Язык цветов

      Холодный ветер обжигал лицо, а тучи охватили все ночное небо, погружая лес в непроглядную тьму. Созерцанию окружающего пространства, ко всему прочему, мешала начавшаяся метель.       Небольшая группа людей с трудом пробиралась сквозь лес, еле-еле шагая по сугробам. Каждый из них старался спрятать свое лицо от больно бьющего снега, из-за чего даже сказать что-то казалось невозможным.       В рождественскую ночь праздник покинул стены «Лавра» вместе с его обитателями, а теплая и уютная атмосфера, с большим успехом созданная супругами, в одно мгновение разбилась о твердую поверхность реальности, словно стеклянная ваза, столкнувшаяся с поверхностью пола.       Сказать, что каждый из идущих по лесу был напряжен — ничего не сказать. Эти осколки разбившегося уюта проходили сквозь разум каждого, своим острием задевая нервные окончания. Состояние неопределенности, однако, весьма угнетает.       Во время сборов Гено не проронила ни единого слова, она даже не смотрела в сторону Рипера, который, в свою очередь, не сводил с нее глаз. Он наблюдал за каждым ее действием, за каждой случайно проскакивающей эмоцией на ее лице, но не мог найти в себе силы что-то сказать, как-то извиниться за свое молчание и объясниться. Даже сейчас, прячась от снега и щуря глаза, он смотрит на эту миниатюрную фигурку, идущую впереди. Ветер безжалостно чуть ли не сбивает ее с ног. На это больно смотреть.       Перекинув сумку через плечо поудобнее, брюнет нагнал девушку, которая в это время чуть не упала, но вовремя оказалась пойманной своим мужем.       — Р-Рип… — Гено удивленно посмотрела в сапфировые глаза, с беспокойством и какой-то нежностью пронзающие ее своим пристальным взглядом. Впервые за пару часов она что-то сказала, посмотрела на него. От этого даже дыхание перехватило, а сердце будто ушло в пятки. Мягко улыбнувшись, он взял ее за руку.       — Не отходи далеко. — Голос едва заметно дрогнул, позволив девушке почувствовать волнение Рипера.       — Не отойду. — Прошептала Гено, смущенно отводя взгляд в сторону и крепче сжимая его руку в своей.       Все-таки, как бы сильно она не злилась на него, ему всегда удавалось сводить любую обиду на нет. Своей заботой, своим беспокойством, готовностью идти на компромиссы. За столько лет совместной жизни они научились чувствовать друг друга, понимать каждый шаг, каждое действие и каждое слово. Все мы совершаем ошибки. Кто-то крупные, а кто-то незначительные. Но без них никуда. И нужно уметь принимать все, как оно есть. И они научились этому. Он просто волновался за нее, как и она волновалась за Инка. Все это вылилось, к сожалению, в не самые хорошие события настоящего, но сделанного не воротишь. А потому нужно просто вместе пытаться исправить последствия старых ошибок. Девушка на самом деле и не винила Рипера, ведь его молчание ни к чему не привело, благодаря вовремя объявившимся братьям. А вот ее ошибка оказалась роковой, она повлекла за собой весьма неприятные последствия.       — Ну что вы там застряли, идем быстрее. — Донесся до них заглушаемый воем ветра голос впереди идущего Найтмера. Увидев, что супруги продолжили путь, он вернулся к объяснению положения дел Эррору. — Мне почти удалось найти способ замять твою судимость, но как только начались чистки адресов, объявления о розыске с твоей фотографией расклеили на каждом углу, а в новостях то и дело сыпали обвинения в твой адрес. — Серьезно произнес он, с каким-то сожалением бросая короткие взгляды на программиста.       — Такая себе у меня сейчас репутация. — Выдохнул темноволосый, опуская голову в землю. — Боюсь, что будет, если Инк узнает.       — Погоди, так он еще не знает? — Удивился детектив, после чего усмехнулся. — Вы тут, как ни посмотри, любители помолчать. Правда все равно рано или поздно всплывет. — Нравоучительным тоном произнес он. — Если не Дрим скажет, так с утра сам в новостях увидит.       — Может быть, зря я умолчал об этом. — Глубоко вдохнув, Эррор тяжело выдохнул. — Изменится ли его отношение ко мне, когда он узнает. — Внутри росло большое беспокойство. Буквально несколько часов назад они безмятежно лежали на листьях папоротника, утопая в нежных чувствах, испытываемых друг к другу. А теперь пробираются сквозь непреодолимые сугробы, думая о том, что же будет дальше.       — Не думаю, что он станет относиться к тебе хуже. — Как бы успокаивающе произнес Найтмер. — Ты же ради него пошел на это. Но скрывать, все-таки, не стоило.       — Эх, — выдохнул брюнет, бросив взгляд на впереди идущих парней, — кто же знает, как лучше. — Юноши впереди даже не смотрели, куда идут. Просто шли, смотря друг на друга и о чем-то беседуя. Эмоции на их лицах каждую секунду менялись, вызывая в голове Эррора разные вопросы. Он, однако, боялся того, что Дрим все расскажет Инку. Лучше тому узнать правду из уст самого программиста, чем откуда-то со стороны. По крайней мере, так будет правильнее.       — Мы так волновались за вас. — Грушевые глаза будто заглядывали в душу, прожигая ее. Было так некомфортно чувствовать себя виноватым перед мечтателем.       — Дрим, прости меня. — Разноглазый посмотрел прямо на блондина, не обращая внимания на колючий снег, который, словно плеть, бил по порозовевшим от мороза щекам.       — За что ты извиняешься? — Удивленно вскинул брови тот, недоуменно смотря на художника.       — За то, что заставил тебя и твоего брата волноваться, за то, что вмешал вас в это дело, за то, что не настоял на разговоре тогда…       — Ты дурак, что ли? — Оборвал его Дрим. — Мы сами сунули нос в ваши проблемы, а насчет разговора — все нормально, не переживай. Это я должен извиниться за то, что так резко оборвал все контакты с тобой.       — И все-таки… — Неуверенно начал юноша, но его снова перебил блондин.       — Инк, давай не об этом. Мы полгода не виделись, а ты о всяких невеселых вещах говоришь. — Хитро улыбнувшись, он продолжил. — Лучше скажи, как у тебя с Эррором?       — Что? — Художник растерялся от такого внезапного вопроса. — Ох, все хорошо.       — Насколько хорошо? — Не унимался тот.       — К чему вдруг такие расспросы? — Удивился Инк.       — Да ладно тебе, ты же всегда витал в облаках, говоря с ним по телефону. — Как-то мечтательно произнес Дрим. — А как улыбался, когда получал от него послания на руках, как бежал быстрее за чем-нибудь пишущим, чтобы ответить…       — Постой, откуда ты знаешь? — Недоуменно изрек художник. — Когда мы начали созваниваться, мы с тобой же…       — Я все видел. В больнице. — Улыбка на лице блондина стала еще шире. — Думаешь, почему врачи ни разу не застали тебя стоящим у окна? — Инк резко остановился, потупив взор на мечтателя.       — Ты что, следил за мной? — Этот вопрос вырвал смешок из блондина.       — Хах, да как тебя без присмотра-то оставлять с твоей везучестью попадать в различные неприятности? — Он легонько стукнул по плечу белесого, заставляя того идти дальше. — Так как у вас там?       — Говорю же, все хорошо. — Спокойно ответил тот, но это спокойствие в один миг было развеяно новым вопросом блондина.       — Вы целовались? — Как ни в чем ни бывало спросил мечтатель, сияющими глазами прожигая ужасно смутившегося Инка.       — Дрим! — Щеки, покрасневшие из-за мороза, сейчас казались еще более яркими. Так забавно. Хорошо, что есть фонарик, без него это зрелище было бы недоступно.       — Что? — Ехидно протянул блондин. — Мне уже нельзя поинтересоваться личной жизнью дорогого друга?       — Дурак… — Отрезал Инк, пряча свое лицо за бежевым шарфом.       — Ну так что? — Дрим совсем не собирался отступать. Ему было важно знать, как обстоят дела у этих двух соулмейтов. Крайне важно.       — Сегодня… — Пробубнил себе под нос белесый, вызвав интерес в глазах блондина. — Сегодня мы…       — Ну, что вы? — Мечтатель подошел ближе к Инку, смотря на него снизу выжидающим взглядом.       — Объяснились… — Нерешительно продолжал бурчать художник.       — В чем?       — Не делай вид, будто не понимаешь! — Белесый отвернулся от ухмыляющегося Дрима, светящего фонарем прямо в лицо.       — Посмотрите-ка, ты краснее помидора. — Усмехнулся тот.       — Это из-за мороза. — Пробурчал Инк.       — Да-да. — Продолжал ехидничать блондин. — Зачем так смущаться, чернильница? В этом ведь нет ничего такого.       — Ты тоже… Смущался… — Художник снова посмотрел на погрустневшего Дрима. Улыбку с его лица как рукой сняло, а взгляд стал каким-то потерянным, из-за чего Инк поймал себя на мысли, что сказал лишнего. — Прости…       — Ничего. — Безрадостно произнес тот. — Я понимаю. И, знаешь, я рад, что вы все-таки сошлись. Что вы все вовремя поняли, успели понять…       — Дрим, мне так жаль… — Было тяжело видеть столько отчаяния на его лице. От этого сердце болезненно сжималось, а где-то внутри появлялось желание ударить себя за произнесенные слова. И, наверное, Инк дал бы самому себе пощечину, если бы блондин снова не натянул на себя улыбку и не заговорил вновь.       — Ну, опять о грустном говоришь. — Дрожащим голосом выдавил из себя Дрим, на что художник лишь виновато опустил взгляд вниз.       — Прости. А ты сам как?       — Нормально. Все нормально. У меня есть вы и Найтмер. — Воцарилось молчание, обрываемое хрустом снега под ногами и воем ветра. Перед глазами открылся вид на дорогу, около которой стояла черная машина. По всей видимости, на ней братья и приехали. Вот они и добрались до этой дороги в неизвестность, в опасность и вечное беспокойство. Ведь никто из них не знал, что будет завтра. Смогут ли они спокойно добраться до квартиры, смогут ли остаться незамеченными, не отразится ли это на жизни братьев — все эти вопросы мучили, не давали покоя.       — Мне не хватало тебя. — Оборвал мнимую тишину Инк, смотря в грушевые глаза низкорослого блондина.       — Мне тоже тебя не хватало. — Ответил тот, искренне улыбнувшись. Но даже в этой улыбке была отчетливо видна боль. Этот осадок на его душе еще не скоро растворится. Возможно, не растворится вовсе. Во всяком случае, в его глазах еще горит свет надежды на лучшее, сияние радости от долгожданной встречи, от желанного разговора. И Инк разделял эту радость и боль вместе с ним. Ведь Блу был важен для него не меньше, чем для Дрима.       Раздалось пиликанье отключаемой сигнализации, сопровождаемое грубоватым голосом Найтмера.       — Сумки в багажник, кто куда сядет — решайте сами. Кому-то придется вчетвером тесниться на заднем сидении.       Погрузив немногочисленный багаж в машину, супруги сели сзади вместе. Рипер усадил Гено к себе на колени, что освободило место еще двум юношам. Дрим сел спереди, вместе с братом, ведущим машину. Дорога предстояла долгая, а остановки не планировались, поскольку медлить было нельзя.       — Зачем тебе сенсор сейчас? — Прошептала девушка на ухо Риперу, утыкаясь лицом в его шею.       — Никогда не угадаешь, что ждет тебя за углом. — Так же шепотом ответил он, прижимая ее к себе.       Напряжение, исходящее от Эррора, ощущалось в воздухе. Только вдохни — и оно потечет по венам, попадая прямо в мозг. Поверх смуглой руки, нервно сжимающей колено, легла бледная рука художника, из-за чего впоследствии янтарные глаза столкнулись с небесно-солнечными. Свет фонарей мелькал в окнах машины, переменно освещая обеспокоенное лицо Инка. Эррор повернул ладонь, сплетая свои пальцы с пальцами белесого. Напряжение не уходило, но так хотя бы становилось спокойнее.       Метель не стихала, но на трассе было достаточно спокойно, что позволило без особых проблем добраться до города.       Дрим почти всю дорогу дремал, как и Гено с Инком. А три брюнета боялись даже моргнуть, ведь мало ли что. Рипер то и дело нервно оглядывался по сторонам, стараясь не разбудить при этом свою супругу. Эррор же, сжимая руку Инка и опираясь на его плечо, бросал свой взгляд то на художника, то на Найтмера, порой явно превышающего скорость, ведь стрелка на спидометре часто достигала края шкалы измерения. Опасно в такую погоду гнать на большой скорости, но это, судя по всему, мало волновало детектива, не сводящего глаз с трассы, крепко сжимающего руль в своих руках и изредка обращающего внимание на отражение спящего брата в зеркале возле лобового стекла. Может, только вид дремлющего блондина и возвращал брюнета в реальность, ведь, посматривая на него, он сбавлял скорость.       Огни ночного города освещали всю округу так ярко, что трудно было понять, ночь сейчас или день. Здесь не так много снега, как на территории «Лавра». Даже сугробов почти не было. Пожалуй, это все, на что обратил внимание Эррор, пока они ехали до дома братьев.       Когда машина остановилась, сон с Дрима и Инка как рукой сняло. Взбодрившись, они принялись разгружать багажник, совместно с Найтмером и Эррором закидывая на свои спины сумки с вещами и оружием. Рипер же стоял с Гено на руках. Она так и не проснулась, а будить ее совсем не хотелось. К счастью, даже поездка на лифте ее не разбудила.       Зайдя в квартиру, Найтмер первым делом помог Риперу добраться до спальни детектива, которую тот любезно решил уступить супругам. Дрим же, в свою очередь, предложил парочке соулмейтов обосноваться в его комнате. Те долго упирались, отказывались, но ему все-таки удалось убедить их, что лучше им ночевать там, чем тесниться в гостиной с Найтмером. Хотя, ночевать — не то слово. Ведь добрались они до города только под утро.       — Найт, ты не собираешься спать, что ли? — Вполголоса спросил Дрим, ложась на разложенный диван.       — Позже. — Ответил тот, садясь за стол на кухне и открывая ноутбук. — Надо кое-что проверить.       — Утро вечера мудренее, у тебя все равно выходные в ближайшие несколько дней.       — Уже утро, Дримми. — Отрезал детектив, с головой погружаясь в изучение каких-то документов. Такое обращение очень удивило блондина, ведь Найтмер уже давно так не называл его. Наверное, с того самого момента, как ему пришлось засудить собственного отца. Это, на самом деле, грело душу.       — Спокойной ночи, Найти. — Сказал мечтатель, закрывая свою улыбку на лице подушкой. Брат все равно бы не увидел ее, ведь стена, разделяющая кухню и гостиную, закрывала обзор на диван. Но в голосе настолько отчетливо чувствовалось это тепло, что детектив и сам невольно улыбнулся.       — Уже утро… Сладких снов.       В другой весьма светлой комнате, обклеенной до потолка множеством разных фотографий, на кровати развалился янтарноглазый брюнет, закрыв лицо рукой. Дорога изрядно вымотала юношу, из-за чего тот был готов провалиться в объятия сна сразу же после соприкосновения с мягкой поверхностью, но одно не позволяло ему это сделать — Инк, внимательно изучающий каждое изображение на стене.       — Навевает воспоминания… — Задумчиво произнес художник, касаясь пальцами одной из фотографий, на которой были изображены трое светловолосых юноши, сидящие за столиком на террасе в каком-то кафе, окруженные множеством различных цветов.       — Хочешь поностальгировать по прошлому? — Немного охрипшим голосом прошептал темноволосый, приподнимая руку над собой, чтобы видеть белесого.       — Из-за своей плохой памяти я многое забываю, а эти фотографии помогают вспомнить весьма счастливые моменты из жизни. — Он бросил взгляд на парочку изображений, прикрепленных поверх остальных. Они, судя по всему, совсем свежие. — Весело у вас тут было. — Улыбнувшись, подметил Инк, смотря на спящих за кухонным столом Эррора и Найтмера, с кружками кофе в руках.       — Бывало. Надо же, и когда только он успел это снять.       — Не знал, что ты носишь очки.* — С неприкрытым удивлением произнес художник, смотря на изображение Эррора, читающего книгу в гостиной. — Оруэлл, 1984… Кажется, я читал ее. Вроде бы это любимая книга Дрима… — После непродолжительного молчания, он задумчиво продолжил. — «Когда любишь кого-то, ты его любишь, и, если ничего больше не можешь ему дать, ты все-таки даешь ему любовь.»       — Удивительно. — Как-то расслабленно выдохнул Эррор. — Со своей памятью цитируешь книгу.       — Я не цитирую, это на фотографии написано.       — Хм? — Брюнет поднял взгляд на фотографию с цитатой из книги. На ней были изображены Дрим и Блу за фортепиано. Судя по всему, тогда белесый парнишка обучал блондина игре на этом инструменте. Надо же, мечтатель там такой сосредоточенный, а на лице Блу ни капли напряжения. Лишь улыбка. Та самая улыбка, в которую так влюблен Дрим. — Как, кстати, прошел ваш разговор в дороге?       — Мы мало говорили. Он больше спрашивал меня о всякой ерунде, нежели сам говорил что-то о себе. — Инк повернулся к лежащему на кровати брюнету, пристально наблюдающему за художником. — Ты ведь даже не моргаешь, смотря на меня. — Сказал он, спустя несколько минут молчания и созерцания друг друга.       — Это преступление? — Усмехнулся тот.       — Боюсь, вас ждет наказание, Сэр. — Подходя к кровати, сказал Инк с ухмылкой на лице.       — Что же, я готов понести наказание за содеянное. — Эррор притянул художника за края светло-бежевого шарфа к себе. Нависнув над программистом, Инк опалил его шею горячим дыханием, попутно теребя его мягкие на ощупь черные волосы. Столь незначительные ласки, а брюнет уже буквально таял от них, уходя куда-то в нирвану. Когда мягкие губы художника коснулись обветрившихся губ программиста, тот даже еле слышно простонал в легкий поцелуй. Сердцебиение участилось, а какое-то сладостно-теплое чувство разлилось по всему телу, отключая разум. В общем-то, оно на самом деле буквально отключило Эррора, ведь он уснул прямо посреди поцелуя. А восседающий на нем Инк сперва удивленно вскинул брови, а потом, наблюдая за умиротворением на лице брюнета, мягко улыбнулся и лег рядом, приобняв его.       — Не готов ты еще к наказанию, Эрри… — Прошептал он в черную макушку, попутно уходя за своим соулмейтом в царство Морфея.       На улице начинало светать. Небосклон приобретал темно-синие и ультрамариновые оттенки, сменяющие черную пелену зимней ночи. Уже утро, а некоторые только легли спать. Но не мужчина, тихо выходящий из спальни хозяина квартиры. Несколько часов он пролежал со своей женой, то крепко обнимая ее, то поглаживая ее по голове, но так и не смог уснуть, несмотря на усталость, разливающуюся по всему телу. Увидев свет на кухне, Рипер направился туда, аккуратно обходя сладко спящего Дрима.       — Не спится? — Не отрываясь от экрана ноутбука, прошептал детектив.       — Ни в одном глазу, зато во всем теле. — Ответил брюнет. — Где у вас тут можно перекурить? — Этот вопрос заставил Найтмера оторваться от работы и удивленно посмотреть на агента ФСБ, стоящего напротив и смотрящего в окно.       — И давно у тебя эта вредная привычка?       — С тех пор, как начались нападения. — Равнодушно произнес Рипер.       — Не боишься потерять из-за этого форму?       — Не потеряю.       — Это не самый лучший способ снять стресс. К тому же — не особо-то действенный. — Нравоучительно подметил детектив, на что брюнет лишь усмехнулся.       — Сказал тот, кто курит около пяти-шести раз в день. — С легкой иронией произнес Рипер, бросая взгляд на стопки сигарет, разделенные, судя по всему, для того, чтобы не превышать определенный лимит за сутки.       — Тут вроде я детектив, а не ты. — Скептически произнес Найтмер, поднимаясь со стула и направляясь в сторону балкона. — Пошли.       Через открытое окно на балконе задувал легкий, но очень холодный ветер, вызывающий волны мурашек на телах мужчин, стоящих там без какой-либо верхней одежды.       — Позволь поинтересоваться. — Выдыхая сигаретный дым из легких, произнес Рипер.       — Позволяю. — Спокойно сказал детектив, делая долгий затяг.       — Тема не очень приятная, но все-таки. Когда я заикнулся про твоих родителей, ты сказал, что я не знаю, о чем говорю. — После этих слов Найтмер усилил напор во вдыхании никотина, но продолжил слушать. — Что у вас произошло?       Большое количество едкого дыма выдыхалось из ноздрей и рта детектива. Наступило продолжительное и гнетущее молчание, оборвавшееся чирком зажигалки, которой Найтмер прикурил еще одну сигарету, после чего оперся руками на оконную раму и еле слышно заговорил.       — Это долгая история…