Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное

— Рег, — задорно сказал я, — Сири! А как вы смотрите на то, чтобы пригласить в гости кузину Беллу? Сири слегка пошатнулся, и я проклял себя за болтливый язык. Если бы не крепкие нервы бывшего Мародёра, моя пятая точка точно встретилась бы с весьма жёстким каменным полом. А затем Сириус и Регулус переглянулись. В их глазах отчётливо читалось сомнение в моей психической нормальности. Ну да, если бы мне такое с ходу заявили, я бы тоже засомневался. Что-то нервный я какой-то в последнее время… импульсивный… Поосторожнее надо быть с заявлениями… — Гарри, — начал таким нарочито бодрым голосом, каким говорят с тяжелобольными, Регулус, — ты наверное забыл из-за обряда, но наша кузина, а твоя двоюродная тётушка Беллатрикс сейчас находится в Азкабане с мужья… с мужем. Интересная какая оговорочка… Неужели мужем Беллы является не только Рудольфус, но и Рабастан? Читал, читал я в своё время про триаду, но неужели Глава Рода Лестрейндж решил сложить все яйца в одну корзину? Хотя… Регулус мне сам рассказывал, что Белла удалась на удивление сильной ведьмой, и что в качестве якоря Рудольфус был явно слабоват… ну да, и получилось так, что Белла запечатлелась на Лорда, а он… в общем это общеизвестно. Только, видимо, Рудольфус понял, откуда ветер дует, и решил вывести Беллатрикс из-под удара. Вдвоём с младшим братом они могли тянуть на полноценный якорь. А что, возможно… Возможно ещё и потому, что Рабастан в своём далеко не сопливом возрасте всё ещё не был не только женат, но и даже помолвлен. Да и предан он был Белле не меньше брата. Видимо они заключили тройной союз, затем Белла забеременела, и Волди сам велел ей сидеть дома и нигде не отсвечивать. Белла послушалась (Ха. Послушалась. Беллатрикс. Ничего не напрягает?), видимо в тройном союзе у неё мозги и впрямь стали вставать на место. Её мужья тоже сидели тихо, как мыши под веником, под предлогом заботы о беременной жене. И всё бы у них получилось, по большому счёту Беллатрикс и её мужьям нельзя было предъявить даже участие в рейдах. Но тут в дело вмешались другие силы… и Белла с мужьями оказалась в Азкабане, а её дочь — в семье Уизли. Причём, детей было двое, и кто вторая девочка — пока ещё вопрос. А ведь нам необходимо её отыскать. Интересно, почему Лестрейнджи скрывали триаду? Насколько я понял, это не запрещено, уж если не под запретом и мужские браки, то что плохого в гетной триаде? Или это какой-то символ? Во всяком случае оговорку Рега я принял к сведению, а лезть в чужую личную жизнь — не моё дело… Кстати… Если у них триада, то детки вполне могут быть двойняшками… Ага, один от Руди, другой от Раби… То есть они вполне могут быть не только разнополыми, но и не похожими друг на друга. Хотя, внешность — не показатель, бедную Джи… то есть, уже Беренику сколько времени под чарами держали. Да и повезло похитителям — Лестрейнджи — красноволосые оба, девочка унаследовала цвет волос отца, так что с чарами сильно мудрить не пришлось. Воистину, хочешь спрятать что-то хорошо — спрячь на самом виду. А в магическом мире нет семьи заметнее Уизли. — Гарри, ты меня слышишь? — раздался обеспокоенный голос Сири. Оказывается, он меня, не без помощи Лигура, и в комнату принёс, и на кровати устроил, а я всё в задумчивости пребываю. — В порядке, Сири, в порядке, — улыбнулся я. — Я просто задумался немного. Не волнуйтесь, я не спятил. Я прекрасно помню, где находится Беллатрикс. В Азкабане. Просто мне нужно кое-что рассказать. Позови, пожалуйста, Сева и леди Вальпургу. Я не просто так потерял сознание. — Что? — забеспокоился Сири. — Со мной всё в порядке, — сказал я. — Позови, пожалуйста, всех. Сириус кивнул и вышел из комнаты. Выглядел он обеспокоенным. Ничего, сейчас я всё объясню. Спустя пять минут в комнате собрались все. Северус первым делом влил в меня парочку зелий, Регулус помахал палочкой и заявил, что не видит никаких внешних воздействий, леди Вальпурга же уселась в кресло и приняла из рук домовушки чашку ароматного чая — она явно и без палочки видела, что со мной всё в порядке. Кстати, и чай, и всякие вкусности, и изящный столик появились мгновенно. Да и Таффи уже не выглядела такой перепуганной, как до обряда. Чувствовалось, что домовушка просто счастлива, что в мэноре наконец-то появились гости. Честно говоря, мне неловко было лежать, лёгкая слабость прошла, зелья Северуса по вкусу становились всё лучше и лучше, и помогали почти мгновенно. Но когда я попробовал встать, Сири сказал: — Не стоит пока, Гарри. После таких обрядов возможны головокружения. Пришлось принять Соломоново решение — я устроился в кровати сидя, Таффи пристроила мне за спину подушку, чтобы в случае чего, я мог на неё откинуться, и подала чашку с чаем и небольшое пирожное. Чай был вкусным, пирожное — просто потрясающим, так что я его проглотил за два укуса, отставил чашку на блюдечко и начал рассказывать о том, как внезапно очнулся в лодке, везущей меня в Азкабан. Слушали меня внимательно, только на лицах слушателей явственно читалось потрясение, неверие и шок. А чтобы всё стало понятнее, я немного посвятил их в предысторию, то есть в историю Кубка Огня. Меня слушали так же молча, только с каменными лицами, а когда я стал рассказывать про посещение меня Дамблдором, а потом — про знакомство с дементором, артефакт и всё остальное, родственники чуть оттаяли и даже начали понемногу улыбаться. Я закончил, снова показал браслет всем и откинулся-таки на подушку, чувствуя, что всё-таки устал. А Блэки и Снейп вовсю обсуждали услышанное, причём в выражениях никто особо не стеснялся — даже обычно сдержанная Вальпурга. Во-первых, всех возмущала подстава тамошнего Дамблдора для тамошнего Гарри с растреклятым Кубком. — Как? — вопрошал Регулус. — Как такое возможно? Какие мощные чары нужно было наложить на Кубок, чтобы он пропустил к участию четырнадцатилетнего? — Тебя только это возмущает? — фыркал Сири. — Я… тот я… как ты сказал, скрывался после побега и помочь крестнику не мог… Но организаторам должно было быть прекрасно известно, что родитель или опекун имеют право прервать Контракт с Кубком, даже если участнику уже исполнилось семнадцать лет! Кубок Огня — весьма опасный турнир, и если он выбирал единственного Наследника или Последнего в Роду, то всё можно было отменить! А Гарри, увы, и то, и другое! Он никак не должен был участвовать, даже если бы подходил по возрасту! Ладно, Бэгмэн, хоть он и знал правила, но ему слишком часто попадало бладжером по голове, чтобы в ней сохранились хоть какие-то зачатки мозгов! Но Крауч-то, Крауч! Он же все эти крючкотворства наизусть знает! Почему он не воспрепятствовал этому беззаконию? Почему они оба молчали? А меня больше волновал другой вопрос. Если канонный Сириус знал… а я думаю, что он знал то же самое, что и мой Сири, так почему он не расторг контракт с Кубком? Он же к тому времени был уже оправдан… и являлся опекуном Гарри на законных основаниях, как крёстный… Или я путаю? Но если не путаю, то Сириус явно находился под сильнейшим ментальным воздействием. Не мог он не понимать, чем грозит участие в Турнире четырнадцатилетнему пацану. И, если это и впрямь было так — вольное или невольное предательство интересов крестника — то не была ли его смерть в Отделе Тайн… своеобразным откатом? Интересно, чем дальше развивается моя собственная история, тем больше у меня вопросов к канону… Но я не стал ничего говорить, тем более, что в разговор вступил сам Ужас Хогвартса. — Думаю, что тамошнему Дамблдору было чем на них надавить… — вздохнул Северус. — Но в любом случае — сначала подставить четырнадцатилетнего ребёнка под выбор Кубка, подвергать его смертельной опасности, а потом ещё и в Азкабан упрятать, мотивировав это тем, что раз Кубок его пропустил, то он — эмансипированный совершеннолетний! Уму непостижимо! Во-вторых, Сириус и Северус возмущались тем, что в другой реальности не сумели помочь «мне» тамошнему… — А мы? Мы с тобой, Сев… Из той реальности? Почему мы ничем не помогли мальчику? — сердился Сириус. — Как мы могли? — Прости, крёстный, но там, куда я попал, вы совсем не любили друг друга. Даже наоборот, — вздохнул я. — Насколько я понимаю, там вы серьёзно враждовали ещё со школы. — Глупости! — хором откликнулись Сири и Сев, явно не желая верить в такую нелепицу. — Этого быть не могло, Гарри, ты, наверное, что-то напутал. Пришлось согласиться — да, наверное, понял не так. А вся компания с упоением продолжала обсуждать ситуацию и комментировать её в весьма ядовитом стиле. В общем, я услышал столько приятных слов в адрес Министерства Магии, организаторов Турнира Трёх Волшебников и Дамблдора лично, что впору было записывать. Итог же этой плодотворной дискуссии подвела Вальпурга, заметив: — Да, у Покровителя Рода Поттер были веские основания прибегать к помощи нашего Гарри. В той реальности мальчик находился в глубоком шоке и просто погиб бы в Азкабане. Надеюсь, что теперь всё будет хорошо… А ты, Гарри, — обратилась она ко мне, — просто молодец. — Спасибо, леди Вальпурга, — благовоспитанно кивнул я. — Теперь вы знаете, что у меня с головой всё в порядке. Остаётся вопрос — как нам спасти Беллатрикс? Азкабан явно не идёт ей на пользу. — Да! — загорелся Регулус. — Вытащить оттуда Беллатрикс, Руди и Раби… а потом… скажи, Гарри, а Ник может снять Метку? — Вполне, — заверил его я и мысленно хлопнул себя по лбу. Метка! Ох, я же забыл про Люциуса! Давно пора было ликвидировать эту пакость на его руке — и никто не сможет попрекнуть Малфоя Пожирательским прошлым… Нет, как вернусь в Литтл-Уингинг — сразу же переговорю с Томми-Ником на эту тему. Да и Нагайна… Должна же она была рассказать про свои приключения… Ох, столько дел, столько дел, да ещё школа на носу… — Не горячитесь, мальчики, — веско сказала Вальпурга. — Мне тоже жаль Беллу… но не с нашими силами сейчас штурмовать Азкабан. Мы и так можем привлечь к себе внимание… излишнее внимание… Чудо, что Дамблдор до сих пор покупается на нашу игру… — Матушка! — возмутился Сири. — И что ты предлагаешь? Оставить всё, как есть? — Конечно, нет, — оскорбленно раздула ноздри Вальпурга. — Блэки своих не бросают! Я всего лишь говорю о том, что план освобождения должен быть безупречным… и чтобы исчезновение бывших Пожирателей ни в коем случае не могли связать ни с нами, ни с Гарри. Понимаете? — Да, матушка, — согласился Регулус. Сириус фыркнул, но всё-таки кивнул, соглашаясь. — А сейчас, думаю, нам всем стоит немного отдохнуть, успокоиться и подумать, — сказала женщина. — Гарри, как ты думаешь, нам стоит вернуться на Гриммо? Ты нормально перенесёшь аппарацию? Я хотел сказать, что всё нормально, но наткнулся взглядом на огорчённое лицо Таффи, и сказал совсем другое: — Мне кажется, что вам стоит оказать мне честь и остаться моими гостями. Я хотел бы с утра осмотреть Мэнор, чтобы иметь хотя бы минимальное представление о моём наследстве. Думаю, мне могут понадобиться советы, и особенно ваши, леди Вальпурга. — Хорошо, — согласилась женщина. — Таффи! — скомандовал я. — Приготовь, пожалуйста комнаты для гостей! — Таффи слышала, Таффи сделает! — пискнула домовушка. — Хозяин и гости будут ужинать? Таффи передаст Лигуру… — Да, пожалуй, — кивнул я. Домовушка исчезла с выражением полного восторга на крохотном личике. Соскучилась, бедолага. После этого появился Лигур и предложил показать гостям их комнаты. Я сумел уверить, что всё в порядке, и остался в одиночестве. И тут мне в голову забрела очередная гениальная мысль. Если побег из Азкабана нельзя связать с Блэками… то, может быть, узников освободит… сам Тёмный Лорд? Сначала я хотел отбросить эту идею, как совершенно безумную, но что-то заставило меня призадуматься. Хм, а почему бы и нет? У нас есть браслет-артефакт, способный воздействовать на дементоров, точнее, «отпустить» их, есть самый настоящий Тёмный Лорд, правда бывший, есть гениальный зельевар и не менее гениальный артефактор, есть неплохой боевик — Регулус, есть Старый Сигнус, которого даже гоблины побаиваются… и есть неучтённый фактор в моём лице. Почему бы моему безумному плану и не удаться? Хотя бы потому, что такой выходки не ожидает никто. Всё британское общество мирно почивает на лаврах, уверенное, что Волди откинул тапки, м-даа… они же до последнего в его возвращение верить не будут. Даже когда Волдеморт воскреснет, обыватели будут до последнего не замечать очевидное, верить высокопоставленному обывателю Фаджу, который будет озабочен только сохранением собственного тёпленького местечка, верить газетным статьям, поливавшим грязью четырнадцатилетнего мальчишку… который, на минуточку, никому из этих обывателей ничем не был обязан, это ему вся магическая Британия была должна по самые уши… Зато потом, когда всё стало ясно… Что делали эти обыватели? Движение Сопротивления организовали? Ведь если сравнивать — сколько было Псов у Волди и сколько взрослых магов на Британских островах? Несопоставимо. Если бы британские маги хотели бы сами завалить Волди — завалили бы. Огромная стая мелких шавок загрызёт волкодава — рано или поздно. Он может половине шавок горло перегрызть, но остальные банально задавят количеством. Если бы все взрослые маги дружно поднялись бы против Волди… долго бы он не продержался. Только вот они предпочитали молчать в тряпочку, даже аврорат, насколько я помню, особо не отсвечивал, а потом вообще попал под контроль. Так что реально с Псами «боролся» только Орден Феникса, и то назвать полноценной борьбой я это не могу… и школьники в Последней битве. А перед этим Герою пришлось умереть ещё разок. Блиин. Противно. Я вспомнил знаменитых «болотных жаб»* из Конвента. Пока Робеспьер был в силе, рубил головы и произносил пламенные речи… они поддерживали Робеспьера. Но когда всерьёз испугались за собственную безопасность — тут-то и возник «заговор болота». Робеспьер этот заговор благополучно прохлопал, что лишний раз свидетельствует о его крайнем идеализме… и поехал на казнь в позорной телеге с раздробленной пулей челюстью. У него отняли возможность даже сказать что-то перед смертью, он видел, как один за другим ложатся под нож гильотины его оставшиеся верными соратники — молодой Сен-Жюст, парализованный Кутон… Что он пережил в эти жуткие минуты? О чём думал? Нет, Робеспьера я не оправдывал никогда, даже когда в прошлой жизни вещал детишкам на уроке про Великую Французскую… Но нельзя не заметить одного — крысиной натуры «болотных жаб». Вот таким же болотом и представлялась мне обывательская магическая Британия. А то, что взрослые маги спрятались, фигурально выражаясь, за спинами детишек в Последней битве — так и вообще вымораживало. Не хочу я такого. Ни за что. Не допущу. Тут я пришёл в себя от перепуганного писка домовушки: — Хозяин, не сердитесь! Таффи что-то сделала не так? М-даа, оказывается, я так глубоко задумался, что не заметил, как в комнате стал бушевать мини-вихрь, грозивший подрасти и разнести всё в щепки, а воздух нагрелся градусов до тридцати. Бедная Таффи, решив, что я недоволен её работой, готова была забиться в истерике. Я глубоко вдохнул… выдохнул… Стал сам себя успокаивать… Уфф… удалось. Чуть сам себя не довёл до стихийного выброса. Кое-как убедив Таффи, что она совершенно ни при чём, и работой её я доволен, я попросил стакан молока с мёдом, выпил его и наконец-то заснул. А когда проснулся утром, оказалось, что план уже более или менее оформился в голове, и был у него только один недостаток. Мы не могли освободить только Беллатрикс с мужьями. Это было бы слишком подозрительно, то есть совершенно не нужно, чтобы кто-то сопоставил факты и вспомнил, что Беллатрикс — Блэк, хоть и бывшая. Придётся освобождать всех, а что потом прикажете делать с бывшими ПСами? Понять и простить? Так они не безгрешные младенцы, многие попали в Азкабан за разные нехорошие деяния, кто знает, нет ли среди них фанатиков, реально желающих возрождения Лорда? Таких, каким в каноне описан Барти Крауч… Кстати, по идее, отец уже устроил ему побег, и сидит он дома… под «Империо»… А это значит… Значит, кстати, что есть чем надавить на старшего Барти. Должность-то он занимает не последнюю… Возможно, Дамблдор в той реальности, где я был… или даже в каноне заставил Крауча-старшего принять неправильный выбор Кубка Огня. Уж в чём в чём, а в законах начётчик Крауч разбирался великолепно, и поверить в то, что он не знал того, что знает Сириус, я не мог. Да и описан был в каноне старший Крауч как-то странно… лично у меня всегда возникали сомнения в его психической нормальности. Конечно, всегда можно всё свалить на «Империо», но тут явно что-то ещё… Ладно, не буду гадать, посоветуюсь-ка я с Сириусом и Северусом. Сири всё-таки в Азкабане с ними рядом был, мог понаблюдать и сделать выводы. А Северус за время общения с Пожирателями тоже наверняка смог понять, кто чего стоит. То есть заберём самых вменяемых, тех, кто под конец начал тяготиться службой Лорду, как Люциус. А остальные… Пусть отдыхают дальше — Азкабан, конечно, не курорт, но без дементоров там не так ужасно будет. К тому же, отпустив дементоров, я лишу возможности использовать их все заинтересованные стороны. А те же самые Лестрейнджи пригодятся в качестве союзников. В общем, к завтраку я спускался, полный наполеоновских планов и сразу же выложил свою идею на всеобщее обсуждение. Сириус расхохотался, Снейп привычно изобразил Ужас Хогвартса, Регулус головой покачал, но явного неприятия идеи не высказал, зато Вальпурга тонко улыбнулась и заметила: — Знаешь, Гарри… Это настолько нагло, что может даже получиться. Но ты прав, нам придётся спасать не только Беллу и Руди с Раби. Но и всех вытаскивать смысла не имеет… Мальчики, — обратилась она к Северусу и Сириусу, — кого, по-вашему, мы сможем забрать с собой и не нарваться потом на чёрную неблагодарность? — Думаю, Долохова, — заметил Северус. — Он служил Лорду даже не из-за Метки, а потому что имел неосторожность дать клятву. У него есть свои принципы, через которые его не заставил переступить даже Тёмный Лорд со своими «Круцио». Ну, и боевик он просто уникальный. Русская боевая школа, знаете ли… Он — Мастер Боя. — Что же свои-то не вытащили? — задумчиво спросила Вальпурга. — Могли бы ведь… — Клятва, — мрачно ответил Северус. — Он дал клятву служения Волдеморту. Следовательно, пока смерть Лорда не является безусловной — он — его человек. У русских тоже свои принципы. — А если убрать Метку? — спросил я. — Нет Метки — нет клятвы, — отозвался Северус. — Думаю, Антонин согласится. — Хорошо, — кивнула Вальпурга. — Кстати, этим мы организуем в деле русский след, а наши горе-расследователи в Магическую Россию точно не сунутся. Как дымовая завеса — идеально, если не прокатит наш финт с внезапно воскресшим Тёмным Лордом. Ещё есть предложения? — Думаю, что Августус Руквуд нам подойдёт, — ответил Сириус. — В своё время он работал над тайной некоторых артефактов, в том числе и того, что ищем мы… Артефакт Гермия Трижды Величайшего. Лорд поймал его на жажде новых знаний… намекнул на некие великие тайны. Для увлечённого исследователя этого оказалось достаточно. — Да, — согласился Северус. — Руквуд не участвовал в рейдах, работал над какими-то исследованиями. Секретными. О них знали только он и Лорд. Лорд его явно берёг, не подставлял, как пушечное мясо. К тому же, я думаю, что Руквуд слишком близко подобрался к разгадке тайны артефакта Гермия… Его бы не тронули, Руквуда знал только Ближний Круг Лорда. Его выдал Каркаров. Думаю, что не без помощи нашего дорогого Светоча Добра. — Вторая кандидатура — Руквуд, — кивнула Вальпурга. — Ещё? Оба Кэрроу? Мальсибер? — Кэрроу — нет однозначно, — твёрдо сказал Сириус, и Северус подтвердил его слова кивком головы, добавив:  — Они оба садисты и помешаны на власти… и вернутся под знамёна Тёмного Лорда с превеликой охотой. Мальсибер? Не знаю. Я не уверен в нём… Может быть… — Мне жаль, — вмешался Регулус, — что умер Барти Крауч. Суд над ним — сплошная фикция. Ему изначально не предъявляли обвинения в пытках Лонгботтомов, поставив в вину только то, что он был с Лестрейнджами. Но старший Крауч предпочёл сурово осудить сына, чтобы обелить себя. А ведь Барти был редким умницей. Двенадцать СОВ на «превосходно»! Это впечатлило бы кого угодно, кроме старшего Крауча. Знаете, мы дружили в школе, и Барти… пару раз у него прорывалось, что он никогда не будет достаточно хорош для отца… — Если обвинения несправедливы в отношении Беллы и братьев Лестрейнджей, значит, они могут быть несправедливы и в отношении Барти… Но что толку сейчас говорить об этом? Мальчик мёртв, — вздохнула Вальпурга. — Значит, пока останавливаемся на пятерых. Белла, Руди, Раби, Долохов и Руквуд. Но где мы сможем их спрятать? На острове? — Думаю, что пока не стоит, — деликатно кашлянул Регулус. — Там же Береника… А пока мы не поймём точно психическое состояние Беллы… им не стоит встречаться. — Ты прав, — кивнул Сири. — Предлагаю дом дядюшки Альфарда. Он был настоящим параноиком по части охранных заклятий, этот домик защищён почище Гринготтса, обнаружить его практически невозможно… да и покинуть его наши беглецы не смогут. — Хорошо, — согласилась Вальпурга. — Тогда дело за малым — связаться с Беллатрикс и выбрать подходящее время. Создать мантии и маски — не проблема, портключи на тебе, Сири. Гарри, Ник точно согласится в этом участвовать? — Не сомневаюсь, — кивнул я. — Как и я. — Дурная идея — тащить туда детей… — проворчал Северус. — А без нас у вас ничего не выйдет, — улыбнулся я. — У меня артефакт, который сможет отпустить дементоров из этого мира, у Томми-Ника — палочка Лорда. И вообще, я там уже был и смог выбраться, а Томми-Ник, строго говоря, не ребёнок… — У меня тут вопрос возник… — проворчал Регулус. — У тебя, Гарри, браслет из той реальности, в которую тебя затянул Единорог. А это значит, что браслет из нашей реальности находится где-то в подземельях Азкабана… Не стоит там его оставлять… — Не стоит, — согласился я. Вот она, вся прелесть проявления инициативы — похоже, договариваться с дементорами и в этой реальности придётся мне… *«Болото», «Равнина» (фр. «Marais», «Plaine»), название, данное современниками группе депутатов, составлявшей большинство в Конвенте в период Великой французской революции. Депутатов этих называли иногда «болотными жабами». «Болото» не примыкало ни к одной из боровшихся политических группировок, но шло за той из них, которая в данный момент была сильнее. Виднейшими представителями «Болота» были Сьейес, Тибодо, Баррас. Вначале «Болото» поддерживало в Конвенте жирондистов, затем якобинцев, а в период раскола якобинского блока (март 1794) робеспьеристов. При термидорианском перевороте (27—28 июля 1794) «Болото» перешло на сторону контрреволюционных заговорщиков. Депутаты «Болота» пользовались большим влиянием в термидорианском Конвенте. Название «Болото» закрепилось в дальнейшем за политическими группировками, поведение которых характеризуется колебаниями и нерешительностью, стремлением уклониться от борьбы.