Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное

История, раскопанная неутомимым Люциусом, ошеломила всех. Такого количества скелетов в шкафу семьи Дамблдор не ожидал никто, и, судя по всему, это была только верхушка айсберга. Правда, после столь откровенного разговора Батильда Бэгшот больше не выходила на связь, а когда Люциусу надоело ждать и он послал ей письмо с просьбой о встрече, женщина ответила резко отрицательно, много раз извинившись и напирая на внезапно ухудшившееся здоровье. Люциус всерьёз испугался того, что Величайший и Светлейший сумел каким-то образом узнать о его разговоре со столь ценной свидетельницей, и попросил Римуса проверить Годрикову Лощину на предмет применения всяких нехороших чар. Сам он там больше светиться не хотел, даже под оборотным зельем, поскольку справедливо опасался внезапного всплеска интереса аврората к собственной несравненной блондинистой особе. Римус согласился, пробыл в Годриковой Лощине три дня, вдоволь насмотрелся на местный специфический бизнес, от которого хотелось плеваться… Но он себе такого позволить не мог, поскольку маскировался под любопытного и глуповатого шотландского туриста, который суёт нос куда надо и не надо. Пользуясь этой маской безвредного назойливого чудака, облазил всё поселение вдоль и поперёк, скупил кучу сувениров, дабы пообщаться со словоохотливыми торговцами, но никаких следов применения Непростительных или каких-либо иных чар не нашёл, кроме стандартных Защитных. Батильду Бэгшот он видел несколько раз и даже сумел напроситься на чай под тем же предлогом, что и Люциус — подписать знаменитую книгу, ничего ни в доме, ни на самой хозяйке не обнаружил, да и особо больной она не выглядела. Выслушав изрядную дозу старческой болтовни, Римус пришёл к выводу, что женщина сама испугалась своей откровенности и теперь просто отсиживается в своём доме, не желая больше ничего рассказывать Люциусу. На время старшее поколение немного успокоилось и стало спорить уже по другому поводу. Вездесущий Люциус сумел договориться с известным ликвидатором проклятий не из Англии, поскольку его поверенный-гоблин, узрев чары, наверченные Томом Риддлом на лачуге Гонтов, только лапками развёл и заявил, что врать клиентам не приучен, да и сумму лорд Малфой обещает приятно округлую, но нет в банке разрушителя проклятий нужной квалификации. И в филиалах нет. Но он берётся оказать посреднические услуги и поговорить с одним из трёх мастеров мирового уровня, с которым имеет честь быть знакомым лично. На вопрос, что это за мастер, гоблин-поверенный невозмутимо ответил, что мастер родом из магической России, имя он предпочитает не открывать, но если кто и сможет разрушить эти проклятия помимо лица их наложившего, так это точно он. После этого гоблин удвоил «приятно округлую сумму» и, зараза такая, попросил процент за посреднические услуги, поскольку в его компетенцию они не входили. Люциус скрипнул зубами, но пообещал всё, чего хотела зеленошкурая сволочь, в сотый раз прокляв недальновидных предков, отдавших банковскую систему на откуп гоблинам. Гоблин не обманул, переговоры прошли с успехом, но мастер-ликвидатор был плотно занят в ближайшие три месяца, а по истечении их он пообещал прибыть и со всем разобраться, давая уважаемому английскому клиенту полную гарантию, что с этой проблемой будет покончено. Люциус немного успокоился, осознав, что никто из сторонников Великого Светлого, да и сам он тоже кольцо достать не сможет — слишком хорошо Волдеморт позаботился о сохранении того, что считал своей собственностью. Так что к хранящимся на Гриммо в особых тайниках дневнику и медальону Салазара Слизерина вскоре должно было добавиться кольцо Гонтов… А возможно, и чаша Хаффлпафф, поскольку Нарциссе удалось добиться свидания с сестрой. Вернулась леди Малфой из Азкабана совершенно больная и разбитая и, прежде чем изложить беседу с сестрой более или менее связно, приходила в себя три дня — всё-таки нервное потрясение леди Малфой оказалось слишком сильным. Северус варил для неё и переживавшего за супругу Люциуса Успокоительное зелье, и даже изобрёл какую-то новую его модификацию, что несколько примирило этого маньяка от науки со столь рутинной работой. Зелье своё дело сделало, Нарцисса пришла в себя, правда, ещё какое-то время, вспоминая Азкабан и то, во что превратилась в этом жутком заведении её красавица-сестра, нервно вздрагивала. Но через три дня Люциус и Нарцисса всё-таки воспользовались портключом, который дал им Сириус. У Драко с Конни в этот момент были занятия с Римусом, который обещал продлить их ещё на час, а вот мы с Сириусом поспешили в библиотеку, где с некоторых пор и проходили все наши импровизированные совещания. Меня впечатлила бледность Нарциссы, но женщина всё-таки собралась с силами и стала рассказывать. Как выяснилось, Беллатрикс, которой пребывание рядом с дементорами волшебным образом прочистило мозги и вернуло некоторую толику критического мышления, встретила сестру весьма дружелюбно. Белла спокойно выслушала Нарциссу, и даже согласилась подписать доверенность на посещение сейфа Лестрейнджей и право забрать чашу, но поставила одно условие. Условие, от которого Нарцисса резко усомнилась в кажущейся адекватности Беллы. Беллатрикс Лестрейндж потребовала от Нарциссы разыскать её ребёнка. Нарцисса, как и другие Блэки, была в курсе, что Белла была беременна во время Первой магической и потеряла ребёнка, она считала, что именно это событие заставило сестру так страшно мстить Лонгботтомам, запытав их до состояния овощей. Но то, что сумела ей рассказать Беллатрикс шёпотом, намёками и периодически заливаясь безумным смехом, было ещё хуже. Да, Белла была преданной сторонницей Тёмного Лорда. Да, её муж, Родольфус, относившийся к ней с искренней любовью, не смог стать для неё якорем, поскольку Белла была сильнее своего супруга и была способна скорее его столкнуть в безумие, чем он — удержать её. Так вот, я был прав, предполагая, что таким якорем для Беллатрикс стал Тёмный Лорд, но между ними не было иных отношений, кроме дружеских. Похоже, Тёмный Лорд питал тайную слабость к женщинам Рода Блэк, а может быть, дело в том, что юная Беллатрикс как две капли воды походила на Вальпургу в том же возрасте, хоть и приходилась ей не дочерью, а племянницей. К тому же, с изменами всё было жёстко. Магический брак не позволил бы женщине изменить мужу, даже если бы она захотела этого… а она не хотела. Волдеморта же, особенно в последние годы, вообще мало интересовала эта сторона жизни, он считал сексуальное влечение чем-то низменным и грязным, хотя и планировал позже получить наследника с подходящей ведьмой — непременно чистокровной и древнего Рода. Так вот, когда Волдя узнал о беременности Беллатрикс, то велел ей сидеть в мэноре и носа оттуда не высовывать до самых родов, причём с ней неотлучно должны были находиться либо муж, либо деверь. Приказ был подкреплён его силой, и ослушаться Белла просто не могла. Так что счастливые братья Лестрейнджи утащили слишком шуструю будущую мать долгожданного Наследника в мэнор и в дальнейшем не спускали с неё глаз, стоически вынося все капризы. То есть, в последнем, самом ожесточённом периоде открытого противостояния Беллатрикс участия не принимала, что бы там ни писал «Ежедневный Пророк». Меня в этот момент неприятно царапнуло: Волдя, даже став упырём с расколотой душой, старался беречь свою беременную сторонницу, а вот Величайший и Светлейший спокойно жертвовал и женщинами, и детьми, словно пешками на шахматной доске. Так вот, в ту роковую ночь на Хэллоуин Белле оставалось до родов дней десять, естественно, ни о каких рейдах женщина уже не помышляла, она и по мэнору-то ходила только в сопровождении домовиков, готовых в любой момент её поддержать и подстраховать. Но она почувствовала гибель якоря… Безумие, которое до сих пор успешно сдерживалось, заставило женщину аппарировать туда, где по её ощущениям погиб Волдеморт. Но что-то пошло не так, оказалась она не в Годриковой Лощине, а в каком-то странном лесу возле полуразрушенной хижины, из которой раздавались слабые стоны. Белла заглянула в хижину и увидела трёх человек — окровавленных и явно страдающих от какого-то проклятья. Это были Рабастан, Родольфус и совсем недавно принявший метку юный Барти Крауч-младший. Женщина бросилась к ним, чтобы помочь… но тут её словно что-то ударило по голове, в глазах потемнело, женщина потеряла сознание, а когда очнулась, то увидела себя стоящей с палочкой в руках над стонущей Алисой Лонгботтом. Рядом с Алисой лежал закативший глаза и еле живой Фрэнк, уже не способный издавать какие-либо звуки, а поодаль от Беллы стояли, опираясь друг на друга недоумевающие Рабастан и Родольфус с палочками в руках. — Белла! — выдавил Родольфус. — Что ты здесь делаешь? Что мы здесь делаем? Где Барти? Он жив? В этот момент Беллатрикс привычным жестом положила руку на живот, чтобы успокоить малыша, но… когда она поняла, что никаких признаков беременности у неё и близко не наблюдается, то издала жуткий вопль… И именно в эту минуту в комнату ворвались авроры… Перед глазами Беллатрикс всё вновь потемнело, она перестала воспринимать окружающую действительность… а пришла в себя уже в камере Азкабана. Вот такая невесёлая история… И сейчас Беллатрикс, решившая, что её малыша похитили, требовала от Нарциссы найти его и соглашалась дать доступ в сейф только на этом основании. — Я не знаю, что теперь делать… — всхлипнула Нарцисса. — Как найти малыша Беллы, если я даже не знаю, как он выглядит? К тому же, вполне возможно, что это вообще девочка… Вальпурга, до этой минуты внимательно слушавшая Нарциссу, сердито сказала: — Люциус, похоже, ты переборщил, пичкая жену Успокоительным. У неё совсем голова отключилась. А Расширенный поиск на что? — Но… — пробормотала Нарцисса, — но я не догадалась взять кровь Беллатрикс… — И что? — спросила Вальпурга. — Ты ведь её сестра, твоего племянника мы ищем. Так что всё в порядке, зелье сработает. Найдём, не волнуйся. То есть, решено было ребёнка найти, чашу из сейфа забрать… А потом действовать по обстановке. Вальпурга была настроена оптимистично, но сваренное ею совместно с Севом безупречное зелье Расширенного поиска не сработало. То есть, они по каким-то признакам поняли, что ребёнок жив, что он находится в Англии… а дальше — дальше тупик. Похоже, сама судьба решила посмеяться над нами, применив тот же приём, что мы использовали в своё время против Доброго Дедушки. Так что спустя неделю мы встретились в том же составе в далеко не радужном настроении. — Как же так? — вопрошал Люциус. — Почему зелье не помогло? Неужели ребёнок Беллы — сквиб? — Нет, дорогой, — стояла на своём Нарцисса. — Белла совершенно уверена, что её малыш должен был родиться магом. И сильным магом. Она чувствовала это. — Думаю, — задумчиво произнёс Старый Сигнус, — что тут повторяется ситуация с Гарри. Малыш находится среди магглов. — Но даже в этом случае зелье должно было показать его местонахождение, — возразил Северус, возмущённый тем, что кто-то сомневался в его зельеварческом искусстве. — Да? — переспросил Сигнус. — А скажи, Вэл, ты пробовала искать Гарри? — Конечно, — ответила Вальпурга. — Поскольку в нём течёт кровь Блэков, я воспользовалась для Расширенного поиска своей кровью. Такое допускается. — И каков был результат? — поинтересовался Сигнус. — Примерно такой же, как в этом случае, — призналась Вальпурга. — То, что Гарри жив и находится на территории Англии. Не более. Но как это связано? — Я догадался, дедушка! — вмешался Сири. — Может быть, дело в том, что Гарри вырос у магглов, он ничего не знал о Роде Поттер и не осознавал себя волшебником… К тому же на нём были ограничители… — Но как осознание или не осознание себя магом могло влиять на состав крови? — удивился я. «Гарри, ты не прав», — авторитетно заявил Томми, наконец-то проявивший себя после долгого отсутствия. — Ты верно рассуждаешь, — пояснил мне Старый Сигнус. — Но ты рассуждаешь именно как маггл. А с точки зрения магии ничто не является неизменным и очень многое зависит от осознания и принятия себя. — Неучтённый фактор… — вздохнул я. — Он самый, — кивнул Сигнус. — Ни судьбу, ни поступки, ни собственную удачу нельзя просчитать наперёд. Как и веру, и неверие, и принятие себя. Я кивнул в ответ, соглашаясь. Но тут заговорил Регулус: — То есть, возможна такая ситуация… Между появлением Беллы в этой лесной хижине и появлением её же вместе с Лестрейнджами и Барти… да, авроры арестовали Барти фактически на крыльце особняка Лонгботтомов, он тоже был в странном состоянии и не понимал, как он там оказался… так вот, между этими двумя появлениями должно было пройти какое-то время, чтобы некие неизвестные… не будем показывать пальцем… смогли вызвать роды у Беллы, забрать малыша и переместить всех четверых в дом Лонгботтомов. — Не в мэнор? — спросил я. — Фрэнк и Алиса не жили в тот момент в мэноре, — пояснила Вальпурга. — Уж не знаю, что там приключилось, но в мэноре тогда жила одна Августа. Словно нарочно они там оказались, защиту мэнора практически невозможно взломать, а вот защиту гостевого домика… Да там даже Фиделиуса не было! — Не понимаю, — пробормотал я. — Словно по нотам разыграно. Мои родители не жили в мэноре из-за драконьей оспы, от которой внезапно скончались бабушка и дедушка, а потом там нужно было переустановить Защиту… Фрэнк и Алиса тоже жили в каком-то левом гостевом домике. Словно их нарочно оставляли без защиты… с маленькими детьми… — Правильно, Гарри, — горячо согласился Регулус. — Чем больше я думаю об этой Хэллоуинской ночи, тем меньше мне всё это нравится. — Но почему об этом не задумываются другие? — удивился я. — Стоит только сопоставить факты… — Чтобы сопоставить факты и подумать над ними, нужно мозгами поработать, — грубовато фыркнул Сири. — А после гибели Волдеморта все радостно предпочли принять версию проклятого старого паука, совершенно не думая о том, как живётся их Избранному. — В итоге, — фыркнул я в ответ, — нет у них больше Избранного. Лично я не собираюсь жертвовать собой за всю магическую Британию. Я готов рисковать, но только ради тех, кто мне близок и дорог. А Альбус Дамблдор может идти лесом и своё Всеобщее Благо пусть захватит. Не нуждаемся. Сигнус несколько раз медленно хлопнул в ладоши и изобразил что-то вроде смеха. Но потом он спросил: — Но у тебя ведь всё-таки есть ещё какие-то соображения, Гарри? — Есть, — кивнул я. — Думаю, что Альбус… или кто-то из Ордена по его приказу… просто оставил ребёнка… где-нибудь в таком месте, где его могли бы обнаружить магглы. — И отправить в приют? — с некоторым ужасом спросила Нарцисса. — Магического ребёнка в маггловский приют? Новорожденного? — Нет сейчас приютов, — отозвался я. — Есть приёмные семьи. Так что малыша, скорее всего, подобрали и сначала отправили в больницу, а потом в приёмную семью. — И он растёт там под другим именем, абсолютно ничего не зная о магическом мире… — пробормотала Вальпурга. — Логично… — Его могли и не один раз перевести из одной семьи в другую, а могли просто усыновить. Это ведь тоже затрудняет поиски? — спросил я. — Ещё как… — вздохнул Сири, больше остальных присутствующих знакомый с миром магглов. — Но что же делать? — спросила заметно погрустневшая Нарцисса. — На самом деле, — заявил Сириус, — всё не так уж плохо. Предполагаемый возраст ребёнка — семь-восемь лет, он примерно на год младше Гарри. Значит, нужно просто посмотреть в Книгу Душ Хогвартса и выписать оттуда имена всех будущих учеников, считающихся магглорожденными. Там ведь и адреса появляются? Просто обойдём всех, не думаю, что маленьких магов соответствующего возраста так много… Люциус, сможешь сделать это? — Боюсь, что нет, — покачал головой Малфой. — Я, как Попечитель, имею право увидеть список только тех детей, которые поступают в школу в этом году, чтобы предложить соответствующую помощь Попечительского Совета нуждающимся. Но более ранние списки — нет. — А подсмотреть? — поинтересовался я. — Нет, невозможно, — вздохнул Малфой. — Дамблдор или Макгонагалл следят за этим артефактом пуще голодного дракона. — Ну хорошо, — согласился я, — пойдём по длинному пути… Я уже хотел предложить детективное агентство Грейбека, но озвучить свой план не успел, ибо прямо посреди комнаты с громким хлопком возникла перепуганная Тисса и залопотала: — Нападение… нападение… плохие маги… сильные…