Гыгыр, отчаявшийся беглец
Это конец. Конец. Я ещё бегу, дышу, мыслю – но я уже мёртв. Хуже чем мёртв. Люди ничего не забудут и ничего не простят. Они тайгу срубят, тундру перевернут – но меня найдут. Фанатики. Проклятые упёртые фанатики. Со мной сумели удрать Харгын с Эхоргом, ну и пяток гоблинов. А орки… парни, которых я взрастил, обучил, взлелеял – мертвы. Мимоходом убиты силой, которой нам нечего противопоставить. Я кричал, я приказывал – тщетно. Слишком велика была ярость, слишком ослепительна жажда мести за погибших товарищей. Они вступили в бой, и им ударили в спину, не дав ни единого шанса ответить. Я не мог им помочь. Не мог образумить, утишить жажду крови, вытащить из ловушки. Счёт шёл на мгновения, промедли чуток – и всё. До сих пор не могу понять, почему тварь не натравила на нас своих гончих, почему не послала погоню, почему мы ещё живы. Впрочем, это ненадолго. Это ненадолго, потому что за эльфийку люди будут мстить, и мстить страшно. Не следует обольщаться – дескать, я столетиями от них прятался, неужели сейчас не уйду? Не уйду. Теперь они привлекут столько магов, сколько потребуется, соберут столько сил, сколько сочтут нужным, лишь бы поймать меня. Живьём. О нет, я владею чарами скрытности и иллюзий. Прекрасно, мастерски. Но у людей есть поисковые заклинания, и я даже примерно не представляю, какие именно. А меня видели. Проведут ритуал, наводнят местность гончими и ищейками и выследят. Они упорные. И о лёгкой смерти мечтать не стоит. Да, парней зарубили, просто и без затей – но наверняка потому, что тварь к своей эльфиечке ненаглядной рвалась. Мне такой роскоши не светит. Спеленают по всем правилам. Раз уж огров с циклопами спеленали и десять суток подряд издевались… Может, стоит заранее совершить самоубийство? Когда я попаду в руки к людям, то буду долго, очень долго мечтать о смерти… НЕТ. Чувствую, как непроизвольно порыкиваю, высоко поднимая верхнюю губу. Нет! Я не стану складывать лапки и подыхать, я ни в малейшей малости не облегчу жизнь людишкам! Хотят ловить – пусть ловят, а я буду кончиками когтей за жизнь цепляться, любую возможность использую, но не сдамся! – Босс… что это было? – Харгын тяжело дышит, всё-таки бежали мы сломя голову. Почти всю ману на усиления слил… – И что… теперь будет? – Эхоргу не легче. Со мной только двое хобов осталось, гоблы или отстали, или разбежались. Ну и пусть. Так даже лучше. – Лллюди! – эту фразу я буквально выплёвываю. – Ничего. Они поплатятся. Будет и у нас оргия. Я один ритуал знаю, – дружески обнимаю Эхорга за плечо. – Он поможет. Вот, как раз поляна подходящая. Не беспокойтесь, парни, всё будет, – резко погружаю коготь под подбородок Эхорга, – хорошо, – бью кончиком посоха в горло Харгына. На его лице ещё успевает застыть изумление. Аккуратно опускаю труп Эхорга на траву и рычу. Низко, злобно. Люди. Пусть это я нанёс последний удар – их кровь на людских руках. Ещё одна строчка в бесконечном списке долгов, который вряд ли когда-либо будет оплачен. Я и вправду знаю этот ритуал. Он наверняка не сработает, обольщаться не стоит – но испробовать его я обязан. Вот только для ритуала требуется кровь, и моей собственной точно не хватит. Простите, парни. Всё равно это лучше, чем попасть в руки к людям, а прикрыть вас я бы не смог. И себя-то не смогу, что уж о других говорить… Хорошая поляна, просторная. Неровная, правда, но да ничего. Макаю палец в кровь Эхорга и начинаю вычерчивать линии. Выходит кривовато, но это неважно. Тут не от точности исполнения дело зависит. Об этом ритуале мне тоже поведал Учитель. Сам он ни разу к нему не прибегал, но наблюдал за его проведением своими глазами. За проведением успешного ритуала. Сам я вычерчиваю эту фигуру в четвёртый раз. Первый – незадолго до того, как перейти Юскчорр. Второй – во время своих бесконечных и бессмысленных скитаний по тундре, когда отсутствие цели и возможности отомстить мучало меня не хуже людских палачей. Третий раз был совсем недавно, лет пять назад, когда, умудрившись создать отряд, я не добился ни-че-го. Все три раза ритуал заканчивался пшиком. Мольбы о помощи устремлялись в бездонную пустоту, которая пожирала их, не давая ничего в ответ. Правда, через несколько недель после третьего ритуала до нас добрался гоблин-гонец и сообщил о формирующейся орде. Может быть, это и было взаимосвязано. Не знаю. Всё. Фигура завершена. И шестиугольник, и узоры. Пора колдовать. Маны хватает. Впритык, но хватает. Правда, сперва надо решить, что вкладывать в заклинание помимо маны. Воспоминания об эльфийке? Не в силах решиться, нервно покусываю губу. Надо бы, да, но захочет ли кто-либо вообще связываться с эльфами? Но что тогда остаётся? Лягушка, странные существа с щупальцами, некромантка… Маловато. Может, всё же рассказать про эльфийку? Ведь это жест отчаяния, и сегодняшний раз если и отличается от всех предыдущих, то в худшую сторону. Вот только… Вот только мне самому неприятно вспоминать про цыпочку. Про то, как я упустил невероятный шанс. Про то, как я потерял главное, погнавшись за эфемерным. Про то, как моя жадность обрекла весь мой отряд и меня самого. Решено. Раз тут всё равно особой надежды нет, то и от умолчания хуже не будет. Вдруг кому-то покажутся интересными лягушка и те комки плоти с щупальцами, а? Ооох… Ох, как же плохо-то… Нет, заклинание простое, очень простое, вот только я и до того ману потратил почти полностью. В ближайший час даже от пейзанина вряд ли отмахаюсь. Шатаясь, дохожу до ближайшего дерева и буквально валюсь на траву, прислонившись спиной к стволу. Сто лет магического истощения не было… Теперь бы помедитировать. Хоть как-то. Хоть часочек. Надеюсь, та тварь сейчас эльфийкой занята, и погодит немного с началом охоты. Надеюсь, я приду в себя на этой же поляне, а не в руках зомби. Надеяться на успех ритуала не стоит. Три провала, причём в ситуациях куда лучше и благоприятнее нынешней. Ритуал не сработает.***
Ритуал сработал. Как? Почему сейчас? Почему?! Впрочем, какая разница! Получилось. Наверное, получилось. Получилось же? Получилось?! Неровные кровавые линии, кое-как накарябанные поверх травы, светятся. Светятся неярким фиолетовым светом. Он неровный, пульсирующий, по линиям то и дело туда-сюда пробегают сгустки темноты, узор то почти потухает, то загорается вновь, но он светится. Светится! В прошлые разы ничего подобного не было! Чувствую, как колотится сердце. Надежда – страшное чувство. Знаю, сам обожал давать её своим жертвам, а потом отнимать обратно. Отчаяние, которое следует за гибелью надежды – это невероятное, упоительное чувство. Но здесь-то им не с чего отнимать у меня надежду, да? Да?! Резкий порыв ветра полностью гасит свет. Очень резкий и очень странный, на мгновение подувший ровнёхонько сверху вниз. Машинально задираю голову. В вышине, на уровне верхушек сосен… что-то есть. Какое-то неясное движение, смутное дрожание воздуха. И это что-то стремительно опускается вниз. Хотя нет, не очень стремительно, точнее, всё медленнее и медленнее. Какой-то кокон, практически прозрачный, вот только в нём странно преломляется свет, как в сильном щите или скверной иллюзии. Но движущуюся иллюзию создать сложно, а иллюзия прозрачности мне вообще не под силу… Кокон мягко приземляется на землю и начинает изменяться. Дрожь и искажение становятся всё слабее и слабее, но вот в самом центре кокона сгущается тёмное пятно. Поначалу размытое и аморфное, оно становится всё чётче и чётче, складываясь в неясную гуманоидную фигуру, а потом и вовсе принимает совершенно определённые очертания. Новоприбывший смахивает на человека. Ну да, он высокий, повыше большинства пейзан, но даже зомби-рыцари превосходят его на голову, не говоря уж об орках. Да и одежда у него вполне заурядная – рубаха и штаны, пусть и довольно неплохие. В общем, я бы даже мог принять его за человека, если бы не… Если бы не кожа насыщенно-красного цвета. Если бы не дополнительный сустав на ногах, гнущийся в обратную сторону. Если бы не аккуратные, ухоженные копытца вместо ступней. Если бы не маленькие, не больше фаланги пальца, рожки, растущие изо лба. – Благодарю вас, – демон учтиво склоняет голову, – вы призвали меня как нельзя более вовремя.