Темнота - это ключ к тебе

      Габриэль ощущал какое-то беспокойство, но он не мог понять из-за чего. Конечно, когда его навестил Марволо, стало легче, но ощущение, будто что-то произойдет значительное, не уходило, наоборот, под самый вечер тревога нарастала, так сильно, что даже шипение змей его не могло успокоить.       После получаса борьбы с самим собой, мальчишка все-таки решился сходить в кабинет Марволо, чтобы спросить у него совета или просто побыть рядом. Ему было жаль, что Северус был занят и не смог провести время с сыном. Мальчик даже готов был слушать сказки, которые выучил наизусть из уст отца, ведь ему нравилось слушать его голос и ощущать запах трав и странного лосьона, который был резким и официальным, но стал таким родным. Проще говоря, Габриэль очень нуждался в поддержке и успокоении одного из взрослых. Даже мелькнула мысль связаться с Драко, с просьбой переночевать у него, но тут же отклонил эту идею, чтобы ненароком не нарушить привычный уклад семьи Малфоев. Габриэль решил сначала выпить тёплого молока с мёдом, которое обычно пил перед сном, а после зайти к другу в святая святых, и попытать счастье там.       Только он, привычно огибая опасные для него препятствия, вышел в гостиную, как перед ним с громким хлопком вспыхнула магия, напоминая слепящие, даже Габри из-за необычного восприятия магии, вспышки. Габриэль уже знал, что это трансгрессия. В нос сразу же ударил коктейль запахов, заставляющий поморщиться ребёнка. Запахи были весьма неприятными: чем-то горелым, волосами точно (Габриэлю однажды подпалил волосы Дадли, думая, что это смешно), и будто подпаленное мясо, превращенное в головешку, запах тоже возвращал его в то время, когда он жил в доме Дурслей.       — Здравствуй, Габри, — мягко поздоровался первым Люциус с ребёнком, не скрывая радостной улыбки от вида такого уютного крёстного. Мальчик улыбнулся слегка смущенно, пытаясь сориентироваться на людях, что были в гостиной.       — Габриэль, почему ты не спишь? — услышал он голос отца, слегка хриплый, уставший, странно звучащий, словно с надрывом. Усилив магией восприятие, Габри понял, что с дыханием отца что-то не так. Повертев головой, помогая тем самым себе в сканировании окружения, он осознал, что пахнет гарью, но в нормальном состоянии только Марволо. Но его магия была сейчас холодной и агрессивной. Несложно было догадаться, что его друг был зол. Неужели это связано с тем, что все пахнут неприятно, словно побывали в духовке Петуньи?       — Мне не спалось, — честно признается, не решаясь сдвинуться с места, мальчик.       — Ложись, Габри, скоро я подойду к тебе, — только начал говорить Северус, игнорируя боль и взгляд Марволо, но тот уже перебил его, всё ещё находясь между безумной злобой и холодным расчётом:       — Твой отец будет отдыхать, поэтому вместо него буду я, — Северус только вскинул бровь, открыв рот, чтобы возразить. Но Люциус, который быстро просёк в чём дело и какое настроение у Милорда, сжал локоть своего близкого друга, предостерегая его, чтобы тот замолчал и не спорил. Старший Принц посмотрел на уставшего, почти лысого Малфоя и замолчал, потому что вдруг осознал: подпаленные, смертельно уставшие, выглядящие весьма непрезентабельно, они действительно были не самой лучшей компанией для его сына. И то, что он не видит — не является оправданием того, во что они превратились во время битвы.       Реддл, поиграв в гляделки со своими друзьями, отпустил их кивком и каждый уполз зализывать свои раны и приводить себя в порядок, попрощавшись с непонимающим Габриэлем и злым Реддлом. Скоро предстоит серьёзный разговор с Марволо, который был отложен, пока решались дела в Дурмстранге после того как Милорд появился на стадионе. Тогда было некогда отчитывать соратников, да и не солидно, вместо этого Марволо обернул себе на пользу данную ситуацию, пообещав каждому веселую ночь, после того как друзья приведут себя в достойный вид.       — Хорошо, — обрадованный, но настороженный, Принц-младший осторожно пошёл в сторону отца, ощущая сквозь гарь и запах палёных волос травы. Он нерешительно остановился перед Северусом, вцепившись в стакан, размышляя можно ли обнять отца, когда он в таком состоянии. Но Северус все решил за него, не крепко, но нежно обняв, стараясь не прижимать к себе. Габриэль не видел ухмылку на лице Северуса при взгляде на Марволо, но ощущал странные волны настроения отца и друга, словно нарастающее напряжение. После объятий с отцом, мальчик подошел к сгустку тёмной и злой энергии и, на ощупь взяв руку несопротивляющегося Реддла, всучил тёплое молоко, слегка улыбаясь.       — Оно тёплое и с мёдом, — уже более уверенно улыбается ребёнок, осознав, что стакан всё же забрали.       — Хорошо, спасибо, мой хороший, — смягчился Марволо, погладив мальчика по волосам, — а теперь иди к себе в комнату, нам нужно будет кое о чем поговорить, — решился взрослый. Перед тем, как разрешить вопрос с болгарским институтом, Марволо успел прочесть письмо, которое написал Фенрир. Пора вытаскивать последние кусочки крестражей и, кажется, волчонок по имени Хати со своим даром вполне может помочь, как и Геллерт. Второго придётся потрудиться поискать, но Реддл уже знал способ его найти. После того, как Габриэль ушёл, темный маг посмотрел в сторону своих подопечных с более серьёзным взглядом:       — У вас есть пол часа, чтобы привести себя в порядок, и собираемся в моем кабинете, — не просьба, а приказ, который не должен оспариваться. И ушёл в комнату к ребёнку, чтобы успокоиться и сообщить Принцу-младшему о том, что его ждёт в ближайшем будущем. В частности о проверке на крестраж - всё-таки он не совсем был уверен в своих догадках и был бы рад, впервые в жизни ошибаться.       Разговор с юным магом прошёл тяжело, но не из-за реакции его соула, а скорее из-за того, что приходилось подбирать слова, чтобы не испугать Габриэля подробностями. На удивление мальчишка отреагировал спокойно, послушно кивая с серьезным выражением лица. Марволо это почему-то рассмешило и всё же расслабило отчасти, ведь значит ребёнок ему доверял.       Северус и Люциус успели выпить зелья привычными отточенными движениями, ожидая, пока волосы отрастут, кости срастутся, а шрамы исчезнут, оставляя чистой нежную кожу. Хотелось отдохнуть от тяжёлого дня и последствий, которые они разгребали после эпичной битвы. Успокаивали студентов, выискивали выживших болгаров, отправляли живых по домам и вызывали лекарей, оформляли бумаги и проводили ритуалы, чтобы Белла, как подходящая кандидатура по мнению Милорда, заняла место директора. Той лишь оставалось выполнять все приказы сюзерена, принимая на себя серьёзную ответственность и остаться там с мужьями — наводить порядок и знакомиться с родительским комитетом и другими аристократами.       — Итак, — начал первым разговор Марволо, не скрывая своей усталости, потерев переносицу. — Мне пришло письмо от Фенрира, он вместе с Хати приедут утром, чтобы проверить есть ли в Габриэле моя сила, и забрать силу у Нагайны, — говорил он прямо, не скрывая своих мотивов, готовясь к тому, что новоявленные папаши сейчас поднимут панику или волну возмущения, но вместо этого ощутил прикосновения на плечах, оторвал голову от стола и удивился, осознав, что по обе стороны от него с серьёзными лицами стоят его соратники, сжимая уверенно, но по-братски, поддерживая.       — Мы уже догадывались об этом, и думали о таком варианте, как только узнали, что он умеет говорить на парселтанге, — тихо говорит Северус, а Люциус кивает, вспоминая их разговор с Севером о его переживаниях по поводу сына. — Мы сделаем всё, что возможно, чтобы избавить нашего Габриэля от твоей силы и так, чтобы он не пострадал.       — Мы знаем, что ты готов пожертвовать своей жизнью ради него, — вторит Люциус, чуть улыбаясь, смотря уверенно на Марволо как и Северус. Оба понимали всю серьёзность ситуации и то, какая ответственность лежит на плечах их друга и на них самих. Ведь Габриэль был всем дорог, более того, как бы иронично это не было, мальчишка — символ того, что правда и победа за ними, главное не дать слабину, не проиграть, не сдаться. Все в кабинете понимали, что если они сейчас сбегут или остановятся на полпути, то все их предыдущие шаги и война в прошлом — будет пустой и напрасной. Более того, такие как Габриэль пострадают за грехи и слабость взрослых. Дети и невинные не должны отвечать за то, что было в прошлом.       — Осталось узнать какими целями руководствуется Бэдшот, стремительно уничтожая магов Британии и почему именно Габриэль его цель. Тогда будет больше шансов на то, что мы одержим победу, лишив его преимущества в виде нашего незнания ситуации, — Реддл проглотил слова благодарности за поддержку друзей. Все друг друга очень давно знают и понимают эмоции лучше других, поэтому лучше сконцентрироваться на том, что у них получается лучше всего — действовать и импровизировать на месте.       — Мы сделали невозможное — убрали ферзя с доски, поэтому дело осталось за малым, — пожал плечами Северус, стараясь скрыть своё волнение от Марволо, но поджатые губы, нахмуренные брови выдавали беспокойство зельевара. Все мысли в голове были посвящены отнюдь не уничтожению Бэдшота, а собственному сыну и неизвестному завтра.       — У меня есть предложение, — осторожно начал Люциус, отойдя от Марволо и встав напротив него, где преградой и защитой стал отличный крепкий дубовый стол. — Давайте признаемся друг другу, что сейчас мы думаем вовсе не об этом психопате, а о Габри, — продолжает он, зная, что оба упрямца вряд ли признаются в том, что беспокоятся и так же боятся того, что завтра может произойти. Все хотели верить в чудо, но прожжённые горьким опытом вояки не могли не учитывать и плохие прогнозы, отчего сердце болело и голова отказывалась подумывать привычные для мозга способы извернуться в выгодную позицию в дерьмовой ситуации. — Я понимаю, что моё предложение может вам показаться странным, но, — Малфой поднимает свои глаза на мужчин с решительным видом, — предлагаю сегодня поспать с малышом, думаю ему больше нас сейчас требуется поддержка. тем более, что мы с Северусом ему считаемся отцами, — тут он слегка засмущался, так как звучало весьма провокационно даже для него, — и он твоя истинная пара, — всё же закончил мужчина свою речь.       Зельевар и Реддл переглянулись, и осознав то, что они опять упустили самое важное в попытках придумать план, хмыкнули. Конечно, ситуация была, мягко говоря, нетипичная для всех, кроме Люциуса, всё-таки тот единственный, кто имел опыт общения с собственным ребёнком и помнил, что хоть Северус и Марволо являлись сильными и опытными волшебниками, но в воспитании детей у них был огромный пробел, который восполнял Люциус.       Мальчик уже к этому времени, обнимая своего фамильяра, которому ещё не дал имя и обвитый Нагайной, спал. Мужчины переглянулись и Северус с Люциусом, посмотрев на друг друга, найдя в глазах общее понимание, легли аккуратно по обе стороны от сына, оставив Марволо место у стенки. Реддла такой расклад никак не устраивал, но идти против двух отцов сейчас не было ни сил, ни желания. Именно поэтому он кивнул и устроился у стенки, ощущая тепло, исходящее от тел и тихое дыхание всех.       Клаввиус между тем приходил в себя, приняв душ, постепенно возвращая себе чувствительность нового тела, проверяя руки и ноги. Было непривычно ощущать себя высоким, не малышом до колен, смотрящим всех снизу вверх, а тем, кто смотрит глаза в глаза или слегка склонив голову вниз. Прислушавшись к своей магии, он с удивлением осознал, что остались возможности домового эльфа. Улыбаясь, он решил проверить, щелчком пальцев призвать предметы, перемещаться из одного места в другое. Удалось. Вся магия и все возможности сохранились, с единственным отличием: он больше не был зависим от источника магии Рода Принц. Но клятва- приказ, которым его связал Марволо не позволял стать свободным магом. По факту, он оставался всё тем же домовым эльфом, но не с такой уродливой рожей. Остановившись на кухне с половником для супа, он посмотрел в свое размытое отражение, застыв.       До этого момента Клаввиус был занят тем, что изучал свои возможности, своё новое тело, привыкая к нему, но не удосужился посмотреть как он выглядит. На серебряной поверхности на него смотрел человек, не шибко красивый, но красивее чем раньше. Худое, бледное, с чуть безумным взглядом лицо человека с большим носом, голубыми огромными глазами и тонкими губами. Уши благодаря копне тёмных волос не были так заметны, но стоило убрать волосы в подобие хвоста или убрать их за уши, как стало заметно, что отражение лопоухое. По меркам эльфов — лопоухости не было, но вот по человеческим меркам весьма. Но это не волновало бывшего паразита, он получил, что так страстно желал — тело. Теперь он мог говорить свободно, без ограничений, не зависел от магии хозяина. Установки домовых: быть тупым и послушным больше не убивали остатки его разума. Диссонанс и страх, которые тяготили его многие годы наконец — то исчезли, оставив его мучения позади. Марволо, который делал это из своих соображений даже не подозревал, что пока он спал, Клаввиус решил для себя быть верным тёмному лорду и его Габриэлю до конца, не пытаясь стать свободным.        Марволо и другие даже не подозревали, что первоначальным планом древнего мага было получить свободу через новое тело и скрыться, обойдя такую простую клятву для него. Но сейчас, подумав, Клаввиус передумал, оправдав себя, что всегда успеет уйти. Когда настало время будить маленького хозяина, Клаввиус переместился к нему по привычке с хлопком, чтобы мальчик не испугался, так как всегда к этому времени уже был на ногах. О планах Реддла он совершенно не знал, как и том, что не успев даже раскрыть рта, чтобы разбудить ребёнка, будет уворачиваться от трёх лучей проклятий, от взрослых, что были сонными, взъерошенными, но между тем опасными. Все трое мужчин прикрывали собой зевающего без повязки мальчика. Так как Габриэль не видел мир, а ориентировался по магии, он не ощущал себя в опасности, зная что перед ним сгусток энергии — его домовой эльф Клавви.       — Клавви, пора вставать? — продолжает зевать ребёнок и понимает, что привычное одиночество и темнота вокруг него рассеялась из-за того, что вокруг было еще три сильных сияния. Весьма тёплых, родных и защищающих его от опасности. Правда мальчик не понимал какой именно, ведь он в доме друга и тут всегда есть кому его защищать.       — Марволо? — настороженно спрашивает Северус, палочку опустив, но не убирает, настороженно глядя на человека. Общие черты эльфа действительно проглядывались, если внимательно присмотреться.       — А благодаря кому, как ты думаешь, я нашёл все крестражи? — потягивается Реддл, погладив по голове мальчишку. Северус понял всё без слов, но на языке вертелись ругательства. — Не бойся, — поняв настроение своего ученика, отвечает Марволо, встав с кровати, берёт Габриэля на руки, тот сразу как обезьянка цепляется мужчину не скрывая своей улыбки, — не беспокойся, он на нашей стороне и своей магии не потерял, — и уходит с сонным ребёнком в ванную комнату, чтобы поухаживать за Габриэлем. Сегодня будет тяжёлый и важный день в их жизни.       — Сегодня попытаетесь вытащить твою силу из меня? — прямо спросил мальчик, когда все процедуры были выполнены и пора было уже одеваться.       — Да, — чуть вздрогнул мужчина, но тут же собрал все свои эмоции и закрыл их во внутреннем ларце, чтобы они не помешали в ответственный момент. –Сначала тебя проверит волчонок, которого ты решил спасти. А после, если всё подтвердится будет ритуал. Не бойся, мы с твоими отцами сделаем всё, чтобы тебе не было больно и на утро ты был таким же энергичным как и всегда, — ласково гладит его по лицу, надевая повязку.       — Я не боюсь, потому что вы рядом. К тому же, — Габри наклонил голову, чтобы получить больше тепла от большой и нежной ладони, — вы все неоднократно говорите мне, что самые лучшие волшебники. У вас выбора нет, — Принц говорил, что думал, не подозревая насколько на самом деле ситуация серьезная. Марволо не стал его поправлять, невольно заражаясь детской наивностью и уверенностью.       — Хорошо, сегодня тренировки отменяются, — не сказать, что Габриэль обрадовался, но определенно выдохнул с неким облегчением. Занятия с Антоном действительно выматывали не хуже чем самые первые тренировки с Марволо.       Реддл, отдав мальчика отцам, которые в последнее время очень часто стали проводить вместе, буквально общаясь только взглядами, помогали тому одеться и провожали на завтрак.       — Такое ощущение, что я ошибся и они все-таки придут к тому, чтобы быть вместе, — задумчиво бормочет тёмный маг, знающий своих друзей как облупленных.       — По векторам их магии и свойствах, не считая характеров, они идеально походят друг другу, — раздался знакомый голос. Клаввиус никуда не уходил, внимательно изучая Реддла с новой позиции.       — Это будет интересно и опасно, — заключил мужчина. — Пока что подготовь всё к ритуалу для Габриэля.       — Я тоже чувствую в мальчике вашу силу, — соглашается Клаввиус, — будет лучше если вы её уберете, в конце концов, иначе позже она поглотит его или тот, кто владел заклинанием расщепления вашей силы насильно заберет её, убив носителя.       — Что ты знаешь об этом? — уводит в сторону своего кабинета мужчину, Реддл.       — Не так много, основное я уже рассказывал, — пожал плечами равнодушно Клаввиус. — Чем быстрее, тем лучше. С силой мальчика будет расти и сила, которую насильно в него вложили и вопрос времени, когда всё закончится.       Марволо взглянул ещё раз на письмо, которое прислал Фенрир в ответ. Сегодня они должны с Хати прийти, подтвердить догадки Реддла. Патронуса Геллерту он послал и просто ожидал, когда тот появится в доме неожиданным образом. Реддл уже понимал характер старика, поэтому не сомневался, что тот появится перед началом ритуала с необходимыми вещами для более удачного окончания ритуала.       В течении дня, все взрослые, кто был в доме, даже ленивый Долохов, подготавливались к ритуалу. К сожалению, Хати и Фенрир подтвердили догадки Марволо о том, что в мальчике есть сила Реддла и всё было так как говорил Клаввиус. Когда уже было пора начинать ответственный ритуал, собранные внешне, но волнующиеся внутри мужчины, отчаялись ждать Геллерта как недостающее звено, тот появился, прямо перед входом в подвал, где постоянно проводились ритуалы, подпитывая родовой камень рода Слизерин. Но Марволо не знал, что это родовой камень именно этого рода, думая, что в своё время сохранил камень рода по материнской линии — Мракс. А вот Геллерт почуял разницу сразу же, с недоумением глядя на Реддла, почему тот читает катерны рода Мракс при обращении к силе, а не изначального. Но не стал в это влезать, в конце концов не его дело, как мучают и усложняют себе жизнь детишки.       Первой жертвой эксперимента становится змея по решению всех после тягостного совещания. Никто не был уверен, что всё пройдет хорошо и лучше было проверить разработанную теорию сначала на Нагайне, хоть и было её отчасти жалко, но Габриэль для всех был важнее. Этого не отрицала и сама змея, первой в тишине прошипев Марволо, что она готова была пожертвовать собой во благо своего хозяина и его партнёра.       Своё она отжила достаточно, весь свет повидала и жить в целом уже было незачем, ведь в её состоянии — это настоящая мука. Знать, что ты человек, помнить об этом и осознавать, что больше никогда не сможешь вернуться в свой человеческий облик и ощутить себя по-настоящему живой личностью, а не рептилией. Габриэль ждал своей очереди в гостиной, усыпленный и накачанный зельями под строгим надзором двух отцов, что в последнее время не замечали как между ними постепенно стирались выстроенные ими же самими границы. Голова ребёнка покоилась на коленях у Северуса, а остальная часть тела на коленях у Люциуса, что положил устало голову на крепкое плечо Принца — старшего. Оба волновались, но им очень хотелось верить в своего Сюзерена и чудо, как бы это не звучало иронично в их ситуации.       Марволо, Геллерт, Клаввиус напряженно проводили необычные манипуляции светлой и чёрной магии, буквально распутывая силу Реддла и жизненную силу змеи, разделяя их. Это напоминало тонкий хирургический процесс, когда у врачей от напряженной работы затекало абсолютно всё. Каждый понимал, что одна малейшая ошибка и в таком случае пациенту конец. Если с самого начала работа шла туго пока трое мужчин пытались сработаться, притирались друг к другу и осознавали, что теория оказалась намного легче практики. Поминали Бэдшота и Альбуса добрыми словами, не теряя концентрации. Фенрир и Хати были вне круга и внимательно следили за процессом, комментируя тихим голосом, давая подсказки как лучше сделать, опираясь на астральное видение энергии на более тонком уровне. Конечно, больше говорил старший, но а волчонок наматывал на ус, запоминая.       В итоге, они не засекали сколько времени провели за тонкой работой, но итогом стала…слабо дышащая, но живая без силы Марволо змея. Слабая магически, на уровне домашнего фамильяра, но Геллерт утешил Реддла, сказав, что это исправится со временем и если ухаживать за змеёй, то она вернёт свою былую боевую мощь.       Дав себе ровно час на то, чтобы прийти в себя, мужчины снова стояли в кругу, но на месте змеи уже был мальчик, буквально с рождения, живущий с тёмной силой Марволо. Тут было сложнее, чем у Нагайны, и более ответственная работа, но, на самом деле выбора у всех не было.       Работа шла быстрее, уже будучи, наученные первым опытом, мужчины справлялись. Но напряжение было такое, что даже Хати ничего не спрашивал у Фенрира, не мешая ему налаживать направление работы редкими комментариями.       Ближе к рассвету, уставшие, взмыленные маги лежали, кто где, пытаясь прийти в себя.        — Даже для меня такая работа оказалась тяжелее, чем я предполагал. Это хорошо, что молодежь ещё может меня удивить, а теперь Марволо, выполняй свои обещания, — хрипит старик, встав на ноги, оставаясь внешне бодрым, но это было обманчивое ощущение. Геллерт был как никогда ослаблен. Это был идеальный момент для того, чтобы наконец умертвить его и отпустить на покой из этого безумного мира, полного для него больше разочарований и горьких обид, нежели приятных удивлений.       Конечно, когда обеты и ограничения, которые были на него навешаны старым другом и любовником, были сняты, стало легче дышать. Но смысла жить, как бы это не парадоксально не звучало, не появилось. Ощутив ещё большую усталость, которая навалилась на него, словно на атланта взвалили вес всего мира.       Старик с ещё большим предвкушением желал уже со всем покончить. Тем более, что уже давно пришло его время, и битва, которая сейчас грянет уже не его. Геллерт был уверен в том, что своё он повоевал с лихвой, пожелав молодым удачи.       Марволо, который был переполнен магией и одновременно с этим морально истощён, который раз поражался старику, которому хоть бы хны. Только глаза выдавали то, что первый тёмный маг готовиться умереть и прощается с миром. Он молча, вспоминая слова забвения, усыплял старика, ожидая, что придётся достаточно сил потратить на это. Но, видимо сейчас был тот самый момент, когда даже величайшие из величайших были на пике слабости, не сопротивляясь. Фенрир закрыл глаза Хати, Клаввиус, который в отличии от старика, хотел жить, лишь тактично отвернулся. Северус и Люциус давно покинули зал, унося на руках своё дитя, боясь сделать лишнее движение, чтобы их сын не пострадал. Они совсем не думали о том, что будет дальше, ведь это уже не касалось их жизней.        В общем, Геллерт мог позволить себе по-настоящему улыбнуться, напоследок блеснув живым блеском в глазах, перед забвением прошептав лишь: «Вот мы и встретимся наконец на одной стороне, старина». Так и застыло тело с счастливым лицом, закрытыми глазами. Постепенно тело начало оседать, пока окончательно не свалилось на землю, тут же превращаясь в труху, а когда упал последний элемент одежды — мантия, и вовсе всё превратилось в пыль, стирая историю необычного человека. Тем временем в роскошном кабинете сидел альбинос, рассматривая явно что-то интересное в ночном пейзаже, в окне. Он, неизменно вертел в руках бокал с вином, задумчиво поглаживая большим пальцем ножку бокала. Несмотря на ряд неудач и странных обстоятельств недовольным он не выглядел. Напротив, на лице играла холодная улыбка, а красные глаза мерцали словно два ледяных огонька с синим отсветом, благодаря луне. — Что ж, всё идет не совсем как задумывалось, но тем не менее благодаря этим жалким магам, меньше зачищать в будущем, — тихо говорит он сам себе. В дверь тихо постучали и после пяти секунд ожидания, дверь отворяется и заходит женщина лет тридцати с морщинами на лице, серьёзными взглядом. Лицо обрамляли густые, волнистые волосы. Сама женщина была одета в аляпистые одежды, недалеко уйдя от Дамблдора, но чуть опухшее лицо и красный нос выдавал в ней человека, привыкшего к выпивке. Дрожащие руки были спрятаны моментально под длинными рукавами вязаной кофты, что неряшливо выбивались из-под мантии.       — Ты пришла ко мне в таком виде? — хмыкает мужчина, не притворяясь добряком, как делал с остальными. Тут же отвернувшись обратно к окну, словно женщина в огромных очках, делающих хозяйку окуляров, похожей на пучеглазую алкоголичку, не вызывала у него никакого интереса.       — Они скоро придут ко мне. Альбус мертв, — сглотнув вязкую слюну, коротко говорит хриплым голосом, не решаясь двинуться с места, выжидая ответ и хоть какой-нибудь реакции.       — Я знаю, дорогая моя, — мягко говорит мужчина, отложив бокал и встав, плавной походкой хищника, подошел к женщине. Не снимая перчатку с руки он преподнёс ее к лицу гостьи и продолжил, внимательно посмотрев ей в глаза, — Если ты не хочешь пойти по его стопам, тебе стоит хорошо встретить в школе своих друзей и сделать так, чтобы они сами пришли ко мне, — гладит ее по щеке мягко, нежно. — Ты ведь хочешь жить? — Женщина активно закивала головой, словно болванчик, облизывая сухие губы. — Больше в этом облике не появляйся передо мной, — и одним изящным движением руки, буквально вышвыривает гостью из кабинета, магией закрыв перед ней дверь.       — Что ж, теперь начнётся настоящая игра на выживание, — говорит он бутылке вина, чуть улыбаясь, словно это была самая радостная весть за всю его жизнь. Его смешили эти противостояния в начале и он собирался покончить с оппозицией в кратчайшие сроки без права на помилование. Но было слишком скучно вот так просто закончить игру, не так ли? Поэтому он дал им фору, позволили соединиться, даже закрыл глаза на детей, которых они забрали. Всё равно на взгляд аристократа это сброд не влиял на исход жизни, разве что, он мог в обиход своему же обещанию не убивать всех рабов, отдать их Альбусу, чтобы тот развлекался. То, что безумный старик превратил их в нежить и сам решил стать личом стало хорошим шоу, но тем не менее глупым по мнению Бэдшота.       — Пустая трата ресурсов, — качает он головой, провёл рукой по отчётам его людей, что были в Дурмстранге и отписывались о каждом действии жалкой оппозиции. Действительно, неужели они думают, что Дурмстранг что-то решит в исходе этой битвы? Все маги Британии и те, кто с ними контактирует будут неизбежно уничтожены или Бэдшот не Бэдшот.