К тебе, во тьму, во тьму, во тьму

Это так больно — терять дорогих людей. Знаете, как будто тебя закинули в мясорубку и со всей силы начали крутить так, чтобы даже от костей ничего не осталось. Меня уже выворачивает от этого алкоголя, меня уже выворачивает от этой квартиры, меня уже выворачивает от этой жизни. Она была всем и в один миг стала никем. Я тоже раньше думал, что это невозможно, но, чёрт побери, это оказалось правдой. Такой режущей, невыносимой, проникающей под кожу тонкими иголками, правдой. Она изменила мне. Шлюха. Дрянь. Мразь. Я дал ей всё: деньги, время и себя. Целиком и полностью, без остатка, я был готов умереть за неё, но в итоге умираю из-за неё. Грязный притон с десятками таких же отчаявшихся в жизни людей принимает меня по-особому холодно, приветствуя скрипом входной двери. В моих глазах мутно от алкоголя. И хоть мозг отчаянно протестует проходить дальше в это логово забытых Богом, но душа панически кричит, что ей это нужно, что она устала. И я иду на поводу у души. Впервые. На полу лежат люди; молодые, старые — тут это не имеет значения, ведь все равны. Это — единственное место, где нет расизма, религиозных конфликтов и прочего, ведь всем абсолютно параллельно на тебя, главное — новая доза и вновь в эйфорию. Я подхожу к единственной более-менее опрятной двери и стучу туда, хотя какой это имеет смысл? Мне отвечают холодным «войдите», и открывается мир в наркоторговлю. Именно тут тысячи людей лишились жизни, именно тут каждый день зарабатываются миллионы, именно тут я решил окончить свой путь. За столом сидит мужчина в растянутой водолазке и что-то пишет. Подняв на меня свои карие глаза, он опускает уголки губ. — Что покупаешь? — оценивает недоверяющим взглядом. — Что покрепче. — Советую героин. Унесёт быстро, проживешь мало, — усмехается, очевидно, рассчитывая на отказ. — Двойную дозу. Он медленно встает из-за своего стола и подходит к шкафу, открывая дверцу. Несколько минут копается там, переставляя колбы с разным содержимым, и наконец достает две ампулы и два шприца, протягивая мне. — Первое за счёт заведения, — его глаза сверкают недобрым блеском. — Спасибо, — киваю и собираюсь уходить. — Надеюсь, ты пригласишь меня на свою скорую кончину, — прилетает в спину, и я содрогаюсь. — Всенепременно. Закрываю дверь и смотрю на ампулу, ожидая увидеть там что-то невероятное, но это просто прозрачная жидкость, которая никогда бы не привлекла мой взор, если бы я не знал её содержимого. Окидываю взглядом комнату и решаю присесть в углу, дабы насладится наконец забытием. Сырая стена встречает меня ещё одним телом, которое валяется в конвульсиях. Парень, на вид лет двадцати, его неимоверно трясет, и он выдает какие-то странные звуки. Недолго думая, я подхватил его и посадил, оказывая первую медицинскую помощь. Похоже, у него передозировка. Скорее всего, мне стоило не делать этого, но я не нашёл другого выхода, кроме как засунуть свои пальцы в его глотку. За секунду все содержимое желудка оказалось на полу. А он, обессиленный, упал на землю. Мне вдруг стало так его жаль, что я взял парня на руки и понёс к своему дому, совсем позабыв о дозе, которая лежала на полу…