***
Чонгук после школы хотел сразу отправиться в кафе, понаблюдать за Тэхеном, отсчитывая минуты до их встречи, когда он поедет к нему и они останутся наедине, но позвонил отец и потребовал встречи. Нехотя он поехал домой, а когда узнал, о чем будет разговор, желание находиться здесь было все меньше и меньше. Отец решил, что сыну пора остепениться, чтобы после продолжать дела Риза, иначе его просто не примут партнеры отца: никому не нужен мальчишка, который будет все спускать на клубы и доступных омег. Он предложил найти ему омегу, так как сын этого до сих пор не сделал. Предложи отец это раньше, Чонгуку было бы абсолютно похуй на его выбор: какая разница, кого трахать, лишь бы мордашка была привлекательная и пахло приятно, а штамп в паспорте ничего не значит, если нет чувств. Но не сейчас. Сейчас он хочет одного-единственного человека, и этот человек — альфа; он знает, что отец ни за что не примет эти отношения, так как это абсолютно неправильно. Но он ничего не может поделать; Чону попросту плевать на то, что будет, как отнесется отец к его увлечению: этот парень единственное, о чем он может думать. Чон никогда не связывал свои отношения ни с кем, потому что глубоко внутри понимал, что его сердце уже давно занято парнем со светлыми волосами, с которым он дружил в детстве, тогда он не понимал этих чувств, но, повзрослев, все осознал. Альфа особо его не помнит, только его светлые волосы, сильный запах черничного пирога и испуганные глаза, помнит, как причинил ему боль, и этот поступок заставил того его покинуть. Чонгук не смог жить с этим невыносимым чувством угрызения совести, отчего он запихнул эти воспоминания на дальнюю полку, лишь изредка пропуская уже размытый образ через себя. И сейчас, слушая монотонный монолог отца, он понимает, что не сможет быть с каким-то другим омегой, потому что осознает, что как бы это ни было странно и неправильно, он испытывает чувства к альфе; если его так к нему тянет, то, может быть, они истинные? Снова эти раздумья об истинных… Надоумил же его тогда тот маленький мальчик, вечно рассказывая сказки про любовь, но ведь это все сказки? Истинных не существует?! Хотя если бы истинные и вправду существовали, то отец бы не смог сказать ничего против: все волки чтят традиции, особенно такая влиятельная семья как Чон. — Ты меня вообще слушаешь? — отец вырывает сына из своих раздумий, замечая его пустой взгляд куда-то в стену. — Я сам найду себе омегу, которая устроит и тебя и меня. — Альфа еще не знает, что будет с этим делать, но он не допустит, чтобы отец выбрал кого-то из детей своих партнеров: тогда уже точно не сможет от него никак избавиться, если брак будет выгоден отцу. Сейчас он делает это только для сына, а не чтобы еще больше развить свой бизнес. Попрощавшись с отцом, он посмотрел на часы — уже было около шести; сев в машину, он на полной скорости помчался в кафе, чтобы не упустить Тэхена.***
Ожидания Нама наконец осуществились: Юнги зашел в кафе. Заметив столик брата, за которым сидела та забавная омега, которая активно что-то искала в учебнике, он сразу направился туда. Мин сразу откликнулся на сообщения Намджуна, хотя в глубине души затаилась толика подозрений на этот счет, но эта омега, что застряла в его голове, не давала покоя, постоянно напоминая о себе. Да, Юн понимает, что как бы все сейчас ни было хорошо, эта омега ему не принадлежит, хотя он еще не заметил метки на теле блондина, тогда может у него еще есть шанс? — Привет, — альфа улыбнулся омеге, которая сейчас чуть ли не сияла от счастья, и сел рядом. Ну разве может вот это милейшее лицо принадлежать кому-то другому, а не мне? — Привет, — Чим криво улыбнулся: он нервничал от такой близости к понравившемуся альфе. Наму это осточертело: он хочет, чтобы Джин был сейчас рядом, чтобы он был на расстоянии вытянутой руки, чувствовать его тепло, а не наблюдать сейчас за голубками, которые могут любоваться друг другом на протяжении нескольких часов. — Твой напарник ходит где-то тут, не хочешь с ним поговорить? Или вы уже договорились, где будете заниматься? — Не очень-то и хотелось сейчас искать Джина: вряд ли он будет разговаривать в присутствии брата, да и оставлять этого забавного паренька, который так усердно пытался учиться и мило злился из-за того, что Ким ему не помогает с работой. Но Юнги знает, что Нам просто так не отстанет; кивнув брату, он поднялся с места и направился в сторону раздевалок, куда только что зашел Джин. Джин был в своих раздумьях, обдумывая то, что будет сегодня готовить на ужин. Он не видел, как пришел Юнги: после того как Намджун не стал требовать его обслужить, омега вообще не обращал внимания на этот столик, хоть и осознавал, что здесь что-то не так — слишком просто. Открыв дверь, Джин оказался в ступоре: он не ожидал здесь увидеть кого-то, тем более Юнги. Альфа стоял рядом с дверью, облокотившись о стену и скрестив руки на груди. — И долго ты еще собираешься от меня бегать? — спрашивает Мин, даже не подняв взгляд на омегу. Джин ничего не отвечает; собравшись с силами, он просто решает пройти мимо, но, как оказалось, против Мина это не сработает. Юн хватает его за рукав кофты и разворачивает к себе лицом. — Я не знаю, что у вас там произошло, что ты так резко решил прервать наше общение; считаю, что это все из-за моего брата, и я тебя понимаю: он тот еще экземпляр, — так что решил дать время: может, ты перебесишься и мы вновь наладим общение, — но за все это время этого так и не произошло. Ты для меня много значил и значишь до сих пор; ты для меня как семья, которой у меня никогда не было, в которой не надо притворяться, где принимают тебя таким, какой ты есть. Так что прошу, просто забудь то, что между вами произошло; ты сильный, я знаю, ты смог встать на ноги после всего, что было в той школе, значит сможешь справится и здесь, я верю в это, — редко можно услышать от Мина такую длинную, к тому же трогательную речь; омега осознал, как бы сильно он ни старался все забыть и жить дальше, но потерять своего друга не может, ведь только он мог понять и принять все его заморочки, ведь только он общался с ним всегда на равных, не вознося себя на пьедестал. Нет смысла больше прятаться, скрывать все это — давно надо было во всем разобраться и забыть как страшный сон, а не разрывать все связи с дорогим человеком, оставляя его один на один со своими демонами внутри. Больше нет сил все это терпеть — Джин поддался чувствам и обнял ошарашенного парня; Мин сразу стал что-то ворчать себе под нос, хотя сам и был приятно удивлен. — Боже, как же я скучал, — Ким разрывает объятия и счастливо улыбается. — Прости, я не должен был впутывать тебя во все это, просто тогда я не знал, кто твой брат, а у нас с ним не особо сложилось. А когда узнал, кто ты, то подумал, что это он все подстроил, чтобы еще больше насолить мне… — Джин начинает быстро тараторить, что альфа едва может разобрать слова, но одно он понял точно, что Нам причинил боль омеге, а когда оказалось, что он его брат, то Джин просто не смог быть рядом, боясь, что на того может наткнуться. Юнги вновь обнимает омегу, чтобы хоть как-то успокоить словесный понос, и поглаживает его по голове, что выглядит довольно нелепо, так как Мин где-то на голову ниже Джина. Прошло уже несколько минут, а они все также обнимали друг друга. Один, потому что очень скучал по этой коротышке и еще не пришел в себя от нахлынувших вдруг эмоций; другой же старался продлить этот момент как можно дольше, иначе придется вернуться в реальность, вернуться за тот столик, где его ждет любимая омега и ненасытный брат. А как только он увидит Джина так близко, то набросится на него, как волк на загнанную в ловушку овечку. — Нам надо идти, — Мин разрывает объятья. — Не знаю, что там произошло; если захочешь, я готов выслушать, но давить на тебя не буду. Будет трудно, потому что, как ни старайся, от него никуда не деться; не позволяй ему чувствовать власть над тобой; держись, я буду рядом, но не смогу прикрывать тебя всегда — ты должен бороться, не позволяй ему выигрывать. — Джин вытер слезы рукавом и, наконец придя в себя и кивнув, направился за Юнги. Как только Намджун увидел Джина, что следовал за Мином, волк стал требовать выпустить его и наконец прижать омегу. Альфа пытается его сдерживать: в этот раз нельзя действовать необдуманно. Но Ким не стал подходить ближе — лишь встал у выхода в ожидании, когда Юнги заберет свои вещи. — Может присоединитесь к нам? — альфа не может упустить возможно единственный шанс на воссоединение. Юн бы с удовольствием остался с Чимином, но он обещал, что будет прикрывать своего друга; он развернулся в его сторону, и Джин удивляет его. На самом деле альфа думал, что тот сбежит, как только представится шанс, но омега нацепляет на лицо фальшивую улыбку и идет к их столику, присаживаясь рядом с его личным монстром. Поначалу была довольно неловкая тишина, лишь звук удара по клавишам от Чимина. Нам не сводил взгляда с Джина; сердце бешено билось, что они снова так близко, боялся моргнуть: вдруг это всего лишь сон. Джин же, напротив, боялся повернуться или просто дернуться, все сидел в ожидании прыжка, смотря только перед собой. Мин видел, как плохо другу и возбуждение в глазах брата; сам корил себя, что не смог уйти из-за омеги, которая ему даже не принадлежит, лишь заставил друга помучиться. Никто из них не решался начать разговор, хотя им явно надо было поговорить — эту проблему решил Чимин. Он начал наконец возмущаться, что Намджун ему совершенно не помогает; как бы он ни старался сделать злое лицо, у него оно было очень даже милым, как маленький котенок, который злится. Через пару минут все уже активно вели беседу, периодически смеясь, хоть между двумя в этом кафе до сих пор и было напряжение. Тэхен был рад, что жизнь Пака налаживается, но присоединиться к их веселью он не мог: единственная его цель — это побыстрее убраться подальше из этого заведения. Чонгук мог объявиться здесь с минуты на минуту, так что омега быстро забежав в раздевалку за вещами, даже не стал переодеваться, чтобы не потратить драгоценное время. Он на ходу пытался собрать все свои вещи в сумку, что даже не заметил, что вот-вот врежется в грудь незнакомца, вошедшего в кафе. — Извините, я очень спешу. — Тэ даже не поднимает головы, все пытается запихнуть злосчастную рубашку в сумку и, разворачиваясь, направляется к выходу. — Так спешишь на встречу со мной? — Омега наконец встречается с этими черными омутами напротив. «Не успел…». — Занятно… — снова эта довольная улыбка. Он машет рукой Намджуну и открывает дверь для Тэхена, приглашая его пройти. Прижав сумку крепче к груди, Ким выходит на улицу и нехотя плетется к машине.***
На протяжении всей поездки в машине царила гробовая тишина. Чонгук не мог удержаться от периодических взглядов на привлекательного альфу, Тэ же, напротив, постоянно пялился в окно. Они остановились у огромного белого особняка. Хотя Чон и мчался на всех порах, лишь бы открыть дверь Тэ, хотелось за ним ухаживать и защищать, будто он какая-то хрупкая омега, но это же не так, хотя волк внутри заставляет быть аккуратным, чует что-то неладное, но он не успевает. Тэхен сам открывает дверь и выходит из машины, нельзя было бы сделать ситуацию еще более унизительной. Чонгук стал проходить в дом, где в дверях его уже ожидал дворецкий, и они стали активно вести беседу, а Тэ все стоял на крыльце, неуверенный, что может сделать хоть шаг в эту обитель. — Господин, кое-кто вас уже заждался, он спал в вашей кровати почти весь день, — слова дворецкого выводят омегу из оцепенения, Тэ начинает думать, что этот кое-кто — это какая-то другая омега, и не понимает: если у Чона кто-то есть, почему же он пристал к нему, как липучка. — Ох, я тоже очень скучал. Ну же, иди ко мне, я хочу тебя познакомить кое с кем. — Альфа стал радостно хлопать в ладоши и смотреть наверх; Тэ несмело проходил в особняк, как заметил движение наверху. Через ступеньки перепрыгивала какая-то огромная тушка, двигалась она так быстро, что невозможно было разглядеть, что это такое, пока она не остановилась около Чона. И это была собака… — Мышонок, — непроизвольно вырвалось у Тэхена; собака развернулась в его сторону и за два прыжка оказалась рядом, она стала обнюхивать его руки; омега чуть ли не падает на колени, смотрит прямо в глаза и не может сдержать слез: это его лучший верный друг, которого он очень любил, но так легко оставил. Сейчас он так рад, что они снова встретились; он не знает, как все так случилось, как Мышонок оказался у Чона, как он его нашел — это сейчас неважно. Чон стоял и не мог понять, что здесь происходит, а мозг выдает картинки давно забытого прошлого о друге детства, что был всегда рядом, о его первой любви. Когда ты ребенок, тебе не важно омега ты или альфа, ты просто общаешься с тем, с кем тебе комфортно, но с тем мальчишкой было по-другому, будто больше никого не было — оставались только они вдвоем. — Откуда ты знаешь, что его зовут именно так? — Чонгук все еще не может понять, ведь этого не может быть, верно? Кажется, только сейчас Тэ понял, как прокололся. Но пути назад нет, разве зря он проделал все это, приложил столько усилий не для того, чтобы вернуться в того маленького беззащитного мальчика, что был тогда на площадке. Надо как-то выкручиваться, иначе он может потерять все из-за какой-то маленькой оплошности. Омега поднимает заплаканные глаза на возвышающегося над ним парня, который нервно ждет ответа на поставленный вопрос, хотя где-то в глубине души он сам знает ответ. — У меня раньше был тибетский мастиф, но он умер от старости, когда мы уезжали из Пекина, и его звали именно так. Просто они так похожи… Что-то нахлынули воспоминания… — Тэхен пытался придумывать на ходу, хотя и сам понимал, что выходит не очень — оставалось лишь надеяться, что Чонгук купится на этот бред. — Я не должен был так, это твоя собака, а я расчувствовался, как какая-то сучка, — Ким попытался выехать хоть как-то из этой ситуации, вытирая свои слезы рукавом кофты и поднимаясь на ноги. Чонгук все стоял и продолжал разглядывать парня, признаться, он особо не слушал, что говорил собеседник. Какая-то его часть хотела поверить, что это все правда, что парень, стоящий напротив, мог быть тем самым другом, но другая говорила, что этого не может быть. Прошло столько лет, даже если и предположить, что тот вернулся в Сеул, то вероятность того, что они вновь встретятся, была минимальной, хотя бы потому, что тот даже видеть его не захотел бы. Все произошло так спонтанно, Чон, как и его родители, понятия не имели, что семья Ким съезжает. Альфа не находил себе места; он знает, что не заслужил, но все равно было обидно, что его друг с ним так и не попрощался; хуже было то, что он так и не смог извиниться. С того дня сбегание из дома, чтобы выпустить своего зверя, вошло в привычку. Чонгук был очень зол, что Тэ так с ним поступил, хотя они дружили столько лет, — каждый может совершить ошибку. Выйдя за порог дома, альфа сразу обращается и бежит в лес; уж кого он точно не ожидал там встретить, так это Тэхена, который прощался с Мышонком. Всеми фибрами души волк сейчас хотел наброситься на этого парня и потребовать объяснений, а потом обнять и никогда не отпускать, но он не мог: он причинил ему боль, и даже волк это понимает. Чон слышит, как блондин дает команду «Ждать» и весь зареванный уходит, даже не оборачиваясь; тогда альфа обращается, подбегает к собаке и, хватаясь за ошейник, направляется к себе домой. — Я позволю тебе уехать в надежде, что ты когда-нибудь вернешься, а пока у меня должна остаться хоть какая-то частичка тебя, — им так и не удалось поговорить, но альфа не мог этого не сказать, пусть и услышал это только ветер. С того дня он постоянно проводил время с псом, даже спал с ним, потому что он напоминал ему о потерянном друге, хотя родители и были обеспокоены таким поведением сына, но не тревожили его, боясь, что он совсем уйдет в себя. Проходили дни, месяцы, годы, а его сосед все так и не вернулся; Чон уже оставил надежду на счастливое воссоединение — им все больше и больше завладевал гнев. Спускать гнев, выпуская внутреннего зверя, становилось все сложнее, это попросту не помогало, тогда-то в голову и пришел лучший план по исцелению: просто срывать все, что накипело, на учеников школы. Хотя Чон этого и не планировал, но так он стал грозой школы, обрел популярность и влиятельность, все стали обходить его стороной и лишний раз не связываться. Чем больше росла его власть, тем легче было справиться с внутренней болью; так и происходило на протяжении долгого времени, пока в один прекрасный день не объявился этот парень, что перевернул весь мир на голову. Альфа, что разбудил нежные чувства, томящиеся внутри, разорвал старые раны, заставляя вновь кровоточить. Этот парень как-то странно влияет на него, все, что крутится сейчас в голове, — это то, как он его хочет. И Чон готов попробовать: это, возможно, единственный шанс. Когда еще Тэ добровольно зайдет в этот дом? — Ладно, пошли наверх, — так как омега все пытался оправдаться, он даже не заметил, как поменялся взгляд напротив, а после этих слов теперь он выглядел ошарашенным. Чонгук поднялся наверх — за ним пошел и Мышонок, и никто из них так и не развернулся взглянуть на парня, что стоял в дверях, который, похоже, растерял всю свою наигранную мужественность, когда перешел порог. Тэхен смотрел наверх и медленно поднимался на ватных ногах, каждая ступенька давалась ему непосильным трудом. Наконец преодолев этот путь, Тэ зашел в открытую комнату. Она была довольно просторной: рядом с дверью стоял шкаф во всю стену, полностью заваленный кубками за спортивные соревнования, напротив него была кровать, на краю которой сидел альфа, кажется, он был полностью погружен в свои мысли. Омега нерешительно, но все же проходит в комнату и присаживается на край кровати, подальше от Чонгука. Альфа пытается побороть свое желание прикоснуться или даже нечто большее, но надо держать себя в руках, попробовать маленькими шажками. Будь парень рядом какой-нибудь омегой, то Чон бы не заморачивался, но рядом альфа. Он не знает его силу, это, может, с виду он выглядит хрупким, но он чувствует, какая мощь от него исходит. Нет, Чонгук вовсе не боится быть побитым, он просто боится его убить, не рассчитав свою силу, и жалеть об этом весь остаток своих дней. Но если он хочет попробовать сделать какой-то шаг, то с чего-то же надо начать. Надо попробовать взять его за руку: так можно будет понять, есть ли у меня вообще хоть малейший шанс. Пока альфа копается в своих мыслях, омега рассуждает, о чем будет их доклад: надо побыстрее все решить и сбежать, пока еще есть возможность, — параллельно разглядывая комнату, лишь бы не смотреть на собеседника. Чонгук ложится на кровать и подпирает голову локтями, а Тэ в свою очередь упирается руками в кровать, задирает голову и разглядывает звездное небо, нарисованное на потолке. Вот он мой шанс. Чонгук кладет свою ладонь на руку омеги и ждет реакции, но ее не следует. Он не сопротивляется — значит все идет нормально, теперь можно приступать к следующему шагу — поцелую. POV Тэхен: «Он взял меня за руку… и что мне делать? Хотя это может быть просто случайность… наши руки просто соприкоснулись, мне просто показалось. Но что я должен делать? Смахнуть? Если он меня ударит, то я еще переживу, но что, если он разозлится и превратится? Боюсь, что тогда у меня точно не будет ни единого шанса на спасение». Чонгук приподнимается и пододвигается ближе — они встречаются взглядами, и чувствует, как сердце замирает; Тэ как-то странно на него влияет, он боится все испортить, лишь надеется, что чувства, которые он испытывает, окажутся взаимными. Одной рукой Чон убирает его волосы за уши, открывая прекрасный лик — этот парень оказывается еще привлекательней, чем казалось, и тянется за поцелуем, а другой упирается в кровать. Кажется, время остановилось, когда он соприкоснулся с этими мягкими губами, не чувствуя сопротивления; Чонгук медленно опускает Тэ на кровать, придавливает собой и начинает исследовать его тело руками. Кожа была такой нежной и мягкой, даже и не скажешь, что парень под ним был альфой. Брюнет давит языком на губы парня, как бы прося разрешение, и радостно удивляется, когда Тэ приоткрывает рот, приглашая внутрь демона над ним. Начинает целовать страстно, напористо, то посасывая, то прикусывая и оттягивая нижнюю губу. POV Тэхен: «Все не так, как в первый раз, нет той неопытности: похоже, Чон тренировался. Кажется, на меня накатывает волна возбуждения, но надо контролировать себя и свои эмоции: после стольких лет так проколоться будет очень глупо. Черт, но это так приятно, разве может что-то случиться от одного маленького невинного поцелуя?» Чонгук уже полностью вошел во вкус, свободно гуляя руками по телу омеги, исследуя все слабые и чувствительные места, поражаясь, как такое хрупкое тело может быть у альфы. Чон наконец отрывается от этих податливых губ и спускается ниже, покрывая шею поцелуями. Такой соблазн поставить метку, но нельзя, пока нельзя: неизвестно, как это может сказаться на его здоровье. Но было бы глупо отпустить его так, не пометив, пусть и временно. Кажется, Тэ уже прочитал его мысли по горящим глазам и дьявольской ухмылке и стал извиваться под ним. Чон прижимает его руки по обе стороны от головы, а ногами сильнее придавливает, чтобы не рыпался. Он уже приметил пульсирующую венку на шее и, зажав её между губами, потянул на себя, втягивая и посасывая нежную кожу; сделав так несколько раз, он отстранился, довольно рассматривая свою работу — наливающийся засос. POV Тэхен: «Что это? Запах? Кажется, он пробивается, стоит на секунду расслабиться, как омега внутри захватывает бразды правления в свои руки. Чонгук слишком увлечен, кажется, он ничего не заметил. Если все происходит именно так, то это может значить только одно — течка уже скоро. Надо побыстрее сваливать отсюда, пока Чон не опомнился и не раскусил меня». Омега скидывает с себя нависающую тушку и рывком встает с кровати. — Больше никогда так не делай, иначе ты так просто не отделаешься… Хотя знаешь что, просто держись от меня подальше, — Тэхен пытался как можно больше гнева вложить в эти слова, надеясь, что так будет более эффективно для понимания. Тэ все пытался привести себя в чувства, возбужденная омега брала верх над ним; Чонгук поднялся с кровати и наблюдал за метаниями парня из стороны в сторону. — Мне лучше уйти… — Омега хватает с пола свою сумку и выбегает из этого чертового дома.