Демиурги

Наша выходка обошлась дорого. Но не нам. Что-то все так навалилось, пожалуй, посижу, подумаю, как это рассказать в более-менее цензурном варианте. Начать надо, видимо, именно с демиургов, раз уж так вышло некрасиво… Взбешенный глава Совета решил, так сказать, доказать свою доблесть и мужские возможности, а потому прихватил первую попавшуюся девчонку, недавнюю выпускницу Академии, устроенную к ним в Совет на должность аналогичную секретарю. В итоге у него ничего не вышло, и девчонку он избил до состояния почти трупа, а после приказал выбросить с глаз долой. Пришлось искать это тельце и тащить в реанимацию, ведь именно мы виноваты в произошедшем. Попутно из битой головы легко извлекли чип, такие чипы вставляли теперь всем бедным ученикам Академии начиная со второго курса… После я посетила и самих их выпускников, которые еле-еле сдали экзамен по созданию мира. Богатых-то тут же разобрали по домам, а бедные… Тех, кто сдал экзамен и создал мир, еще кое-как поддерживали и хоть есть давали. А вот те, кто не смог… Лежали вполвалку без ничего. Я сделала все, что смогла. Подпитала энергией, подкормила простой едой. Рассказала о нашей Академии и нашем способе обучения. И даже некоторые моменты показала. Единственное, что от них требовалось — согласие. И некоторые согласились. Семь из десяти проваливших экзамен и пятерка тех, кто сдал, но не видел никаких перспектив для себя в современной вселенной. Остальные колебались. Действительно, им нужно многое обдумать, осознать и понять, им нужно свыкнуться с мыслью, что выбор и различные варианты — есть. Для них я дала капсулы связи. Выглядят как обычные витамины, их даже можно глотать, чтобы не вызывать подозрений. Но стоит произнести кодовую фразу: «Я хочу уйти» и раздавить капсулу, как раздавивший перемешается на Шаалу, как на самому продвинутой магический мир. Без кодовой фразы хоть дави эти капсулы, хоть роняй, хоть топи — ничего не будет. Один из парней, как самый более-менее способный думать и действовать после создания своего мира, спросил: — Почему ты помогаешь нам? — Потому, что мне не похер, — просто ответила ему я. Да, смотрится смешно. Единственное существо, которому не похер, это хаосный кусок дерьма, обвиненный во всех грехах. Всем остальным плевать, выживут эти ребята, бедняки и сироты, или нет. Если выживут, то они превратятся в рабов. Если умрут… что ж, они оказались слишком слабыми и недостойными звания творца. Я повытаскивала чипы и отвела юных дарований в нашу Академию, дав ценный указ есть, спать и отдыхать. Кому скучно и одиноко, тот может помогать наставникам с малышней, благо работы непочатый край. А сама отправилась в совсем уж дальний загашник и загныдник миров, в хоспис для демиургов. Я не буду рассказывать, как долго и муторно туда добираться даже со всеми транспортными способностями. Лучше рассказу о том, что там внутри. Первое, что пробивает любую броню сознания — запах. Вам знаком запах в доме, где находится лежачий человек? Вот и здесь нечто подобное. Этот запах уже не жизни, но еще не смерти вызывает такую тоску, словно ты сам обречен на смерть… Второе, что угнетает сознание — серость. Убогость, серость, бедность… Серые стены, потолок и пол. Серые полки, серые кровати… Почти серая униформа на тощем задерганном персонале, серое марево в узких, как бойницы, окошках. Словно не лечебница здесь, а морг какой-то. А еще эти демиурги. Творцы миров, великолепные существа, могучие и сильные… лежащие в виде тощих скелетиков под тонкими простынками с капельницами в венах. Без движения, без магии, без смысла жить. Никому не нужные, брошенные медленно агонизировать до самой смерти. Серые застывшие лица, тонкие костлявые руки поверх простынок, безжизненный пустой взгляд у тех, кто мог открывать глаза… Но больше всего меня добило не это. А простота и легкость, с которой мне их отдали. Не заставили заполнить ни одного бланка, ни одной подписи не потребовали, не спросили даже — зачем я их покупаю? Будто на рынке кусок мяса купила. Никому нет дела до них. Усталый измученный заведующий только спросил, скольких я беру. Услышав ответ, что всех, которые здесь без родственников и друзей, довольно потер руки и назвал цену. И бережно сдавил в тощей ладони горсть кристаллов, заполненных энергией. Золотые кристаллы, высшая плата. Лучшее, что я могу создать. Пока была там, я еще держалась. Стойко сдавила свои порывы и мужественно впитывала собственные слезы. Хмурые санитары или как там называются их сотрудники молча грузили носилки с парализованными демиургами в экран, снова не спросив ни слова. Будто им все равно, даже если я разберу этих бедолаг на органы! С той стороны, в Приюте, их принимали Шэат и Тэвлин, распределяли по палатам спецкорпуса, построенного как раз для демиургов. Тут же сбегались уже наши сотрудники, звонко расспрашивая, кто это и чем лечить. Но прежде чем лечить, нужно вытащить чипы, чем мы займемся позже. Мои нервы сдали, когда экран закрылся за спиной. Тоскливая обреченность, жалость, обида и несправедливость сдавили душу. Слезы покатились горохом, и я просто уткнулась лицом в плечо Шеата. Дракон не сопротивлялся, лишь обнял и стал мягко гладить, выслушивая мои причитания. — Ну вот как так можно, скажи, а? Творцов, демиургов, великих существ… пустить в расход, как гоблинов каких-нибудь! И продали как мясо… — всхлипнула я, припоминая безразличное серое лицо заведующего. — Разве это достойные великие творцы? Разве так можно? — Выходит, так можно, — тихо прошептал дракон, зарываясь лицом в мои волосы. — Не переживай так, мы их вылечим. Переколоченная ночь, полная нервов и метаний. И утро, серое, будто тот застенок, совсем не радовало. Мы своей святой троицей отправились вынимать чипы из голов несчастных творцов. Ведь именно топорное вколачивание чипа в мозг привело к таким бурным последствиям. Это было тяжело. Чипы старой модели вросли в мозг несчастных, и вытаскивали мы их, практически ходя по грани. Из некоторых вынимали со второй, а то и с третьей попытки. У многих при попытке извлечь проклятый осколок начинались дичайшие судороги, у некоторых текла пена изо рта, часто розоватая от крови из прокушенных губ или языка. Энергетические потоки всех до единого были нарушены, так что восстанавливаться они будут очень долго, а может быть уже никогда не станут нормальными. Зато какая была радость, когда первая девушка, с которой мы начали заход, через полтора часа после извлечения чипа открыла глаза и моргнула! По сравнению с полным оцепенением, это был величайший прогресс. Набранные еще с прошлого раза в штат бионики деловито сновали из палаты в палату, принося воду, сок или бульон для страждущих. Нужно постепенно приучать этих недотворцов к нормальному питанию, не всю жизнь же на капельницах сидеть. А мы шли от палаты к палате, ели, пили и снова шли. Раз пять приходилось сливаться, чтобы восстановить силы и уровень энергии. Трижды делали перерыв на поплакать, хотя парням и не надо так явно, но выдержать это морально очень тяжело. Душа, раз уж нервной системы нет, тоже должна отдыхать. И вынимали проклятые чипы старой модели. Треугольные кусочки пластика, чуть меньше ногтя на моем мизинце… то, что, собственно, и превратило здоровых и крепких подростков в овощи. Восемьдесят парней и девушек инвалидов навсегда. Восемьдесят сирот или тех, от кого отказалась родня. Восемьдесят творцов, которых еще можно спасти. На них положили болт еще больший, чем на сирот в приютах, ведь тех можно хоть рабами сделать, а эти вообще ни к чему не пригодны. К вечеру я уже шаталась, и парни были точно такие же. Сил что-то сделать не было вовсе, даже ели уже готовую еду в ближайшей столовке Горного городка, того самого, возле которого производят добычу алмазов. Трудолюбие гномов, умноженное на технологии давало необычайно высокий результат. А отделение «для иномирян», как называют его сотрудники, перенесла я сюда как раз после ревизии Тэвлина и тогдашних приключений. Ведь все детишки демиурги, лежавшие здесь в то время, сейчас счастливо переправлены в Академию, где им самое место. И силенки не надо сдерживать особо, и нет риска непоправно повредить кому-то из персонала невинной шалостью. А сейчас здесь долго будут отходить более взрослые ребята. Я считаю, что это отделение идеально им подходит. Большие окна, открытые весь день для свежего воздуха, раскрашенные стены, ведь маленькие демиурги баловались, и рисование было хорошим способом их занять ненадолго. Вежливый и неболтливый персонал, в основном из биоников. Четверо врачей-нейрохирургов, ранее потерявших работу на своих родных планетах и прилетевших искать счастье здесь. И, конечно, возможность выходить в сад, когда эти ребята смогут ходить. Но на сегодня все. Усталость даже не физическая — моральная. Устаешь видеть эту одинаковую обреченность и серую тоску. Слеза прочертила дорожку по щеке… да что ж меня так кроет-то… Нужно на всякий случай пройти сканирование. Мало ли что. Слишком уж подозрительно это все — выделывающийся посох, дурные слезы (раньше за собой такой эмоциональности не замечала), усталость… Хотя усталость понятна. Обработать восемьдесят демиургов на трех планах бытия это не на прогулку пойти. Да еще и непрестанно напитывать энергией.