Темнота - это ключ к тебе

      У Северуса план был прост, как, впрочем, и всегда: опыта работы на два фронта у него было больше, чем у кого либо, поэтому заранее проинструктировав Малфоя не вмешиваться и лишь кивать головой, привычно корча высокомерное презрение людям, отправился с ним для начала в Дурмстранг, где, по идее, должен быть Каркаров в данный момент.       То, что там оказался и Альбус было удачным стечением обстоятельств, хотя кого обманывал Северус? Тонко продуманным планом, на который так рассчитывал зельевар, желая уничтожить двух мешающих фигур на шахматной доске. Конечно, множество факторов могли помешать реализации его плана по стравливанию двух психопатов, но видимо удача, после череды неудач, решила и к ним заглянуть, и дело вовсе не в зелье удачи, которое Северус глотал как проклятый наряду восстановления магии и нервов. Совсем ни при чем. Сложно было даже самому себе признаться в том, что тут мало, что зависело от сил Северуса и его товарищей, и многое решалось от удачи, которой им так не хватало. Несмотря на, казалось бы, не такие паршивые результаты в маленьких подлянках, что устраивали Марволо и Ко, крупные битвы были не с такими оптимистичными прогнозами и везде их ожидало это предательское «но», буквально насмехаясь над их планами.       С виду местность вокруг института почти не поменялась, разве что вокруг ощущалась гнетущая атмосфера, и достаточно сильные силовые щиты… Точнее то, что от него осталось, после того как его грубо уничтожили, сделав дырку, которая зияла прямо перед Северусом и Люциусом, буквально маня войти через него.       Зельевар и аристократ переглянулись, накладывая на себя целый спектр заклинаний: от невидимости до сильных щитов, даже не погнушались активировать щиты, чтобы уже точно не попасть под горячую руку битвы, которая наверняка была сейчас в самом разгаре в замке.       С каждым пройденным метром оба мага ощущали колебания магии, которые заставляли буквально вставать волосы дыбом. Честно говоря, Северус не предполагал, что Каркаров вообще сможет достойно противостоять Дамлбдору, так как считал его слабаком. Видимо ему тогда, когда он проник в замок впервые, очень повезло застигнуть врасплох Игоря и уйти оттуда без потерь. Полномочия директора и власть на своей территории весьма впечатляла своей силой и размахом.       При приближении к зданию, Северус стал замечать, что строение весьма пострадало и оттуда были слышны крики боли, злобы и заклинаний. Ещё не видя поле битвы, Северус мог догадываться какой хаос там творился, будто настоящая бойня. Такого размаха он не ожидал, думая, что оба манипулятора сразятся по-тихому. Но видимо одному сорвало крышу от потери брата и время поджимало, а второму уже терять было нечего, кроме поста директора. О том, что Каркаров борется за свободу своих студентов ему даже не приходило в голову, ведь это не особо вписывалось в портрет болгарина.       Люциус был собран, свои волосы он собрал в хвост магией, чтобы не мешались, что делал он крайне редко и подготовил свою трость как предмет оружия.       — Мы пришли сюда наблюдать за развитием событий и добить врага, если кто-то из них останется в живых, — напомнил Северус, — если на нас не будут нападать, не рвись в бой, ты меня понял, Люциус?       Тот на слова напарника и друга лишь хмыкнул, горящие глаза выдавали с головой мужчину, который быстро подхватил боевое настроение, вливаясь в атмосферу хаоса и бойни. В такие минуты Северус понимал, что брак с Нарциссой был создан не только из-за политических причин, сколько из-за того насколько те идеально подходили друг другу. Глядя на настрой Малфоя, Северус невольно сам ощущал в себе желание ринуться в бой, но как мастер леглимент, быстро взял себя в руки и окатил магией, словно водой своего друга.       — Мы не знаем какая там сейчас обстановка, поэтому пройдем так же через бреши в защите замка и займем удобную и безопасную позицию. Спасать кого-либо, кроме детей, запрещаю, — сразу же предупредил Северус, зная, насколько его друг на самом деле оторва на поле боя. Да и, он был честен сам с собой, что скорее всего остаться в стороне, как того требует разум, не смог бы.       Осторожно, чтобы не привлекать внимание, они зашли через огромную дыру в замке вместо двери. Некогда, прекрасное внутреннее убранство из дерева приятных цветов благородного дерева, было окрашено либо в крови, либо было обуглено, все разворочено, местами лежали изломанные тела преподавателей Дурмстранга. Это можно было понять по их форме, местам среди них проглядывали и тела приспешников Дамблдора. Северус вздрогнул, когда наткнулся на одного из погибших, явно со стороны светлого мага. Форма и мантия была точь в точь как одеяние при правлении орденом гомункулом, но больше всего Северуса выбила из колеи маска, надетая на лицо умершего. Те самые маски, что появились, когда Волан-Де-Морт пришел вместо Марволо. Оглянувшись и попросив Люциуса постоять на стреме, чтобы их не убили случайно, он наклонился, чтобы снять маску и посмотреть, кто же под ней прячется. Он неаккуратно сорвал маску, которая явно держалась изначально на магии, посмотрел в лицо носителя. Он не успел толком различить черты лица, они были знакомы, но видимо на маске были чары и после снятия, лицо стало уродливым и неузнаваемым, будто на него прыснули серной кислотой, которая быстро и безжалостно уничтожала личность носителя. Несложно догадаться, что при жизни носитель испытывал дикую боль, если маска слетала или ее срывали, чтобы выяснить кто за ней прятался.       Это был второй звоночек к догадкам Северуса для чего это было нужно. Но самое шокирующее открытие заметил Люциус, который взглянул на тело, удивленно воскликнув:       — Северус, смотри, у него метка, как у слуг Бэдшота! — Северус опустил взгляд ниже, где была открыта шея и выдохнул, сжимая зубы. И правда, действительно она.       — Мерлин, кажется, это один из тех, кто посещал наш дом, — Северус указал на шрам на щеке, который исчезал под массой кожи, что сползала с лица, являя миру череп. Выглядело все достаточно мерзко, и ни Люциус, ни Северус даже не поморщились. Они видели вещи пострашнее, к тому же их изрядно нервировали звуки борьбы с заднего двора института, где когда-то была тренировочная площадка огромных размеров для студентов. Вряд ли сюда сейчас кто-то заявится, но нужно быть осторожными и поспешить в укрытие.       — Вот почему от них не было известий, этот подонок отдал Дамлбдору этих ребят и вот, что из этого вышло, — покачал головой Люциус, не сказать, что он сочувствовал этим людям, но понимание, что их может ждать та же участь, если они проиграют, заставляла поёжиться.       — С костюмами Пожирателей явно приказ Бэдшота, но сделать такое с масками явно пришло в голову Альбусу. В нём всегда были такие наклонности, то ли от того, что он психопат, то ли от того, что слишком параноик. Пойдем, думаю остальные тоже люди Бэдшота, нужно поспешить, а то.., — договорить Северус не успел, как из проема, явно созданного Бомбардой, вылетело тело, явно принадлежащее стороне Альбуса, а вслед за ним вышел крупный болгарин, перешагивая через нижний выступ стены, что не успели снести окончательно ранее. Черноволосый болгарин, в подкоптившейся от огненных заклинаний, форме, с кровавыми разводами и обширными ранами на плечах и животе лишь успел взглянуть в сторону новоприбывших, но вот отреагировать не успел, заклинание «Секо» сработало сразу, безболезненно отрубив голову мужчине. Голова упала, откатившись по паркету с тем же самым удивленным выражением лица, с которым он ныне живым застал новых гостей на вечеринке. Тело же по инерции сделало шаг и тоже вскоре бухнулось на колени и потом завалилось медленно набок, не упав до конца. Приспешник Дамболдора был еще жив, но ни Люциус, ни Северус не собирались ему помогать, поэтому Малфой просто добил его воткнув трость, появившимся остриём на конце, в грудь. Кровь брызнула на его одежду, но он лишь поморщился, сделав резкое движение тростью, чтобы избавиться от крови, что стекала с ножа, встроенного в нее.       — Не смотри так на меня, Северус, ты же сказал — спасать только детей, — пожал плечами Малфой, показывая свою настоящую натуру, о которой могла лишь догадываться Нарцисса и о которой совсем не ведал его родной сын и крестник.       — Дело не в этом, — помолчав, ответил Северус, вставая и доставая палочку, чтобы быть готовым к другим гостям, — я давно не видел тебя таким, — усмехнулся мужчина, встав перед Люциусом, чтобы поправить волосы Люциуса и смахнуть кровь на одежде с помощью заклинания. — Идём, нам ещё много чего нужно сделать, — и пошёл вперед, ориентируясь на звуки криков и крушений. — Думаю, самое лучшее это подняться наверх, и наблюдать с чердака или крыши, — предложил мужчина.       — Да, согласен, меньше вероятности нарваться на такие сюрпризы, — поморщился Малфой, следуя за Северусом по лестнице вверх. Он доверял мужчине и лишь оглядывался, сканируя местность, но кроме трупов или умирающих в разных позах — опасности не было, но Малфой не забывал о магических ловушках, поэтому опирался на свое чутье и знание Принцем планировку здания.       Северус шёл уверенно, но осторожно, мысленно прокладывая путь к желанному чердаку здания. То, что он был тут, Северус знал по своему опыту и был в этом уверен, сканируя окружающее его пространство на опасность и приказывая замку привести их к высокой точке, он перешагивал через тела или обломки от стен или лестницы. Битва была тут масштабная, давно он не видел такой мясорубки. Северус совсем не удивится если вместо Альбуса тут будет гомункул, хотя как бы его воскресили? Габриэль был в безопасности, крестражи были собраны. Хотя был вариант с тем, что Альбус отдал свое тело взамен, но звучит уже бредово, не станет же старик таким жертвовать из-за какого-то болгарина?       Когда они оказались на самой высокой точке, смотря в широкое панорамное окно с разбитыми окнами, то Северус понял, что либо он вопрос поставил некорректно, либо на кону стояло больше, чем он думал. Монстр в одеянии Светоча действительно был, нападая на обитателей и защитников замка, отрывая головы и своим приспешникам буквально высасывая из них жизнь и магию, чтобы не потерять в силе и защите. Чистой воды нежить, живущая за счёт других.       — Мерлин, — выдохнул поражённый Люциус, узрев эту картину, Северус лишь молча кивнул, усиляя защиту этого места.       — Не смотри на него, такие твари чувствительны к пристальным взглядам. Конечно, вряд ли что-то там осталось от прошлого мастера, но лучше перестраховаться, — шёпотом комментирует Северус, пригнувшись, чтобы перетащить какие-то громоздкие тумбы, прикрывая их фигуры. Никто сейчас вглядываться сюда не будет но и лишний раз не стоит испытывать удачу. Люциус спрятался вместе с Северусом за мебель, поглядывая за бойней.       Огромный стадион, вокруг звучали заклинания, вспыхивая при соприкосновении с другими, разноцветными всполохами. Воины Дурмстранга создали барьер из вещей, тел и щитов, встав спиной и полукольцом к зданию, обороняя ангар позади них. Северус догадывался, что там скорее всего прячутся студенты, которые приехали раньше учебного года, чтобы подготовиться к занятиям и практике. Кто-то прятался в импровизированных укреплениях, защищаясь щитами, кто-то явно использовал трупы соратников как прикрытие, некоторые даже буквально на ходу трасфигурировали предметы одежды в какую-то мебель, когда сил на щиты уже не оставалось. Это со стороны болгар, со стороны Альбуса марионетки послушно бежали вперед, как свиньи на убой, в масках. Можно лишь было догадываться, в каком отчаянии они находились, если вообще хоть что-то осознавали. Страшнее было, если нет. Послушные, идеальные, почти что одноразовые камикадзе. Блокаде болгар уже было нечем сопротивляться, те, хоть и были прекрасными воинами, но явно не ожидали такого наплыва противников и сражения с нежитью, которой было всё равно кого жрать, лишь бы были силы нападать и управлять марионетками, которым всё равно на боль и переломы.       — Эти люди…       — Да, они уже давно мертвы, — после наблюдения заметил Северус, не скрывая своего отношения к низшей магии. — Скоро трупы прорвут блокаду и доберутся до ангара, который защищают болгары, — сухо заметил мужчина, продолжая смотреть на очередную смерть камикадзе, что подорвался от заклинания рядом с несколькими обороняющимися, нанеся критический урон защите. Но, к слову сказать, воины не растерялись и прикрыли эти места теми, кто мог еще обороняться. Было видно, как все были истощены непрерывным нападением нежити, вокруг них валялись разбитые склянки от зелий.       Во главе защиты был Каркаров, который сильно постарел с последней встречи: волосы уже почти полностью стали седыми с грязным отливом, лицо тоже постарело, будто перед Северусом был старик, по возрасту напоминающий Альбуса. Исхудавший, с трясущимися руками, но твёрдым взглядом. Он постоянно шептал заклинания, защищая своих людей и ангар.       — А Каркаров не такой уж и слабак, — заметил Люциус, — но вряд ли его сил хватит остановить эту нежить, хоть они её и проредили по максимуму. Северус, я думаю нам нужно подкрепление, — обдумав ситуацию, говорит аристократ. — Даже если Каркаров еще продержится, мы с тобой вдвоём не осилим всю эту компанию трупов и гомункула.       — Ты прав, нужно позвать братьев и Беллу.       — Может быть лучше всех? — С опаской спрашивает Люциус, приложив палочку к метке, готовясь вызывать подмогу.       — Рискованно, — покачал головой мужчина, — Альбус тоже держится на одном честном слове, видишь, как часто он начал жрать своих, уже не раз в 10 минут, а после каждого удара магией, а значит он тоже на издыхании. — И правда, Люциус обратил свое внимание на гомункула, увидев то, что монстр снова швырнул в оборону болгар очередную порцию сырой чёрной магии вместе с остатками нежити, как дополнительную помощь в атаке.       Кивнув, Люциус настроился подать клич определённым людям, как произошло несколько вещей одновременно.       Блокада была прорвана и нежить буквально взрывалась рядом с защитниками, освобождая путь, болгары уже дрались физически, отбиваясь от марионеток, вокруг были крики, маты, кто-то не выдерживал и пытался спастись, убегая в сторону ангара, но и их стремительные марионетки пытались остановить. Пока все были заняты, оба директора вступили в финальное и прямое взаимодействие. Если Игорь ещё был похож на мага, хоть и слабеющего, отражая атаки сырой черной магии, буквально рассыпаясь на глазах, то гомункул и вовсе не замечал оторванной руки, слезающей кожи с лица, продолжая швыряться магией, рыская зелёными глазницами в поисках пищи для восстановления.       Когда жертва была поймана и перекус выполнен, то, что осталось от Дамлбдора, решило нанести финальный выпад магией, чтобы уничтожить Каркарова, но тот лишь прокричал хриплым, но зычным голосом:       — Ты дальше не пройдешь! Я не дам тебе уничтожить своих студентов, Альбус! — на что нежить лишь раскатисто рассмеялась, вея холод и смерть вокруг себя, продолжая наращивать мощь для последнего удара. Ведь всем известно, что если убить лидера — вся оппозиция распадется, как карточный домик. Это понимали все, но никого рядом с Игорем не было так как всех оттеснили марионетки, уже перестав сеять разрушения и взрывы, просто сдерживая оставшихся в живых болгар. Дамблдор хотел их сломить, прежде чем убить всех до последнего, это стало ясно не только наблюдающим Северусу и Люциусу, но и самим воинам.       Игорь собирал все силы, чтобы защитить то что ему дорого, а Альбус для решающего удара, нарастало напряжение, даже гости в данный момент затаили своё дыхание: кто же победит в итоге? Именно в этот момент рядом с ними появилась троица, которую тут же Северус дёрнул на себя, чтобы они не отсвечивали.       — Расклад простой, Игорь сейчас умрёт, та нежить — Альбус, его нужно будет добить, — коротко пояснил Северус, даже не сомневаясь в исходе битвы. Тут, к сожалению, все было ясно, как день. Сочувствия Северус не испытывал ни к болгарам, ни к нежити, что стала такой против своей воли, ни к отчаянному решению Дамблдора. Не успел Северус добавить ещё одну важную информацию про ангар и студентов, впрочем, как и сами новоприбывшие Белла с братьями не успели отреагировать, как произошёл решающий удар двух противоборствующих сторон. Вспышка от встречи двух разнополярных магий была ослепляющей, но было видно что чёрный луч был быстрее чем сама волна сырой магии.       «Игорь не жилец», — только и успел подумать Люциус, прикрыв глаза от вспышки. Открыв глаза он удивленно распахнул их ещё шире, как и остальные наблюдатели: Каркаров был жив, хоть и шатался, стал хуже выглядеть, а перед ним упав на колени, оказалась женщина с чёрными длинными волосами, можно было заметить боль в её карих глазах, на воинственном и красивом лице сияла улыбка, орошённая кровью изо рта.       — Анна! — прохрипел сдавленно старик, упав на колени, чтобы успеть подхватить падающую женщину на землю. Северус смутно её помнил, кажется так звали помощницу Каркарова и любовь всей жизни. Из глаз обоих людей брызнули слёзы, удушающий ком встал у обоих. На этом свете были лишь они, не замечающие как их соратников рвали пополам, как они подрывались, рвались вперёд к директору и своему лидеру. Вокруг был шум, хаос и смерть, витающая уже не намёком, а в буквальном смысле. Сейчас для Игоря это всё было не важно, ведь на руках у него была любовь всей его жизни, его смысл борьбы за студентов и чёртов институт. Игорь был типичным представителем своей нации: грубым снаружи и очень романтичным внутри, поэтому умирающая на его руках женщина, буквально сломила его. Был ли это замысел Дамблдора? Вряд ли. Белла, которая наблюдала за этой картиной, лишь молча сжала кулаки и зарычала от бешенства. Она была очень эмоциональной женщиной и уже рвалась в бой, но по обе стороны её сдерживали руки мужей, которые были более хладнокровными. Они, в отличии от Беллы, которая проводила больше времени, общаясь с Каркаровым, ничего не чувствовали.       Конечно, перед глазами у Игоря мелькали картины, как они с Анной планировали детей, как буквально перед битвой Игорь стал отцом, хоть ребёнок ещё и был в утробе, но ощущалось его присутствие. Как они с Анной планировали детскую, новую жизнь, с нуля, отказавшись от служения Альбусу. Ведь это была одна из причин, почему Игорь решил пойти против старика, не столько для того, чтобы получить власть и жить в безопасности, сколько не дать своему будущему дитя жизнь раба выскочки Альбуса и его начальства. Теперь же всё пропало. Моментально, в одну секунду, в один удар. Игорь не был тем самым героем, что побежал бы мстить своему врагу из-за отчаяния. У него банально уже не было сил, да и его сородичи уже почти все мертвы, а те, что остались в живых сейчас явно сломлены, стараясь убежать подальше, понимая, что спасения нет.       Он лишь поднял свое сморщившееся лицо вверх, в сторону панорамного окна, где находились гости, о которых замок предупредил его с самого начала и прошептал:       — Защитите студентов, они же всего лишь дети, пожалуйста, — и прикрыв глаза, начал превращаться в пепел вместе со своей возлюбленной. Он уже давно использовал магию в долг, не собираясь оставаться в живых после этой битвы, чтобы защитить то, что ему дорого. Но в планы директора института не входила смерть его дитя с Анной. Но магии плевать, пришло время забирать то, что принадлежит теперь ей по праву - душу мужчины. А остальным займется Госпожа Смерть.       Слова Игоря, обращённые Северусу и его командой стали спусковым крючком.       — Белла, на тебе нежить у блокады, Руди и Рабастан, на вас защита ангара, Люциус, ты со мной, заниматься экзорцизмом, — коротко отдает приказы Северус, тут же трансгрессируя к гомункулу. Оба мужчины знали как его уничтожить, так как читали об этом информацию, пока искали её для своего Милорда, поэтому сила распределены были именно таким образом.       Конечно, всё было не так легко, как хотелось, но скорее всего это был наилучший из худших вариантов и зелье удачи по прежнему работало, по-другому и не объяснить то, что Северуса не убила волна чёрной магии, а Люциуса не взорвали камикадзе, что по приказу главной нежити моментально среагировали. Мужчины успели переместиться в сторону, избежав ужасных последствий.       У Беллы и братьев обстояли дела более радужно, они с энтузиазмом уничтожали марионеток, будучи наученные опытом своих семей в работе с ними, но не сказать, что это было легко. Руудольфа успели покусать, у Рабастана урвать мясо на ноге, а Белла была оглушена взрывом ближайшего пожирателя. Северус и Люциус были заняты тем, что отвлекали максимально Нежить, чтобы контроль над марионетками ослаб, но выходило не так, чтобы сильно удачно. Хоть количество мертвых и уменьшилось, но ярость и опасность от этого не стала меньше.       Когда Северус уже стал понимать, что пора звать и остальных, иначе их тут порвут, он услышал знакомый клич, как собственно и другие, даже бывший Альбус отреагировал на это, отвлекаясь от поединка, подняв голову.       В небе летело красное пятно, но чем ближе оно становилось тем больше было понятно, что это феникс Фоукс, который местами был с чёрными перьями, но в целом оставался всё той же огненной птицей. Можно было сколько угодно над ней смеяться из-за курьёзов в прошлом, но сейчас птица была явно воинственно настроенной. Она цеплялась когтями за мертвяков, крича на своём языке, помогая Белле и братьям освободиться от нечисти. Когда когти или клюв магического существа касались мертвяков, то они воспламенялись и, можно сказать, умирали уже окончательно, а души жертв освобождались от оков, которые на них висели. Король нежитей не стоял на месте и пытался сбить птицу, но тут уже подключились Люциус и Северус активно ему мешая с ещё большим энтузиазмом, ведь феникс был их надеждой на упокоение чудовища.       Сделав ещё один круг, пока Дамблдор пытался в неё швырнуть магией и остановить, Фоукс, продолжая издавать боевые кличи, раз за разом пикировал на Альбуса, стараясь задеть его и через раз ему удавалось, но и тут удача не может быть вечной, в него все же попал заряд магии от Дамблдора и тот полетел вниз, но из последних сил огненная птица всё же поменяла траекторию падения прямо на своего врага всей жизни, вцепившись в нежить когтями, чернеющими крыльями, клювом, нанося смертельные удары, вспыхивая так, что Северус и Люциус ослепли, на мгновение становясь дезориентированными. Но нежити было не до них, всё внимание гомункула ушло на птицу, что не сдавалась и из последних сил продолжала того атаковать.       Прокручивая свои воспоминания после этих событий Северус был уверен, что феникс явно тогда собирался сделать то, что сделал в итоге, зная, что это поможет. Он вспыхнул ярким огнём в последний раз, посылая огненную волну, которая сбила с ног и мертвецов и членов ордена рыцарей. Вся нежить вокруг воспламенилась, но что ещё важнее, так это то, что сам Дамблдор начал гореть, словно спичка, вспыхнув и за считанные секунды превращаясь в уголек вместе с птицей.       Тишина и треск догорающих тел лишь сопровождал выживших. Белла смогла встать на колени, тяжело дыша, братья, опираясь о плечи друг друга, мотали головами, чтобы прийти в себя. Все же их волной отнесло к стенам ангара, буквально впечатывая в него. Люциус и Северус, что были ближе всего к эпицентру взрыва, но напичканные защитными заклинаниями и артефактами, лежали на спинах, глядя на небо с широко раскрытыми глазами.       Северус был уверен, что у него треснуло пару рёбер и были подпалены ресницы и волосы. Люциус же не мог пошевелить рукой, на которую неудачно приземлился при падении, о своих волосах он предпочитал не думать, ощущая запах сгоревших волос и плоти, успокаивая себя тем, что это из-за мертвечины, которая вся как один сгорела благодаря огненной волне Фоукса.       — Всё закончилось? — шёпотом спросил Люциус, не решаясь взглянуть на то место, где был бывший директор Хогвартса, понимая, что уже встать и противостоять нежити у него нет сил и желания.       — Да, — вместо Северуса ответила Белла, смотря на то, что осталось вместо великого и светлого. — Я съем свои оставшиеся волосы, если он сейчас воскреснет из пепла, как феникс, — безумно скалясь, обещает Белла.       — Боюсь, что тебе уже нечего жрать, дорогая, — флегматично говорит Северус, повернув голову в её сторону. Он подозревал, что и у него такая же ситуация как и у Беллы с Люциусом, а точнее, отсутствие растительности на голове, не считая мелких прядей, случайно уцелевших после такой помощи от птицы. О боли он не думал в этот момент, пытаясь найти взглядом братьев. Подниматься сил не было, поэтому он извернулся головой под немыслимым углом и удостоверившись, что движение со стороны ангара есть, перестал издеваться над собой и проявлять чудеса гибкости.       — Белла, вызывай Милорда, — горестно хрипит Люциус, адекватно оценивая их способность сейчас действовать.       — Меня не надо вызывать, я уже тут, и какого Мерлина тут произошло, — услышали они взбешённое шипение своего Милорда, который собирался отдохнуть, но, ощутив как из него тянут магию и один за другим поступают сигналы об опасности жизни его вассалов, тут же трансгрессировал в халате и тапочках, ориентируясь на метки на этот стадион, полный пепла, трупов болгаров, и валяющихся в разных местах вассалов.