Различия.

Когда мы добрались до дома, Грелль мягко, но решительно выставил Анну за дверь, а точнее, просто не пустил ее в дом. Анна подозрительно посмотрела на него, но все-таки ушла, ободряющего улыбнувшись мне. Грелль захлопнул дверь, запер ее на ключ и на щеколду и мы в унисон с облегчением вздохнули. — У тебя никаких дополнительных занятий сегодня? — на всякий случай уточнил я, развязывая шнурки на ботинках. — Нет. А у тебя уроки скрипки в шесть двадцать вечера. Я посмотрел на часы. — Сейчас три часа двенадцать минут, — сообщил я. — Еще куча времени. А ты, кажется, собирался извиниться… — За что? — невинно спросил Грелль, но по блеску в его глазах я понял, что он отлично меня понял. — Как за что? — притворно удивился я. — За прокушенную губу, разумеется. Это больно знаешь ли… Я показательно облизнул губы. Грелль горящим взглядом проследил за моим языком. — Ну, все! — вдруг решительно заявил он, хватая меня за руку и почти бегом направляясь в сторону нашей с ним комнаты. Едва за мной закрылась дверь, как Грелль тут же прижал меня к ней, остервенело впиваясь в мои губы своими. Не скажу, чтобы я был против, просто немного ошеломлен подобным напором, поэтому ответил не сразу.       Пока я приходил в себя, Грелль времени не терял, успев освободить и себя, и меня, от пиджаков. А когда я наконец очухался, принялся ему помогать, расстегивая пуговицы на его рубашке. Жутко мешался галстук, но когда я потянулся к своей шее, чтобы его снять, Грелль перехватил мою руку. Он снова перенял всю инициативу на себя, и я расслабился, отдавая ему полную свободу действий. Наш поцелуй становился все более страстным и настойчивым. Мне уже не хватало воздуха даже для дыхания. Я приоткрыл глаза и увидел, что внешность Грелля опять изменилась, как и всегда — волосы приобрели красноватый оттенок, зубы заострились, прикрытые, как и у меня, глаза, засверкали ярко-салатовым цветом. Не знаю почему, но это обличие Грелля всегда действовало на меня возбуждающе…       Грелль наконец прервал поцелуй, одним резким движением сорвал с меня галстук и мы оба оказались на кровати. Он навис надо мной, тяжело дыша от подкатившего возбуждения, и я закусил губу. По подбородку потекла тонкая теплая струйка, Грелль наклонился и быстро слизнул ее языком. Я давно заметил, что у него какой-то странный фетиш к виду и вкусу крови, но был совершенно не против отдать ему хоть всю кровь, что текла по моим венам, лишь бы он никуда не уходил, лишь бы он…       Мысль убежала, не успев закончиться, когда тонкие пальцы Грелля вскользь прошлись по напряженному члену. Как же ему нравилось меня мучать… Вот и сейчас он медленно, невыносимо медленно провел рукой по шее, груди, животу, подбираясь к форменному школьному ремню, продолжая поглаживать уже вставший орган. Его глаза при этом ни на секунду не разрывали зрительный контакт. Он следил за каждой моей реакцией, за каждым вздохом. — Твой… очередной… эксперимент?.. — хрипло выдохнул я, пытаясь хоть частично вернуть контроль над разумом. — Молодец, догадался… — томно прошептал Грелль, наклонившись к моему уху и осторожно прикусил его своими острыми зубами. — Догадаешься, что я приготовил тебе в этот раз — получишь награду… Я задохнулся. У меня нет права на ошибку — собственное возбуждение немилосердно отзывалось болью в области ширинки. — Так не… нечестно… — я пытался сконцентрироваться на словах., но язык заплетался, а все мысли бабочками упорхнули из головы в низ живота. — Требую подсказку… — Ты не в том положении, чтобы что-то требовать, но так и быть… — низкий шепот одноклассника вибрацией отдавался во всем теле, а неспешные прикосновения к животу нарушали мыслительный процесс. — Оно стояло сегодня на столе, в кухне. Вспомнишь? Я порылся в памяти. На столе стояла тарелка с бутербродами, приготовленными мне Греллем, графин с водой и стакан, и, кажется, все… Ах, нет же! Я распахнул глаза и уставился на Грелля. Тот самодовольно улыбнулся. — Молодец, догадался… Заслужил свою награду… Он провел рукой по волосам, доставая из них ленту, и быстро завязал мне глаза. — Подожди, я сейчас… — прошептал он мне на ухо и исчез. Я готов был выть волком от потери контакта с его руками, член болезненно ныл, требуя внимания к себе. На кухне что-то звонко щелкнуло, а через несколько секунд моего носа коснулся запах горького шоколада. Наше с ним любимое лакомство, отказаться от которого мы были не в силах ни при каких обстоятельствах, и сегодня Грелль, видимо, решил совместить два удовольствия в одном…       Когда моей груди коснулась капля горячего горького шоколада, я захлебнулся воздухом, но когда траекторию ее движения проследили еще более горячие губы, я и вовсе забыл, как дышать. Боже, Грелль всегда сводил меня с ума этими нарочито медленными ласками, низким шепотом, которым он шептал мне на ухо, да просто своим видом! Когда перемазанные шоколадом пальцы наконец добрались до ширинки и потянули молнию вниз, я был готов взорваться от единого прикосновения. — Тише, тише, тише… — шептал он, пока я чуть не всхлипывал от возбуждения. Мои руки беспорядочно шарили по простыне, но всякий раз соскальзывали с шелковой поверхности, обострившиеся рецепторы остро реагировали на все, даже самые легкие прикосновения. — Шоколад уже остыл… Эта многообещающая фраза громом отдалась в моей голове, а в следующую секунду Грелль обхватил мою головку губами, покрытыми тонким слоем вязкого шоколада. Я запрокинул голову, непроизвольно вцепившись пальцами в шевелюру одноклассника. В ответ на это Грелль пощекотал головку кончиком языка, а затем двинул головой, вбирая глубже в себя. Я выгнулся, кончики пальцев на ногах поджались в легкой судороге. Одна его рука легла мне на бедро, уже не скрытое тканью брюк, другая пощекотала живот, в то время как губами Грелль продолжал обхватывать член, и еще через несколько минут я кончил, захлебнувшись собственным полу-криком, полу-стоном. Перед глазами плясали мелкие звездочки, руки и ноги слегка подрагивали. — Думаю, сойдет за извинения? — шепнул мне на ухо Грелль, обнимая и ложась рядом. — Вполне, — ответил я, стягивая ленту с глаз и переворачиваясь на бок, чтобы видеть любимое самодовольное выражение лица. — Но знаешь, у меня еще полно времени до начала урока, а я тебя так и не поблагодарил за бутерброды…