Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное

Уфф, спасибо, Артур… Может, и пронесёт, и не придётся активировать портал до вечера? И я вежливо склонил голову перед Молли и поблагодарил за прекрасный завтрак, а потом спросил, не надо ли помочь с посудой… Помыть, например. У близнецов глаза стали квадратные. Похоже, то, что кто-то добровольно спрашивает о работе, у них просто в голове не укладывалось. Только что спустившийся Рончик, которому Молли наложила полную тарелку, и он её опустошил в ударном темпе, вполне соответствуя тем дурным манерам, о которых часто писали в фанфиках, посмотрел на меня с недоумением, слегка приоткрыв рот. Интересно, у магов бывают аденоиды? А то симптоматика очень похожая. К тому же, если верить Перси, пацана не слишком часто показывали целителям, если вообще показывали. Молли же умилилась, всплеснула руками и запричитала: — Так ты же почти ничего не съел, деточка… — Простите, миссис Уизли… Я не привык есть помногу, поэтому у меня специальная диета и я пью зелья. А если не выпью, у меня желудок болеть начинает. Мне целитель Сметвик прописал. — Ой, кошмар! А куда твой опекун смотрит? — Так он меня к целителю и отвёл, — наивно похлопал глазами я, — а целитель сказал, что меня плохо кормили в детстве и что это… сейчас… чуть не нанесло необратимые повреждения моему магическому ядру… Это так целитель сказал, понимаете? — Да-да, милый, — кивнула Молли. — Давай тогда я тебе к обеду лёгкий бульон сделаю? С яйцом и сухариками? Мои-то всё подряд метут… — Спасибо, — вежливо поблагодарил я. — А посуду я сама помою, — кивнула Молли, — магией. А тебя что, крёстный заставляет на кухне трудиться? — Нет, что вы, — помотал головой я. — Он говорит, что мне нужно вылечиться и многому научиться. Это дядя Вернон и тётя Петунья меня на кухне работать застав… то есть, всегда говорили, что на меня много денег уходит и я должен отрабатывать… — Какие мерзкие магглы! — с чувством произнесла Молли. — Нет-нет, что ты, Гарри, ты не должен мне помогать, тем более, ты в гостях. Сходи лучше с Артуром, посмотри на его дребе… то есть, коллекцию всяких маггловских штучек, может, и посоветуешь что. Я ещё раз вежливо склонил голову и отправился следом за Артуром в сарай. Нет, сарай был уже не тот, что пал смертью храбрых в день «гибели» Джинни. Тот доконали взрыв и фееричный полёт на унитазе. Но без своих маггловских штучек Артур явно не мог, вот и выстроил новый. Точнее, как выстроил… с какой-то свалки спёр кузов от большого автобуса, покрасил его в весёленький жёлто-голубой цвет, заделал досками многочисленные окна, навесил дверь… Похоже, всё держалось только на чарах, но тем не менее, выглядело это малость попристойнее, чем прошлое позорище. Рядом с кузовом стоял небольшой дощатый сарайчик, в котором что-то гудело. От сарайчика в дом и к кузову тянулись провода. — Спасибо за книги, Гарри, — искренне потряс мою ладошку Артур. — Я теперь понял, как вырабатывается электричество, и зачаровал маггловский генератор… Теперь у нас дома работает стиральная машина и электрическая духовка. Молли сначала сердилась, но потом признала, что это очень удобно. Вот ведь умный же мужик… И это при том, что все убеждены, что маггловская техника в волшебном мире не работает. Работает как миленькая, просто нужно нарваться на гения типа Сири или Артура… Но если Сири у нас гениальный артефактор с раскрывшимся даром, то Артур-то вообще Предатель Крови. Нет, понятно, что артефакторику, наследственный Блэковский дар, он получил от матушки Цедреллы, урождённой Блэк, но всё равно, получается, что Артур весьма неслабый волшебник. Почему он тогда такой нищий и затюканный? Только ли из-за чересчур активной жёнушки? И почему совершенно не озабочен, чтобы снять с Рода клеймо Предателей? Неужели его запрограммировали? Но как тогда объяснить историю с Джинни? Вроде бы он знал, что Джинни ему не родная дочь и пошёл на поводу у Дамблдора… Молли пожалел? Нет, странная всё-таки семейка эти Уизли. Думая об этом, я усиленно изображал внимание к рассказу Артура, кивая в нужных местах, так что тот был вполне счастлив проехаться по свежим ушам. Ну да, мало кто его в семье слушает, на работе тоже не особо радостно… начальник отдела из самого себя… А тут я, весь такой восторженный. Между тем, Артур показал мне свой новый сарай, который можно было и мастерской назвать. Изнутри стены были отделаны обычной маггловской фанерой, на полках, занимавших одну из стен целиком, были разложены самые разные инструменты, и не кое-как, а строго по порядку. Ага, а кто за порядком следит? Явно не Молли, сам Артур и наводит. Интересно-интересно… Так, идём дальше… Посередине стоял стол-верстак и два пластиковых стула, а на верстаке — небольшой, наполовину разобранный телевизор. — Видишь, Гарри, — со вздохом сказал Артур, — он работает, но картинок почему-то не показывает. А я так хотел порадовать Моллипусеньку. — Мистер Уизли, — пояснил я, — чтобы смотреть фильмы — нужна антенна, а у вас её нет. Но есть другой выход. — Какой же? — превратился в слух Артур. Ну, я и рассказал — про видеомагнитофоны, про кассеты, на которые записываются фильмы. — Это как книга, мистер Уизли, — сказал я. — Только её не читать нужно, а смотреть. Посмотрел, вытащил, другую поставил. А захотелось снова посмотреть — поставил снова. Артур загорелся и стал расспрашивать. Я рассказал. Мне не жалко. Только под конец Артур вздохнул: — Но ведь это денег стоит… а у нас… — А маггловские деньги? — спросил я. — Зачем вам обменивать галеоны в банке, можно, например, реставрировать старую мебель чарами… у вас будут заказчики-магглы, а значит — и маггловские деньги. А ведь мебель можно отремонтировать простым Репаро, думаю, что такая восстановленная мебель не считается за зачарованную вещь, ведь никаких новых свойств у неё не появится, просто вернутся те, которыми она обладала изначально. Артур был в полном восторге: — Ах, Гарри, ты на редкость умный мальчик… А ведь ты прав! Спасибо за идею. Но теперь… я тебя, наверное, уже утомил со своими разговорами? Может быть, и впрямь сыграешь в шахматы с Ронни? У него здорово получается. Угу, а то, что Ронни может быть до сих пор плохо — это тебя не интересует? Видимо, нет… Впрочем, судя по аппетиту — вряд ли. С такой роднёй, это не меня, это Рончика впору называть Мальчиком-Который-Выжил… Но раз уж меня так деликатно выпроваживали, стоит уйти. Может быть, удастся поговорить с Перси. И я вышел из сарая и направился к дому. Окно было открыто, на кухне играло колдорадио и мелькал силуэт Молли, Перси видно не было, а вот Рон уже сидел на крылечке, и вид у него был не такой болезненный, как раньше. Даже синяк стал бледнее. Только чем-то заляпанная голубая футболка портила общее впечатление. — Сыграем, Гарри? — спросил он и показал на лежащие перед ним шахматы. У меня за пазухой завозился Лео, я кивнул, огляделся и спросил: — А где Фред и Джордж? — Мама послала их к мистеру Лавгуду, — ответил Рон. — У него нынче большой урожай слив-цеппелинов, вот он и обещал отдать их маме. А когда она сварит джем, то поделится с мистером Лавгудом. У него нет жены, только маленькая дочка, Луна. Она… дружила… дружила… Не закончив фразу, Рон словно осёкся и продолжил уже другим тоном: — Короче, их ещё полчаса точно не будет. Можем поиграть. Как интересно. Вроде бы он и хотел про Джинни сказать, но что-то этому помешало… Закладка? Кто-то у пацана в голове покопался, чтобы он не расстраивался из-за смерти сестры? Уж не наш ли Добрый Дедушка? И мало ли что за закладки он ещё поставил… чур меня, чур, скорее бы вечер… — А ничего если я Лео выпущу? — спросил я. — Он умный и не тронет ваших кур. — Конечно, — кивнул Рон. — Только когда близнецы вернутся, лучше опять спрячь. А то они могут на нём начать какое-нибудь своё зелье испытывать. А это… неприятно. — Лео — не просто книззл, — ответил я. — Он мой фамильяр. — А им без разницы, — махнул рукой Рон, а потом глаза его странно загорелись: — Слушай, а у тебя шрам есть? А Того-Кого-Нельзя-Называть ты помнишь? Ну привет, канон… А мы уже и не ждали… — Шрам есть, — терпеливо ответил я и поднял чёлку. — А вот про Того-Кого-Нельзя-Называть я не помню. Только зелёный свет и чей-то крик. И не думаю, что он исчез от того, что я что-то успел сделать. Погремушкой я его победил, что ли? Или подгузником? Мне же чуть больше года было, что я мог? — Но ведь говорят… — возразил Рон, расставляя фигуры. А я тем временем расстегнул кофту и выпустил на свободу Лео. Книззл грациозно спрыгнул на крыльцо, потом на землю и начал принюхиваться, впрочем, не отходя далеко. — Кто? — поинтересовался я. — Кто говорит? — Да все говорят, — ответил Рон. — Я сам слышал, как Дамблдор об этом папе и маме говорил. Он так всё описывал… Как твоя мама тебя защищала… Угу… Если учесть, что я точно знал из рассказа крысы, что Волдеморт убил Лили первой, а защищал меня как раз Джеймс, то всё на диво правдиво. — Рон, — мягко сказал я. — А ты подумай… В доме моих родителей были только они, я и Тот-Кого-Нельзя-Называть. Правильно? — Ну… правильно… — неуверенно отозвался Рончик. — Моих родителей нет в живых. Тот-Кого-Нельзя-Называть тоже мёртв. Я ничего никому рассказать не мог, потому что вряд ли знал другие слова, кроме «папа», «мама» и «кушать». Так откуда все об этом знают? Или Дамблдор находился где-нибудь поблизости и смотрел, как Это-Ваше-Пугало моих родителей убивает? — Конечно, нет! — с негодованием возразил Рон. — Дамблдор — великий волшебник, он бы не позволил такому случиться! Как ты можешь такое говорить? От негодования Рон аж налился малиновым румянцем. Он вообще легко краснел, как и все рыжие. — Я не имел в виду ничего плохого, — успокоительно сказал я. — Я просто хотел тебе показать, что у этого ужасного события не было свидетелей, и что там произошло — не знает точно никто. А то, что ты знаешь — просто красивая легенда. Не спорю, она выигрышная, многим нравится, но я не хочу быть частью легенды. Я хочу вырасти, выучиться, чтобы у меня была семья и спокойная жизнь. Я — самый обычный мальчик, Рон. — Но… — растерялся Рон, — а как же подвиги? Ты что, не собираешься совершать подвиги? Ты же Избранный! — А кто, простите, меня избрал? — не удержался я от едкой шпильки. — Так Тот-Кого-Нельзя-Называть… — растерянно протянул Рон. — А он мёртв, если верить официальной версии, — отрезал я. — Так что все свои героические поступки, если они и были, я уже совершил. Повторю ещё раз — я самый обычный мальчик. Не более того. К тому же, я слишком дорого заплатил за эту… победу. Поэтому я хочу семью. И спокойную жизнь. — Ты какой-то не такой Избранный! — обиженно произнёс Рон, словно я был виноват, что его придуманный образ настолько разошёлся с реальностью. Я думал, что за этим последует новый поток претензий, и можно будет с чистой совестью отправиться на поиски Перси, но Рон неожиданно успокоился и сказал: — Ладно, ты просто ещё не понял, как надо… Давай играть. Почему бы и нет? В шахматы я и в прошлой жизни играл неплохо, а уж попав на Гриммо, стал играть ещё лучше. Все Блэки считали шахматы весьма полезной игрой, развивающей стратегическое мышление, и обучали ей отпрысков в обязательном порядке. Вальпурга рассказывала мне, что шахматы были изобретены магом Махатендрой*, одним из советников царя Ашоки** в глубокой и седой древности. Не знаю, как там Махатендра, но имя царя Ашоки, при котором в Индии начал распространяться буддизм, я точно слышал. Кстати, именно от Вальпурги я услышал забавное обоснование индийской кастовой системы. Оказывается, брахманы — все поголовно маги, кшатрии — слабые маги и сквибы, а вот вайшьи и шудры — обычные люди. Точнее, так было в те времена, когда возникла кастовая система. Отсюда такие плотные перегородки между кастами и запрет вступать в брак с представителями низших каст***. Если учесть, что у обычных людей и магов общего потомства быть не может, то такой запрет понятен… Видимо, отсюда все чудеса из древнеиндийских сказаний по поводу огненных дождей и летающих колесниц… Магия! Возвращаясь к шахматам. Выиграть у Старого Сигнуса было нереально, я был жутко доволен, если сводил партию вничью, у Вальпурги выигрышей и проигрышей было поровну, Северус стабильно выигрывал у меня две из трёх, как и Регулус, а вот у темпераментного крёстного я сам выигрывал в таком же соотношении. Это я к тому, что оценить уровень игрока я вполне себе мог. Так вот — Рон был для своего возраста очень хорошим игроком. Из четырёх сыгранных партий две выиграл он, две — я, и надо сказать, не без труда. Рон стал расставлять фигуры в пятый раз, радостно заявляя, что из всех обитателей Норы у него стабильно выигрывает только Перси. Я, в принципе, был не против проиграть — пусть рыжик обретёт хоть немного уверенности к себе — меньше зависти будет в будущем. Пусть погордится, что обставил в шахматы самого Избранного. Время шло к вечеру, то есть у Уизли приближался обед, и я стал питать робкую надежду, что всё пройдёт мирно. Честно, мне даже пакости им делать не хотелось. С такими семейными ценностями Уизли сами себя благополучно уничтожат без моей помощи. А для меня лучше всего вообще держаться от них подальше. Нет-нет-нет, никакого Гриффиндора, пусть рыжие на нём компактно обитают. Единственный, кого мне по-настоящему жаль, это Перси. Да и Рончика бы не мешало элементарно показать целителю, дабы проверить на здоровье, закладки и зелья. А остальные… Артур, вроде бы, мужик неглупый, вот и пусть со своей семьёй разбирается. Не мне же это делать. Вот посоветуюсь насчёт Перси и Рона с Сири и Вальпургой — и всё. Однако расслабился я рано. Не успел Рон расставить фигурки, как на двор спикировали летящие на мётлах близнецы с большими блестящими вёдрами, полным слив-цеппелинов. Сливы выглядели аппетитно — огромные, сизые от спелости, тугие… Фред и Джордж, кивнув мне, споро уволокли вёдра в дом и через минуту вернулись к нам. — Мама сказала, что скоро позовёт обедать, — заулыбался один из близнецов. — А после обеда мы погоняем садовых гномов. Это весело, — добавил второй. Я помнил этот процесс. Ну да, веселее не придумаешь. — Я с Роном сначала доиграю, хорошо? — покладисто спросил я. Близнецы переглянулись, но тут один из них узрел развалившегося в тенёчке Лео. — Какой хороший котик! — дружно заявили они и направились к книззлу. Но тот, не будь идиотом, быстренько вскочил, молнией пронёсся у них под ногами и спрятался у меня за пазухой. Я застегнул кофту и сердито сказал: — Вы пугаете моего фамильяра. Он ещё маленький. — Ой-ой-ой, — запричитали эти два клоуна, — мы испугали бедного маленького котика! Прости, Гарри, больше не будем! И тут один из них достал из кармана конфету в прозрачной бумажке — мягкую, симпатичную, бело-розовую. — Гарри, угощайся, только не сердись! Мир? Угу, знаем мы, что это за конфетки… Но вот отказываться не буду. Жаль, что не удалось получше с Перси пообщаться, но эта конфета… а я не сомневаюсь, что это один из первых опытов их вредилок… наверняка может быть поводом к тому, чтобы больше здесь не показываться. То, что конфета нормальная, я, конечно, допускал, но вряд ли, вряд ли… Уж очень нехорошие огоньки горели у пацанов в глазах, да и Рон как-то странно засопел и опустил голову. Интересно, попытается он меня предупредить или с братьями конфликтовать не захочет? Нет, молчит… И я вежливо улыбнулся, сказал: — Спасибо. Мир. И, взяв конфету, начал её разворачивать. Близнецы следили за мной жадными глазами, но тут из-под кофты вновь высунулся Лео, спокойно подцепил лапой развёрнутую конфету и слизнул её, мгновенно проглотив. Блин… А я и забыл, что мой книззл сладкое любит. Особенно такие вот мягкие, бело-розовые конфеты, похожие Сири покупал у Фортескью. — Лео! — испуганно крикнул я. — Тебе нельзя! Плюнь! Но довольный книззл прикрыл глаза, и я уж решил, что слишком плохо подумал о близнецах. И вдруг… Бедный Лео истошно завопил, его маленькое тельце выгнулось, а рыжая шкурка стала превращаться в жёлтые цыплячьи перья. — Вы что сделали? — взвыл я почище книззла. — Он же маленький! А эти дебилЫ не нашли ничего другого, как заржать: — Ха-ха-ха! Братец Дред, четвероногий цыплёнок! — Ха-ха-ха! Братец Фордж, круть! — Расколдуйте его! Расколдуйте немедленно! — отчаянно вскрикнул я, прижимая к себе корчащегося от боли котёныша. — Да не переживай, Гарри, — вновь расхохотались они, — скоро само пройдёт! — Гады! — рявкнул я, махнул рукой в сторону ржущих близнецов, прижал к себе продолжающего корчиться и мяукать Лео, изо всех сил пожелал ему исцелиться, и успел рвануть портключ за миг до того, как меня привычно окружила темнота. *Имя выдумано автором. На самом деле неизвестно, кто изобрёл шахматы, и появились они позже, чем жил царь Ашока (примерно в VI в н.э. в Индии). **Царь Ашока считается одним из величайших правителей Индии. Он был третьим царём империи Мауриев. Его военные успехи уступают достижениям его деда в этой области, но Ашока в первую очередь вошёл в историю как правитель-буддист. Его вклад в поддержание буддизма и морали сделал его выдающейся фигурой в индийской истории. ***Гарри имеет в виду четыре основные варны древнеиндийского общества: • брахманы (жрецы); • кшатрии (знатные воины, из этой варны происходили индийские цари); • вайшьи (крестьяне, ремесленники, торговцы) • шудры (слуги) Если следовать этой логике, то неприкасаемые (хариджан) — это, скорее всего, Предатели Крови.