Стечение обстоятельств

      Когда Ванда переступила порог базы Мстителей в качестве нового её обитателя, комендант выдал ей план здания, предложив выбрать любую из свободных комнат. Она выбрала самую дальнюю и неприметную. Она не ходила на общие завтраки и неформальные посиделки. Она расставила в коридоре крошечные магические ловушки, которые сигнализировали о чьём-то приближении, и тогда ведьма гасила свет и сидела в полной темноте тихо, как мышка. Шаги приближались, раздавался осторожный стук и чей-то негромкий голос, зовущий её по имени и предлагающий присоединиться, если не спит. Чаще всего приходили Стив и Сэм, чуть реже – Наташа. Она была прозорливее мужчин и время от времени вворачивала на прощанье какой-нибудь беззлобный комментарий относительно затворничества Ванды, но войти не пыталась.       Вижн тоже приходил, но обычно в середине дня, заставая её врасплох своим внезапным появлением из стены. От этого Ванда впадала в ярость, едва удерживаясь от того, чтобы впечатать бестолкового робота в стену магией. Но ни разу так этого и не сделала.       Потеря Пьетро открыла Ванде глаза на многие вещи, в том числе и на то, что за последние годы она совершенно разучилась сближаться с людьми. Кочевая жизнь не слишком к этому располагала и обычно порождала лишь боль от того, что приходилось оставлять позади людей, к которым привязалась. Со временем привязанностей становилось всё меньше, а потом они и вовсе свелись к одному только Пьетро. И Ванде этого хватало.       Теперь же она не знала, как вновь восстановить этот навык. Как снова привязываться, снова доверять каким-то совершенно чужим людям. И главное – она даже не была уверена, нужно ли ей это? И есть ли на это силы?       Её устраивало уединение.

***

      Тот день прямо с утра не заладился. Ванда слишком заспалась и в итоге проснулась разбитой, с ноющими висками и головой, наполненной маслянистым туманом отвратительных утренних снов. Кое-как поднявшись, она проковыляла в ванную, надеясь, что контрастный душ приведёт её в порядок, но… душ сломался. Гадкий механизм будто нарочно дождался, пока девушка разденется и встанет под тёплые струи, и только после этого заскрежетал, начал самовольно переключать температуру воды, а после и вовсе затих, реагируя на манипуляции с краном лишь хрипами и прерывистым урчанием.       Берясь за телефон, Ванда уже была морально готова услышать что-то вроде «у технических работников сегодня выходной», но в этом удача ей улыбнулась. Улыбнулась – и закончилась.       — Быстро это не починить, — сказал доброжелательный механик, напоминающий Санту, переодевшегося в спецкомбинезон. — Но на жилом этаже есть несколько гостевых комнат с душем, можете воспользоваться ими, мисс, пока я устраняю неполадки.       Ванда кивнула и, сунув ноги в тапки, вышла из комнаты. Было воскресенье, и база погрузилась в спокойную тишину – большая часть сотрудников покидала это место на выходные, так что, пройдя весь длинный коридор до лифта, Ванда не встретила ни одного человека. Оно и к лучшему: всё же ведьма, завёрнутая в полотенце – то ещё зрелище. И лишь нажав на кнопку, поднимающую лифт на этаж, где разместилось большинство членов команды, Ванда осознала, что понятия не имеет, кто где живёт. Она была на этом этаже только пару раз, и сейчас – как и тогда – все двери выглядели одинаково. Никаких табличек «логово Наташи», «насест Тони Карка» или «холодильник Кэпа».       В конце концов Ванда прошлась по коридору, дёргая ручки дверей. Она логично рассудила, что в месте, набитом посторонними людьми под завязку, члены команды вряд ли бы оставили свои комнаты незапертыми. Так что когда последняя из дверей легко поддалась, Ванда шагнула в неё уверенно.       Взгляд, скользнув по обстановке, выхватил отдельные детали, говорившие о том, что комната всё-таки обитаема. На прикроватной тумбочке аккуратной стопкой были сложены книги, идеально отглаженный джемпер висел на спинке стула… Ванда запомнила этот джемпер, когда Вижн впервые появился в нём на базе – гражданская одежда странно смотрелась на нём. Это отложилось в памяти.       Секунду поколебавшись и гадая, где может быть хозяин комнаты в выходной день, Ванда всё же решила, что робот уж точно не будет возражать, если она воспользуется душем. Тем более ему-то душ наверняка и вовсе не нужен.       Он, наверное, принимает ванны в каких-нибудь высокотехнологичных аналогах машинного масла, — подумала девушка, откладывая полотенце и входя в просторную кабинку, где с лёгкостью поместилось бы и два человека. Регулируя температуру воды, Ванда тихо намурлыкивала незатейливую мелодию, а мысли её продолжали крутиться вокруг ванны с машинным маслом и Вижна, погруженного в неё точь-в-точь как С3РО из «Звёздных войн». Впрочем, нет, наверняка выглядело бы не так, — решила Ванда, наконец становясь под струю почти обжигающе горячей воды и с наслаждением запрокидывая голову. Всё же он не выглядел бы так нелепо, у него-то с моторикой всё отлично. Хотя эта странная кожа… или что это?       Ванда хмыкнула, вороша волосы пальцами, чтобы они как следует пропитались водой. Она запомнила прикосновение Вижна, когда он вытащил её из рушащейся Заковии. Его кожа не была похожа на человеческую. Но, впрочем, и резину или пластик она тоже не напоминала. Упругая, тёплая и бархатистая, но в то же время словно бы чуть плотнее человеческой. Взгляд ведьмы упал на собственные руки, когда она оперлась ими о кафель стены. Вода собиралась на коже каплями и срывалась вниз, оставляя блестящие дорожки. Стало любопытно – с его кожей произошло бы то же самое? Или вода соскользнула бы, не оставив никакого следа, как бывает с гидрофобными поверхностями? Или, может, наоборот, вода бы просто впиталась, как в полотенце?       В какой-то момент Ванда нахмурилась и тряхнула головой, поймав себя на обдумывании того, не опрокинуть ли «случайно» стакан воды на Вижна, чтобы посмотреть, что будет.       Мало того, что без спроса влезла в его комнату и заняла его душ – пусть и ненужный – так ещё и хочешь водой обливать. Отлично!       Она оттолкнула от себя неуместные мысли и сосредоточилась на том, чтобы промыть непокорную гриву каштановых волос. С ними всегда была уйма мороки, особенно в то время, когда они с Пьетро жили на улице, но Ванда упрямо отказывалась срезать роскошные локоны, которые так нравились родителям. Она помнила, как мать сидела у неё за спиной и медленно вела по волосам гребнем, напевая что-то себе под нос – это гипнотизировало Ванду и успокаивало даже в те моменты, когда её охватывала беспричинная, казалось бы, тревога. Спустя годы, уже в лаборатории Штрукера, ведьма поняла, что те приступы беспокойства, скорее всего, были первыми отголосками зреющей силы, которая была в ней с самого начала. И тогда мать легко справлялась с ними.       А позже и Пьетро. Брату это давалось не так просто, но он старался. Ванда помнила, как они, застигнутые грозой, сидели под картонной коробкой и куском драного целлофана – замёрзшие, брошенные, прижимающиеся друг к другу как два зверька. Пьетро с отчаянной силой обнимал её за плечи и напевал ту самую песенку, хоть совершенно не попадал в ноты, а его пальцы беспрестанно двигались по её волосам, расчёсывая спутанные пряди.       Теперь нет и его. Никого больше нет. Только ты.       Ванда распахнула глаза и с силой сжала кулак, подавляя подкатывающую к горлу панику. Это стало настолько привычным состоянием в последнее время, что она научилась определять его по первым признакам. И всё чаще удавалось душить приступ в зародыше. Да, она была одна. Больше ни родители, ни брат не могли ей помогать и заботиться, теперь она должна была делать это сама. Если не ради себя, то ради того, чтобы их труды не пропали впустую. Ванда не была уверена, что у неё хватит сил, но она определённо собиралась постараться.       Напомнив себе об этом ещё раз и смыв с головы и тела остатки пены от шампуня, Ванда шагнула из кабинки и… застыла, столкнувшись с Вижном буквально нос к носу. Дыхание перехватило. Синтезоид стоял в полушаге от неё, и пришлось запрокинуть голову, чтобы увидеть его лицо. Он смотрел изучающе и внимательно, с едва уловимым намёком на вопрос в странных, нечеловеческих глазах.       Сколько эмоций разом… для робота-то, — пронеслась в голове Ванды мысль, но обдумать её девушка не успела, вдруг ощутив волну обжигающего смущения. Она поспешно отступила на шаг назад, упираясь лопатками в стеклянную дверь кабинки, и потянулась за полотенцем. На языке вертелась сотня слов разом, но он присох к нёбу и не желал произнести ни одно из них. Пальцы пару раз промахнулись мимо полотенца, и когда оно всё же оказалось в руках, Ванда так резко дёрнула его на себя, прикрываясь, что со столика на пол полетел стеклянный стакан.       Вижн вздрогнул и бросился вперёд, чтобы поймать его, но начал своё движение слишком поздно, и стакан разлетелся вдребезги. Ванда, вжавшаяся в стену и глупо извивающаяся в попытках поспешно завернуться в полотенце, увидела, как пара осколков чиркнула по его коже, но не оставила на ней даже намёка на след.       — Вы поранились, — встревоженно сказал Вижн, и только в этот момент Ванда осознала боль, растекающуюся по ноге. Один из осколков чиркнул по стопе и, видимо, задел крупный кровеносный сосуд, потому что лужа воды, натёкшая на пол с её волос, стремительно окрашивалась кровью.       — О… да это… пустяки… — пробормотала Ванда, силясь совладать с собственным голосом. — …Не важно, я… Извини, в моей комнате… ну… душ, в общем, сломался… Мне сказали, что…       — Мисс Максимофф, вам нужно остановить кровь, — твёрдо сказал Вижн, будто и не услышал её лепета.       Может, и к лучшему? Звучишь глупо, — заметил внутренний голос, ввергший Ванду в ещё большее смятение.       Какая ей вообще разница, насколько глупой она покажется роботу? И какого дьявола она сгорает со стыда от того, что он увидел её голой? Он ведь не мужчина, под чьим взглядом в такой ситуации уж точно стоило бы смутиться. Он даже не человек. Да ему же наплевать, даже если вся база решит заделаться в нудисты. И…       Ванда не успела додумать сердитую мысль и вскрикнула от неожиданности, когда Вижн, видимо, отчаявшись дождаться от неё реакции, просто подхватил её на руки и понёс прочь из ванной, ничуть не заботясь о том, что полотенце на ней едва держалось и в любой момент рисковало остаться на полу.       — Вижн, это царапина, не надо нести меня в медчасть, я… — к тому времени, как Ванда смогла сформулировать и произнести это предложение, Вижн уже вышел из ванной, но вместо того, чтобы направиться к двери, он зашагал вглубь комнаты и усадил Ванду на свою кровать.       — Рана поверхностная, — всё так же нейтрально сказал он, вновь направляясь в ванную, — но она задела сосуд, требуется перевязка. Думаю, мои программы первой помощи позволяют справиться с этим.       Он исчез за дверью, видимо, чтобы взять аптечку. И Ванда, быстро завернувшись в полотенце так плотно, как только могла, посмотрела на дверь, подумав, не воспользоваться ли моментом. Но потом взгляд упал на кровоточащую ногу. Болело не сильно, но кровь и правда текла не переставая, тонкая струйка спускалась по стопе, и тяжёлые капли падали в ворсистый ковер.       Не веди себя как идиотка, — мысленно проворчала Ванда самой себе. Он всего лишь предложил тебе помощь и даже не возмутился, что ты ввалилась сюда незваной.       Ванда глубоко вздохнула и постаралась принять невозмутимый, отстранённый вид вместо того, чтобы ежесекундно одёргивать несчастное полотенце.       Проклятье, ну что за дурацкая ситуация?! Что за дурацкий день?!       Вижн вернулся из ванной с аптечкой и тапочками Ванды и сел на стул, пододвинув его к кровати. Ванда внимательно следила за движениями красных рук, ловко и быстро распаковывающих бинт и антисептик. Вновь вспомнились размышления о его коже, пришедшие в голову под душем, но добавить к ним Ванда ничего не успела. Вижн поднял на неё глаза и протянул одну руку.       — Поставьте ногу мне на колено, если вы не против.       Я против, чёрт тебя дери, я решительно против, не тогда, когда на мне почти ни черта не надето!       Но, несмотря на верещание внутреннего голоса, Ванда сделала как он просил, напомнив себе, что сколь бы похожим на человека он ни был, сколь бы тёплыми ни были его руки и глубоким взгляд – он не человек. А значит, он вряд ли станет пользоваться подобной ситуацией, чтобы поглазеть на её бёдра.       И вообще, если у него в голове есть доступ в интернет, чего он там не видел?       Как только ступня Ванды оперлась на его колено, Вижн всецело сосредоточился на ранке. Его движения были столь аккуратными, мягкими и в то же время точными, что Ванда не почувствовала ни одного укола боли. Это казалось невероятным. Заклеив порез заживляющим пластырем и перебинтовав, Вижн напоследок стёр ватным диском кровь, уже успевшую запечься на ступне Ванды, и, поставив её ногу на пол, осторожно надел на неё тапок, ни разу не задев порез.       Ванда застыла на несколько мгновений, будто загипнотизированная заботой. Столько бережности было в его действиях, что это одновременно умиротворяло и смущало – почему-то в разы сильнее, чем тот факт, что не далее как несколько минут назад он созерцал её голой в душе.       — Прошу прощения, что напугал вас, мисс Максимофф, — негромко сказал Вижн, выводя её из оцепенения. — Я услышал шум воды и вошёл, полагая, что система неисправна или же я не перекрыл кран.       — Да ничего, — отмахнулась Ванда, поспешно вставая и направляясь к двери, — не за что извиняться, это же я к тебе вломилась. Невежливо с моей стороны. Спасибо за душ, и за помощь, — она кивнула на свою ногу, так ни разу и не посмотрев ему в лицо. — Ну пока.       Ванда посчитала, что на этом лимит дурацких ситуаций в этот день исчерпан, но нет! Стоило ей уверовать в это и переступить порог комнаты, как она – во второй раз за чёртов день! – нос к носу столкнулась с одним из Мстителей. С одной из. Наташа, шедшая к себе с большим пакетом, застыла посреди коридора, во все глаза уставившись на Ванду.       Ведьма едва удержалась от того, чтобы взвыть в голос, когда представила, как выглядит сейчас: с мокрыми волосами, завёрнутая в уже донельзя измятое полотенце и раскрасневшаяся так, что горели не только щёки, но и лоб, уши и даже губы.       — Неожиданно… — пробормотала шпионка, скользя по Ванде цепким взглядом.       — Это не то, о чём ты… — Ванда прикусила язык, поняв, что эта шаблонная фраза ухудшит ситуацию ещё в несколько раз, хоть дальше и некуда. Руки кольнуло отзывающейся на эмоции магией.       — Воу-воу, подруга, полегче. — Наташа подобралась и кивнула на её руки, но усмешка всё ещё не сошла с её лица.       — Что… — Ванда попыталась стряхнуть магию с рук, но та только сильнее поползла по обнажённой коже, щекоча и требуя применения.       Тут на звуки их разговора из комнаты выглянул Вижн.       — Добрый день, мисс Романофф. — Он кивнул ей, как всегда идеально вежливый. — Мисс Максимофф, вам трудно идти? Я могу отнести вас, если так.       Тут Наташа не выдержала, расхохотавшись, и направилась дальше по коридору, что-то бормоча. Ванда прокляла свой хороший слух, донёсший до неё фразу Наташи, имевшую в своём составе упоминание её внешнего вида, румянца и затруднений с ходьбой, продиктованных отнюдь не пораненной стопой. Вижн, видимо, тоже услышавший это, приподнял брови и начал было поворачиваться к Ванде, но девушка уже стремительно шла прочь, не обращая внимания на то, что такая скорость и правда доставляет ноге дискомфорт.       Голова была в раздрае и панике. Одна часть её личности хотела поймать Наташу в паутину магии и не отпускать, пока она ей всё не растолкует; другая побуждала применить эту же магию на бестолковом роботе, который своей неуёмной отзывчивостью сделал её дурацкое положение катастрофически дурацким и главное – главное! – даже не понимает, что не так! Была и третья, флегматичная и немного саркастичная часть, которая издевательски-вежливо замечала, что именно Ванда своим смущением и лишней суетой превратила обычное недоразумение в весьма двусмысленную и пикантную сцену. Как в глазах Наташи, так и в своих собственных глазах. И неизвестно, что хуже.