never be your princess Shape me change me how you may, but I’ll never be you princess Oh she said I’ll never be your princess I’ll never be you princess You’ll never be my princess I’ll never be your princess Песня закончилась, и зал наполнила тишина. Слоун не двигалась. «Я могу легко перелезть через эту ограду и взбежать на сцену», — подумала Оливия, но не тронулась с места. Гул вновь наполнил арену. Все ещё со слезами на глазах, солистка широко улыбнулась и поднялась. Группа вновь выходила на сцену, и гитаристка вернулась на своё место. «Freedom Fighters» взорвала публику. Отгоняя прочь все мысли, Оливия засмеялась вопреки всему. Насколько же Слоунским ходом было назвать их небольшой бунт на соревновании в лагере прошлым летом «Борцами за Свободу». И тем не менее девушка подпрыгнула навстречу мелодии, вливаясь в припев. «Ничего, никто не может нас тронуть, пока мы здесь», — напомнил ей мозг, и конечности полностью расслабились. «Все в порядке, пока мы здесь». В бешеном мигании прожекторов прозвучал последний припев и музыка закончилась. Одобрительные крики зала сменили ее. По очереди музыканты поклонились и покинули сцену. Слоун сделала прощальный реверанс, и снова Оливия рассмеялась, ловя ее взгляд. Возможно, та заметила ее поднятый в воздух большой палец. Рокерша выскочила со сцены. Концерт был закончен и арену залил свет. Будто все ещё под гипнозом, принцесса несколько раз моргнула. *** Толпа отхлынула, немного распределившись по залу. Толстая змея очереди тянулась по зданию, ведя то ли к выходу, то ли к камере хранения. Продолжая обмахиваться, Оливия в опьяненном музыкой замешательстве оглянулась по сторонам. Она не была уверена точно, куда ей следовало идти, и потому направилась в сторону выхода с закулисья, откуда и пришла. У коридора девушка остановилась, разглядывая охрану и пытаясь увидеть во тьме знакомые фигуры. Бледная рука вынырнула из темноты и затянула ее внутрь, не обратив на себя особого внимания охранников. Поморгав в темноте, Оливия разглядела Слоун, стягивающую с себя капюшон маскировавшей ее толстовки. Принцесса вцепилась в нее обеими руками, и подруга повела ее по коридорам. — Как тебе? — бросила назад Слоун через несколько минут молчания. — Потрясающе! — все еще пританцовывая, воскликнула Оливия, — Свет, музыка, люди! — ее голос был сиплым, будто это она только что давала концерт, — Я хочу пить! На какой-то тихой частоте, недоступной никому другому, она услышала мягкий рокот смеха Слоун. Коридоры немного расплывались в стучании адреналина, проходившего по всему ее телу. «Я никогда не смогу запомнить дорогу», — метнулось в голове у Оливии, когда они каким-то чудом вновь оказались у общей гримерки. Запрыгнув внутрь, Оливия тут же направилась к столу, заставленному теперь всякой едой и напитками, и, подхватив литровую бутылку воды, плюхнулась с ней на свое кресло. Оживленная куча людей, часть знакомых, а часть еще нет, даже не обратила на нее внимания, или же она попросту не заметила этого. Раскрыв бутыль, принцесса залпом выпила чуть меньше половины и, удовлетворенно вздохнув, откинулась на спинку сидения. Улыбающаяся Слоун присела рядом на ручку кресла и, выудив со стола пакет картошки фри, предложила своей благодарной подруге. Девушки быстро поглотили пакет, сидя в своем уголке и почти не переговариваясь, позволяя шуму вечеринки окутать их. Это было так привычно, будто они виделись всего неделю, а не несколько месяцев назад. Оливия облокотилась на Слоун, чуть не спихивая ее с кресла, и тут же поднялась обратно, оглядывая стол в поисках еды. Королевская разочарованно вздохнула, обнаружив лишь пустые пакеты. — Хочешь, можем пойти ко мне в гримерку, у меня там что-то было, — предложила наблюдавшая за ней Слоун. — А они не обидятся? — кивнула Оливия на людей в гримерке. — Нет, — пожала плечами гитаристка, — мы с ними видимся каждый день. Принцесса почувствовала укол зависти. «Ну и чья это вина?», — заметил голос в ее голове. «Туше», — тряхнула копной белокурых волос Оливия. — Нет, — ответила она и поднялась, — у меня есть идея получше, — девушка схватила Слоун за руку и потянула из комнаты, — идем погуляем. Немного ошарашенная певица рассмеялась и снова пожала плечами. Сама не зная как, Оливия потащила ее по коридорам арены к выходу. Несколько раз Слоун пробовала помочь подруге найти правильный путь, но натыкалась лишь на предостерегающе поднятый палец и «Подожди!». Почувствовав ночную прохладу, Оливия ускорилась и торжественно посмотрела на Слоун, как только они оказались на улице. — Куда дальше? — озадаченно спросила та. На этот раз уже блондинка пожала плечами, но все же тронулась с места. Они покинули территорию арены через задний ход, и Слоун снова натянула на голову капюшон и будто вжалась в стену, когда они обогнули толпу фанатов. — Я люблю с ними встречаться, но не сегодня, — объяснила гитаристка в ответ на вопросительный взгляд подруги, и та понимающе кивнула. Оливия не слишком хорошо знала город, ей редко удавалось посещать его инкогнито, а королевские выезды не позволяли достаточно хорошо изучить все переулки. Тем не менее, за многие годы езды сквозь столицу, принцесса все же имела общее представление об основных ее улицах. Правда, сегодня она не хотела идти особо далеко. Выскользнув на широкую улицу, мерцавшую множеством огней, Оливия направилась к ярким вывескам и остановилась перед дверью фастфуда. Слоун рассмеялась. — Я хочу есть, — пояснила принцесса, и они нырнули внутрь. Сделав большой заказ с собой, Оливия потянулась к поясу, но тут же опомнилась. — Черт! Я забыла свои вещи у тебя. С шутливым осуждением покачав головой, Слоун выудила карточку из кармана толстовки и оплатила заказ. Все в том же ночном опьянении, Оливия повисла на ней и чмокнула в щеку. — Сегодня ты мой герой! — рокерша напряглась и немного побелела, но слабо улыбнулась в ответ. Чертыхающийся мячик запрыгал в голове у принцессы, ударяясь о стенки. Уже чуть менее веселые они вышли обратно на улицу. Отняв у Слоун свой молочный коктейль, Оливия вновь потянула ее за собой — между людьми, столбами и вывесками. Через несколько пешеходных переходов подруги нырнули в какой-то парк, и Слоун издала понимающий звук, увидев, что они теперь находятся за ареной. Девушки пристроились на скамейке перед небольшим прудом, поедая только что приобретенную ночную трапезу. Здесь было пусто и тихо. Со всех сторон где-то вдалеке неслись машины и электрички сквозь ночной город, вокруг арены все еще стоял тихий гул людских разговоров, но здесь они были одни. Оливия вцепилась в свой бургер, разглядывая рябь на озере. Впервые за вечер тишина между собеседницами была почему-то одновременно уютной и неловкой. Никогда раньше Оливия не чувствовала себя неловко рядом со Слоун. Строчки песен проносились в голове, и королевской хотелось сказать что-то в ответ, но она не имела представления что. — Спасибо, что сыграла ее сегодня, — почему-то решила вымолвить принцесса и тут же пожалела об этом. Снова побелев в лунном свете, Слоун бросила на нее непонятный взгляд и поднялась со скамейки. Дожевывая свой бургер, Оливия проследила за тем, как подруга прошла к пруду. — Знаешь, меня все это ужасно достало, Оливия, — произнесла спина Слоун, и блондинка вздрогнула, услышав от той свое имя, — Тебе все это смешно? Я не знаю, зачем я тебя пригласила сюда… Может я думала, что все будет как раньше, может я хотела понять, что ты чувствуешь и что ты думаешь, но с тобой это невозможно понять… Со всеми вами, — Оливия похолодела, зная кого рокерша имела в виду под «вами». — Если я что-то сделала не так, то прости. Но я не понимаю, что именно, и не могу понять, пока ты мне не скажешь. Поэтому, — девушка медленно подбирала слова, — поэтому прошу тебя, объясни мне уже хоть что-нибудь! Объясни мне все это, иначе я больше не хочу…- Слоун сглотнула, поднимая лицо к небу, — Не могу тебя видеть. Три секунды молчания длиною в годы растянулись между ними. Оливии хотелось прямо сейчас кинуться к шатенке, но что-то насильно удерживало ее. «Что будет завтра? — снова бурчал голосок в белокурой голове, — Что будет завтра, когда ты снова ни в чем не будешь уверена?» «Плевать», — твердо ответила ему Оливия. «Где-то я это уже слышала, — ехидно продолжил голосок, — однако ничего не поменялось, не так ли?» «Но я могу все поменять», — осенило Оливию. — Знаешь, — принцесса уловила дрожь в словах, которые произносила, — когда я впервые услышала эту песню, я не поняла, что она грустная, — Слоун удивленно обернулась на нее. Оливия пожала плечами, — Наверное это должно было быть очевидно, но слова… Но припев… Для меня он звучал как что-то прекрасное, прежде чем я поняла, о чем он. Потому что для меня, — девушка ускорялась, ее голос стал громче и тверже, — для меня это самое прекрасное, что есть в наших отношениях. Для меня это и есть наши отношения: с тобой я не принцесса, это что-то настолько настоящее, что я не могу быть принцессой. Мне не приходится быть в роли, в маске, которую на меня напяливали с рождения. Маске, в которой я должна быть всегда, когда я среди людей. С тобой, когда мы вместе, я знаю, что нет смысла быть принцессой, что я не хочу быть кем-то, кроме меня. Поэтому ты всегда можешь доверять мне, когда я с тобой. — Почему ты тогда передумала? Почему ты избегала и игнорировала меня? — голос гитаристки все еще отдавал холодом, но уже не был злым. — Я испугалась, — кратко ответила Оливия, сжимая в руках бумажную обертку, — Прости. Я снова была принцессой, которая не может позволить ничему настоящему сотрясти ее хрустальный замок. — Ты всегда будешь принцессой, — заметила Слоун, приближаясь к ней. Оливия подняла на нее голову, смотря шатенке прямо в глаза. — Да. Но я не хочу быть той принцессой. Я хочу быть твоей принцессой. Которая просто Оливия, когда она с тобой. Которая не дает ничему помешать нам, когда тебя рядом нет. Потому что прежде всего я всегда буду Оливией. — Правда? — Слоун снова села рядом с подругой. Оливия кивнула и протянула ей свою руку. — Прости меня. Я не хотела, чтобы так произошло. Всю мою жизнь все неприятное, все неуместное можно было просто забыть, замести под ковер, будто его никогда не существовало. И я почти сделала так же с тобой, почти выкинула тебя из своей жизни просто потому, что никогда не планировала влюбляться в наглую девушку с красным мелированием и лучшими мыслями на свете. Прости, что я причинила тебе этим такую боль, прости, что я вообще решила это сделать. Я понимаю сейчас, что это было худшее решение. И спасибо, что заставила меня все это сказать. Слоун взяла протянутую руку, рассматривая ее. Больше всего сейчас Оливии хотелось обнять шатенку и поцеловать ее уже не красные губы. Но она знала, что теперь решение должна была принять рокерша. Прощать или не прощать. Еще один шанс или нет. Ее или не ее принцесса. Наклонившись к подруге, Слоун взяла ее вторую руку. Очень медленно, будто осторожный зверек, она приблизилась к Оливии. Несколько секунд они просто смотрели друг другу в глаза, не издавая ни звука. — Извинения приняты, — произнесла девушка, ухмыльнувшись, быстро сократила расстояние и поцеловала свою принцессу. «Мягкая и тёплая», — подумала Оливия, прижимаясь к гитаристке ещё сильнее. Кваканье лягушек в пруде перемежалось с шумом там, на дороге. Между ними пахло духами, жирным фастфудом и старым песочным печеньем. Наверное, они вдвоём выглядели бы влюбленной подростковой парочкой для тех, кто увидел бы их ночью в этом парке. Наверное, они и были влюблённой подростковой парочкой. Оторвавшись от шатенки, Оливия счастливо рассмеялась. — Придешь завтра? — с надеждой спросила Слоун. — Конечно. — Точно? Оливия снова засмеялась в ответ. — Могу просто не уходить сегодня. Идет? *** — Я решила, что все-таки хочу включить «Not Your Princess» в следующий альбом. Орландо подавил зевок и удивленно приподнял брови. — Что, все прошло настолько плохо? Слоун бросила на него уничижительный взгляд снизу вверх. — Я дописала еще куплет, — девушка нырнула в гримерку. Немного подождав, Орландо открыл дверь, предположив, что его приглашают внутрь, но тут же остановился. Слоун бесшумно двигалась в его сторону с гитарой. На диване, в своем концертном облачении, укрытая сверху пледом, посапывала Оливия. — Прости, прости! — шепотом запротестовал парень на шипение подруги и выпустил ее из гримерки. Прикрыв дверь, девушка присела в пустом коридоре и начала наигрывать мелодию. Here we are on your home streets Colours, junk food, foreign shore I’m afraid that you will leave Me all broken, oh, once more. Moonlight shadows on the lake, And our love has found a way, She deserves to hold my heart Oh, with all the words she says. And she says: Oh darling, I’ll try to be your princess, I want to be your princess, My fears hold me back but still, Darling, I’ll be your princess. I’ll always be your princess.