Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное

Я торопливо махнул рукой, чтобы бросить Финиту, схватить кузена за руку и удрать, но в это время к Дадли из кустов метнулась серая и какая-то скрюченная тень… Я машинально выставил щит, прикрывая себя и Дадли, но тени это явно было по барабану. Кто ж у нас сильный такой? Некогда думать, некогда… Я ожидал, что странная тень атакует меня, но ошибся. «Тень» вцепилась в горло Дадли и пропищала: — Гарри Поттер, сэр, должен пойти со мной! Иначе его родич умрёт! Это что, домовик? Похоже, да и речь сильно смахивает на канонного Добби… Но ведь Добби сейчас в стазисе… В Блэк-мэноре… Блин, упустил я из виду, надо было с ним разобраться, пока не поздно, хоть Лигура спросить, он же должен знать, был ли в мэноре такой домовой эльф… Хотя, если его перепривязать пытались, могли и имя поменять. Упустил момент, надо же. Но вряд ли это сбежавший Добби, подвалы Блэков понадёжней Гринготтса будут… тогда кто и зачем? «Томми! — мысленно воззвал я. — Томми, ау! У меня нестандартная ситуация!» А сам между тем успокаивающе поднял руки и мягко, словно говоря со слабоумным, произнёс: — Конечно, я пойду с тобой! Отпусти, пожалуйста, моего родича… Только сначала объясни — зачем я тебе нужен? «Блин, у тебя все ситуации нестандартные, — отозвался наконец-то Томми, оставшийся на дополнительные занятия, почему его с нами и не было. — У меня из-за тебя опыт сорвался… Гарри, что случилось?» «На нас с Дадли в парке напал какой-то чокнутый домовик, — быстро передал я, — он хочет, чтобы я шёл с ним. Свяжись с Сири…» «Сам разберусь, жди, я сейчас!» — буркнул Томми-Ник и отключился. Но проклятая тварь, вцепившаяся в Дадли, что-то почувствовала и заверещала: — Гарри Поттер, сэр, обманывает! Гарри Поттер, сэр, призвал на помощь Тёмного мага. Его родич умрёт! Ну уж нет, хрен тебе, а не Дадли! Я толчком рванулся вперёд, пружинисто оттолкнувшись пятками, и сумел отпихнуть домовика от Дадли. Но тот вцепился в меня, и я услышал тихий хлопок. Гадкое существо куда-то аппарировало. Перед глазами у меня всё завертелось, к горлу подступила тошнота. Я чувствовал себя рыбой, которой вонзился в брюхо крючок, и которую тащит наверх счастливый рыбак, готовясь подсечь. Странно, я вообще-то нормально переносил аппарацию… Или дело в этом конкретном домовике? Эту мысль я додумать не успел. Домовик притащил меня в сводчатый подвал с низким потолком. Меня швырнуло наземь и холодный сухой голос скомандовал: — Инкарцеро! Молодец, Винки! Винки? В каноне так звали эльфийку Барти Крауча… Ей-то что от меня надо? — Хозяин найдёт молодого Хозяина? — робко спросила домовушка, выпутавшись из вороха серых лохмотьев, которые маскировали её тщедушную фигурку, делая её какой-то неправильно-скрюченной. — Для того, чтобы найти его, мне нужно поговорить с мальчишкой! — отозвался так называемый Хозяин. — Убирайся! — Да, Хозяин! — поникла ушами домовушка и с хлопком исчезла. А её таинственный Хозяин приблизился ко мне, продолжавшему валяться на холодном каменном полу связанным, словно окорок в сетке. Я осторожно разглядывал его из-под полуопущенных век. Это был пожилой мужчина, довольно стройный, даже сухощавый. Седые волосы с идеальным пробором, усики щёткой, безупречный костюм с подобранным в тон галстуком и начищенные до лакового сияния ботинки. В этом холодном каменном подвале он смотрелся так же несуразно, как гавайская танцовщица в юбке из листьев и цветочной гирлянде на груди во льдах Антарктиды. Но странная нелогичность и несуразность ситуации его совершенно не смущала. Смотрел он на меня с некоторым интересом и лёгким презрением — примерно так, как энтомолог рассматривает жука, наколотого на булавку. Итак, похоже, моя версия подтверждается. Ставлю галлеон против кната, что имею честь лицезреть папочку Барти, то есть Крауча-старшего. И что этому старому паразиту от меня надо? Решил поиграть в собственные игры? Ладно, поиграем… То, что в таком состоянии мне пребывать недолго, я ничуть не сомневался. Томми-Ник и Дадли наверняка свяжутся с Сири, и такое начнётся… Мне даже немного жалко своего похитителя. Не знает он, с кем связался… Тут моя репутация забитого ребёнка, ничего не ведающего о волшебном мире, мне только на руку. И я состроил самое плаксивое выражение лица, на которое только был способен и жалобно спросил: — Сэр, что происходит? Я ничего не понимаю… Кто Вы? Что это за существо? Что Вам от меня нужно? — Дурака не валяй, — спокойно произнёс Крауч-старший. — На самом деле ты не испуган, Гарри Поттер. Думаю, что старый дурак Дамблдор просчитался, и крестраж в твоей голове всё-таки вверг тебя во Тьму. — Не понимаю, о чём Вы, сэр? — жалобно всхлипнул я. — Тьма? Крестр… крестраж? А что это такое? — Не валяй дурака, — жёстко повторил Крауч. — И напрасно ты пытаешься сбросить «Инкарцеро». Не выйдет. Может, ты и силён… потенциально… Но у Краучей тоже имеются свои секреты. Между прочим, последние минуты три я реально пытался сбросить «Инкарцеро», но у меня почти ничего не получалось. Точнее получалось, но как-то вяло и ужасно медленно — словно я причальный канат пытался перепилить перочинным ножичком. — В этой комнате может колдовать только Крауч по крови, — невозмутимо сказал мой похититель. — И найти тебя здесь никак не удастся — никакими способами. Мой прадед тут всё зачаровывал лично, а он был большой затейник, скажу я тебе. Я ему и в подмётки не гожусь. — Ближе к делу, сэр, — напомнил я, — зачем Вы меня похитили? Крауч-старший щёлкнул пальцами: — Винки, кресло! Сзади него тут же возникло кожаное вольтеровское кресло, и маг с удовольствием в него опустился. — Тебе не предлагаю, Гарри, — хмыкнул он. — Или мне лучше будет называть тебя Том, не так ли? — Не понимаю, о чём Вы, — нахмурился я, продолжая потихонечку сбрасывать «Инкарцеро». Медленно-медленно, но у меня это получалось. То ли чары дедушки Крауча подвыдохлись, то ли Поттеры в своё время с Краучами пересекались, и частичка их крови во мне имелась. — Неважно, — хмыкнул Крауч-старший. — Если ты ответишь на один мой вопрос — обещаю вернуть туда, откуда тебя похитил. Правда, память я тебе подчищу, но это лучше, чем кормить червей, не так ли? — К-какой вопрос? — сделав испуганные глаза какающей мышки, спросил я. — Простой, — парировал пожилой маг. — Где мой сын? Я изобразил полнейшее непонимание. Крауч-старший поморщился: — Не придуривайся, Том. Ты знаешь, о ком я говорю. Мой сын. Бартемиус Крауч-младший. Один из самых верных твоих сторонников. Что ты с ним сделал? Только не говори, что его схватили авроры, я знаю, что это не так. Блин… А папа-Крауч мне что-то тоже адекватным не кажется… Может у Краучей тоже проблемы с наследственным безумием, как у Блэков? Но откуда он знает про крестражи? Дамблдор знаниями поделился? Не знаю, как в каноне, но здесь этот пожилой джентльмен мне однозначно не нравится. Что-то в нём есть нехорошее… Гнилое даже. Неудивительно, что Барти после отцовской любви такой психованный. — Я понятия не имею, о чём вы говорите, — отозвался я. Как мне в своё время говорили знающие люди на допросах лучше всего отпираться. От всего. А то, как говорится, «чистосердечное признание облегчает вину, но удлиняет срок». А что-то доказывать этому неадекватному типу заведомо бесполезно. Он уже у себя в голове стройную картину выложил — я для него не Избранный и не Герой, а захватившая его тушку Тёмная тварь… — Зря сопротивляешься, — всё с той же невозмутимостью произнёс Крауч-старший и у него в руке сама собой возникла палочка. — Легилименс! Ага, вот и ещё один легилимент нашёлся. Вот общественность-то не знает. Ну-ну, давай… В этот момент старый маг злобно прошипел: — Сопротивляешься, щенок? И ты ещё смеешь утверждать, что ты не Тёмный Лорд? — А у меня устойчивая природная защита, — невинным голоском сообщил я. — Легилименс! — снова рявкнул Крауч, тут же сморщился и схватился за голову. — Я же говорил — природная защита, — ещё более невинно пояснил я. — Зря вы так, мистер, могло и посильнее шарахнуть. Дамблдору, вот, прилетело в своё время. Крауч обозлился всерьёз, уже не владея собой, сделал замысловатое движение палочкой и прошипел: — Круцио! Я взвыл. Боль была… жуткая. Такое чувство, что по всем нервам одновременно пропустили ток высокого напряжения, и я прямо почувствовал, как плавятся кости, дымятся мышцы и горят нервные окончания. Сердце больно заколотилось о рёбра, это было невыносимо, и мой крик перешёл в протяжный стон. — Где мой сын? — прошипел Крауч, на минуту отменив Круцио. — Не знаю, — выдавил я сорванным голосом. — Вам виднее, это же Ваш сын, не мой… — Ах ты, проклятая Тёмная тварь! Круцио! Круцио! Круцио! Я захрипел. Тело конвульсивно задёргалось. Я даже не представлял себе, что на свете бывает такая боль… Сволочь Крауч… Сдохнешь — подниму, упокою и ещё раз подниму… Блин, где ж моя подмога? И тут, наконец-то, видимо, от моих беспорядочных дёрганий, с меня спало Инкарцеро. — Ступефай! — рявкнул я, вложив в беспалочковое заклинание побольше силы. Получилось не очень, чары на подвале всё-таки имелись, но Крауч этого не ожидал, так что он отступил на шаг и грохнулся на пол. Неудачно, надо сказать, грохнулся, попав виском прямо на острый выступ кресла. Глаза его закатились, тело обмякло, и я испугался, что ненароком убил его. Я с трудом поднялся — ноги после Круцио разъезжались, как у новорожденного телёнка, меня всё ещё потряхивало, а где-то внутри поселилась мелкая противная дрожь. Круто, чего там… И как в каноне верные Лордовы Пожиратели такое не по разу выдерживали? Да ещё и после Азкабана? Не знаю, я на следующем Круцио точно сразу бы помер… Но тут мне стало некогда раздумывать над чужими проблемами, ибо в подвале вновь появилась чокнутая домовушка Крауча. — Хозяин! — взвизгнула Винки. — Плохой Гарри Поттер, сэр, убил Хозяина! И она бросилась на меня, норовя вцепиться в лицо. Я успел только заметить её длинные, острые, невесть откуда взявшиеся когти, а привычное «Ступефай!» уже сорвалось с губ. Видимо, сумев наколдовать «Ступефай» в первый раз, я снёс какой-то заклинательный барьер, потому что Винки просто снесло в сторону и шмякнуло об стену. Ох, мамочка моя Лили, неужели второй труп? И тут Крауч-старший пошевелился и застонал… Фух, вроде живой… — Инкарцеро! — прошипел я. Сработало как надо, на совесть верёвочки получились… Местами это вообще была колючая проволока, но я переколдовывать не стал, уж очень был зол. Упаковав Крауча, я подошёл к неподвижно лежащей Винки, и, собрав все силы, дотронулся до тощей шейки. Пульс был. Уфф… Хорошо… Убийцей мне становиться не хотелось. Так, а где же всё-таки группа поддержки? И только я так подумал, как раздался характерный треск, и часть подвальной стены просто-напросто рухнула. В пролом влетел Сириус с палочкой наготове, следом нёсся невесть откуда взявшийся Римус в облике волка. Замыкали группу Регулус и Северус, причём последний вместо палочки сжимал маггловский автомат Калашникова. Логично, кстати… Хорошая очередь пробьёт любой щит. Сири узрев меня, сразу бросился ощупывать на предмет повреждений, Римус стал кружить по подвалу, принюхиваясь, а Регулус задумчиво пошевелил мыском ботинка тельце Винки. Северус же хмыкнул, глядя на упакованного Барти-старшего, и невозмутимо сказал: — Неплохо. Похоже, отец решил отыскать сына… что ж, не будем держать его в неведении… От доброй улыбки Регулуса в ответ на эту реплику лично меня пробрал озноб. Сириус же, успевший бросить в меня диагностические чары, злобно рявкнул: — Он пытал Гарри Круциатусом! Гарри, ты как? — Выживу, — ответил я. — Крауча и Винки нельзя оставлять просто так… — Да я их за тебя мелкими дольками нарежу! — рыкнул Сири. — Ага, ещё суши с этими дольками сделай и Римусу скорми, чтоб месть была завершённой, — хмыкнул я, а Римус, закончивший обследовать подвал, подбежал ко мне и протестующе ткнулся в бедро огромной головой. Правильно, чего это я? Римус всякую дрянь в рот брать не будет. Поэтому я погладил лобастую голову и прошептал: — Извини… Волк фыркнул, лизнул меня в нос и вновь отправился обходить подвал. Что-то он явно чуял… Но насчёт Крауча следует всё разъяснить… — Не в мести дело, — продолжил я. — Крауч знает про крестражи… и про крестраж в моей голове. Он сначала пытался применить легилименцию… — Кто? — поразился Рег. — Крауч? Да среди Краучей легилиментов отродясь не было! Откуда бы? — Может, натренировал как-то… — неуверенно предположил я. — Гарри, — вздохнул перекинувшийся Римус, — с предрасположенностью к легилименции, как и со знанием парселтанга, нужно родиться. У Краучей нет этого Дара. Они потрясающие знатоки языков, но вот легилименция… У них к ней скорее антиталант. — Верно, — согласился Регулус. — Барти-младший мне сам это говорил. Мы дружили… в Хогвартсе. — И, тем не менее, — заметил я, — он хотел забраться ко мне в голову. А когда у него не получилось, стал раскидываться Круцио. Он уверен, что я — крестраж. Точнее, что личность Волдеморта полностью подавила личность Гарри Поттера… наверное, поэтому и обращался соответственно… — Понятно, — сказал Северус. — Забираем эту парочку с собой. Думаю, что в подвалах Гриммо они станут поразговорчивее… С ума сойти… домовой эльф пытался похитить Наследника Рода… Нет, у этих Краучей у всех мозги набекрень… Даже у эльфа… — А потом? — спросил я. — Что с ними будет потом? — Да ничего особенного, — проворчал Сириус. — Барти Краучу сотрём память и вернём. Откат старшего Барти и так скоро доконает. И за тебя, и за сына. А домовушка… Она предана Барти-младшему, конечно, но она же совершенно невменяема. Барти-младший сейчас приходит в себя, думаю, что он сам её упокоит. Раз уж она напала на человека, да ещё и на ребёнка… Винки опасна. — Ясно… — вздохнул я. Между тем, Сириус трансфигурировал домовушку в маленькую табакерку и спрятал в карман, а Северус проделал то же самое с Барти-старшим. Только табакерка вышла побольше, и, что характерно, в форме маленького гробика с гирляндой из черепов на крышке. Готичненько… Похоже, что Сев тоже зол не на шутку, просто лицо хорошо держит. — Уходим? — спросил Регулус. Но тут Римус, вновь перекинувшийся в волка, замотал головой из стороны в сторону, явно протестуя. — Рим, ты что? — удивился Сири. — Что-то обнаружил? Римус взглянул на него с укоризной, неопределённо тявкнул и Сири тут же перекинулся. Волк и пёс вместе прошлись вдоль стены и, наконец, уткнулись носами в один из её участков. Затем Сириус перекинулся в человека и заявил: — Римус прав, тут мощные чары Сокрытия. И Защитных понаверчено будь здоров. Будем взламывать? Регулус выразительно покрутил пальцем у виска: — Нет, я, конечно, всё понимаю. Но мы и так защиту дома Крауча разнесли в щепки. Хотите авроров дождаться на наши головушки? — Да что-то не очень они торопятся, — протянул Сири. — Видно старина Барти уже всех достать успел своим педантизмом. — То, что авроры не торопятся, ещё не значит, что они вообще не прибудут, — хмыкнул Северус. — Предлагаю всё-таки уходить. А потом — допросим Барти с Веритасерумом, наложим Империо и наведаемся ещё раз. Пусть сам свои путанки вскрывает. Римус сердито фыркнул и перекинулся в человека, заявив: — Лучше бы всё-таки сейчас попробовать. Чувствую я, там важное что-то… Не упустить бы. — У меня сигналка, — быстро сказал Сири. — Покажет, если что. — Ладно, — кивнул Северус. — Гарри, ты как себя чувствуешь? Сможешь ещё немного подождать? Я кивнул. Мне тоже до жути интересно было узнать, что же там такое хранит жутко правильный и педантичный Барти-Крауч старший. — Хорошо, — кивнул Регулус. — Тогда наблюдай. А вы, — обратился он к Римусу, Сири и Севу, — давайте вместе. Раз, два, три! И все четверо одновременно запустили в подозрительный участок стены Проявляющими чарами. Что-то затрещало, запахло озоном, как после грозы и прямо посреди стены материализовалась железная, очень даже добротная на вид дверь, вся покрытая еле заметно светящимися рунными плетениями. — Ох, и понаверчено, — восхитился Сири. — Да ты тут год будешь возиться, — заметил Регулус. — Год? — хмыкнул Сириус. — Нет у нас года. Приготовились… Все вместе… Бомбарда Максима! Раздался жуткий грохот, и дверь просто снесло вместе с участком стены. Хорошо, хоть щит эти экспериментаторы не забыли поставить… Ну да, против лома нет приёма… А любопытный Сириус уже сунулся в лаз и удивлённо воскликнул: — Мать моя Моргана! — Наша мать — Вальпурга, — педантично поправил его Регулус и сунулся следом, после чего воскликнул не менее удивлённо: — Мерлиновы яйца! Да что ж там такое? И я осторожненько стал приближаться к пролому. — Гарри, не суйся, — одёрнул меня осторожный Римус. Пришлось скромненько отойти в уголок и стать у стеночки. Ладно, всё равно всё у Сири вытяну. Но тут Сириус нырнул в пролом и вернулся буквально через пару минут, неся на руках бессознательного человека. — Это ж Мальсибер! — вырвалось у Регулуса. — Он же в Азкабане был… А потом Долохов сказал, что его выкупили… Вот кто, выходит, выкупил. — Его явно пытали, — сурово сказал Сириус. — Да что ж тут такого творил Барти-старший? Там лаборатория. Две клетки. Много книг… но я их трогать не рискнул — проклятий на них понавешано. — А кто во второй клетке? — спросил Римус. — Пусто, — отозвался Сири. — Он там, похоже, Барти-младшего держал. Время от времени… И ещё, там, у стола — куча костей. Человеческих. Детских. Северус выругался. И тут в кармане Сири что-то тоненько звякнуло. — Сигналка! — быстро сказал тот. — Авроры очухались. Аппарируем! Северус взял меня за руку, Сириус и Римус вдвоем удерживали бессознательного Мальсибера, а Регулус сказал: — Давайте! А я тут кое-что оставлю. — Метку? — насмешливо оскалился Сири. — А что? — хмыкнул Регулус. — Пусть Фадж побегает, пытаясь объяснить, с чего вдруг у сотрудника Министерства в доме обнаруживается этакая пакость. Да и нашу легенду о возрождении Тёмного Лорда это поддержит. — Хорошая мысль, — кивнул Северус. — Гарри, готов? — Да, — ответил я, и мы тут же аппарировали на Гриммо, где нас дожидались Вальпурга, Сигнус, Дадли и Томми-Ник.