Язык цветов

      Широкое поле, полевые цветы, сказочные ароматы, прекрасное пение птиц, стрекотание кузнечиков и яркое-яркое солнце. Тепло и свет разливаются внутри, становятся частью единого целого, частью разума, частью души, частью тела.       Девушка сидела на этой поляне, смотрела, как солнечные лучи весело играют на колосках золотой ржи, как легко разлетаются по ветру паппусы пушистых одуванчиков, как колышется трава, а вместе с ней и множество простых, но таких прекрасных ромашек, символизирующих юность, невинность и романтичность, смешанную с легкой недоверчивостью, перекрывающейся деликатностью, веселостью и верностью изящных васильков, являющихся символом святости, чистоты, приветливости и вежливости. Очень ярко на общем фоне выделялись очаровательные цветы мака. Этих цветов воображения, вечного сна, забвения и мечтательности было невероятно много. Даже как-то странно, ведь их сейчас редко можно встретить.       Где она находится — неизвестно. Но здесь словно абстрагируешься от проблем, забываешься и тонешь в какой-то утопии бытия. Сидеть дальше? Или, может, встать и пойти куда-то? Но куда?       Да и здесь так хорошо. Это место будто притягивает, поглощает.       Но, все-таки, что происходит? Что это за невообразимая сказочность? Моргнув несколько раз, девушка поднялась и оглянулась. Поле казалось бесконечным, с одним только ограничением — темным лесом на горизонте… Со всех сторон.       Шаг, еще один. Голые ноги чувствуют прохладную землю, ощущают влагу от травы, щекотку от цветов. Только вот идти-то некуда. В лес? Страшно. От него веет холодом и мраком даже на таком расстоянии, от одного только вида.       Глубоко вдохнув смесь цветочных ароматов, девушка закрыла глаза и расслабилась. В голове шепотом раздался до боли знакомый голос, родной, даже любимый. Этот голос твердил, что все будет хорошо, он говорил, что такой прекрасный цветок не сможет завянуть, просил не уходить, не покидать, ласково шептал, что любит, утверждал, что верит в то, что она очнется. Ладонь охватило какое-то другое тепло, какое-то более приятное, более притягательное.       — Рипер… — Тихо прошептала она, широко раскрыв глаза. Вспомнила, Гено вспомнила о том, кто она. Только вот ответ на вопрос, где она, так и не появился.       А ладонь словно светилась. И девушка была уверена в том, что это Рипер. Держит ее за руку, не отпуская, шепчет ей на ухо ласковые слова, не отходит от нее.       Это сон? Если да, то ей ведь достаточно просто проснуться?       За спиной послышался чей-то беззаботный смех. Звонкий, задорный и… детский. Не успела Гено обернуться, как мимо нее с двух сторон пробежали две фигуры. Все словно замедлилось. Словно в зеркальном отражении она увидела свои глаза. Только то был мальчик, при том невероятно похожий на Рипера. Цветом волос, лицом, улыбкой. А с другой стороны она увидела развевающиеся в беге по ветру жемчужного цвета волосы. Длинные, прямые, блестящие. Их обладательница полностью скрылась из виду за своими пышными волосами. Маленькая, хрупкая и утонченная фигура девочки — все, что она успела заметить. Нет, не все. Эта девочка немного обернулась назад. Широкая улыбка, серые, почти белые глаза и бледная-бледная кожа.       Кто это? Почему они так похожи на нее с Рипером?       — Ну, мамочка, идем. — Пропела девочка, хватаясь за концы своего ярко-красного шарфа и скрываясь в высокой золотистой ржи.       — Ей нельзя заглядывать в будущее, ты же знаешь. — Донесся тихий голос до ушей, обладатель которого скрылся следом за той, к кому обращался.       — Она все равно ничего не вспомнит, когда выберется.       Ничего не вспомнит? Когда выберется? Откуда? Отсюда?       — Эй, — ринулась за детьми девушка, — что это за место? — Прокричала она, пробиваясь сквозь непроглядную рожь, ловя взглядом черную макушку, светлые волосы или красный шарф. Но они больше ничего не говорили, только посмеивались, давая звуковой ориентир на себя. И бежали. А бежали они долго, даже дыхание перехватило.       Запнувшись, Гено упала на мягкую подушку из трав и цветов, перевернулась на спину и перевела дыхание. Это сон, просто сон, плод подсознательного воображения.       — Это не сон, мам. — Произнес мальчик, склоняясь над тяжело дышащей девушкой. — Но нам надо торопиться, нет времени на отдых.       — Кто вы? — Тихо спросила Гено, пытаясь осознать происходящее, что у нее чрезвычайно плохо выходило. Все как-то не укладывалось в голове.       Дети, стоя над ней, переглянулись и вновь улыбнулись. Так тепло, так по-доброму. Протянули свои руки, помогли встать и повели куда-то. Куда-то в тот самый темный лес. Стало страшно. И даже холодно. Но внутри было тепло, внутри было спокойно. Создавался какой-то контраст абсолютного спокойствия с всепоглощающим страхом. А дети вели, иногда оборачивались и не прекращали улыбаться.       Тень, отбрасываемая лесом, пугала. Заставляла застыть на месте, в то время как ребята без каких-либо сомнений перешагнули порог.       — Не бойся, мы поможем тебе найти выход. — Произнесла певчим голоском девочка, протягивая свою руку Гено.       — Тебя очень ждут на той стороне. — Кивнул мальчик, продолжая идти вперед.       Сомнения не покидали. Но, все-таки, неуверенно шагнув в тень, девушка не ощутила ничего необычного. Может, страх на пустом месте?       Крепко обхватив ладонь девочки, Гено собралась с духом. Эти дети не вызывают какого-то недоверия. Напротив, им хочется верить, за ними хочется идти. И она шла. Шла, бросая короткие взгляды то на одного, то на другую. Даже не заметила, как они втроем дошли до двух ветвистых дубов, сплетающихся друг с другом, образующих некую арку, которую окутывал какой-то бело-дымчатый свет. Он притягивал. Даже казалось, будто земля уходит из-под ног. А она и правда уходила. Краски сгустились, а пространство начало расплываться.       — Не тормозите, а то уже не сможем вернуться. — Крикнул мальчик, быстро забегая за арку и махая оттуда рукой.       То есть, нужно всего лишь перейти на другую сторону?       Но это не так просто, как кажется. Пространство все быстрее и быстрее растворялось, оно будто бы поглощалось этой самой аркой, как и сама Гено. А свет у ладони стал ярче. И не только у ладони, он охватил все тело. Идти стало легче, а притяжение ощущалось слабее, чем несколько мгновений назад. Но внутри все равно все невообразимо сильно сжималось, кровь замирала, а сердцебиение замедлялось. Дыхание снова перехватило.       Шаг, еще, еще. Тянет, поглощает, растворяет. Но уже почти.       Короткий вдох, быстрый выдох и последний шаг. Полегчало.       Преодолев расстояние до арки и переступив за нее, девушка оглянулась. Не было больше ни леса, ни дубов, ни света. Снова то же поле, снова та же рожь, те же полевые цветы. Только все они окутаны мраком ночи, подсвечиваются ярким светом полной луны, сменившей солнце. И не только им. На небе во всей красе предстали все планеты солнечной системы. Раскаленный ржаво-красный Меркурий, охваченная плотной газовой оболочкой Венера, огненный Марс, огромный, невообразимо прекрасный полосатый Юпитер, окутанный кольцом из множества мелких небесных тел Сатурн, глубинно-голубой Уран, с еле заметным кольцом, как у Юпитера, ультрамариновый Нептун и даже совсем маленький серо-бежевый Плутон.       И все это на фоне широкого млечного пути, виднеющихся где-то вдали других галактик, а также некого космического водоворота прямо над головой. Невообразимо. Просто невообразимо. Как же это прекрасно. В самом центре поля сияет столб света. Но уже не дымчато-белый, нет. Он какой-то другой. Словно живой.       — Это выход. — Заключил мальчик, широко улыбаясь. — Тебе сюда. — Показал он рукой на тот самый столб, становящийся то шире, то уже.       Словно повинуясь, Гено прошла в центр, протянула руку к свету, но тут же замерла, так и не коснувшись.       — А как же вы? — Спросила она, обернувшись назад. Но там не было никого. Уже.       — Мы с тобой. — Резко повернув голову к столбу, девушка замерла. Те дети стояли в нем, буквально плыли, порхали, словно в невесомости.       — Как хоть вас зовут? — Выкрикнула Гено, наблюдая за возвышающимися ребятишками, поднимающимися все выше и выше.       — Зайди, узнаешь. — Закрыв глаза, мальчик исчез.       — До встречи. — Махнула рукой девочка, исчезнув следом.       Стало как-то пусто. Но лишь на мгновение. Ведь в следующую секунду вновь почувствовалось тепло. В ладони, под боком, везде. И боль, дикая боль и отечность всего тела. Вздрогнув, Гено сжала руку, сжав при этом и ладонь, лежащую в ней.       Белый потолок, белые стены, полная луна за окном и абсолютная беспамятность. Словно чистый лист.       Вновь пусто.       Она ничего не помнит.       Но каждый день видит перед глазами до боли знакомую картину и не может понять, почему она всплывает, откуда она взялась. И с каждым днем эта пустота заполняется чем-то новым.

***

      — Смотри на меня. — Взволнованно, но очень ласково прошептал Рипер, сжимая ладонь супруги в своих руках. — И даже не думай терять сознание, прошу. — Вымолвил он, склоняясь над ее лицом, губами собирая накатившие от боли слезы на уголках глаз.       А боль все росла и росла, с каждой секундой становилась невыносимее. Дышать было трудно, но надо было. Глубоко и часто. Правда, получалось это слишком обрывисто, с большим трудом.       Сознание плыло, так и норовило покинуть тело. Одно держало — руки Рипера и его заботливый взгляд. И, пожалуй, еще осознание того, что нужно держаться. Хвататься за край, за ниточку, за волосок, — за все, что может помочь удержаться.       Первый прошел. Немного отпустило, но ненадолго. Новая волна боли, снова закусила губу до крови, громко замычала, пытаясь сдержать крик. А стоит ли сдерживаться? Стоит, ведь это одна из тех ниточек, позволяющая оставаться в сознании.       Хотелось рвать и метать, согнуться в три погибели, содрать с себя кожу заживо, но можно было лишь напрягаться, глубоко дышать, шипеть, мычать и пытаться удерживать себя на месте. Казалось, будто все внутри скоро разорвется, все кости треснут, а мозг и нервы лопнут от напряжения. Впрочем, пара капилляров действительно лопнула, но, в целом, остальное обошлось. Все закончилось. Наконец-то.       Сознание еще больше поплыло, Рипер сжал ладонь еще сильнее, что-то шептал на ухо. Что-то успокаивающее, но Гено не могла разобрать, что именно. Она еле держала глаза открытыми, буквально обмякла на месте. Думать было нереально, но улыбка на истощенном лице всплыла сама, когда ей на живот положили два крохотных создания. Совсем маленькие, невероятно хрупкие, громко-громко плачущие, но такие желанные и любимые, что сердце кровью обливается.       — Старшая — девочка… — Начал акушер, не прекращая проводить все необходимые процедуры.       — Гот. — Глубоко вдохнув, произнесла девушка, совсем не замечая удивленного взгляда своего мужа. Но тот промолчал, лишь провел ладонью по голове жены и мягко улыбнулся.       — Младший — мальчик.       — Рэйвен. — Медленный выдох и Гено пала в небытие. Что беременность, что роды выдались невероятно сложными. Ей нужен отдых. Необходим.       — У вас очень сильная жена. — Подметил врач, легко улыбнувшись. — Пережить столько всего, вынести такую трудную беременность и успешно ее окончить.       — Главное — верить в нее, а с остальным она всегда справляется. — Тихо проговорил Рипер, поддерживая детей в руках уснувшей супруги, при этом внимательно вслушиваясь в ее дыхание. Заметив наблюдения мужчины, акушер выдохнул.       — Не волнуйтесь, самое трудное она уже выдержала, остальное, по сравнению с этим, мелочи. — Закончив оперирование, он положил все инструменты на стол и бросил взгляд на исхудавшую женщину. — Как вы говорите — главное верить. Верьте. Ну и откормите ее, когда вернетесь домой. Первое время ей будет трудно адаптироваться, но потом отойдет. Возможно, что ей кусок в горло не полезет, но, думаю, она и сама понимает, что нужно, а что нет. — Переведя дыхание и стерев пот со лба, акушер подозвал детского врача. — Единственное, вряд ли она сразу сможет кормить их, да и не факт, что вообще сможет. Так что, пока они тут, советую вам закупиться детскими смесями. Я сейчас выпишу рецепт на все.       Получив согласный кивок в ответ, акушер удалился. Врач же, в свою очередь, взял детей и приступил к их осмотру. У обоих частота сердцебиения в норме, дыхание регулярное, хорошо двигаются, цвет кожи розовый.       — А они у вас оба хорошо адаптируются к новой сред, — радостно подметила акушерка, — только у девочки небольшой недовес и сравнительно большая бледность, но, в целом, все в порядке. Крепкие дети.       — Как и их мать, — с нежной улыбкой на лице проговорил Рипер, целуя в лоб свою жену. — Сколько они будут в больнице?       — Три дня точно, — оттараторила женщина, заполняя какие-то бумаги по ходу осмотра. — Если со всеми ними все будет в порядке, то уже скоро они вернутся домой. Ох, вы только посмотрите, какие прекрасные глаза, — восторженно воскликнула она, наклоняясь к мальчику.       Быстро подойдя к пеленальному столику, мужчина вновь взглянул на детей. Такие крохи, даже прикоснуться страшно. Мальчик был заметно крупнее, морщился, щурился, но уже лежал с открытыми глазами. Прямо как у Гено. Такие же яркие, такие же светлые и ясные. Он дергался, махал руками и немного похныкивал. Рядом же спокойно лежала и вправду бледная девочка. Глаза были полуприкрыты, но даже так отчетливо виднелась их некая воздушность. Светло-светло серые, почти белые, словно облака. У матери Рипера были такие же.       — Долгожданные? — Педиатр, смотря в восхищенно-изумленное лицо мужчины, любующегося новорожденными малышами, по-доброму улыбнулась.       — Просто невероятно. — Подрагивающим голосом вымолвил Рипер, слегка коснувшись голов своих детей. Внутри бурлила буря эмоций. Хотелось прыгать, пустить пару слез от счастья, крепко-крепко обнять Гено, аккуратно прижать к себе малышей и остаться в этом состоянии навсегда. В этом океане счастливых чувств.