Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное

— А ты? — спросил я. — Почему зелья принесёт Рег, а не ты? — Я буду немного занят, — вздохнул Сири. — Время на исходе… — Какое время? — насторожился я. — Время пробуждать Поттер-мэнор и принимать твоё наследство. Я должен помочь тебе сделать это, Гарри. Я вздохнул. Честно говоря, это внезапное появление моего домового эльфа меня слегка пугало. Нет. Не слегка. Оно меня пугало до чёртиков. У канонного Гарри ничего подобного не было, но в этой истории канон шёл лесом всё дальше и дальше, скоро от него останутся только жалкие ошмётки, а потом и совсем ничего. Только жизнь. Моя личная жизнь. Вроде бы, я должен был радоваться этому, ведь всё вроде бы удавалось изменить, и я окончательно и безоговорочно принял себя, как Гарри, но… Сириус понял, что со мной что-то не так, присел на кровать и потянул меня за собой, потом обнял и тихо сказал: — Ты боишься. Это не прозвучало вопросом, поэтому я не стал отвечать, только кивнул и ткнулся Сири в плечо. От него необычно пахло — словно после грозы. Этот свежий запах озона, который я помнил ещё с первого детства. Когда распахиваешь после того, как стихия отбушевала, окно в деревенском доме бабушки, чтобы полюбоваться на радугу, и эта свежесть входит в тебя, и воздух кажется удивительно вкусным. Глаза неожиданно защипало, потом из-под прижмуренных век хлынули слёзы… Сириус обнял меня ещё крепче и тихо сказал: — Поплачь, Гарри… Поплачь… Любой человек имеет право бояться и плакать, каким бы взрослым и сильным он ни казался. Поплачь… Я ещё крепче прижался к нему и некоторое время содрогался в беззвучных рыданиях. Сириус терпеливо ждал, а когда я всхлипнул в последний раз и гнусаво пробормотал: — Спасибо… — протянул мне свой платок. Белоснежный платок с кружевами и гербом Блэков, искусно вышитым в уголке. Я вытер лицо, а Сири быстренько трансфигурировал лист картона, лежавший на тумбочке, в высокий прозрачный стакан и наполнил его водой с помощью Агуаменти. Я выпил воду в два глотка и тихо сказал: — Извини… Я не должен был… — Это я не должен был попадаться по-глупому! — зло фыркнул Сири. — Это я должен был позаботиться о тебе! После смерти Джеймса я стал твоим… ну фактически отцом, а я что сделал? Оставил тебя уроду бородатому и бросился на поиски мерзкой крысы. Так что я упустил целых девять лет отцовских обязанностей, и ты вырос таким умным и замечательным не благодаря мне, а вопреки тем условиям, в которые тебя загнали! — Ты не виноват, Сири, — стал успокаивать его я. — Это Империо… Сириус погладил меня по волосам и грустно сказал: — Открою тебе одну тайну, Гарри… Если человек очень чего-то не хочет, просто не приемлет всей душой, то его никто не заставит сделать этого даже под Империо. Какая-то часть меня рвалась отыскать Питера и откусить ему мерзкую крысиную башку, именно поэтому Империо подействовало на меня так быстро и сильно. Спасибо дементорам Азкабана, эти твари неплохо прочищают мозги, хотя в следующий раз я предпочту Аваду подобной терапии. — Никаких Авад! — вскинулся я. — Конечно, нет, — ласково сказал Сири. — У меня есть ты, Сев, Бетти, братец Рег, матушка, Старый Сигнус… Даже кузину Беллу я надеюсь когда-нибудь вытащить и вправить ей мозги. Так что у меня в планах долгая и счастливая жизнь, желательно поблизости от тебя, чтобы и в старости я мог покатать твоих детей на спине или подарить им игрушечную метлу. Помнишь метлу? — Помню, — заулыбался я. — И тебя помню. «Сири, ав-ав!» — Точно! — ухмыльнулся Сириус, а потом вновь стал серьёзным. — Я понимаю твой страх, Гарри. Я сам пережил немало страхов, так что очень хорошо понимаю твой. Но это твой эльф и твой мэнор, ты несёшь за них ответственность, и они нуждаются в твоей помощи. А ты — в моей. Так что я всё сделаю, чтобы это прошло для тебя как можно легче. Я хочу, чтобы ты помнил всегда — ты не один. Никто не пошлёт тебя в одиночку на войско неведомых чудищ. У тебя есть я. Все мы. Мы поможем. — Спасибо… — прошептал я, и на душе стало гораздо легче. Мы ещё немного поговорили, договорились о текущих делах и Сири привычно перекинулся в пса, втянул носом воздух и выпрыгнул в открытое окошко, умудрившись не задеть ухоженную клумбу Петуньи. Пёс смешно мотнул лохматой башкой, сделал несколько шагов, исчез за живой изгородью… а потом раздался лёгкий хлопок. Аппарировал. Наутро Дадли проснулся вовремя, чувствуя себя вполне здоровым, а потом это чудовище пробралось в мою комнату и разбудило меня… на пробежку. Для моего же блага. Пришлось вставать. Но свежее летнее утро довольно быстро примирило меня с жизнью. Мы бежали по тротуару к парку. Кузен молчал до тех пор, пока мы не оказались на тенистой пустой аллее. Только тогда он спросил: — Я такой же, как ты? Тоже волшебник? Что это было вчера? — Да, — вздохнул я. — Теперь ты волшебник, Дадли. И это был стихийный выброс. — Но если… если с тобой такое было, когда папа и мама раньше наказывали тебя… то это нечестно! — возмутился Дадли. — Этому невозможно сопротивляться! Это просто уносит! — Волшебники это понимают, Дадли, — вздохнул я. — Поэтому, никогда не наказывают детей за магические выбросы, напротив — радуются их силе. Чем сильнее выброс — тем могущественнее будет волшебник. — А я какой? — с любопытством спросил Дадли. — Не Мерлин, — важно ответил я и заработал лёгкий дружеский тычок в плечо. — Но и не слабак. — А Ник Мэннинг там что делал? — Ник помог тебе справиться с этим, — ответил я. — Всё в порядке. — Ник Мэннинг тоже волшебник? — удивился Дадли. — Да, — кивнул я. — Это недавно произошло и с ним. Я очень боялся, что Дадли разозлится или начнёт задавать неподходящие вопросы, но он удовлетворился моим ответом. — Ааа… — проворчал он. — Наверное, из-за этого он и перестал быть таким говнюком. — Люди меняются, Большой Дэ, — отозвался я. — Ага, — согласился Дадли. — Знаешь, я даже рад. Мне не хотелось отпускать тебя в эту дурацкую школу… Одного. Знаешь, мама говорила, что твоя мама… Что она всё время боялась за неё… А потом вдруг стала ненавидеть. Я не хочу ненавидеть тебя, Гарри… снова. — Не хочешь — значит не будешь, — хмыкнул я. — Только я хочу, чтобы ты знал… Возможно, в том, что в тебе пробудилась магия, виноват мой подарок. Уфф… Всё-таки я это сказал… Почему-то мне казалось нечестным скрывать это от Дадли. Но тот только рукой махнул: — Думаю, что в глубине души я сам хотел этого, вот твоё волшебство и сработало. Не бери в голову, Мелкий Гэ. Давай лучше подумаем, что будем папе с мамой говорить. Боюсь, что их эта новость… немного взволнует… Да не то слово. Всё-таки, хороший парень Дадли. Но сильно напрягаться, рассказывая историю О-Том-Как-Сквиб-Дадли-Стал-Волшебником-Дадли, нам не пришлось. К моменту нашего возвращения с пробежки у Дурслей уже сидели в гостях Римус и Регулус, очень смахивающие в стильных маггловских костюмах и тёмных очках на Людей-в-Чёрном. Похоже, они успели ввести Петунью и Вернона в курс дела, за что я им был искренне благодарен. Дурсли отреагировали на это известие по-разному. Петунья побледнела, только на скулах выступили яркие красные пятна. Вернон покраснел, его тщательно подстриженные усы бойцовски топорщились. И первым вопросом главы семейства Дурсль, когда мы вернулись с пробежки, было: — И когда вы собирались сообщить нам об этом, мальчики? — Прямо сейчас и собирались, — невинно ответил Дадли. — Можно, мы в душ? Возможно, на меня Вернон и наорал бы… по старой памяти, но я молчал, как каминные щипцы, а сына он всё-таки слишком любил. Поэтому Вернон что-то прошипел и качнул головой в знак согласия. Мы рванули наверх, успев в рекордно короткие сроки принять душ и переодеться, а потом сразу же отправились завтракать, Римуса и Регулуса Петунья тоже пригласила. К этому времени Вернон успел поостыть и стал воспринимать нежданное известие вполне адекватно. — Значит, в эту дурацкую школу вам придётся ехать вместе, парни? А никак нельзя этого избежать? Мне и раньше не нравилась вся эта возня вокруг Гарри, а уж теперь, когда в неё и Дадли оказался замешан. Я боюсь за сына, господа хорошие. Может, нам троим и впрямь стоит уехать? Куда-нибудь подальше… А учителей сыну я найму, раз уж с этим ничего нельзя поделать. Ведь можно же так? — Можно, — спокойно согласился Регулус и покосился на меня, ожидая, как я отреагирую на это заявление. Я пожал плечами. С житейской точки зрения старший Дурсль был насквозь прав. Как говорится «Что ему Гекуба?», я, в смысле, если реальная опасность угрожает любимому сыну. Зато Петунья и Дадли выступили на мужа и отца единым фронтом. — Папа, мы что, просто так уедем? Бросим Гарри? — возмутился Дадли, но Петунья положила ему руку на плечо, и он замолчал. Зато заговорила она: — Вернон, дорогой… Я понимаю, ты думаешь обезопасить нашего сына, и в этом ты прав. Твоё дело — забирай Дадли, уезжай в Австралию, с тобой он будет в безопасности. Я остаюсь. — Что? — вырвалось у Вернона. — Пет? Ты бросаешь меня? Петунья покачала головой: — Ты мой муж, Вернон Дурсль, и когда-то я тебя выбрала сама. И не пожалела об этом ни разу. Я буду любить тебя, даже если ты уедешь хоть в Антарктиду. Но… Знаешь, я вспомнила, что чувствовала после смерти Лили. Я не хотела об этом вспоминать, но то, что нам затёрли… Оно постепенно возвращается ко мне. Так вот, я чувствовала, что предала её. Что могла бы как-то помочь, но не помогла ничем. Я надеялась, что моя сестра и её муж — сильные и справятся сами. Но они не справились. Враг оказался сильнее их. И я тоже не справилась… не справилась, когда Гарри появился у нас. Я впустила в себя ненависть к нему и позволяла этой ненависти расти. Я предала и его тоже… Это чудо, что Гарри вернулся, что он смог простить нас… Я больше не предам его, Вернон. Только не это. А потом она внимательно посмотрела на Регулуса и Римуса и невозмутимо сказала: — Я знаю, что и вы, и Гарри, хотите прекратить эту мерзкую игру, из-за которой погибла моя сестра и стал сиротой Гарри. Так вот — я с вами. Я тоже участвую. — Миссис Дурсль, — потрясённо произнёс Регулус, — вы — просто потрясающая женщина! — Эй, — нахмурился Вернон, — ты, вообще-то, с моей женой сейчас разговариваешь, парень. — Того факта, что ваша жена — потрясающая женщина, это не отменяет, — парировал Регулус. Вернон раскраснелся ещё больше, но вдруг, неожиданно рассмеялся: — Пожалуй, что так, сэр! Пожалуй, что так! Твоя взяла, Петти, мы остаёмся. Тем более, что просто так нас уже не отпустят. — Мы — отпустим, — спокойно сказал Римус. — Не сомневайтесь. — Не о вас речь, — махнул рукой Вернон. — Я говорю о другой стороне. О той, по вине которой Гарри оказался на нашем пороге. О проклятом старом маразматике, который просто обожает пудрить мозги и смотреть, как все пляшут под его дудку, словно он грёбаный гамельнский крысолов! — Вернон! — предостерегающе вскинулась Петунья. — Не стоит говорить вслух то, о чём мы говорим наедине… Ого… А тётушка-то просто готовый аналитик. Не сомневаюсь, что это знание появилось в голове дядюшки с её подачи. — Ничего, миссис Дурсль, — вежливо сказал Регулус. — В этом пункте наши взгляды полностью совпадают. Давайте же поговорим о Дадли. Вот. И он выставил на стол, рядом с кофейными и чайными чашками небольшую шкатулку и сказал: — Дадли, все эти зелья для тебя. Попробуй открыть шкатулку. Просто щёлкни по крышке. Дадли послушался, и шкатулочка распахнулась. В неё было втиснуто двадцать восемь крохотных бутылочек с зельями. — Попробуй достать один флакон, — продолжил Регулус. Дадли ногтями подцепил крохотный флакончик и вытащил его. В руке Дадли флакончик увеличился и стал примерно такого же размера, как бутылочка «Актимель». Внутри плескалось зелье. — Это ещё что такое? — удивился Вернон. — У Дадли был магический выброс, — пояснил Римус. — Теперь ему нужно как можно скорее восстановиться и стабилизировать магию. Зелье нужно принимать четырежды в день в течение недели. А потом… потом Дадли придётся немного погостить… в нашем мире. — Скоро начнутся занятия в школе! — возмутился Вернон. — Осталось всего две недели, и одну неделю он будет принимать вашу бурду! — Это не страшно, — пояснил Римус, — в школе тоже есть свободные от учёбы дни. И вы, миссис Дурсль, сможете сопровождать Дадли. — А я смогу? — удивилась Петунья. — Вы же были на Косой аллее вместе с Лили, — мягко сказал Римус. — Значит, сможете. Мы вам поможем. Дадли лучше научиться управляться со своей магией до Хогвартса. Чтобы… Тут он замолчал, но я понял, что он хотел сказать. Чтобы Дадли не был беззащитным магглорожденным в Хогвартсе. Чтобы он знал, как себя вести. Всё правильно. Так и надо. — Ты согласен, Дадли? — спросил Регулус. — Согласен, — вздохнул Дадли. — Жаль только, что бокс придётся бросить. — Не стоит бросать, — быстро сказал Вернон. — Ты всегда можешь заниматься индивидуально. На каникулах… а если поговоришь с тренером, то он напишет тебе график тренировок и подберёт упражнения. Сомневаюсь, что в волшебной школе есть бокс. — Нет, — согласился Регулус, — только квиддич. Но в любом случае, это будет только через год. — Хорошо, — вздохнул Вернон. — У нас будет время подготовиться. Но… а что будет с образованием Дадли? Колледж… — Думаю, — сказал я, — что нам не стоит бросать обычную школу. Можно учиться заочно и сдавать тесты на каникулах. Правда, Дадли? Дадли в ответ тяжело вздохнул. Он всё-таки не слишком любил учиться, но стал стараться и, как следствие, получил неплохие оценки в конце предыдущего года. А тут двойная учёба — и волшебная, и обычная… Но делать было нечего. — Думаю, что Гарри прав, — заявил он, украдкой показав мне кулак. — Мы справимся. Так, понемногу, общими усилиями, нам удалось успокоить Вернона и Петунью. Правда, в конце разговора Регулус сказал мне фразу, от которой у меня сразу испортилось настроение: — Завтра вечером я тебя заберу… на несколько дней. Матушка рассчитала дату, это будет подходящее время, чтобы разбудить твой мэнор. — Хорошо, — хмуро ответил я. — Не бойся, — улыбнулся Регулус. — Сириус очень серьёзно к этому отнёсся. Северус, я и матушка тоже будем с тобой. Всё будет хорошо. Я поблагодарил его. А что мне ещё оставалось? После этого странного завтрака, который растянулся почти до обеда, Вернон всё-таки отправился на работу, Петунья заявила, что будет печь торт, чтобы успокоиться, а мы быстренько пропылесосили комнаты и протёрли пыль, а потом решили, что пойдём к Нику. Мы шли через знакомый парк, Дадли был странно молчалив и задумчив, а потом вдруг спросил меня: — Гарри, мне что, теперь нельзя дружить с Сурией? — С чего ты взял? — удивился я. — Мы в любом случае одноклассники, если ты будешь её демонстративно избегать, это будет выглядеть странно. А если она сама захочет поддерживать с тобой отношения, то глупо бегать от такой симпатичной девочки. — Но они же вроде как твои… враги? — Теперь уже нет. Да и не были врагами, просто хотели подобрать то, что, по их мнению, плохо лежало. Но теперь поняли, что были неправы. А девочки вообще тут ни при чём — им отцы приказали, а у индийцев с этим строго. — Они хотели твоих денег? — продолжал допытываться Дадли. — Нет, они хотели мой дар, — вздохнул я, решив, что глупо скрывать парселтанг от собственного кузена, теперь уже мага. — Только сначала дай Непреложный обет, что никому не скажешь. Конечно, Дадли моментально дал клятву. И мне пришлось рассказать, что я понимаю змей. — Да ну! — восхищённо воскликнул кузен. — Заливаешь! Змеи не говорят! — Ещщё как-ссс говорят-ссс! — прошипел я в ответ на парселтанге. Дадли расхохотался, но тут из кустов на дорожку выползла огромная змея. Дадли переменился в лице и оказался на дереве быстрее, чем я успел сказать: «Привет-ссс». — Гарри, лезь ко мне! — крикнул он. — Быстрее! Она, наверное, из зоопарка сбежала! — Дадли, спокойно, — ответил я. — Сиди где сидишь, она меня не тронет! И обратился к змее: — Что тыы-ссс здессссь делаешшшь? — Говорящщщий… — жалобно прошипела змея, — Говорящщщий… Помоги мне-ссс, помоги-ссс найти Хосссяина… Я чую-ссс, что он блиссско… Нагайна?