***
Уже полдень, а кровать по-прежнему не заправлена, и на ней до сих пор лежит молодая девушка. Тепло, хорошо, одно напрягает — юноша рядом, постоянно тыкающий в экран телефона. Вернее, не он сам напрягает, все-таки под его боком довольно комфортно, а другое, что-то совсем неприятное. — Хоррор, сходи уже на массаж, а то у тебя спину ломит так, что мне с кровати встать трудно. — Пробурчала себе под нос Даст, показательно потирая собственный затылок. — Так пошли вместе. — Не отрываясь от телефона, произнес он. — Это уже расточительство какое-то. — Приподнялась она на локтях, начав опускать мобильное устройство в руках парня. — Сходишь ты — станет легче и мне. — Тогда, почему бы не сходить тебе? — Задумчиво предложил Хоррор, совсем не горя желанием куда-то идти. Тем более сегодня. Почти неделя непрерывного времяпровождения в клубах слишком сильно вымотала. — Но спина-то болит у тебя! — Повысив тон, изрекла Даст. Стоит признать, свою вину в усталости и истощении Хоррора, а, следовательно, и себя, она осознает. Но его же никто не заставлял пить каждый день крепкий алкоголь, пусть и в маленьких количествах. — Спина, голова и, тем более, глаза! Ты вообще спал сегодня? — Ну ты же поспала. — Спокойно ответил он, вздымая бровь. — Боже, ты дурак? — Закатила она глаза. — Ах, ну точно, это же не вопрос, а утверждение. Только мой сон не даст твоему телу достаточного отдыха. Он же только от моего ощущается, чисто фактически у тебя его нет. — Знаю-знаю. — Помахал юноша перед лицом, зевнув. — Просто увлекся сериалом, ничего особенного. — Да у тебя глаза режет настолько сильно, что мне хочется вырвать их у себя. — Шикнула девушка, выдергивая телефон Хоррора из его рук и убирая его как можно дальше от владельца. — Сделай одолжение, не выматывай себя так, у нас на отдых не так уж много времени осталось. — Ладно, — протянул он, переходя из положения сидя в лежа, — только, чур, эту неделю без ночных похождений и клубов. — Тебя никто не заставляет ходить со мной. — Пробурчала она, неспешно поднимаясь с кровати. — Даст! — Как-то укоризненно изрек Хоррор, приоткрыв один глаз и мысленно просверлив в девушке дыру. — Хорошо-хорошо, будем сидеть дома. — Выдохнув, она удалилась из комнаты, оставляя соулмейта одного в объятиях сна. Нечасто выдается возможность побыть хоть в каком-то уединении. Они постоянно вместе, от этого даже устаешь. Но сейчас, наконец, выпала такая возможность, можно заняться чем-нибудь своим. Единственное — когда спит Хоррор, Даст тоже с трудом держит глаза открытыми, даже если проспала несколько суток подряд. Поэтому обычно приходится подстраиваться друг под друга. Расположившись за ноутбуком, девушка потянулась. Неделю дома, значит. Киллер все равно вряд ли появится, тренировок больше нет, заняться тоже особо нечем. Только если написать что-нибудь. Небольшой рассказ, например. Что-то милое и теплое, в меру романтичное и с каплей трагедии. Пожалуй, это именно то, что нужно, чтобы поднять настроение и самой себе тоже. Хотя у нее совсем нет нормального опыта в отношениях. Все они были достаточно кратковременными и поверхностными, спонтанными. Даже с Киллером как-то все само закрутилось однажды и само тут же закончилось. Мимолетная искра, а может, и просто от некого одиночества. Хотя пара ночей с ним определенно была самой жаркой, особенно если он был после работы, а она — после соревнований. Как-то это все сложно было назвать отношениями. Скорее что-то вроде секса по дружбе. При том самого нормального из того, который у нее вообще когда-либо бывал. Все-таки, как-никак, а Киллера, в отличие от всех остальных, как минимум волновала Даст сама по себе, а не только ее тело. Они все втроем довольно распутные. Ну что поделаешь, когда жизненные обстоятельства не позволяют начать что-то серьезное, а физиология требует своего, тем более при всем испытываемом стрессе. В целом, с Хоррором все было бы проще. Та же работа, та же жизнь, то же прошлое, но оба боятся оступиться. Один раз сделав слишком большой шаг навстречу друг другу, можно провалиться в бездну без единого шанса выбраться наружу. Нельзя поддаваться этой воображаемой феерии. А потому любые контакты с ним следует держать под строгим контролем. — Слишком часто думаю об этом. — Шепотом упрекнула себя девушка, поудобнее располагаясь за ноутбуком. Зато мысль появилась. Пропустить через всю всплывающую в голове историю нить свободы. Абсолютной свободы во всем — в выборе, в отношениях, в стиле жизни, в профессии и так далее. Именно то, чего ей так не хватает. А все только лишь из-за темного прошлого. И как бы она от него не бежала, оно догоняет, даже если полностью абстрагироваться от постоянной работы. Не она туда вернется, так мафия о себе напомнит, в очередной раз попытавшись убрать своих сбежавших несостоявшихся преемников. А что они ожидали? Что они и правда будут плясать под их дудочку, беспрекословно выполнять все приказы? Да черта с два. Может быть, при других методах выращивания рук для грязной работы, у них и правда получилось бы создать трех верных наемников для себя, но они сами же себе все испортили, изначально заставив возненавидеть и методы, и работу, и семейство.***
Темно, холодно и мрачно. Все словно плывет перед глазами. А в прочем, и правда плывет. Дышать как-то трудно и пошевелиться нереально, поскольку руки и ноги чем-то связаны. С трудом оглянувшись, парень занервничал. Небольшое каменное помещение, печь, стол с какими-то приспособлениями, совсем не вызывающими доверия, и два человека. Один пронзает парня своими красно-синими глазами, чуть ли не поблескивающими в маленьком пламени печи, а второй сидит и что-то в ней греет, а может, и не греет, совсем непонятно. Тихо. Создается впечатление, будто находишься в каком-то вакууме. Не слышно ни огня, ни собственного дыхания и пульса, ни тех капель воды, что капают в одном из углов с потолка на бетонированный пол. Все тело охватывает напряжение, даже какой-то страх. Он знает об этом месте, наслышан от других. Здесь выжигают клеймо. Сердцебиение участилось, а ужас буквально разлился внутри, а потом застыл вместе с кровью. Чем он заслужил этого? Просто тем, что заступился за других? Вернее, попытался, многое ли он мог сделать? Ничего. Один из мужчин, ухмыляясь, содрал футболку с избитого тела, вызывая мурашки от охватившего холода. Второй же, изучающим взглядом окинув раскаленную метку, стремительно подошел к своей жертве и, что-то сказав, что-то совсем неразборчивое из-за страха, начал прислонять светящийся металл к груди парня. Время словно замедлилось, жар охватил с головы до ног, а жжение метки чувствовалось уже на расстоянии. И чем ближе она становилась, тем сильнее перехватывало дыхание. Раскаленный металл вот-вот коснется груди, все тело словно застыло, готовясь к душераздирающей боли, уже пронзившей каждую клеточку тела. Вздрогнув, Киллер широко распахнул глаза. Шрам от ожога на груди невероятно сильно болел, пульс болезненно отдавал в виски, а дыхание было обрывистым. Все как обычно — небольшая гостиная, вид на выключенный телевизор, а рядом с ним — закрытое фортепиано. Из-за того, что на улице пасмурно, даже в обед в квартире было как-то тускло и серо. Почувствовав на себе чужой взгляд, юноша повернул голову вбок. Найтмер сидел с книгой в руках, как-то прищурившись смотря на парня, лежащего на его плече. И когда только Киллер успел уснуть? — Это ты из-за кошмаров всегда такой не выспавшийся? — Спокойно вымолвил мужчина, перелистывая страницу. В ответ не было ничего. Оно и неудивительно, так как парень еще не отошел от отрывка из прошлого, нередко всплывающего в его снах. Сжав футболку на груди, он снова закрыл глаза и шумно выдохнул. Ладно хоть еще не самое страшное приснилось, бывает и хуже. Но этот шрам так жжется. Поняв, что ответа и не будет, Найтмер вновь уткнулся в книгу, но мысли в голове не давали сосредоточиться на превратностях остросюжетного детектива. Кто все-таки убрал Афтера? Надо бы читать что-нибудь полегче, а то расследований и в обычной жизни по горло хватает. Не менее остросюжетных. С одной стороны, есть смысл подозревать в этом Киллера. Глупо отрицать, что его руки испачканы. Наверняка он мастер тихих убийств, поэтому и не был пойман ни разу. Да и счеты с Афтером у него есть свои, правда, они есть у многих, поэтому круг подозреваемых сразу расширяется до невообразимо большого. И ничего конкретного, только лишь общие представления. Его вполне могла убрать и сама мафия, наверняка там уже есть новый Дон, а от пойманных просто необходимо было избавиться, чтобы не было угрозы разоблачения. В целом, на этого сумасшедшего не действовали даже допросы Рипера, а ведь его методы заставляли раскалываться любого уже в первые минуты. Он никогда особо не мелочился, сразу переходил к делу, при том всегда с особой жестокостью. Кто-то даже невзначай умирал во время допроса, что было весьма прискорбно, но не так важно, ведь необходимую информацию ему всегда удавалось вытягивать. А умирали в основном от давления, сам агент ФСБ именно на допросах не стремился лишать кого-то жизни. Тем не менее, психологическое давление сильно сказывалось на тех заключенных, с которыми он имел дело. Поэтому его и прозвали жнецом. Слишком многих проводил на тот свет. Хотя тех даже людьми назвать трудно. Киллер снова тихо засопел. Не плохой он парень, только вот слишком язвительный. Удивительно даже, как его еще никто не убил за такое поведение. Вновь бросив взгляд на уснувшего на плече юношу, Найтмер завис. Пожалуй, во сне Киллер — лучший Киллер. Тихий, какой-то даже беззащитный, от него в таком состоянии хотя бы подвоха можно не ждать. Хотя, кто его знает, точно быть в этом уверенным нельзя. Зато на нервы не действует. Как ни посмотри — обычный парень. Правда, редко можно встретить блондинов с такими отчетливыми веснушками, как у него. К тому же сероглазых. Стоит признать, внешность у него все-таки узнаваемая, цепляющая. Отчасти дерзкая, как и его характер, но в этом тоже есть своя изюминка. Одно удивляет — такой светлый внешне человек, а с таким темным прошлым. Да и не только прошлым, он до сих пор непонятен и загадочен. Сколько бы Найтмер не бился в эту стену, он все равно ничего не узнавал. Разве что немного, когда юноша сам что-то рассказывал, но того было так мало, что даже картину единую представить не получается. Обрывки прошлого узнал, немного о мировоззрении тоже, увидел с новых сторон, благодаря чему и понял, что парень-то не такой уж и мерзавец, каким казался изначально. И все. Три месяца с момента знакомства, два месяца совместного проживания, и это все, что узнал о нем детектив. Даже смешно как-то. Иронично. Снова поежился во сне. Хмыкнув, Найтмер еле заметно улыбнулся. Киллер сейчас снова чем-то напоминает Дрима. Так же мило выглядит, когда спит. А ведь они еще и одного возраста, только Киллер чуточку старше Дрима, на пару месяцев. Один январский, а другой — мартовский. Та прогулка, когда юноша рассказал о своем детстве, оказывается, была в его день рождения. Найтмер как-то совсем не думал об этом. Хотя, мог ли? Это ведь было в день похорон. А сегодня день весеннего равноденствия. И не только он. Сегодня не только день равен ночи, но и двадцать один год назад взошло одно очень яркое солнце. Как-то снова тяжело на душе стало. Надо бы и правда пересилить себя, да зайти наконец в эту комнату. Там, наверное, уже все цветы завяли. Но там так много фотографий. Целая кладезь воспоминаний, к столкновению с которой Найтмер не готов до сих пор. А блондинистые волосы щекочут лицо, как бы напоминая о том, что рядом сидит и спит в весьма неудобном положении молодой парень. Хотя, ему, судя по всему, вполне комфортно. Что же, не мешает, и ладно. Пусть спит, пусть так близко, главное, чтобы не раздражал.***
Теплый тропический ветер раздувает полы легкого парео, фонарные факелы горят невообразимо ярко в необыкновенном мраке южных ночей, шум моря ласкает слух, а рядом сидит родной человек и будто бы разговаривает со своими детьми, гладя по животу любимую жену, радуясь ответному шевелению внутри, словно ребенок. Это все так прекрасно. Конечно, днем Гено бывает тяжеловато. И резкая смена климата, и отсутствие привычки к теплу, даже жаре, взяли свое. Акклиматизация, тем более во время беременности, сложная штука. Но даже это не мешает девушке наслаждаться умиротворением, созданным за каким-то центральным южным городом, где-то в отдалении от цивилизации. Кроме того, по приезду, санаторий сразу предлагает множество процедур, облегчающих период привыкания к новым условиям. Глубоко вдохнув необычайно чистый воздух, Гено, с улыбкой на лице, закрыла глаза. Здесь словно абстрагируешься от всего мира, попадаешь в какую-то другую реальность, в которой нет ни проблем, ни забот, ни чего-то плохого. Утопия, самая настоящая сказочная утопия. И, признаться, уже с первого дня нахождения здесь стало невероятно легко. Рипер даже подметил, как отеки под глазами Гено стали меньше, почти ушли. Что уж говорить про ее по-детски хорошее настроение. И про неконтролируемую тягу к пробе множества тропических фруктов, которых здесь не так уж много за счет отсутствия как таковых магазинов и лавок. Но, тем не менее, они есть. И это прекрасно. Еще прекраснее видеть, как Гено успешно восстанавливается. Эта поездка и правда была нужна. Кроме того, с местом они не прогадали. — А что все-таки по всем украденным документам? — Озадаченно спросила девушка, задумавшись о смерти своего отца. Ее не особо информировали о положении дел на работе, но эту новость все-таки сообщили. Только вот ей, в общем-то, было все равно. На удивление, она даже немного позлорадствовала на этот счет. Он не человек, тем более — не отец, чтобы испытывать к нему какое-либо сожаление. От его смерти даже как-то легче стало. Нет страха, что он вдруг освободится, что вновь заявится, снова станет угрозой чьим-то жизням. И без него этих угроз хватает. — Они все еще в руках мафии. — Выдохнул Рипер, поднимаясь с места и отходя немного назад, к морю. — Было создано еще несколько документов, чтобы «Классика» не была крайней. — Эх, Инку по-прежнему опасно быть одному. — Немного грустно протянула Гено, поднимая взгляд на усыпанное звездами небо. Оно кажется таким низким. Словно достаточно руку протянуть — достанешь. Но не достаешь. — Он не один, — улыбнулся мужчина, возвращаясь к жене и нависая над ней сверху, — с ним же Эррор.