Teenage Dirtbag.

      Что олицетворяет или же символизирует свободу? Обычно она изображалась в виде женщины, держащей в руках скипетр, на голове которой фригийский колпак, а так же образами кошки, ястреба, разбитых цепей, орла, развивающихся волос или же птицы в свободном полете. Каждый ставит “свободу” на определенное место в списке своих приоритетов, понятие-то очень двусмысленное... Есть люди, которым дает почувствовать себя особенно живыми экстремальный отдых. Каждый выбирает сам, на какую степень трудностей и риска готов, чтобы ощутить, будто снова родился, — прыгать с парашютом с самолета или же с моста, делать сальто на роликах или на снегоходе, мирно спускаться по горнолыжной трассе или прицепить крыло и на бешеной скорости освоить нетронутый склон. Но есть и те, кто считает, что рисковать жизнью и здоровьем — это безумие чистой воды. Особенно когда для экстремальных развлечений используются сверхчеловеческие технические возможности.       Он разместил переднюю ногу на середине доски, а заднюю на хвосте. Быстро щёлкнув им о землю, подпрыгнул и провел переднюю ногу вдоль по шкурке, этим самым он заставил свой “транспорт” следовать за ногой вверх. После того, как парень оторвался от земли, он выровнял доску в полёте также, передней ногой. — Полетели! Приземлившись на согнутых ногах, удерживая равновесие, молодой человек одобрительно подмигнул своим друзьям, которые наблюдали за ним с трибуны, и оттолкнулся от земли. Хорошенько разогнавшись, он присел, подготовившись к щелчку. Сразу после проделанного, его нога приподнялась вверх и немного вперед — он потянул ее вместе с доской. Одновременно с этим движением задняя нога, та, которая стояла в районе центра доски, двигалась по шкурке в сторону хвоста доски, тем самым выравнивая её положение. Завершив трюк, он соскочил со скейтборда, взял его в руки, и с широкой улыбкой, озаряющей его лицо, подбежал к приятелям. — Слабенько, Томлинсон, слабенько, — пробормотал Томас, делая глоток из темно-зеленой жестяной банки. — Ты сказал “славненько”? Я, кажется, не расслышал, — усмехнулся Луи и ударил по козырьку бейсболки своего друга так, что она слетела с его головы. — Хорошо покатали сегодня, — рассматривая яркую деку своей доски проконстатировал Найл. — Неплохо, — отозвался Уокер, одевая бейсболку на стриженную голову. — но в прошлый раз было лучше... — Зануда, — Томлинсон набил свой рот чипсами, а затем пробормотал, — ты сегодня какой-то странный, Найл, тебе не кажется? — он посмотрел на блондина, и тот в ответ кивнул головой, — ничего не случилось?! — Нет, — хмуро ответил парень и устремил свой взгляд в пол. — Ты уверен, что... — Я же сказал “нет”! Все в порядке! — повысив голос и не дав договорить парню, отрезал он и поднялся с трибуны. — Я жду на улице.       Не дождавшись реакции остальных, Томас вышел из скейт-парка и закурил. Найл и Луи не сильно торопились догнать его, они не спеша собрали доски и свои вещи и вышли из здания. За время их прибывания на тренировке, успело стемнеть. Удивительно было то, что жара стояла, как в парной. Небо было ясным, звездным, но в воздухе висел кисловатый привкус, говоривший о том, что через некоторое время может грянуть буря. Парни осмотрелись и увидели Томаса в нескольких метров, он оперся на кирпичную стену и уже докуривал сигарету, привычно зажимая дотлевающий бычок большим и указательным пальцем. — Том, мне кажется, — начал Луи. — Боже! — истошно вскрикнул Томас, — Отвали, Томлинсон, ты что, озабоченный?! Я ведь сказал, что у меня все в порядке. — Окей. Хорошо. И не нужно так злиться. Я просто волнуюсь за тебя, прости, — обиженно прошипел Луи. — Ты не прав, — Найл был заметно взволнован и огорчен таким поведением своего друга. — Прости, принцесса, — на лице Уокера появилась кривая улыбка, — и ты тоже прости, мистер хочу-все-знать. — Я просто поинтересовался! — Окей, — парень скрестил ноги, а затем руки на груди и произнес с легкой ухмылкой, — как там ваши отношения с Зейном? — он выпустил дым ртом и устремил свой взгляд на Луи. — Ты похож на Линдси Лохан из подростковой комедии двухтысячного года, которая, по сюжету, не поделила что-то со своими закадычными подружками, Томас, не строй из себя тупую сучку, ты выглядишь жалко... — сквозь зубы проскрежетал Найл, начиная отдаляться от парней. — Пойдем, Лу! — Я ведь только поинтересовался! — разразился Том, как бы передразнивая Луи. — Я хочу пройтись и подумать. Доброй ночи, Найл, — сказал Луи и взглянул на раздраженного Уокера, — надеюсь ты отойдешь к завтрашнему дню и сумеешь найти в себе силы, чтобы поделиться с нами, прошу заметить, своими лучшими друзьями, тем, что тебя беспокоит. — Ох, блять! — Томас громко ударил ногой о землю и кинул бычок, если это можно было так назвать, в сторону. Но Луи уже не слышал, они с Найлом разошлись в разные стороны, оставив рассвирепелого друга одного, напротив скейт-парка.       Небо затянуло чернильными тучами, Луи вставил наушники в уши и надел на голову капюшон своей толстовки. Коротая путь по пустым улицам города, он заглядывал в окна домов, где в уютно обставленных кухнях горел свет, и семьи, в полном составе, обменивались впечатлениями за день и ели утку с запеченными бобами или, к примеру, сочные бифштексы, или рыбу с каким-нибудь неописуемо-вкусным салатом, черт возьми! Он не понимал, зачем думает об этом. Он уже даже не заметил, как желтые молнии по швам раздирают небо, а дождь заставил его вымокнуть до нитки. Добравшись до своего дома, он увидел, что в прихожей горит свет, из-за двери раздаются возмущенные крики. Прикусив губу, он повернул ключ в замочной скважине и вошел внутрь. — ...потому что мне надоело это терпеть! — яростно прокричал его отец и, сорвав куртку с крючка, с силой бросил ее на пол. В кухне Луи уже успел заметить несколько разбитых тарелок и синяк на матери, одному Богу было известно, что тут творилось до его прихода. — Пожалуйста, успокойся, — Джоанна выглядела взволновано, но старалась не подавать вида и сохранять спокойствие. Она доверительно коснулась руки Троя и улыбнулась, в тот момент, когда мужчина проскрежетал что-то сквозь зубы и, убрав руку, оттолкнул жену к стене так, что она ударилась затылком. — Хэй! — Луи ворвался вглубь прихожей и огородил мать от взбушевавшегося отца. — Что, черт возьми, опять происходит?! — Просто твоя мать! — начал мужчина. — Трой... — тихо прошептала та. — Да... К черту все! К ч-е-р-т-у! — он поднял куртку и в спешке стал натягивать ее на себя, — Чтоб я еще раз... — казалось, что он разговаривает сам с собой. — знаешь, Луис Уильям... — Не хочу ничего слышать, — Луи посмотрел на лестницу, а затем снова на отца и маму, — хоть бы ребенка постыдились, — он подошел к ступенькам и поднял на руки маленькую светловолосую девочку в розовой футболочке с щенком, уши которого были ушиты блестками, в милых полосатых штанишках и с хвостиком посреди макушки. — Я совсем ее не заметила! — воскликнула мать. — Я ухожу, — Трой устремил взгляд на сына глазами, полными серьезности. Луи задержал дыхание, закрыл глаза и, тяжело выдохнув, держа малышку на руках, указал на дверь и грозно отчеканил: — Уходи! — Одумайся, — на глазах Джоанны проступили слезы. — Ты не смогла одуматься вовремя, — он с печалью посмотрел на жену, затем подошел к Луи, похлопал его по плечу, пускай тот и не был рад такому жесту со стороны отца, который только что беспричинно объявил о своем уходе из семьи, поцеловал маленькую дочку, крутившую что-то в руке и обнимавшую брата за шею, — передай сестрам, что я буду навещать их, прости... — последнее слово он сказал шепотом и вышел из дома, осторожно прикрыв за собой дверь. Скупая слеза скатилась по щеке Луи, он абсолютно не понимал, почему отец решил уйти, почему последнее время они с матерью не могли найти общий язык и устраивали скандалы и почему посреди очага пожара оказался он и его младшие сестры.       Он не стал ни о чем спрашивать Джоанну и быстро поднялся в свою комнату. Усадив младшую сестру на кровать и взглянув в ее небесно-голубые глаза, он понял, какую ответственность папа взвалил на его плечи. Решив дать волю чувствам, со слезами на глазах он сел на корточки перед малышкой и нежно сжал ее маленькую ручку. Девочка посмотрела на него и нахмурила брови, казалось, будто она хочет расспросить брата о случившемся, но не может. — Все будет хорошо, Дейз, — сквозь слезы прошептал Луи, но его голос сорвался. Дейзи округлила глаза и нижняя губа девочки задрожала. — Нет-нет, милая, не плачь, — комната наполнилась детскими криками и парень поспешил взять сестренку на руки, — пожалуйста, моя хорошая, — он поглаживал девочку, положившую голову ему на плечо, по спине и шептал ей что-то на ушко, она горько плакала взахлеб, будто сумела осознать то, что кроме брата, который чувствовал себя полнейшим неудачником, ее больше некому защитить. Успокоить девочку было сложно, несколько часов она провела на руках брата до тех пор, пока он не сумел уложить ее спать на своей кровати, напевая колыбельную.

Twinkle, twinkle, little star, How I wonder what you are. Up above the world so high, Like a diamond in the sky. Twinkle, twinkle, little star, How I wonder what you are!*