Сказка об опричниках да странах заморских

Добрый тебе день, дорогой читатель. Заходи, присаживайся. Мы тут сказки баем, послушаешь? Жил-был на Руси царь великий. Человеком он не был, а был змеем летающим, драконом то есть. Звали его Иваном Васильевичем Грозным, да не просто так, а за больно смурный и грозный нрав. Жесток он был, людей себе неугодных убивал без милости. Много худого сделал за жизнь свою. Драконьим огнем целые армии убивал. И говорят, был у него полюбовник — Фёдор Лексеич Басманов, красавец-кравчий, опричник. Был он лицом мил, фигура — что лань лесная, глаза сапфирами блистают, волосы черными змеями по белым плечам вьются. В общем, наружности такой, что барыня любая позавидует. Да вот в чем изворот Басмановский: никто не ведал, кем он по роду-племени является. То ли оборотень — зверь лесной, то ли колдун, то ли ещё кто. И сам не признается, шельмец. Только подумают о нем, что оборотень — так он и зверем, огромной мышью летучей обернется; подумают, что маг — вот уже плетет чаровный узор. Вот однажды Иван Грозный призвал фаворита себе в покои. Фёдор Лексеич удивился зело, потому что не ночь вроде, а его к царю почему-то вызывают, но быстро прибыл на поклон. — День тебе добрый, Фёдор, — молвил царь, — расскажи-ка мне, все ли мирно в Слободе? Никто заговоров не чинит? — С полседмицы назад шпиона изловили, два дня до сих измену разгадали да всех виновных в пыточные подвалы посадили, давеча убивец по вашу голову хотел на вас ночью напасть, а я как от вас вышел, — покраснел малость, — так его почуял, изловил. Доволен царь докладом, недоволен положением: заело любопытство, узнать хочется, да прямо спросить чин не дает. И задумал царь-государь такую хитрость: пускай опричник верный на подвиги во имя страны поедет, а по дороге да без контроля царского себя выдаст. — Поезжай, Фёдор, за тридевять земель в тридесятое царство. Раньше царь там был — друг мой, а сейчас враг на престол взошел. Разузнай, не чинит ли он супротив меня крамолы, а ежель согласен он за какие услуги другом мне быть, так выполни. — Все сделаю, царь-батюшка. Поклонился опричник, вышел. В свои покои вернулся, задумался: уж не сердит ли на него царь, что в странствие долгое отправляет? Иван тем временем вызвал к себе Серебряного-колдуна царского. — Сможешь, Никита, мне шапку-невидимку достать до завтрашнего? Призадумался колдун: — Сложно это будет, государь. Мне одному не справиться. Дай мне в помощники Ваську Грязного. Сила водяного лишней точно не будет. Сокровище твое в морском царстве сокрыто. Согласился Иван, ибо Грязной Царю Водному первым сыном и жрецом приходился. Серебряный поспешил разыскать друга-опричника да в путь направиться. Долго ли коротко, приехали они к берегу моря, стали у воды. — Надобно на дно спуститься, — сказал князь Серебряный. Замахал он руками, запел песни чаровничьи, и появилися на его шее жабры, как у рыбы. А Грязному и того не надобно — под водой как дома, хвост русалочий отрастил, перепонки меж пальцев выпустил, аки рыба. Нырнули и поплыли опричники. Под водой красиво, чудеса всякие: киты огромные, рыбы разноцветные и девицы-русалки. Засмотрелся Васька Грязной на русалку, замер, а Никита его раз! по голове: — Охолонись! Охолонись, не время! Васька в себя пришел, дальше плывут. Засмотрелся снова на раковины на дне, а Никитка его развернул, к себе, безумного, прижал: — Успокойся! Успокойся, не место! Вновь посветлели глаза Васькины. Приближаются они к дворцу подводному, а перед ним сад разбит. Затерялся, заплутал Грязной в водорослях и цветах, потерял путь-дорогу, с рыбками заигрался. Насилу нашел его Серебряный, прижал к сердцу, расцеловал в уста. Тут Васька от морока и освободился. Вплывают во дворец, а их царь морской привечает в мантии царской да шапке невидимке: — Садитесь, гости дорогие, только вас на пир и ждем. Как хозяину отказать? Сели. Никита из уважения вина пригубил, поморщился, кубок отставил. Грязной и вовсе ничего есть не стал, потому что в еде яд снотворный почуял. Вот ведут царь с Никиткой разговор свой, а у опричника все пред глазами от яда плывет, голова кружится. Увидал это Василий, взмахнул хвостом, сорвал шапку, схватил Серебряного и был таков. Царь подводный своих воителей вслед посылал — не догнали. А Грязной с Никиткой на берег выплыли, от воды отошли в поле да на стоге сена и… заночевали. *** На следующий день возвратились в Слободу, передали шапку-невидимку царю-батюшке и домой к Грязному отправились — до него близехонько совсем было.