Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное

В школе всё было без осложнений, на уроках я отвечал хорошо, но старался особо не выделяться. Однако, видимо, моё поведение всё-таки сильно отличалось от прежнего Гарри, и, слушая мои ответы, учителя явно испытывали недоумение. Похоже, странное невнимание к Гарьке закончилось с моим появлением, и учителя обращали на меня внимание довольно часто. Возможно, на мальчика и впрямь были наложены какие-то чары невнимания, которые я своим появлением разрушил, так что отношение ко мне стало нормальным? Всё возможно, как бы не явился Светлейший проведать своего Героя, а мне это не надо, ох не надо… Хорошо, хоть браслет успел сделать — какая-никакая, а защита разума. Впрочем, ограничитель магии исчез, а от гипотетически надзирающих за мной волшебников ни слуху, ни духу. Неужели Дамблдор Гарьку не отслеживал? Сбыл с рук, понавешал всяких чар и успокоился? Впрочем, есть же ещё мисс Фигг… Кстати, надо бы специально для этой дамы надеть старую одежду и покопаться в Петуньином садике — пусть видит, что меня гнобят по-прежнему. Кстати, на уроке французского мисс Трамбль раздала всем роли для будущего спектакля, причем к делу подошла творчески, переписав сказку в плане увеличения числа персонажей. Но тут всё понятно — героев в сказке немного — по большому счёту всего шесть. Красная Шапочка, её Мама и Бабушка, Волк и два охотника, а нас в классе двадцать человек. Вот мисс Трамбль и расстаралась, чтобы не обижать детишек. В сказке появились персонажи, Шарлем Перро не предусмотренные. Красную Шапочку в дальнюю дорогу провожали мама, тётя и местный викарий*, который произносил красивую речь о почтении к старшим, а по пути из-под каждого куста выбегали весёлые зверюшки — Белочка, Зайчик, Медвежонок, Ёжик… (на этом месте я чуть не добавил «Лошадка!», вот спалился бы, но пронесло), а ещё там были Голубка, Олень, Енот и Уточка. А два Охотника рассекали по лесу не просто так, а в компании верного Пса. Все роли были небольшими, но выступить на сцене получил возможность каждый. Как я смог сдержаться и не заржать в голос, когда мисс Трамбль протянула мне текст роли Оленя — сам не знаю… Наследственность — её пальцем не заткнёшь! Короче, все зверюшки спрашивали у Шапки, куда она идёт, показывали дорогу и советовали остерегаться Волка. Девочка проявила редкостный кретинизм, не послушав добрых зверюшек, и всё пошло, как в оригинале. Но, само собой, окончание сказки тоже несло дополнительный глубокий воспитательный смысл. В общем, всё заканчивалось хорошо, и история завершалась всеобщей пляской зверюшек вокруг чудесно спасённых бабушки и внучки и чудом оставшегося в живых Волка, которого уводил в закат… пардон, перевоспитывал в лучшую сторону невесть откуда взявшийся в лесу викарий. Раскаявшийся Волк клялся, что отныне станет веганом, и просил прощения у своих несостоявшихся жертв. В общем, мир, дружба, толерантность. Бред редкостный, но детишкам отчего-то понравилось. Роль Красной Шапочки досталась Кларе, Волка — Нику, Медвежонка — Дадли, Енота — Пирсу, Сурия стала Голубкой, а козырную роль доброго и правильного викария досталось исполнять Ларри. По французскому в классе он и Клара были лучшими, следом шёл Ник, так что вопросов, почему им достались самые сложные роли, ни у кого не возникло. Правда, Пирс прошипел что-то в сторону насчёт черномазой голубки, но так тихо, что его расслышал только я. Ох, всё-таки они от Сурии так просто не отвяжутся, надо бы посмотреть, чтоб всерьёз не навредили. На ланч мы отправились в хорошем настроении — я в компании Ларри, Клары, Дика (так звали того симпатичного кудряшку, который в первый день плохо отозвался о Дадлиной компании) и примкнувшей к нам Сурии. Последнюю просто притащила за руку сердобольная Клара, которая явно не хотела, чтобы Дадлина компашка слишком близко подходила к индианке. Тоже неладное чувствует? Но в целом всё правильно — чем больше компания, тем меньше шансов, что Ник, Пирс и Дадли прикопаются к кому-нибудь из нас. Да и мне желательно быть на виду… и одновременно проделать очень сложный трюк — подменить сок Пирсу и Нику. На ланч мы рассаживались за столиками по пять человек. Мы, естественно, сели все вместе, чисто случайно заняв столик рядом с нехорошей компанией. Ага, чисто случайно, одна вскользь брошенная фраза о том, что за уже облюбованным нами столиком чем-то плохо пахнет — и готово дело. Столики стояли довольно близко друг к другу, нужно было только руку протянуть… но не на глазах же у Пирса и Ника этот фокус проделывать… Да и мои соседи по столику меня бы не поняли — детишки сплошь правильные, в момент мисс Трамбль расскажут. Стукачество тут, в отличие от российских школ, недостатком не считается, даже наоборот. Кстати, именно поэтому канонная Гермиона сдала присланную Сириусом метлу Макгонагалл и искренне не понимала, почему её поступок так обидел Гарри. Поэтому нужен был отвлекающий фактор. И в этом случае я намеревался применить те крохи магии, которые были мне доступны. Дело в том, что в кафетерии, где мы обедали, использованную посуду нужно было убирать самим, для этой цели в углу стояло металлическое сооружение типа… ну, не знаю, как назвать, на стеллаж немного похоже. Тарелки полагалось ставить на стеллаж, пакетики от сока бросать в ёмкость рядом. Вот этот стеллаж я и намеревался уронить, чтобы отвлечь всех хоть на полминуты. Легендарное Гарькино везение не подвело и на сей раз, и всё прошло, как по нотам. Я сосредоточился, почувствовал внутри горячую волну и усилием воли направил её на «стеллаж». Тот не просто упал — рухнул с чудовищным грохотом, детишки повскакивали с мест, самые маленькие перепугались и дружно заголосили, а я быстренько переместился к соседнему столику и поменял пакетики с соком на свои, заряженные. Сегодня я надел мешковатый свитер Дадли, а под него на скорую руку сварганенный пояс с кармашками. Туда и отправились подменённые пакетики. Всё произошло очень быстро — детишки даже понять ничего не успели, а я уже стоял рядом со своим стулом и тянул шею, как и остальные. А потом, когда все поняли, что ничего ужасного не случилось, уселся со всеми за стол и продолжил прерванный ланч. Сердце бешено колотилось, руки потряхивало, но и другие выглядели не лучше. Малыши продолжали испуганно рыдать, старшие дети и появившиеся учительницы стали успокаивать детей, работницы кафетерия занялись руинами стеллажа, а я с удовольствием искоса наблюдал, как Пирс и Ник пьют сок. Мои подарочки попали точно по назначению. После ланча у нас был урок искусства, на котором мистер Кауфман предложил каждому нарисовать костюм для своего персонажа. Я изобразил кого-то вроде индейского шамана с обручем, украшенным оленьими рогами на голове. Вспомнился Шаман из старого фильма «Земля Санникова», которого играл Махмуд Эсамбаев, вот я и изобразил нечто похожее, только вместо короны из турьих рогов нарисовал оленьи. Выглядело странновато, но мистер Кауфман остался доволен и похвалил меня за фантазию. Время последнего урока в бассейне неумолимо приближалось. И когда мы наконец-то оказались в раздевалке бассейна, я с удовлетворением отметил, что Пирс и Ник начинают проявлять беспокойство. Ага, подействовало… Между прочим, наблюдение за нами в бассейне было вполне себе на уровне — с нами в воде был тренер, не мистер Холт, а мистер Сноу, который вёл только уроки плавания. В самом помещении находился ещё один сотрудник, как я понял — что-то вроде спасателя для экстренных случаев и хорошенькая девушка в халатике и форменной шапочке медсестры. И вообще, в школе нас практически не оставляли одних, помимо преподавателей были тьюторы, которые следили за перемещением детей вне класса, организовывали всякие дополнительные занятия и помогали с расписанием. Моим тьютором была мисс Гимли, которая сразу же после разговора с мисс Трамбль о дополнительных занятиях по французскому языку подошла ко мне, чтобы помочь и составить индивидуальный образовательный маршрут, чтобы я мог совмещать всё, в том числе и занятия по лёгкой атлетике. Как при таком количестве взрослого, обязанного следить за детьми народа, в каноне никто не замечал забитый и неухоженный вид Гарьки и не пытался помочь мальчику? Для меня загадка. Да службы опеки должны были у него в доме прописаться, безжалостно песоча Дурслей за каждую ссадину, так нет же… Только магией и можно объяснить такое равнодушие, не иначе. Я не говорю, что в школе служили сплошь подвижники от педагогики, Корчаки и Макаренко, но свою зарплату все отрабатывали честно, ведь за пренебрежение к своим обязанностям можно и со службы вылететь, а новую найти потом с таким послужным списком будет весьма и весьма проблематично. А уж после учинённого мной безобразия с яйцами кто-нибудь из взрослых маячил поблизости неотступно, так что если бы не мой отвлекающий манёвр, то вряд ли я бы пакетики подменил… В бассейне было весело. Большинство из нас уже умели плавать, но некоторые держались на воде неуверенно — таких страховал тренер. К тому же, неумехам было строго-настрого запрещено покидать ту часть бассейна, которую у нас называют «лягушатником». Впрочем, и наша часть была не намного глубже, по-настоящему глубокий бассейн для взрослых с вышкой для прыжков и прочими недетскими прелестями находился в соседнем помещении. Но, всё равно, время мы провели прекрасно. Сначала тренер в качестве разминки организовал игру с мячом, потом мы плавали, соревнуясь друг с другом — я, кстати, показал неплохой результат, потому как в далёком прошлом плавать умел превосходно, потом мы делали упражнения по команде, что-то вроде аквааэробики под весёлую музыку, ну, а потом нам было разрешено прокатиться с небольшой горки в бассейн, пока тренер индивидуально занимался с теми, кто плавал ещё слабо… Ник и Пирс, кстати, раза три вылезали из бассейна и бегали в раздевалку — понятно, зачем, и лица у них были недоумевающие. А потом была игра — что-то вроде наших салочек, только в воде, и тут-то настал момент истины. Обдумывая свою пакость, я надеялся, что в воду бассейна добавляют тот самый реагент, который окрашивает её в красный цвет, если кто-то вздумает справить в бассейн малую нужду. Как оказалось, надеялся я не зря — бассейн Литтл-Уингинга оказался приличным заведением. Итак, во время игры, Пирс и Ник неожиданно рванули к бортику — видимо действие препарата стало совсем уж нестерпимым. Плыли они быстро… но не успели, и я с удовлетворением заметил, что вода вокруг них окрашивается в интенсивно-розовый цвет, который быстро темнеет. Детишки сначала не поняли суть прикола, а потом громко захохотали. Тренер побагровел и велел нарушителям спокойствия немедленно покинуть бассейн, впрочем, пришлось эвакуироваться и нам — урок был сорван. Впрочем, до его окончания оставалось немного, так что не сильно мы и потеряли. Ник и Пирс, малиновые от стыда, торопливо скрылись в раздевалке, куда за ними последовал тренер Сноу с явным желанием устроить разбор полётов. Класс же от души веселился — те, кто вчера вызывал страх, опозорились по полной. Я скосил глаза на Дадли. Тот не смеялся, ему явно было стыдно, но я успел заметить радостное удовлетворение кузена от того, что он не облажался так, как приятели. Впрочем, ехидная Клара не преминула ввернуть словцо насчёт дружков-ссыкунов, хохот возобновился с новой силой, а на лице Дадли отразилась такая гамма чувств… Похоже, с ним такое случалось впервые — он стал мишенью для насмешек класса, и тут уж не могла помочь никакая сила — всем всё равно рот не заткнёшь. Ага, Дадли, уж если это не заставит тебя задуматься о собственном поведении, то я уж не знаю, как тебе и угодить… Уж не знаю, что сказал тренер Сноу Нику и Пирсу, но когда мы вернулись в раздевалку, их там уже не было. Но теперь, насколько я знаю детей, этот позор им будут припоминать до самого окончания школы… трудно заставить себя бояться, имея позорное прозвище «ссыкун», так что теперь Пирсу и Нику придётся солоно. А Дадли, если всё выгорит, займётся боксом и вряд ли захочет теперь общаться с прежними приятелями. Надеюсь, что проблема с компанией, отравлявшей жизнь Гарьке, решена радикально и, что самое приятное, я тут не при делах от слова «совсем».

***

Петунья с Верноном действительно ожидали Дадли в машине, и мелкий свин радостно поспешил к родителям. Я же только рукой помахал им издали — мол, всё в порядке, пойду пешком, как и договаривались. Ника и Пирса, похоже, родители уже забрали, Ларри, Клара и Дик жили в другой стороне, за Сурией (на моё счастье, я уже боялся, что мне придётся её провожать, а отказываться причин не было) зашёл отец — высокий смуглый мужчина в строгом деловом костюме, ничем, кроме цвета кожи и совершенно зубодробительного имени, не отличавшийся от любого другого жителя Литтл-Уингинга. Сурия радостно потащила меня знакомиться, я вежливо представился и даже сумел выговорить правильно имя Амитабх, на что отец Сурии отреагировал белозубой улыбкой, долго тряс мне руку и предложил зайти в гости. И у меня создалось впечатление, что этот улыбчивый симпатичный мужчина прекрасно знает о том, кто я такой. Паранойя тут же подняла голову, и я, вежливо расшаркавшись, отговорился делами и сказал, что сегодня точно не смогу, но когда-нибудь в другой раз непременно посещу дом уважаемого доктора Амитабха. Тот посерьёзнел и спросил, не нагружают ли меня чрезмерной работой мои опекуны, и тут я насторожился вдвойне. А что, если добрый доктор Айбо… то есть Амитабх настучит в службу опеки, Дурслей лишат прав опекунства, меня передадут в детский центр, а потом кто у нас нарисуется в качестве кандидата в приёмные родители? Нет, не Прадх, вряд ли опекунство отдадут мужчине, который один воспитывает дочь, хотя кто знает выверты сознания английских социальных служб… Я вот точно не знаю. Зато знаю, что у сквиба Прадха есть женатый, богатый и вполне себе благополучный родственник-маг Раджнеш Патил, который очень даже может претендовать на опекунство. И тогда… Фактически, в его руках окажется сильный маг, да ещё змееуст, а индийцы, в отличие от зашоренных англичан, змееустов уважают. И я не думаю, что Патил воспылал ко мне внезапной любовью. А вот в то, что он ведёт какую-то свою игру и сможет опутать меня клятвами-обетами, пользуясь моим незнанием реалий магического мира… да ещё и жену подберёт — хоть Падму, хоть Парвати… Не-не-не-не… Не хочу! Поэтому я мило покачал головой, заверил доктора Прадха, что мои опекуны — милейшие и добрейшие люди, а занят я исключительно учёбой, потому что учиться люблю. После этого я быстренько распрощался и рванул прочь со всей возможной скоростью. Рванул ещё и потому, что одна из бусин на моём браслете налилась ледяным холодом. Похоже, Прадх оказался вовсе не сквибом и попробовал меня втихаря прочитать. Нет уж, господа волшебники, я в эти игры не играю. Блин, ну что ж меня так не хотят оставить в покое! *Викарий — священник англиканской церкви.