В стране сновидений.

— Мы должны защитить, Анастейшу, но мы даже не знаем с кем имеем дело. То, что мы узнали о том, что это могущественная ведьма, не упрощает задачи. — Я понимаю, Дин! Но что ты предлагаешь? — Мы сами должны найти эту тварь первыми… Лучшая защита это нападение. — И как нам это сделать? Нужна хотя бы какая-то вещь ведьмы, чтобы использовать заклинание поиска. — Анастейша сталкивалась с этой ведьмой и значит мы можем проследить ее энергетический след. След от ее воздействия, наверняка, еще не стерся с энергетического кокона, хотя мне и удалось вылечить ее физическую оболочку. — Кас? Очень вовремя! — сказал Дин. -Как дела на небесах? — спросил Сэм. — Пока тихо, нового энергетического всплеска не наблюдалось. Но все готовятся к худшему. В нашем мире магический фон стал абсолютно нестабилен. И есть предположение, что возможно наш мир вообще лишиться магии. — Как такое возможно? — Это всего лишь предположение, но многие боятся именно этого. — И что будет с нашим миром, если не будет магии? — Ангелы и демоны лишатся своих способностей. — Возможно что это не так уж и плохо… Живём же мы с Сэмом без магии и ничего… — Дин, ты, наверное, не понимаешь самой сути проблемы… Кто-то пожирает магию в нашем мире. И этот кто-то может стать таким могущественным, что его будет невозможно уничтожить… — Ауч! Ну, если так, то конечно ангелы и вправду не зря беспокоятся… — А где Анастейша? — спросил вдруг Кастиэль. — Она спит. Мы сняли ей отдельный номер, — сказал Сэм вспоминая момент заселения, Анастейша прямо настояла на этом, хотя это было явно нелогично теперь, после того что они узнали у медиума. «Ей сейчас должно быть очень страшно, но почему она решила остаться одна?» — подумал Сэм, и он, кажется, догадывался о причине. Дин и Анастейша. Между ними что-то произошло. А он лишь оказался сторонним наблюдателем в этой истории. Не то чтобы его задевал этот факт, но вообще-то, он думал о девушке гораздо лучше, чем оказалось на самом деле. Не предполагал он, что она так легко прыгнет в постель к его брату. Пожалуй, только это могло объяснить холодность Дина. Обычно, он всегда остывал к девушкам, с которыми ему удавалось переспать. «Я думал, что ты другая… Несмотря на твою очень яркую внешность, было в тебе что-то такое, неуловимое почти… Какая-то особая искра, которая отличает тебя от сотни таких же миловидных блондинок с большим бюстом. Возможно, что я ошибался, » — с сожалением думал Сэм. — Зачем тебе она? — насторожился Дин. — Есть у меня одна идея… Все эти энергетические всплески совпали с появлением Анастейши в нашем мире. — Не думаешь ли ты, что она во всем этом замешана? — спросил Сэм. — Нет, конечно! Но мне кажется, что это все-таки как-то взаимосвязано друг с другом. — Я думаю, что все дело в той ведьме. Откуда у нее такое могущество? — Какую ведьму ты имеешь в виду? — спросил Кастиэль, и Винчестеры вкратце рассказали то, что сказал медиум. — Даже если ведьме каким-то образом удалось найти способ, с помощью которого она выкачивает магию из нашего мира. То для чего ей нужна Анастейша? В ней нет магии, и она не представляет ни для кого очевидной опасности. — И снова все возвращается к Анастейше… — задумчиво произнес Дин. — Дин, возможно, Кас прав и все это взаимосвязано. Появление Анастейши, перебои с магией и эта могущественная ведьма…- предположил Сэм. — Но что это нам дает? Мы снова в тупике…- развел руками Дин. — Но почему? Твоя идея с предупреждающим нападением кажется мне очень удачной, — сказал Кастиэль. — Ты поможешь найти ведьму? Ты что говорил, про какой-то энергетический след… — Я могу попытаться, — с сомнением проговорил Кастиэль. — Но сейчас она спит…- с беспокойством сказал Сэм. — Значит утро вечера мудренее… Кас, прилетай с утра, хорошо? — сказал Дин, но когда они с Сэмом легли спать, Дин вдруг осознал, что сон никак не идет к нему. Зато мысли роились в голове как назойливые мухи. «Какой же я придурок. Идиот. Я не должен был так себя вести. Но рядом с ней я не могу сдерживаться. Я чувствую к Анастейше непреодолимое влечение. Сначала я думал, что все дело в споре и уязвленной гордости, но когда она чуть не погибла на моих глазах… Когда я только на минуту, представил, что она умерла, то я понял, что не смогу без нее жить. Я влюбился как мальчишка. Все должно было быть не так. Просто очередная интрижка и ничего серьезного. Но я не хочу подвергать ее опасности, если мы будем вместе, то Анастейша может погибнуть. Остается один выход — делать вид и дальше, что она мне безразлична. Так будет лучше для нас обоих. Она вернется назад, а я… Я буду жить как прежде. Судьба охотника — это вечная битва, без надежды на личное счастье. Однажды выбрав эту дорогу, ты будешь идти по ней до самого конца». Мысли Дина прервал звук открывающейся двери. Дин открыл глаза, ожидая увидеть Сэма, но брат спал, закутавшись одеялом, словно большой, плюшевый медвежонок. Это была Анастейша. Вот уж неожиданный визит. Она стояла на пороге и нервно теребила рубашку. Дин дал девушке свою одежду, и теперь было немного странно видеть собственную одежду на столь соблазнительном теле. — Анастейша? Что ты делаешь тут, среди ночи? — спросил Дин, поднимаясь с кровати и подходя к девушке. Хорошо, что он спал в одежде. А то получилось бы немного неловко. — Я не могла уснуть… Мне стало страшно и неуютно, одной. Я, наверное, не должна была приходить сюда, — замялась девушка. Легкий румянец вспыхнул на ее миловидном личике, она нервно закусила губу, и Дин сглотнул, заметив это. Он только что думал о ней, хотел казаться безразличным, но когда она вот так, пришла к нему сама… А еще он обещал защитить ее от опасности. Хотя сейчас опасность казалась мнимой. Но Дин откинул эту мысль как ненужную. — Можно я посплю здесь, рядом с тобой? — у Дина чуть не отвалилась челюсть от удивления. И это та девушка, которая его постоянно динамила, стоит им зайти хоть немного дальше? Он ушам своим не верил, но тело отреагировало иначе. Словно уже сейчас ощущало мягкость ее кожи и тонкий неуловимый аромат. — Конечно! Я могу лечь на пол… — сказал он. — Но мне так страшно, Дин…- сказала Анастейша, прижалась к его груди и заглянула в глаза. В почти такие же зеленые как у него, правда, сейчас потемневшие от желания. «Она такая беспомощная и ей сейчас нужна моя поддержка» — подумал Дин. Анастейша прошла вперед, слегка виляя бедрами, и Дин засмотрелся на ее аппетитные ягодицы, проглядывающие сквозь плотную ткань джинсов. Девушка начала раздеваться, даже не капли, не стесняясь его присутствия. Она начала с ремня джинсов, потом расстегнула замок, а потом джинсы упали на пол, обнажив длинные, стройные ноги молочно белого цвета. «— Она пытается меня соблазнить?» — промелькнула мысль у Дина в голове, и он поспешил заключить девушку в объятия. Анастейша подалась вперед и прижалась к нему. — Дин, я люблю тебя…- прошептала девушка ему прямо в губы, оставила легкий поцелуй, а затем взяла за руку и увлекла на кровать. Дин накрыл ее сильным, мускулистым телом, а она подалась бедрами навстречу, желая ощутить насколько он сильно желает обладать ей. Они начали с легких поцелуев, а потом их губы поддались безумию, родившемуся из жизненной необходимости обладать друг другом. Они вгрызались друг в друга, и Дин вскрикнул, когда Анастейша до боли прикусила его губу. Но это лишь добавило красок во вкусовой коктейль страсти. Он целовал ее всю, его руки жадно изучали все самые чувствительные места на ее теле, не оставив ничего, что он не присвоил бы себе навсегда. Навечно. А вечностью сейчас была игра двух сплетающихся тел, словно они никогда не прекращали любить друг друга. Словно для этого они созданы, и не было никакого иного смысла в существовании кроме как любить друг друга. Снова и снова. Становясь единым существом, растворяясь в друг друге. Это была великая игра двух противоположностей, в которой победителем была любовь. Всегда лишь любовь. И никак иначе. Не в силах больше сдерживаться, Дин стянул джинсы и проник в горячую, влажную глубину. Анастейша вскрикнула, принимая его, а Дин стал двигаться, не разрывая зрительного контакта. Желая видеть затуманенное страстью лицо, слышать сладкие стоны. Он нашел положение, в котором ей было особенно приятно. Она задышала чаще, поддаваясь ему навстречу, ее ногти впились ему в спину, когда он стал двигаться быстрее, а потом еще быстрее. Затуманенный страстью, он чувствовал ее так сильно и ярко, что ему казалось, он улавливает мельчайшие изменения ее внутренних состояний. Они были совершенным любовным механизмом, сплошным потоком удовольствия и наслаждения, перемешанным с тонкими нотками боли, которая оттеняла блаженство, переходящее все немыслимые границы восприятия. Анастейша закричала еще сильней, когда Дин стал врываться в нее, в последних остатках их сладкого безумия. Они подошли вместе к границе самого высокого из возможных наслаждений, Дин сделал еще один рывок, Анастейша еще сильней обхватила ногами его бедра, и их пронзил экстатический шок, волнами прошедший по их телам. Он смел последние остатки разума. Это было как взрыв большого фейерверка, а затем, после него, целая серия маленьких взрывов, расходившихся острым удовольствием, после приносящим расслабление. Опустошенные и растворенные друг в друге, они не заметил того, что Сэм Винчестер давно не спал. Да как тут уснешь, если Анастейша кричала так громко, что наверняка разбудила всех соседей. Сцена, свидетелем которой он стал, не оставила его равнодушным. И это было ужасно неправильно. Наблюдать за тем как твой брат занимается любовью с девушкой, это все равно, что совершить инцест. Когда он смотрел на все это, он становился невольным участником происходящего. И от этого, к стыду Сэма, он почувствовал сильное возбуждение. Они не видят сейчас никого вокруг, что если он…? И когда Дин и Анастейша, сплетенные в танце любви, возносились на вершины блаженства, Сэм присоединился к ним. Став невольным участником их соития.