Непрошенное чудо

Утро я встретила на полу возле зеркала. По пробуждению во всём теле чувствовалась боль и усталость. Но всё это было совсем неважно. Меня трясло в тихой истерике. Во сне я видела свои похороны. *** Осунувшееся лицо матери, прижимающей к себе ничего не понимающую шестилетнюю сестрёнку. Бледные, сжатые в кулаки руки отчима. Пустой, отсутствующий взгляд подростка-брата. Заплаканные лица нескольких друзей. Посеревшее и полностью отчуждённое её лицо. Она была через стенку от меня, когда я вышла в окошко. Бабушки, моей любимой бабушки, нет. Пару месяцев назад она схоронила двух маленьких внуков мужа от её первого брака. Моя смерть подкосила её ещё сильнее. Моё размазанное по асфальту тело кремировали. Не только потому, что там в гроб класть было нечего. Она настояла, что я этого хотела. Она почти всегда знала, что мне нужно. Урну с прахом захоронили за оградой кладбища, возле леса. Ведь самоубийц по православным правилам не хоронят на территории. Урна, кстати, специальная, я читала о таких. Из моего праха прорастёт дерево. Памятника нет, зато есть статуя. Прямо как я просила. Это она тоже запомнила, и сделала всё так, как надо. Её последний подарок мне. Статуя состоит из трёх фигур: я-сломленная, сидящая на коленях и закрывшая лицо руками; я-восстающая, на коленях, с опущенными руками и головой; я-воскресшая, твёрдо стоящая на ногах, в развевающемся на ветру платье. Выполнено всё идеально, из чёрного мрамора. Наверняка, это влетело в копеечку. И у подножия небольшая гравировка: «Смерть — это трава, которая прорастет сквозь твои руки в тот день, когда ты вспомнишь, что смерти нет». Миленько. Все эти люди пришли проводить меня в последний путь. Погожий летний день согревает землю, тихо шумят сосны. — Мама, а где …? Почему она не поехала с нами? — наивно спрашивает малышка. Мама всхлипывает и оседает на колени. — Она… Она больше не придёт, — срывающимся шёпотом произносит женщина, прижимая к себе ребёнка. Она стоит в стороне. Её руки сбиты в кровь, и я знаю, что ей очень больно. Я сдалась первая и оставила её. Я бы хотела подойти, обнять, прижаться к ней, но я уже сделала свой выбор, уже ушла и не имею права тревожить живых. Всё вокруг резко темнеет, и мне не хватает воздуха. Я проснулась. *** Весь день я провела в своей комнате, не выходя даже поесть, благо это был выходной. Реохей меня, что удивительно, не беспокоил. Около десяти вечера я с опухшим от слёз лицом спустилась на кухню. Как бы мне не хотелось пролежать под одеялом до самого утра, организм требовал еды. За столом сидел старший брат и доедал остатки вчерашнего ужина. — Прости, что сегодня ничего не приготовила, — мне стало немного стыдно, всё же это была моя обязанность. Парень лишь кивнул в ответ. Я включила чайник и полезла в ящик с посудой за кружкой. Мне был необходим сладкий чай. — Я хорошо знал свою сестру, — внезапно заговорил Реохей. Кружка выскользнула у меня из рук и с дребезгом разбилась о кафельный пол. Хорошо, что я была в тапочках. Повернувшись, я уставилась на него глазами, вновь полными слёз. — И я знал, что в последнее время у неё было что-то не так, — продолжил парень, опустив взгляд. — Но я не смог помочь. Не уследил. Не остановил. Ты пытаешься быть похожей на неё, но всё же не она. Я на негнущихся ногах подошла к столу и села на стул рядом с ним. — В-всё нормально, — срывающимся голосом начала его успокаивать я. — Если человек решил уйти — он уходит. Меня не остановило ничего, как видишь. Ни семья, ни друзья, ни любимый человек. Иногда слова могут помочь, а иногда нет. Так бывает. Как ты вообще?.. — Я почувствовал, — не дав мне закончить вопрос, ответил Реохей. — Почувствовал, что она ушла. Это… как связь, нить от родственника к родственнику, я всегда её чувствовал. В тот день нить просто лопнула, образовав совершенно другую. Полагаю, я всё ещё могу считать тебя своей сестрой. « — Звучит прямо как связь пламени в фанфиках, или типа того», — подумала я, тихо всхлипывая. Внезапно сильные руки утянули меня в объятия. Я же вновь разрыдалась, уткнувшись в поистине богатырскую грудь брата, сбивчиво рассказывая о своей прошлой жизни и смерти его настоящей сестры. — Теперь ты будешь моей настоящей сестрой. Только не оставляй меня больше, — тихо произнёс Реохей. В тот момент моя душа окончательно слилась с новым телом. *** Следующим утром я проснулась в своей кровати, заботливо укутанная в одеяло. На часах было 6.30, а значит, имелось время на сборы и даже на попытки зарядки. В прочем, вышло вообще не лучше, чем в прошлый раз. На удивление, я не чувствовала ничего после вчерашней истерики. В плане, такое же не должно проходить бесследно, так ведь? И вообще, почему это Реохей вот так вот просто меня принял? Серьёзно, в теле его сестры буквально живёт какой-то левый человек, а ему и нормально? Вопросов было больше, чем ответов. Однако, несмотря на то, что в голове был сплошной сумбур, на сердце царило безмятежное спокойствие. Не менее удивительным было то, что на руках больше не было шрамов. Прошлым утром они ещё точно были на месте, а сейчас кожа была идеально гладкой. Странная, но однозначно хорошая новость. Мне совсем не улыбалось проходить остаток жизни исключительно в вещах с длинными рукавами. На кухонном столе меня ждали ещё тёплые тосты с джемом и кружка ароматного чая. « — А это чертовски приятно, — довольно жмурясь подумала я. — Братец постарался…» Я удивлённо распахнула глаза, осознавая, что я действительно стала считать его братом. Не того смешного малого, с которым нянчилась с шести лет, а Реохея, которого именно я знала всего три дня. Это меня испугало. Старые эмоции словно выцвели, теряя яркость и превращаясь в сухие факты. Я схватилась за рубашку в районе сердца. « — Почему… Почему я воспринимаю это как должное? Это же так неправильно…» — вновь погрузившись в пучины раздумий, я на автомате помыла за собой посуду и, прихватив сумку, выдвинулась в сторону школы. По пути я встретила Хану, и впервые за эти дни нормально с ней заговорила. Несмотря на её возраст, я воспринимала её как ровесницу себя-двадцатилетней, ловя себя на мысли, что вообще-то воспринимала себя не старше шестнадцати. Курокава оказалась приятным собеседником, рассудительной и ответственной. Я всегда любила таких людей, хотя сама была той ещё растяпой. Перед входом в класс стоял Тсуна со своей компанией. — Эй, не хотите отойти в сторону? Вы проход загородили, — недовольным тоном произнесла Хана, сложив руки на груди. А я почему-то внезапно вспомнила, что ей нравятся парни постарше и едва удержалась от смешка. — Доброе утро, Тсуна, — с улыбкой поздоровалась я. — А что это у тебя за ребёнок? Вообще, не понимала, как в каноне Сасагава приняла Бовино за брата Тсунаёши. Они же вот совсем не похожи! Хотя, с другой стороны, её можно понять, ведь кого ещё, как не братишку, можно притащить в школу. — Д-доброе, Киоко! А-э-э-э… — опустив взгляд вниз, парень явно весьма удивился. Согласна, Ламбо вылез словно чёрт из табакерки. Вообще, желания общаться с этим ребёнком у меня не было совсем. Я в принципе не любила никогда детей, так что и к этому дитю внимание проявлять не собиралась. Так что мы с Курокавой поспешили зайти в класс. Было бы, конечно, интересно посмотреть на этот марафон стыда, но надо ли оно мне? Решат ещё, что мне это интересно и припашут к уходу за малыми, а их ведь в будущем только больше станет. Брррр. Вообще, мне была сильно интересна Базука Десятилетия. Ну правда, кто не захочет хоть глазком взглянуть на своё будущее? Но добраться до неё нарочно не выйдет. Я же не хочу, чтобы меня прикончили и прикопали в ближайшем парке? Берёзки тут нет, а под другими деревьями я хорониться на чужбине не согласна. А значит, остаётся надеяться на случай. После обеда случилось то, о чём я забыла — что-то типа родных трудов. Правда в своё время я на них научилась готовить только уху, пиццу и селёдку под шубой. Ну, ещё шить ночнушку, да. Тут же всё было попафоснее, и готовили мы десерты. Парни, конечно, были счастливы. Я бы тоже была счастлива, если бы меня на халяву накормили вкусняшками, кто вообще от такого отказывается.  — Кому ты хочешь отдать своё? — спросила у меня Хана. Разумеется, я уже решила, кому, но притворилась задумчивой. Внезапно, боковым зрением я увидела пепельно-розовую макушку. « — Бьянки? — удивилась я. — Надо же, совсем про неё забыла. Вот это у неё навык скрытности, конечно, раз никто на неё внимание не обращает, а ведь она у всех перед носом. Мне бы так.» Предзнание это очень круто, правда. Поэтому я смачно наступила каблуком на руку девушки, которой она опиралась об пол. Послышался вскрик, и у людей словно пелена с глаз спала, так как все резко обратили внимание на Бьянки. Её пирожное прожгло в полу дыру, но вот на это все не посмотрели даже. Чудесато, однако. — Ой, простите, — с почти искренним раскаянием сказала я. — А кто вы и откуда? Дисциплинарный комитет оповещён о вашем визите? Толпа зароптала, и виновница волнений поспешила безмолвно смыться, что не добавляло ей очков в моих глазах. А я спасла свой десерт, я молодец. И даже Тсуну угостила. Парниша был вне себя от счастья, прелесть какая. Вторая половинка досталась Ямамото, я была не против. Лучше, чем если бы оно досталось какому-нибудь неадекватному поклоннику, который хранил бы его, пока оно не разложится. Несмотря на то, что Саваде не пришлось позориться, в трусах сжирая все угощения, приключения его таки настигли. Или не его, тут как посмотреть. Когда с едой уже было покончено, в дверях кабинета показался маленький Бовино. Одного взгляда на него хватило, что сейчас будет что-то интересное. Захныкав, ребёнок достал из волос (!) фиолетовую (!!!) базуку и выстрелил в себя из неё. « — Ёшки-матрёшки, я-то думала, что расширенное пространство в волосах Ламбо это преувеличение», — выпала я в осадок. Розовый дым рассеялся, являя людскому взору нашего ровесника в чём-то похожем на костюм и довольно странной рубашке с пятнами под коровью расцветку. Нет, я понимаю, стиль и всё такое, но выглядит глуповато. С другой стороны, я в свои первые пятнадцать тоже не была шибко адекватной, делая пробор зигзагом и ананас из кудрявого хвоста. А тут ещё и Бьянки с огромным тортом прибежать успела. Выглядела выпечка нормально, но меня-то не проведёшь.  — Т-ты, — зарделась девушка, смотря на Ламбо. Я же аккуратно переместилась поближе к двери, где всё ещё стоял слегка удивлённый Бовино. Вообще странно, что он удивился, всё-таки должен быть с ней уже знаком. — Ромео! Мой милый Ромео! — с томным придыханием продолжала Бьянки. — Так ты жив! Тогда ощути… всю прелесть…! Она сделала замах, и в тот же момент я сноровисто дернула парня на себя. Торт улетел дальше по коридору, оставляя прожжённые пятна по траектории полёта. — О, маленькая Киоко, — наконец обратил на меня внимание отошедший от удивления Ламбо. — Спасибо за спасение. Не уверен, что меня успели бы откачать. — Н-не страшно, — нервно улыбнулась я. — Главное ты жив, цел, орёл. — Да, — расплылся в улыбке он. — Жив, цел, орёл. Его знание русского заставило меня напрячься. Надеюсь, Реборн не слушал наш разговор. Где-то из-за угла послышались шаги и произошло явление Хибари народу. По канону я такого не помнила, но исход не самый плохой. На удивление спокойно он забрал нарушителей с собой, а уроки спокойно продолжились. У меня складывалось ощущение, что все вокруг либо куплены, либо зомбированы. *** Дома было тихо и спокойно. Реохея не было, но это даже хорошо. После вчерашнего мне хотелось побыть одной и подумать. Всё было так странно. Я словно провалилась в кроличью нору, откуда уже не вернуться к нормальным людям. Конечно, этот мир более логичный, чем было показано в аниме, но это не отменяло того факта, что вокруг творится грёбанное безумие. Все эти пули, Базуки, пламя. Ужасно хотелось присесть у окошка и покурить. Разумеется, сейчас я не могла себе ничего этого позволить. Возраст, он приходит со временем, а моё время ещё не пришло, так что и возраста для таких покупок нет. Укладываясь спать, я надеялась на то, что приключения и в будущем не обойдут меня стороной, даже если это будет опасно. Терять мне было нечего.