Две души

Life lovers, splitting the worlds Healing the broken, and the lame Buffy St Marie, native songwriter Сидя на берегу озера и наслаждаясь окружающим видом, Дженсен принял решение. Он смотрел, как стая диких гусей низко пролетела над мелководьем и опустилась в прибрежные заросли камыша. Он видел, как последние лучи солнца играют на поверхности воды, и думал о том, что поступает правильно. Бродящему во Снах не суждено вернуться в мир, в котором он родился, и он никогда не должен узнать правду о том, кем был его родной отец. То, что произошло много лет назад, должно остаться тайной, раскрытие которой принесет слишком много боли и Бродящему во Снах, и капитану Моргану. Понимание того, что его любовник – потерянный сын капитана Джеффри Моргана, стало для Дженсена настоящим шоком. Он понимал, что настоящая жизнь для Бродящего во Снах могла быть только среди Кри. Как и для него самого. Только в этом огромном удивительном мире они могли найти для себя уголок, чтобы жить спокойно и счастливо. Дженсен закрыл глаза и сделал то, чего не делал с самого детства – обратился к Создателю с горячей молитвой. - Зеленоглазый? Дженсен улыбнулся, услышав голос своего любовника. - Что случилось? - Ничего, - Дженсен открыл глаза и с улыбкой взглянул на обеспокоенного Кри. - Неправда. Ты узнал, почему я похож на вас, белых, и убежал. Почему ты от меня спрятался? Дженсен до боли прикусил губу. - Я… я просто был удивлен, вот и все. Мне… мне жаль, что ты… потерял мать. Должно быть, это было очень страшно. Бродящий во Снах сел рядом и, обняв англичанина, притянул его к себе. - Я не помню. Первое, что я могу вспомнить, это как мой приемный отец рассказывает мне сказки на ночь. Он был единственной семьей, которую я когда-либо знал. Пока не появился ты. После этих слов в груди у Дженсена потеплело, глаза защипало. - А у меня была большая семья, - едва слышно прошептал он. – Родители, брат, сестра и много-много родственников. Они все живут очень далеко отсюда. Но ни один из них не значит для меня столько, сколько значишь ты, - Дженсен повернулся в руках шамана и коснулся губами его щеки. – Я по уши в тебя влюбился, и это пугает. Теплая искренняя улыбка осветила лицо молодого шамана. - Тут нечего бояться, Дженсен. Ты поселился в моем сердце с того момента, как я увидел тебя в палатке Сиксиков, - он поднялся на ноги и протянул руку, предлагая помощь. Когда они шли обратно в становище, Бродящий во Снах спросил, но как бы между прочим. - А что это за слово ты произнес, прежде чем выбежать из типи? Дженсен споткнулся, но быстро взял себя в руки. - Это просто слово, оно ничего не значит. - Ты сказал – Джаред. Похоже на имя, - предположил шаман, заставляя Дженсена нервно облизывать губы. – Ну хорошо… Может, когда-нибудь ты скажешь мне. - Имена могут иметь большую силу. Ты сам учил меня не произносить их просто так. Бродящий во Снах приподнял одну бровь, но согласно кивнул, и больше об этом не было произнесено ни единого слова. Той ночью Дженсену приснилась молодая женщина. Она смеялась и играла с маленьким мальчиком на мягкой траве возле реки. Потом она принялась стирать, а малыш возился на мелководье с камешками. Намыливая белье, она тихо напевала детские песенки и поэтому не заметила, как из прибрежных кустов выскочил индеец в боевой раскраске и схватил ребенка. Мальчик закричал. Женщина подняла голову и в ужасе увидела, как индеец, схвативший ее сына, исчезает в лесу. Она бросилась следом за воином, ориентируясь на плач мальчика. Колючки ежевики хватали ее за длинную юбку, тонкие ветки хлестали по лицу, царапая нежную кожу, но она не останавливалась. Ей даже удалось догнать индейца, высокого сильного человека с бронзовой кожей, покрытой боевой раскраской, длинным, хищно изогнутым носом и медвежьей лапой, которую он носил на шее вместо обычного ожерелья. Крича и плача, женщина протянула руки к своему сыну, но воин смеялся над ней. И тогда она бросилась на него и расцарапала ему лицо. Воин взвыл и выронил мальчика. Женщина закричала, чтобы сын убегал, но он был слишком напуган. Она схватила его за руку, и вдруг ее глаза распахнулись. Дженсен видел, как из ее груди высунулся черный наконечник стрелы. Лиф платья покраснел в считанные секунды. А мальчик кричал… кричал… кричал… Дженсен резко сел на постели, хватая воздух пересохшими губами и душа рвущийся наружу крик. Дрожащими руками он потер лицо. Он видел прошлое? Зачем Сиксикам воровать белого ребенка? Проснувшийся шаман тихонько приподнялся в постели, мягко массируя напряженную спину любовника. - Что с тобой? - Сон, - прохрипел Дженсен. – Просто дурной сон. Бродящий во Снах задумчиво погладил свою щеку. - Мир духов может говорить с нами через сны и показывать прошлое или будущее. Ты весь мокрый, и ты дрожишь. Расскажи мне. Дженсен испуганно покачал головой. - Я… я не помню. Прости, не хотел тебя будить. Шаман нахмурился. - Ты все еще что-то скрываешь от меня, Зеленоглазый. Тебе снилось имя, о котором ты не хочешь говорить? Дженсен с удивлением и некоторым страхом уставился на молодого Кри, а тот печально улыбнулся. - Я вхожу в твои сны, помнишь? Но иногда в них есть высокие стены, за которые я не могу проникнуть. Он обнял лицо Дженсена ладонями, и тот быстро прикусил губу, боясь проговориться. Он был напуган, никогда еще у него не было таких ярких снов, и, кроме того, он не верил в видения! Но откуда тогда взялся этот сон, полный красок и подробностей? - Мне нечего сказать, - прошептал он и торопливо прижался губами к губам Бродящего во Снах, чтобы пресечь все возможные вопросы. Следующие несколько дней в становище царило ощутимое напряжение. Дженсен кожей чувствовал, что что-то должно произойти. Что-то очень важное. Но он не знал, что именно, пока случайно не услышал разговор, в котором упоминался Танец Солнца. Услышав это название Дженсен замер, почувствовав, как пересохло во рту. Танец Солнца был самой важной церемонией не только для Кри, но и для индейцев любого племени. Священный ритуал, проводимый в день летнего солнцестояния, время поста и молитв, время символической смерти и возрождения. Церемония, в честь которой он получил свое имя. Дженсен обратил внимание, что Бродящий во Снах имел короткие беседы почти со всеми молодыми воинами племени, включая Убившего Многих. Все они собрались на единственном свободном от типи участке берега, на который прибежал Дженсен в ту ночь, когда узнал, кем на самом деле является Бродящий во Снах. Молодые люди построили несколько типи, расположив их широким кругом. Дженсен никогда раньше не видел, чтобы типи строили мужчины, это считалось женской обязанностью. Правда, его этому обучили, он был рад полезному навыку и не мог понять, почему мужчины не стремятся овладеть им. Временные типи были сооружены кое-как, любая девочка-подросток справилась бы с этим намного лучше. - Что они делают? – с любопытством спросил он у Бродящего во Снах. - Готовятся к Танцу Солнца, - объяснил шаман. – Эти мужчины будут танцорами в этом сезоне, и я объяснил им, что надлежит сделать, - он широко улыбнулся любовнику. – А для тебя я оставил самое важное поручение. - Какое? - Ты должен найти дерево, - не вдаваясь в подробности, заявил шаман. - Дерево? – Дженсен озадаченно огляделся на окружающий их лес. – Нет проблем. Шаман усмехнулся. - Это должно быть особенное дерево. Молодое, но сильное и гибкое. Оно должно быть высотой в два человеческих роста и иметь прямой ствол и раздвоенную верхушку. Это дерево – сердце церемонии. Оно представляет собой центр мира и соединяет небо и землю, наших отца и мать. Так мы сможем вознести молитву нашему создателю и принести свои жертвы. Иди, Дух Танцующего Солнца, найди дерево. - Сейчас? – уточнил на всякий случай Дженсен. Он видел, что его возлюбленный чрезвычайно серьезен. – То есть сию минуту? Получив утвердительный кивок, он вздохнул и отправился собираться. Потребовалось несколько часов, но Дженсен все же нашел дерево, соответствующее всем требованиям Бродящего во Снах. Обвязав вокруг ствола несколько полосок оленьей кожи, выкрашенной в красный цвет, он отправился обратно в становище, делая зарубки на деревьях, чтобы потом можно было легко найти дорогу. На следующий день Колышущая Воды повела к дереву нескольких специально подготовленных девушек, которые освободили дерево от веток. Потом к дереву отправились Убивший Многих и другие танцоры. Дженсен с улыбкой смотрел, как они «напали» на дерево, обстреляв его из луков. Воздух наполнился военными кличами и свистом стрел. «Убив» дерево, воины уступили место Дженсену, который несколькими сильными ударами срубил его возле самого корня. Упавший ствол поймали на руки, не дав коснуться земли. Дерево воткнули в специально вырытую яму в центре круга и хорошо закрепили. К верхушке привязали пучки ароматных трав и длинные кожаные ремни, спускающиеся примерно до середины ствола. Последним был закреплен бизоний череп. Его пустые глазницы были обращены на запад, а рот набит жертвенной травой. На закате начался Танец Солнца. Дженсен был одним из тех, кто должен был помогать танцорам. Бродящий во Снах подробно объяснил, что и как ему предстоит делать, и это вызвало у Дженсена чувство отвращения и неприятия. Он даже начал сомневаться, сможет ли выполнить возложенную на него миссию. На его бедре висел мешочек с острыми костяными колышками, каждое толщиной с хороший плотницкий гвоздь, а в руке он держал нож с очень длинным и тонким лезвием. В этом году в Танце участвовало двадцать воинов. Двадцать молодых мужчин, готовых принести себя в жертву своему племени, готовых погрузиться в мир духов, чтобы узнать у предков путь, по которому следует идти. Дженсен понимал и принимал их цели, но не был согласен с их методами. Но быть участником подобной церемонии – огромная честь, и он твердо решил исполнить свой долг перед Кри. Первым, к кому он подошел, был Убивший Многих. Высокий воин спокойно смотрел на него, и Дженсен со вздохом подумал о том, насколько нелепой была ситуация. Стиснув зубы, он собрал кожу на груди молодого Кри в складку и решительно проткнул ее тонким ножом. Убивший Многих заворчал от боли, но так тихо, что никто, кроме Дженсена, не услышал его. Взглянув в лицо воина. Дженсен увидел, что его губы сжаты в прямую тонкую линию. Он вытащил нож, и кровь свободно потекла из раны, окрашивая бронзовую от загара кожу. Вытащив из мешочка на бедре заостренную кость, Дженсен вставил ее в рану. Небольшая мускульная дрожь стала единственной реакцией на боль. Взяв концы двух привязанных к дереву ремней, Дженсен тщательно прикрепил их к торчащим концам кости. Убивший Многих был готов к проведению церемонии. Подготовив всех остальных подобным образом, Дженсен почувствовал себя совершенно измотанным и в тоже время возбужденным. Он встал возле Бродящего во Снах, зазвучали барабаны, и танцоры начали двигаться в соответствии с их ритмом. Им было больно, кровь текла из ран на груди, но они не останавливались. Барабаны не смолкали всю ночь, и всю ночь Кри пели и рассказывали свои истории. Факелы освещали круг, люди приходили и уходили, смотрели на окровавленных танцоров и молились. Бродящий во Снах часто прикасался к стволу дерева связкой орлиных перьев, а потом касался этими перьями тел танцоров, даря им силу. Воины танцевали и молились, не останавливаясь ни на минуту, все это время они ничего не пили и не ели. Дженсен бодрствовал всю ночь, наблюдая за церемонией. На рассвете Бродящий во Снах присел возле него на корточки. - Тебе нужно поспать. - Я не могу. Они ни разу не остановились, ни на минуту. Никто из них. Я даже представить не могу их боль. Я никогда не смог бы сделать ничего подобного. Бродящий во Снах улыбнулся. - Это неверно, - шепнул он, и его рука легла на шею любовника, скользнула вниз по плечам и погладила спину. – Ты уже пожертвовал своей плотью и был рожден заново. Именно поэтому ты носишь такое имя. Дженсен твердо решил не спать и не есть, пока не закончится ритуал. Но Бродящий во Снах заставил его выпить немного воды и отдохнуть. - Тебе нужны будут силы, Зеленоглазый, – объяснил он. – Очень скоро танцорам понадобится твоя помощь. Барабаны не смолкали и на следующий день, а на третий день воины начали падать от боли, жажды и истощения. Дженсену очень хотелось подойти к ним, перерезать ремни и освободить, но он не должен был этого делать. Оставшиеся на ногах отходили дальше от дерева, до предела натягивая ремни, проверяя свои силы и выносливость. И кровь заливала их тела и набедренные повязки. На это было просто невыносимо смотреть. На третий день появился Майкл, до сего момента избегавший подобных ритуалов. - Это варварство, - проворчал он, вздрагивая от вида окровавленных воинов. – Настоящая пытка, - он с волнением взглянул на Дженсена. – Почему ты не возвращаешься в становище? Мне сказали, что Танец будет продолжаться до завтрашнего вечера. Дженсен покачал головой, следя глазами за тем, как шаман благословляет воинов орлиными перьями. - Нет, я должен остаться и помочь Бродящему во Снах позаботиться о танцорах, когда все закончится. Майкл принял решение посидеть с приятелем. Вечером небо затянуло тучами, и пошел дождь, остудивший разгоряченные тела танцоров. Многие воины так ослабли, что у них не было сил поднять головы и напиться дождевой воды. Вскоре дождь превратился в настоящий ливень. Майкл подвинулся к другу и накрыл обоих шкурой бизона. Это напомнило Дженсену зимние вечера в форте, когда им приходилось согревать друг друга теплом своих тел. Прижимаясь к Розенбауму, он смотрел, как Бродящий во Снах вздевает руки к темному небу, благодаря небесного отца за посланную влагу. Его пение сплелось с ритмичным грохотом барабанов. Дождь лил почти всю ночь, но утро последнего дня было ясным, и солнечные лучи обогрели тела измученных танцоров, большая часть которых уже без сил лежала на раскисшей земле. Дженсен вместе с Бродящим во Снах освободили тех, кто не мог подняться, и перенесли их в типи, где им была оказана вся необходимая помощь. На закате четвертого дня Танца Солнца Бродящий во Снах подошел к каждому из оставшихся танцоров и что-то прошептал на ухо. Пришло время освобождаться. Воины использовали те немногие оставшиеся у них силы, чтобы вырвать из своих тел костяные палочки, привязывающие их к дереву. Некоторым для этого требовалось несколько попыток. Когда последний воин, Убивший Многих, вырвал палочку из своего тела, смолкли барабаны и наступила оглушающая тишина. Которая, впрочем, продлилась недолго, сменившись радостными воплями и песнями. Люди праздновали успешное завершение ритуала. Они получили благословение предков на следующий год, который, благодаря жертвам танцоров, человек и природа проживут бок о бок в полной гармонии. Дженсен занимался обезумевшим от боли и истощения Убившим Многих. - Поговори со мной, - прошептал он, склоняясь над измученным воином. – Расскажи, что ты видел. Это была обязанность его и Бродящего во Снах, узнать, что пригрезилось танцорам в их виденьях. Во время церемонии, когда человек достигал предела своей выносливости, считалось, что он может войти в мир духов. Дженсен сомневался в справедливости этих верований, но собственный сон о матери Бродящего во Снах настолько потряс его, что он уже готов был поверить во что угодно. - Расскажи мне, - повторил Дженсен. – И все закончится. - У меня было виденье, - прошептал молодой воин. – Дух предупредил меня о грозящей нам опасности. - Что ты видел? - Я был на охоте. Я увидел маленького кролика, и когда он заметил меня, то не убежал, а прыгнул мне в руки. Его шерсть была покрыта кровью, но это была не кровь животного, это была кровь наших людей. Дженсен вздрогнул, чувствуя, как безотчетный страх пробирает его до мозга костей, но все еще цепляясь разумом за реальный мир. - Если этот кролик прыгнул тебе в руки, это означает, что мы должны быть готовы защищать наших людей, - Дженсен приподнял голову воина и поднес к его губам горлышко фляги. – Пей. Ночью он рассказал Бродящему во Снах и Совету Старейшин о видении Убившего Многих. Ему поверили безоговорочно и долго серьезно обсуждали то, что для Дженсена было всего лишь галлюцинацией истощенного человека. Вся ситуация казалась ему одновременно смешной и пугающей. В его бывшем мире Убившего Многих сначала бы высмеяли, а потом заперли в лечебнице как умалишенного. Лето было в самом разгаре. Это был хороший год, еды было достаточно, и люди были сыты. То и дело берег оглашали крики новорожденных, и, когда ночь вступала в свои права, под звездами Дженсен и Бродящий во Снах могли слышать стоны страсти. Одной из таких ясных ночей молодые люди медленно шли по берегу озера. Бродящий во Снах пел вечернюю молитву, а англичанин кутался в наброшенную на плечи бизонью шкуру. Закончив петь, шаман с улыбкой взглянул на любовника. - Ночь тепла, почему ты кутаешься, словно сейчас зима? Дженсен рассмеялся, огляделся и, убедившись, что они одни, решительно сбросил шкуру на землю, расстелив ее возле самой воды. Потом он так же решительно потянул за шнуровку, освобождаясь от набедренной повязки. Шаман наблюдал за ним широко раскрытыми глазами. - Ты хочешь, чтобы я взял тебя под звездами? - Почти угадал, - Дженсен опустился на расстеленную шкуру. – Иди сюда. Смеясь, шаман быстро избавился от повязки и растянулся рядом с любовником. - Войди в меня, мой воинственный дух. Дженсен нетерпеливо ворвался в своего возлюбленного, но потом замер и начал двигаться медленно и плавно, наслаждаясь красотой бьющегося под ним тела и покрывая его жадными поцелуями. Потом они лежали рядом и смотрели на звезды. Бродящий во Снах показывал разные созвездия и рассказывал древние индейские легенды. Он рассказывал о великих воинах, больших охотах и бесконечной любви, пока Дженсен не заснул, убаюканный его тихим голосом. Он проснулся еще до рассвета и разбудил Бродящего во Снах легкими прикосновениями губ к члену. Он целовал своего воина, разжег его желание и убедил закончить круг любви. И когда шаман вошел в него, Дженсен перестал дышать от невыносимого напряжения, полностью открываясь навстречу мощным движениям своего любовника, позволяя брать себя до конца, отдавая Бродящему во Снах себя всего без остатка. - Ты вдыхаешь мою страсть и выдыхаешь любовь, - шептал, наклонившись к нему, шаман в такт своим толчкам. Дженсен хотел, чтобы этот момент длился вечно, но занимался новый день, и нужно было подумать о насущных делах. И прежде всего об учебе. С каждым днем они с Майклом все лучше и лучше узнавали, как обращаться с оружием и как драться без него. У Майкла лучше всего получалось мастерить луки, и вскоре его успехи на этом поприще были оценены другими воинами. Также Майкл обзавелся маленькой круглой шапочкой, которую сшила для него Койот, Преследующий Оленя. Индейцы не носили подобные головные уборы, но Дженсен помнил, что рассказывал ему Майкл о традиционных шапочках еврейских мужчин. Майкл очень гордился своей шапочкой и никогда не снимал ее. Колышущая Воды обучала Дженсена всему, что должна уметь индейская женщина. Он узнал, как делать лекарственные отвары и настои, какие травы и ягоды используются против какой болезни, как их выращивать и где искать. Он узнал, как изготовлять посуду и как готовить еду, в этой области у него уже были кое-какие знания, полученные в армии Его Величества. Он узнал, как заготавливать и выделывать шкуры, и даже как их украшать. Вместе с Колышущей Воды он ходил охотиться на дикобразов. Кри не ели этих животных, но целью охоты было не мясо. Старуха показала англичанину знаки на деревьях, по которым можно было определить тропу дикобразов. Они были медлительными и неуклюжими животными, которых легко было выследить. Дженсен нес на плече толстое тяжелое одеяло, купленное у представителей компании Гудзонова залива, которые приезжали в становище каждый год. Колышущая Воды сказала, что это лучший способ ловли. Разыскав дикобраза, Дженсен бросил на него одеяло. Напуганное животное несколько минут металось в темноте, а потом выбралось из-под тяжелого одеяла и с громким ворчанием утопало в лес. В одеяле осталось множество длинных иголок. Колышущая Воды была очень рада. Она собрала эти иглы и затупила их тяжелыми камнями. Потом она окрасит их, и они будут готовы для того, чтобы ими можно было украсить одежду Кри. Так прошло лето. С каждым днем Дженсен все больше и больше пропитывался духом Кри. Он жил, как Кри, думал и действовал, как Кри. И с каждым днем тайна Бродящего во Снах уходила все дальше и дальше, и он думал о ней все меньше и меньше. Когда первые стаи птиц потянулись на юг, это стало сигналом для племен возвращаться на места зимовок. Крадущийся на Четырех Когтях велел своим людям сворачивать лагерь. Женщинам потребовался всего один день, чтобы разобрать типи и упаковать все вещи. Было много слезных прощаний, друзья и родственники расставались на долгие месяцы. И был долгий переход обратно к заливу. Прежде чем листва деревьев сменила цвет, Кри вернулись в те места, где Дженсен впервые встретился с ними. Место для становища было выбрано другое, но тоже в нескольких днях пути от форта «Отдаленный». Остаток лета был посвящен заготовлению припасов на зиму. Дженсен задавался вопросом, почему племя Крадущегося на Четырех Когтях почти не торгует с белыми? Шкуры бобров были проданы французскому «лесному бродяге», который приплывал на озеро каждое лето, но форт «Отдаленный» по-прежнему оставался самой близкой и крупной торговой точкой. И все же Кри никогда не ходили туда. Дженсен был почти уверен, что это связано с Бродящим во Снах. Он был почти уверен, что Крадущийся на Четырех Когтях знает, где Сиксики украли его приемного сына, и делает все возможное, чтобы эта тайна так и осталась тайной. Дженсен привык жить у озера, и жизнь в лесу первое время казалась ему странной. Но здесь племя будет лучше защищено от зимних бурь, когда придет их черед. Также казалось странным жить небольшой группкой, но такое разделение было необходимо для выживания. - Эй, Зеленоглазый! – крикнул, поддразнивая, Майкл. Была ранняя осень, листва на деревьях уже меняла цвет с зеленого на золотой. - Привет. Дженсен сидел на огромном валуне, наслаждаясь последним теплом и любуясь природой. Он собирал ягоды, женская обязанность, но молодой англичанин не возражал. Он даже находил в этом занятии особую прелесть. Майкл присел рядом и дружески пихнул его локтем в бок. - Трудно поверить, - Дженсен улыбнулся, - что год назад мы с тобой в качестве солдат охраняли собирающих ягоды женщин. Помнишь? Майкл вздохнул. - Еще бы! Особенно вспоминаются мне пироги с крыжовником, которые они для нас пекли. Нужно научить сестер печь такие же, но, увы, к моему позору, я отвратительно готовлю. Дженсен расхохотался, но затем посерьезнел. - Ты жалеешь, что остался в племени? Знаю, это было трудным решением… Майкл усмехнулся и стукнул приятеля кулаком по плечу. - Я не жалуюсь. Я сам выбрал это приключение. Дома, в Лондоне, никто и представить себе не мог, что тощий еврейский мальчик превратится в воина Кри, известного как Договаривающийся с Медведями, - Майкл коснулся своей шапочки. – Теперь я снова могу носить ермолку. Хотя моя мама и не одобрила бы ее в сочетании с набедренной повязкой. Дженсен снова расхохотался, соскочил с валуна и подхватил свою полную ягод корзину. - Пройдешься со мной до становища? – он чувствовал, что Майкл хочет что-то сказать, и ему было любопытно. – Чувствую, ты хочешь поговорить. О чем? Майкл на мгновение замялся, а потом с удивлением покачал головой. - Теперь ты и мысли читаешь? – Дженсен терпеливо ждал, и Розенбаум, наконец, признался. – Вождь предложил мне взять обеих сестер в жены. Дженсен замер и изумленно уставился на приятеля. - Ты согласился? - Нет. Я люблю их обеих, но многоженство – не моя цель. Я знаю, он волнуется, как они переживут эту зиму, но я обещал, что буду помогать им по мере сил. Тогда он предложил мне взять в жены любую из незамужних девушек Кри. Я снова отказался, и теперь вождь считает, что со мной что-то не так, - и, перехватив удивленный взгляд приятеля, торопливо добавил: – Прежде чем ты спросишь, со мной все в порядке. - Тогда я не понимаю, почему ты отказываешься от девушки. Любая из них гордилась бы, окажись она твоей избранницей. - Не знаю, - вздохнул Розенбаум. – Когда я соберусь жениться, я хочу, чтобы это был мой выбор и мое желание. Я не хочу, чтобы это была вдова или девочка, которая считает, что быть со мной – ее обязанность перед племенем. Дженсен усмехнулся. - Ты - романтик, друг мой. Ты хочешь любить и быть любимым. Это прекрасно. Я тебя понимаю. Майкл фыркнул. - Ты влюблен в своего великана? Боже, только избавь меня от подробностей, у меня слишком слабый желудок. Подойдя к становищу, друзья услышали шум и крики. - Что происходит? – забеспокоился Майкл. Дженсен пожал плечами. В середине становища собралось почти все племя, и он увидел в центре толпы Убившего Многих. - Охотники вернулись. Может, все радуются удачной охоте? - Не похоже это на радость, - проворчал Розенбаум, и Дженсен вынужден был с ним согласиться. Они прибавили шаг, желая побыстрее разобраться, что происходит. Перед Дженсеном толпа расступилась и он оказался в самом ее центре, где стоял Убивший Многих, а перед ним на корточках сидел Бродящий во Снах. А еще там была она. У ног Убившего Многих, вцепившись в его колени, сидела перепуганная девушка-индианка в одежде Сиксиков. Ее платье было разодрано и забрызгано кровью, лицо, руки и голые ноги расцарапаны. Бродящий во Снах тихо разговаривал с ней на языке Сиксиков, пытаясь добиться хоть какой-то реакции. - Что случилось? – спокойно спросил Дженсен у Убившего Многих. - Я выследил большого оленя и собрался выстрелить в него, как вдруг она выбежала из кустов. Я не знаю ее языка, поэтому Бродящий во Снах пытается узнать у нее, как она попала сюда и что случилось. Зимнее становище Сиксиков в нескольких днях пути отсюда. - Я даже представить себе не мог, что ты станешь беспокоиться о Сиксиках, - с нескрываемой гордостью проговорил Дженсен, но молодой воин нахмурился. - У меня не было выбора. Девчонка вцепилась в меня. От нее одни неприятности, и она испортила хорошую охоту! Но Дженсен заметил, как Убивший Многих положил свою широкую ладонь на вздрагивающее плечо девушки, словно в противовес своим жестоким словам. - Я сказал, что мы не причиним ей вреда, - перевел соплеменникам свои слова Бродящий во Снах. – Я спросил, как ее имя, и почему она прибежала сюда, одна, через лес. Но она боится нас. Мы отведем ее в типи вождя, дадим воды, и она успокоится. Бродящий во снах жестом пригласил Дженсена присоединиться к нему. - Удачи, - проворчал Майкл, забирая у друга корзину с ягодами. Все еще цепляясь за Убившего Многих, девочка поднялась, и Кри повели ее в типи Крадущегося на Четырех Когтях, где собрались все старшие воины. Бродящий во Снах дал Убившему Многих мех с водой, и тот напоил девочку. Ей дали немного pemmican, и после этого она чуть успокоилась. Большинство старших воинов понимали язык Сиксиков, но Бродящий во Снах знал его лучше всех. Когда девочка заговорила, он переводил ее слова. - Ее разбудили крики. На становище Сиксиков напали… - Бродящий во Снах помолчал, собираясь с силами, и виновато взглянул на Дженсена. - … Красные Мундиры. Воины заговорили все разом, но шаман поднял руку, призывая к тишине, и попросил девочку продолжать. Она заговорила быстро, ее испуганные темные глаза бегали по лицам окруживших ее мужчин, и она крепче вцепилась в Убившего Многих. Когда она замолчала, Бродящий во Снах сжал губы и на мгновение прикрыл глаза. - Она услышала громкий звук, как гром, - тихо заговорил он спустя какое-то время. – Что-то ворвалось в их типи и убило ее мать и младшего брата. Повсюду был дым. Она побежала. Она видела, как Красные Мундиры сражались с Сиксиками. Много и тех и других в крови лежали на земле. Много мертвых женщин и детей. Они бежала очень долго, пока не наткнулась на Убившего Многих, - шаман взглянул на молодого воина. – Она сказала мне свое имя. Ее зовут Бегающая как Кролик. Дженсен замер. Он вспомнил, что рассказал ему Убивший Многих после ритуала о своем видении. Молодой Кри в свою очередь уставился на девочку в немом изумлении. Все, находящиеся в типи, знали о видении и понимали, какое отношение имеет Дженсен к тому, что случилось. Все были встревожены и немедленно начали обсуждать, что же делать дальше. В голове Дженсена неожиданно возникла картинка из прошлого. Словно в дурном сне он увидел, что произошло, увидел очень ясно. - Тихо! – крикнул он, и все замолчали, уставившись на молодого англичанина. – Красные Мундиры наняли одного из лесных бродяг, того, который хорошо знает, где расположены ваши стоянки. Этой зимой Красные Мундиры потеряли несколько патрулей и хотели узнать, что с ними случилось. Они долго ждали, когда появится француз, чтобы сообщить им сведения. Это Сиксики убили тех солдат. В их лагере нашли скальпы и форму. - Эта трагедия произошла по вине Сиксиков, - Крадущийся на Четырех Когтях встал перед советом. – Мы не обижали Красные Мундиры, и нам нечего бояться. Дженсен печально покачал головой. - Нет. Траппер был почти во всех лагерях, а Сиксики болтливы. Скорее всего, они рассказали ему о двух английских солдатах, захваченных Кри. Красные Мундиры захотят вернуть нас. Вождь нахмурился. - Вы живете с нами по доброй воле, но я верю в то, что Красные Мундиры могут этого не знать. Ты думаешь, что они проследят за девочкой и нападут на нас, как напали на Сиксиков? Дженсен кивнул. - Я немедленно иду к ним, я найду их и расскажу, что вас нельзя трогать. Их командир – хороший, справедливый человек. - Нет! – Бродящий во Снах встал рядом с любовником. – Что, если он не поверит тебе? Тот печально улыбнулся. - Он поверит, они не тронут наших людей, но я… я не вернусь. - Красные Мундиры убьют Дух Танцующего Солнца, - глядя на Совет, заявил шаман и, повернувшись к англичанину, схватил его за плечи. – Я не позволю тебе рисковать своей жизнью. - Я сделаю все, что возможно, - Дженсен попытался успокоить своего любовника. – Но Красные Мундиры считают меня предателем, - он повел плечами, стряхивая руки шамана, и подошел к вождю. – Когда меня принимали в племя, я поклялся защищать его даже ценой своей жизни. Ничего не изменилось. Я не хочу умирать, но вы показали мне мир, за который умереть не жалко, - он обернулся и взглянул на Бродящего во Снах. – Вы должны отпустить меня. Вождь кивнул и сделал знак шаману, чтобы не вмешивался. Не в силах взглянуть на искаженное горем лицо любимого, Дженсен молча покинул типи, пересек становище и вошел в лес. Возле небольшого ручья, который огибал лагерь Кри, он остановился, решая, как быстрее отыскать англичан, и в это мгновение на него вихрем налетел Майкл. Слух о том, что собрался сделать Дженсен, быстро распространился по лагерю. - Какого черта ты делаешь? – завопил Розенбаум, хватая приятеля в охапку и разворачивая к себе лицом. - Это единственное, что я могу сделать, - спокойно ответил тот. – Не волнуйся, я скажу им, что ты заболел и умер. Нет причины нам обоим стоять перед трибуналом. - Если ты думаешь, что я отпущу тебя, ты – псих! Они повесят тебя! - А что ты предлагаешь? Ждать, когда на нас нападет полк? Ты готов убивать тех, с кем делил хлеб? Ходил в караул? Поклялся стоять плечом к плечу? Ты готов убить капитана Моргана? Нет, это единственный выход. Так что возвращайся в лагерь. - Нет, рядовой. Ты забыл, что я отвечаю за тебя. Я не оставлю тебя, и поэтому мы идем вместе. И тебе придется жить с этим, по крайней мере, до того момента, пока нас не вздернут. - Господи, боже! – изумленный Дженсен уставился на приятеля. – Ты… ты самый упрямый и верный друг, который только может быть у человека. - Я знаю, – вздохнул Розенбаум. Вместе они пересекли ручей и покинули ставший родным дом. Дженсен шел чуть впереди, словно чутьем угадывая направление, но на самом деле он просто знал лучшие места для того, чтобы разбить лагерь. - И что мы скажем капитану, когда найдем его? – ворчал за спиной Розенбаум. – Думаю, «Привет! помнишь нас?» будет не слишком уместно. Дженсен усмехнулся. Он обожал друга именно за это – как бы паршива ни была ситуация, Майкл всегда находил повод развеселить товарищей. Вскоре он почувствовал запах дыма походного костра. Сердце забилось быстрее. Полк оказался намного ближе, чем он надеялся. Они с Майклом по-пластунски подползли к краю обрыва; на противоположном берегу реки, у самой воды, стояли палатки англичан. Дженсен удивленно моргнул: не все солдаты были ему знакомы. Среди его бывших сослуживцев мелькали и солдаты других полков. - Что, черт возьми, происходит? - Кажется, эти из форта «Надежда», а эти – из форта «Йорк», - прошептал в ответ Майкл и, подтолкнув приятеля локтем, указал чуть в сторону, где стояли пушки. Дженсен понял, что разворачивалась широкомасштабная операция против индейцев. Он насчитал больше сотни солдат, у Крадущегося на Четырех Когтях людей было в три раза меньше. Но глаза англичанина упорно искали среди всех одного человека, с которым он мог бы говорить, зная, что его выслушают. - Вон! Капитан Морган стоял у одной из палаток и разговаривал с каким-то незнакомым офицером. - План? - Подождем, когда он останется один. - Ждать придется долго. - В своей палатке он будет один. Ты останешься здесь, а я прокрадусь в лагерь. - Ни за что, - буркнул Розенбаум. – Это ужасный план. - Где твоя вера? – усмехнулся Дженсен. – Ты – мое прикрытие. Если что-то пойдет не так, ты отвлечешь их внимание и побежишь, словно за тобой гонится ад. - Ты на самом деле не собираешься приносить себя в жертву? – жалобно спросил Майкл. - На самом деле, если есть любой другой способ. Он хлопнул приятеля по плечу и пополз под защиту деревьев. Ему нужно было переплыть реку и оказаться у палатки капитана Моргана. Река была достаточно глубокой, чтобы он мог не бояться быть увиденным. Он вошел в холодную воду и бесшумно поплыл в сторону военного лагеря. Пригнувшись, выбрался на берег, незаметно, как тень, скользнул к палатке капитана и, достав из чехла на бедре нож, разрезал ткань и проник внутрь. Очутившись в палатке, Дженсен огляделся. Стол, заваленный бумагами, стул, походная раскладушка с тонким матрасом… Все прочее, что могло понадобиться в походе офицеру. Такое знакомое и вместе с тем совершенно чужое. Типи настолько отличались от военных палаток, что Дженсен почувствовал грусть по оставленному позади дому. Снаружи раздался голос Моргана, и Дженсен торопливо отступил в тень. Капитан стремительно вошел и бросил треуголку на кровать. Туда же полетел снятый мундир. Только после этого Морган позволил себе расслабиться и только тут заметил, что в палатке кто-то есть. - Покажись! – рявкнул он, выхватывая саблю. Дженсен поднял руки и выступил вперед. - Я пришел говорить с вами, - произнес он на языке Кри и добавил по-английски, - Рядовой Эклз, сэр. Нам нужно поговорить. Он давно уже не разговаривал на своем родном языке, и сейчас слова казались чужими и странными. - Дженсен? – в шоке прошептал Морган, оглядывая обнаженное тело молодого человека. – Что все это значит, рядовой? Дженсен откашлялся. - Я и второй лейтенант Майкл Розенбаум были захвачены в плен Сиксиками. Кри спасли нас, заплатив за наши жизни. Мы сделали все, чтобы выжить, остались в племени, изучили их жизнь. Они хорошо обращались с нами и не считали нас рабами. - Ложь, рядовой! – оборвал его Морган. – Кри – честные и лояльные люди. Если бы все было так, как ты говоришь, они отпустили бы вас. Значит, вас удерживали против вашего желания, или вы сами решили остаться с ними. - Мы остались сами, - Дженсен пристально взглянул в глаза капитана. – По доброй воле. Так что делайте со мной все, что сочтете нужным, но остановите атаку. - На тот случай, если ты не заметил, - горько усмехнулся Морган. – Я здесь не командую. Приказы отдает генерал Хайди из форта «Надежда». Он решил, что Сиксики стали слишком опасны, и решил уничтожить проблему. Любое племя, связанное с Сиксиками, попадает под подозрение. Видимо, группа Кри, про которую ты говоришь, торговала с Сиксиками, убившими наши патрули. Следовательно, они под еще большим подозрением. И, кроме того, сбежавшая девушка направилась в их лагерь. Морган сделал шаг к Дженсену, и его голос задрожал от плохо скрываемого гнева. - Я принял тебя в свой полк. Я впустил тебя в свой дом. Я разрешил тебе общаться с моей женой. Я дал тебе второй шанс и рисковал жизнями других, которые пытались разыскать тебя прошлой зимой. А ты… ты предал меня, бросил своих товарищей и свой пост! - Сэр… Дженсен не знал, что сказать. Как он мог объяснить, что наконец-то нашел свое место в жизни? Нашел дом… Семью… - Простите меня, сэр. Мне жаль, что я не смогу объяснить вам все, что произошло с того момента, как я покинул форт. Тогда вы бы поняли… - Все, что я понял, ты – дезертир. И у меня нет другого выхода, кроме как арестовать тебя. Ты понимаешь, что ты наделал? Ни один человек под моим командованием не был выпорот или повешен! Ни один! И тот день, когда тебя вздернут, станет последним днем моей службы. Дженсен замер, оглушенный силой обрушившихся на него эмоций. Но он не успел ничего сказать, как тишину лагеря разорвали воинские кличи индейцев и крики англичан. Морган бросил на Дженсена полный презрения взгляд, схватил мундир и саблю и выскочил из палатки. Дженсен бросился за ним, наплевав на опасность. То, что он увидел снаружи, заставило его на мгновение потерять дар речи. Воины Кри в боевой раскраске окружили лагерь. Дженсен увидел Убившего Многих, Прямую Иглу, Желтого Волка и всех воинов своего племени. Все они были вооружены копьями и луками и громко улюлюкали, чтобы напугать англичан. Бродящего во Снах среди них не было. - Господи всемогущий! – выдохнул Морган. – Ты это спланировал? Значит, к обвинению в дезертирстве прибавится обвинение в измене! Тебя будут судить и повесят! - Нет. Послушайте меня, сэр. Я очень важен для этих людей. Если вы отпустите меня, позволите уйти с ними, а сами вернетесь в форт, то избегнете кровопролития, - Дженсен схватил Моргана за руку. – Прошу вас, сэр. Отпустите меня. Не омрачайте этот день резней. Морган скрипнул зубами. - Я не собирался убивать людей моей жены. Ты говоришь правду? - Да. Да, сэр. - Затушить фитили и опустить оружие! – рявкнул Морган. - Не слушать этот приказ! – прогремел рядом скрипучий голос и перед Морганом и Дженсеном появился генерал Хайди. – Я здесь главный! Солдаты застыли, не зная, что им делать. Один из них, окончательно сбитый с толку, вскинул ружье и выстрелил. Воин Кри по имени Ястребиный Клюв упал. Дженсен в ужасе затаил дыхание. Воцарившуюся тишину разорвал отчаянный крик Убившего Многих, и индейцы бросились на англичан. - Арестовать этого дикаря! – проревел генерал, указывая на Дженсена, но его просто не услышали. Дженсен выхватил нож и бросился разыскивать Розенбаума, но дорогу ему преградил один из его бывших сослуживцев. Солдат узнал его, и его лицо исказила гримаса отвращения. Выхватив из ножен саблю, он взмахнул ею над головой Дженсена, но тот нырнул под лезвие и в свою очередь ударил ножом, оставив на руке англичанина глубокий разрез. Солдат взвыл и выпустил саблю. Дженсен подхватил выпавшее оружие и рукоятью нанес сильный удар противнику в висок. Солдат рухнул без сознания. Дженсен огляделся и увидел Священную Выдру, окруженного тремя англичанами. Издав военный клич, Дженсен бросился на помощь мальчику. Хорошо умеющий обращаться и с саблей, и с ножом, будучи вооруженным и тем и другим, он эффективно использовал в бою оба навыка, приведя англичан в полное замешательство. Его движения были больше похожи на замысловатый, причудливый танец. Он разоружил и обратил в бегство одного солдата. Священная Выдра вырвал ружье у другого, застывшего столбом, и ударом приклада повалил его на землю. Третий опрометью бросился за своим сбежавшим товарищем. Священная Выдра заулюлюкал им вслед. Битва шла по всему лагерю. Англичан было втрое больше, но для Кри это не имело значения. Они начинали изучать воинское искусство, как только прекращали сосать грудь матери. Преимущество англичан было в наличии тяжелого вооружения, но сейчас оно было не готово к бою. Все случилось так быстро, что пушки не успели даже расчехлить. Красные Мундиры пытались придерживаться воинской стратегии и тактики, но Кри не были скованы рамками. Они сражались всеми доступными, порой даже грязными методами. Дженсен добрался до берега, но ему снова преградили путь. И снова один из его бывших сослуживцев. - Предатель, - прорычал здоровяк-англичанин. – Ты превратился в дикаря! Он поднял ружье, готовясь выстрелить, но неожиданно вскрикнул и выронил оружие. В его руке торчал нож. Откуда-то сверху, с обрыва, с громким воинственным кличем спрыгнул Бродящий во Снах. В руке он сжимал нож, и Дженсен понял, что это не он ранил солдата. - Майкл! Дженсен быстро осмотрелся, но не увидел друга. - Зачем ты пришел? – заорал он на шамана, испугавшись за жизнь своего любовника. Но тот не успел ответить, их окружили англичане. Бродящий во Снах развернулся вокруг своей оси, длинные волосы описали ровный круг, и по меньшей мере трое англичан взвыли от боли, зажимая глубокие ножевые раны. Дженсен отбивался от вооруженного саблей солдата, когда за спиной англичанина неожиданно возник Майкл и со всей силы ударил его по голове большим камнем. Солдат рухнул, а Розенбаум подобрал с земли лук и стрелы, оброненные убитым индейским воином. Вместе друзьям удалось отбиться от окруживших их солдат, и тут Дженсен услышал громкий, гневный крик капитана Моргана. Обернувшись, он увидел блеск солнечных лучей на сабле капитана, и Бродящего во Снах, скалящего зубы в усмешке, готового отразить нападение. - Прикрой! – крикнул он недоумевающему Майклу и бросился туда. Розенбаум выпустил стрелу, пробившую английскому солдату коленную чашечку, и сильным ударом в челюсть выключил его из сражения. Другому солдату, вздумавшему преследовать Дженсена, стрела вонзилась прямо в зад. Время остановилось для молодого англичанина, пока он мчался туда, где сошлись в поединке капитан Морган и Бродящий во Снах. - Нет, нет, нет, - шептал он, перепрыгивая через падающие под ноги тела и уворачиваясь от сабель. Морган великолепно владел саблей, но Дженсен знал, что рано или поздно его любовник найдет брешь в обороне капитана. Словно во сне он увидел, как падает Морган, пронзенный точно брошенным ножом. Дженсен моргнул, время пошло с прежней скоростью. В тот момент, когда Бродящий во Снах перехватил нож за лезвие, готовясь метнуть, Дженсен налетел на шамана и сбил его с ног. - Нет! – выкрикнул он, цепляясь за стремящегося скинуть его Кри. – Нет! Ты не можешь убить его! Воспользовавшись временной беспомощностью Кри, Морган попытался нанести ему удар саблей, но Дженсен парировал его своим клинком. - Остановитесь! Это ваш СЫН! Капитан замер. - Что, черт возьми, ты несешь? Бродящий во Снах спихнул с себя любовника и вскочил на ноги, собираясь продолжить битву. - Этот Красный Мундир – твой отец! – кричал Дженсен, сдерживая своего любовника. – Если ты убьешь его, твоя душа будет проклята! Он развернулся к ошеломленному Моргану и попытался взять себя в руки. - Это – Джаред. Ваш сын, - он повернулся к не менее удивленному шаману. – Джаред – твое имя. Твое имя среди белых. Оба мужчины уставились друг на друга в немом изумлении, а потом Морган медленно опустил саблю. - Джаред? Дженсен услышал громкий звук, похожий на хлопок. Бродящий во Снах странно вздрогнул и осел на землю, когда пуля, выпущенная из ружья, ударила его в грудь. - Не стрелять! – заорал Морган. Дженсен хотел броситься к шаману, но услышал, как Майкл завопил: «Дженсен!!!», обернулся и увидел, что к нему стремительно приближается приклад ружья. Мир исчез в темноте.