Темнота - это ключ к тебе

      Стены зала мерцали, отражая различные вспышки заклинаний магов, принимая в себя магию, как и Марволо, который находился в гуще событий, но все вокруг неосознанно обходили его стороной и не метили в него, будто не замечая. Было ли применено какое-то заклинание невидимости? Нет. Реддл, который наконец-то вернул свои силы, уверенность в себе как мага, так и человека, что нашёл смысл сражаться, был теперь недосягаем для тех магов, что собрались вокруг него. Он ощущал всю энергию, что витала вокруг, излучая свою силу, словно король на поле битвы. Теперь с ним придётся считаться. По меткам, как Милорд, он щедро одаривал всех своих подданных, что на поле битвы магией, предупреждая по ментальной связи, чтобы они исчезли из зала, утягивая за собой людей Бэдшота. Теперь никто не должен помешать его мести. Он верил в то, что его соратники смогут разобраться с другими врагами, тем более, что Марволо обещал Гарри спасти Северуса и Люциуса, убив Рефиуса.              Постепенно один за другим за шкирку с оппонентом, исчезали в вспышках маги, радостно оскалившись, ведь их Милорд вернулся, доказав, что он один из лучших, давая им свою силу. Боевой дух, что был подорванным, начал восстанавливаться, как и силы.       Габриэль, который не собирался нарушать обещание, всё же не мог бездействовать. Поэтому спустился с камня на пол, пытаясь вспомнить ощущения, когда он видел всё глазами Марволо. Первая попытка не увенчалась успехом, а между тем сильный магический порыв и множество вспышек мешали сконцентрироваться. Габриэль опустил голову ещё ниже, стараясь почувствовать их связь, но вместо этого услышал лишь знакомый голос Кайла и мужчины, кажется, который с ним разговаривал до того, как дитя оказался тут. Бенджамин? Вроде его так звали. Мальчик прислушался, не забыв о Марволо, но посчитав эту ситуацию достаточно важной.       — Наконец-то я разберусь с тобой окончательно, щенок, что позорит наш род!       — Позорю? А где ты был, любимый братец, когда я был проклят предметом и подставлен своим же начальством? Это ты позоришь род своими поступками, — голос Кайла слегка дрожал, но он настаивал на своём. Габриэль только мог догадываться, насколько тому было тяжело противостоять своему брату. И юный маг понимал своего взрослого двойника.       — Ха! Я никогда не принимал тебя как своего брата. Ты всего лишь бастард, ошибка моего отца. Не более, — резко высказывался вояка, явно кидая вдогонку заклинание, ибо то место осветилось магией, Принц отвернулся, стараясь не терять их.       — Что? О чём ты говоришь? — дрожащим голосом спрашивает, крича заклинания щита, шумно дыша. Он был слабее, чем его старший брат. Мальчик ощущал от него страх, неверие и кровь, видимо, пока они обменивались ударами, Кайл всё же был ранен. Габриэль переживал за него, принимая как часть своей семьи. Ему хотелось поскорее настроить связь с Марволо, но было ещё недостаточно накоплено сил, да и был страх, что он может так отвлекать взрослого. Поэтому, открыв для себя способ видеть через стены и камни, напитанные магией матери, ребёнок надеялся увидеть бой своих родных, чтобы удостовериться, что с ними всё в порядке. Но пока сил не хватало, он продолжал слушать диалог двух братьев.       — Ты не знал? Ты не родной сын. В нашей семье, хоть мы и были падшими аристократами, никогда не было магов. И какая-то шлюха пришла в наш дом, утверждая, что ты сын моего отца! Семья, которая всегда была примером и идеалом, начала распадаться из-за тебя. Стоило ещё тогда убить тебя, когда ты был маленьким, но отец принял тебя, запретив нам говорить правду о твоём рождении. Так вот, щенок — ты никогда не был моим братом. Ни-ко-гда, — и столько было в голосе ненависти, что даже Габриэля передёрнуло от этой волны. Он настолько сосредоточился на этих двоих, что не замечал как битва продолжалась. Стало тише после вспышек трансгрессии, но тем не менее, отголоски долетали и до него. Габриэль, поменяв позу, лёг вниз животом на землю, буквально обнимая её, продолжал слушать.       — Ты специально это сейчас говоришь? Для чего? — Кайл в отчаянии, ощущается сильное сердцебиение, напряжение в магии и теле.       — Хочу сейчас увидеть твоё лицо, когда ты узнаешь, благодаря кому ты получил проклятье, — усмехнулся вояка. — Это я подставил тебя. Чтобы стать магом, я должен был найти магический предмет и жертву, которая его заберёт. Вполне справедливо, что ты стал жертвой ради моего благополучия, не правда ли? — расхохотался безумным смехом Бенджамин, собирая свою магию для удара по растерянному Кайлу.       Габриэль ощущал удушье от того, что не может его предупредить, но всё равно закричал, что есть мочи:       — Кайл, берегись! — но было поздно и огромных размеров огненный шар уже снёс с ног друга мальчика, убрав его с поля зрения Габриэля. — Кайл! — ребёнок подскочил к барьеру, пытаясь выбраться отсюда, но всё было тщетно, и он сполз вниз по ощущаемой стене, испытывая сильное горе и страх за друга.       Только Габриэль готов был рыдать от утери, сжимая рукой сердце, что заболело от сильных эмоций, как он услышал и ощутил сердцебиение Минсфота, а после и его хриплый голос, полный боли и какого-то отчаяния.       — Ублюдок, я ведь ради тебя согласился на это задание. Мне сказали, если я сделаю всё и это будет удачно, то они вылечат родителей в больнице Святого Мунго! — Кайл буквально кричал, держась рукой за раненную руку. Габриэль радостно крикнул, ощущая живого, хоть и на грани истощения, мужчину. Вояка тоже был на грани. Оба мага были средними по силе, поэтому, используя силу на эмоциях, не следили за контролем, из-за чего большая часть магии вытекала из них в никуда.       — Что? Что за чушь ты несёшь! — растерянно, но не менее воинственно рычит Бенджамин, Габриэль ощущал от него противоречивые чувства, и это было странно. Мальчик думал, что мужчина, который его похитил, был злодеем и точка. И колебаться не был намерен в своих решениях, но сейчас происходило что-то странное. — Кто тебе такое пообещал? Тебе это сказали, чтобы ты точно взялся за эту работу, идиот, тебя обманули! — несмотря на свою уверенность, от него веяло сомнениями и неверием.       — Это тебя обдурили, и именно ты виноват в том, что они умерли! Если бы ты не испортил всё и не подставил меня, они бы ещё были живы! — Кайл плакал, и это было не только слышно, но и ощущалось, Габриэль сам не замечал, как его начало потряхивать от того, что он слышал. Боль, сожаления, они витали, мешая дышать.       — Я не верю. Он обещал мне магию, если ты получишь медальон и он попадёт в руки Альбуса, но из-за тебя всё пошло не так, и мне пришлось, ещё долго пришлось, бегать на побегушках, чтобы достичь того, что я имею сейчас, — злоба, отчаяние и что-то ещё, что пахло горечью и кислым, настолько сильно, что казалось, будто изжога внутри всё разъедала из-за сильной концентрации.       — Твой Милорд обещал тебе чушь, — несколько тяжелых шагов навстречу, Кайлу явно было нехорошо, но он был упорным и уверенным. Габриэль аж восхитился невольно такой стойкостью друга.       — Не подходи! — магия мужчины начала хаотично двигаться в разные стороны, угрожающе надвигаясь к барьеру, юный маг отшатнулся, но, по его ощущениям, чужая сила лишь мягко обошла по дуге барьер, не касаясь его. Будто и не собиралась нападать, а лишь защищалась. А правда ли Бенджамин хотел убить своего брата?       — Боишься услышать правду? — усмехается мужчина, уже не повышая голоса, продолжая идти вперёд шаг за шагом. — Так слушай, пёс, — голос стал жёстче, Кайл собирался расставить все точки над «и» раз и навсегда. — Отдел Тайн, непосредственно начальник всего направления обещал мне, что при удачном завершении миссии, я буду признан как полноценным член отдела, несмотря на то, что я маглорождённый. И я терпел ради этого нападки коллег, я ради этого согласился на миссию с теми, кого боялся. Ради этого я шёл туда, зная, что могу умереть. И в итоге, ты., — он уже настолько близко подошёл к брату, что без страха тыкал в его грудь кровавой рукой, оставляя красные следы. Габриэль не видел этого, но ощущал запахи металла и эмоции мужчин, — уничтожил всё своими собственными руками. Их кровь на твоих руках, ты понял? Это цена твоих желаний? — он спрашивал тихо, утыкаясь лбом в чужую грудь, без сожалений и сомнений, потому что уже был готов умереть, наконец узнав настоящую правду. — Ты ублюдок, — слёзы текли по его глазам. Ему было неважно: настоящие были его родители или нет — они растили его и воспитывали. Подарили любовь и лучшую жизнь, чем была у других маглорождённых.       — Ты лжёшь, — он не нападал на брата, не пользовался преимуществом, а стоял обездвиженный, ошеломлённый. Он не мог до конца поверить в то, что испортил всё своими руками. Хотелось, как в детстве, оттолкнуть, обозвать придурком и убежать к матери, показав язык. Но сейчас не было матери, к которой он мог прийти, а сил, чтобы скинуть с себя мелочь тоже не было.       — Ты знаешь, как я их любил. Как я могу лгать? Как ты мог? Убил бы просто меня, но родители? Из-за какой-то зависти к тому, чего у тебя нет? — он шептал слово за словом, попадая ровно в цель, сердце Кайла стучало нервно, словно птица, которая билась об стены клетки по привычке, без желания выбраться. А вот сердце старшего брата билось в агонии. — Да будь она проклята, думаешь, я сам хотел уходить от семьи в школу и потом страдать? Тебя обманули, не брат мой, — выделил последние слова Кайл, нерешительно его обняв перед своей смертью. Обиды прошли, как и злость. Теперь всё встало на свои места, и он не мог ненавидеть идиота, который был настолько жалок, что даже тратить на него сил не хотелось. Ненависть к тому, кто был старше, но глупее, исчезла со временем. Просто потому, что Кайл уже это пережил, отпустил обиды и свято обещал отомстить тому, кто истинный виновник. Но именно когда встретил Антона у него появилась тяга к жизни и желание узнать правду. Узнал. И не знал, что теперь с этим делать.       Только вот пока Кайл был явно отвлечён своими чувствами и ироничностью ситуации, исполняя своё заветное желание наконец-то сблизиться с братом. Кем бы тот его не считал сейчас. Габриэль, следящий за всем только успел открыть рот, чтобы предупредить, но не издал ни звука, застыв в шоке. В братьев полетело зелёное — явно смертельная авада. Стремительная, словно прыжок змеи на жертву. И мальчик, различающий по индивидуальной магии двух братьев, успел лишь увидеть как луч, летящий в спину Кайлу, в итоге попал в старшего брата, который прикрыл собой младшего. Минсфот даже не понял, что произошло, удивлённо ощущая первые в жизни объятья Бенджамина: крепкие и тёплые. Вот они какие…       — Прости меня, прости за всё, — шепчет он последние слова, прежде чем сползти вниз, оказавшись на коленях перед Кайлом. — Живи, Кайл. Я не буду извиняться, но я никогда не ненавидел тебя по-настоящему, — это были его последние слова, сказанные брату, к которому Бенджамин никогда не испытывал настоящей ненависти. Лишь зависть, переплетённую с любовью. Ведь первые слова Кайла были: «брат» и старший никогда этого не забывал. Но сейчас он сам себя из прошлого не понимал. Почему он хотел уничтожить Кайла? Какая реальная причина ненависти? На пороге смерти он так и не нашёл ответа.       — Братская любовь, вы только посмотрите! — Минсфот стоял ошарашенный, на него же с высокомерным взглядом смотрел Джервис, кривляясь. — И что толку? Слабак твой братишка, а гонору сколько было? А как он клялся всех убить при упоминании о тебе, и что теперь? Валяется дохлым мусором под ногами! — продолжал вещать торговец, размахивая палочкой, не обращая внимания на окружающий всех хаос.       Габриэля передернуло, он, понимая, что уровень магии и состояние Кайла не позволил бы справиться с противником, как бы этого не хотелось, с тяжёлым сердцем ожидал, что же произойдёт дальше. Может быть кто-то в этой неразберихе увидит, что Кайл нуждается в помощи? Но никого не было, везде всё так же мелькали вспышки, крики, но никто не реагировал, не помогал, спасая свои шкуры. Юный маг молотил защитную стену, пытался пробить её, чтобы спасти друга, предупредить его. Но купол его не пропускал, отчего мальчик обессиленно, тяжело дыша, опустив голову, опустился на колени, прижимаясь телом к стене. Несправедливо.       — Не позволю, — рыкнул Кайл, только собираясь с силами, чтобы поставить щит и защитить тело своего брата, прошептав себе под нос, — прости, Антон.       Минсфот закрыл глаза, прощаясь со своей жалкой жизнью, где лучом света был только Долохов, научивший его заново жить. Он прощался с новыми знакомыми, ощущая буквально у губ поцелуй смерти, невесело размышляя о том, что это славный конец — умереть рядом с родственником, когда лишь перед самой смертью они смогли раскрыться друг перед другом. Когда он расслабился и готовился уйти в мир иной, его резко дёрнуло за рубашку, вызывая боль в шее и явный хруст. Сначала Кайл подумал, что от заклинания и сейчас будет конец, но голос, раздавшийся над ухом, заставил Кайла широко раскрыть глаза и поднять голову вверх.       — Малыш, мы же договорились о романтическом ужине после этой войнушки, а ты тут мне со смертью изменяешь, — Габриэль снова подскочил, сжимая кулаки и радостно улыбаясь. Кайл точно спасён! Но где же отцы и Марволо? Мальчик уже не стал следить за боем Долохова и торговца, а, обойдя камень, лёг снова на живот, концентрируясь на окружающей обстановке.       И выдохнул, наконец-то найдя по ощущениям своих отцов. Как всегда вместе, как всегда спина к спине с соответствующими комментариями. Как же Габриэль скучал по этим голосам. Хотелось освободиться отсюда и прыгнуть к ним в объятья и, слушая ворчания отца, вдыхать запах трав и ощущать поглаживания по спине от Люциуса, который умеет улыбаться голосом. Слёзы сами по себе текли по щекам, грудь сжало от боли и обиды. Он сейчас тут стоит один, а всего в нескольких шагах или больше находились близкие ему люди, испытывая боль и ярость. Принцу-младшему хотелось кричать, звать их, затащить в барьер, чтобы с ними было всё хорошо. Как и Марволо, но… Часть разума понимала, что таким образом проблема не решится и агония только продлится. Габриэль держал в уме мысль о том, что только его друг может спасти отцов, если убьёт хозяина проклятья. Страха или ощущения, что убийства — это плохо, не было. Границы понимания, что аморально, а что — нет, давно были стёрты, и сам ребёнок этого не замечал.       — Люциус, мы либо танцуем, либо стоим на месте, определись, — отмахнулся от очередного неумелого заклинания Северус, сделав крутой разворот влево, подхватив напарника под локоть, прижимая к себе в развороте.       — А если я хочу всё вместе? — уклонился от авады мужчина, говоря всё тем же ласковым голосом, но весьма усталым и хриплым. Мальчик, что слушал их, внимательно следя за передвижениями магических очертаний, нахмурил бровки. Он не понимал о чём идёт речь.       — Тогда, как говорит Долохов: либо трусы сними, либо крестик надень. У нас магия на исходе, любовь моя, и мы либо экономим энергию, либо уже станцуем в последний раз, — голос Северуса был как всегда приятен, с его язвительными нотками, за которыми скрыто беспокойство и забота даже перед лицом опасности.       — Знаешь, уже то, что я услышал твоё признание, стоило того, чтобы попасть под то проклятье, — хмыкает Люциус, метко попадая левитированными камнями в рот какому-то магу за спиной Северуса, что хотел произнести заклинание. Тот подавился и после дикого кашля, начал синеть. Схватившись за горло, с беспомощным и шокированным лицом, он повалился на землю, освобождая место следующему неудачнику. Габриэль не совсем понимал, что происходит, но, замечая, что врагов становится меньше, радовался, надеясь, что всё будет хорошо. Кажется, на этой стороне всё происходит без драмы и более гладко, чем у Кайла и остальных.       — Ты говоришь ужасные вещи, Люци, — реагируя на другого, как обычно работая палочкой, вырисовывая в воздухе элегантным движением заклинание «секо», работая на площадь, убирая с пути незадачливых противников. Габриэль, слушая их прерывистое дыхание, но спокойное сердцебиение, всё же волновался, но держал их в списке самых сильных людей, которых он встречал. Они яркими солнышками передвигались по площади квадратом, словно действительно танцевали вальс. Выглядело так, словно в темноте танцевали темное и голубое пламя, гармонично друг с другом сочетаясь и причудливо соединяясь.       Габриэля сжирала тоска по отцам и страх, что он может больше их не увидеть. Детское желание, чтобы его сейчас обняли было неосуществимо, поэтому, подумав немного, он волевым усилием перенаправил своё внимание на других, чтобы оставить место надежде о встрече с родителями после всей битвы. В поисках Марволо, он наткнулся на энергию оборотня, который рычал и агрессивным палящим солнцем буквально сносил собой соперников или разрывал их на куски. В такие моменты Принц-младший радовался, что не может видеть, лишь догадываясь, что происходит, потому как жизнь вытекала из соперников его семьи. Габриэль никогда не понимал зачем молиться за кого-то тому, кого он никогда не видел, но сегодняшняя ночь, кажется, изменила его взгляды. Своей магией он стал блуждать дальше и удивился, обнаружив неподалёку дядю Регулуса, что прикрывал спину Фенриру. Его магия была тёмной, но спокойной, даже чем-то напоминала зимний ручеёк. Холодная и талая магия, мало чем отличалась от магии Сириуса, который был неподалёку, поддерживая брата. Оба помогали Фенриру, расправляясь ловко и быстро с противниками, буквально заставляя оппонентов идти в сторону оборотня на верную погибель.       С другого края сверкнула сильная вспышка, и Габриэль, ведомый страхом и любопытством, пополз туда, наконец-то ощутив знакомую энергию и связь. Марволо нашёл своего врага среди остальных и сосредоточился именно на нём. Габриэль, выдыхая и концентрируясь на их связи, не пытаясь проникнуть внутрь чужого разума, начал внимательно слушать, что там происходило.       — Я приятно удивлён, что мой противник не так слаб, как я предполагал, — от голоса Рефиуса у Габриэля прошлись мурашки отвращения по телу и волна злости. Эмоции мальчика и Марволо переплетались, и понять чьи это чувства было сложно для мальчика. Да и ему неважно было это сейчас. Дитё, затаив дыхание, слушал их разговор, который сопровождался заклинаниями или сырой магией, что, пытаясь заглотить противника, ощетинившись, отскакивала назад к хозяину. У обоих она была сильная, тёмная, но Габриэль её хорошо различал, к магии и силе своего друга он тянулся всем существом, потому что она была тёплой и знакомой, защищающей. А вот магия Рефиуса была слишком холодной и липкой, вызывающая отторжение и желание её смыть с себя поскорее.       — Твои усилия оказались напрасны, — только хмыкнул низким голосом мужчина в ответ, отражая чужое давление силы. — Вижу, чаша дала тебе сил, но этого будет недостаточно для того, чтобы победить, — волна магии двинулась в сторону Бэдшота, который несмотря на разговоры, сумел поглотить чужую магию, широко и безумно улыбаясь. От утончённого аристократа ничего не осталось, являя миру безумное чудовище. Если Габриэль не видел, то Марволо мог лицезреть то, как постепенно под влиянием чаши и силы Марволо, что он впитывает раз за разом, начинает деформироваться оболочка. Уже появились клыки, выглядывающие под верхней губы, зрачки стали вертикальными, руки удлинялись, вызывая отвращение. Ведь на ней виднелись письмена, и Марволо, который копался в архивах, понимал, что семья Бэдшот поклонялась не Матери Магии, а демонам, что сжирали душу контрактника, давая ему фальшивую силу, пока контракт не закончится.        — Эта чаша, она ведь предмет, с помощью которого каждый потомок заключает договор с демоном, не так ли? — Габриэль вздрогнул, услышав вопрос Реддла. Он знал по книгам, что те, кто обращался к силе демонов, презираются в сообществе магов за то, что они отворачиваются от Материи Магии, становясь не просто предателями крови, а настоящими врагами магов. Таких людей даже нельзя назвать волшебниками, потому что источник их силы — боль и разрушения. Они отдают самое важное — свою душу, разрушая камень рода. Отщепенцы, которые сгорают быстрее, чем спичка, становясь зависимыми от своего демона. Лишались воли и жизни. Это ходячие мертвецы, не ценящие естество и превозносящие жадность и пороки. Пренебрежение Марволо к человеку было весьма сильным и он сам невольно проникся этими чувствами.       — Даже если и так, чаша у меня, и контракт заключён, тебе меня не победить, — рычит альбинос, протягивая вперёд свои длинные руки с демоническими когтями, целясь явно в шею противника. Марволо увернулся от когтей, магией отрубая кисти рук, но, на удивление тёмного мага, хоть деформированные конечности и вернулись к хозяину, обрубки, упавшие на землю, тут же рассеялись, а на месте отрубленных кистей начали сформировываться новые. Неприятно, но ожидаемо.       — Ты не прав, — спокойно возразил Реддл, делая шаг вперёд, не скрывая своего презрения к существу. — Жертва не была принята, Габриэль жив, и демон не получил его душу, — Марволо достаёт из свитка священный меч рода Слизерин, который он откопал в Тайной комнате в тот день, когда была собрана делегация в Хогвартс. — То, откуда ты черпаешь силы… — Марволо замахнулся, не договорив, но демон успел отреагировать, переместившись влево, и меч рассёк воздух. Марволо лишь выдохнул. Бой должен быть быстрым. Из-за того, что он не был принят в род Мракс, реликвии этого рода сжирали непомерно много магии, лишая его преимущества. И надо было решить вопрос быстрее, пока демон, вбирающий в себя силы магов, что были в этом зале и наверху, не распрощались со своей жизнью и душой, подпитывая собой демона.       — О! Ты смог достать эту реликвию? Удивил, жаль только, что ты так и не смог войти в род Мракс, — воскликнул безумец и полетел в сторону Марволо, замахнувшись и собирая силу в один удар. Реддл успел только выставить меч и усилить тело магией, как произошло столкновение, вызывая искры от когтей и меча, мешая видеть Марволо чудовище перед собой. Под напором силы противника, Реддл чувствовал, как буксовал назад. Габриэль не особо понимал затруднение Марволо, но отголоски его чувств по-прежнему до него доходили и, заметив, что Марволо не готовится защищаться от удара другой руки монстра, буквально кричит, дёргая по связи Реддла.       — Берегись, нападает! — Габриэль кричит, вжимаясь щекой в стену, напрягаясь всем своим телом, в ожидании чуда или нет. Реддл, конечно же, ощутил предупреждение и скорее инстинктивно, чем понимая, что ему пытался сказать ребёнок. Тёмный маг не успевал сформировать щит, поэтому лишь усилил свою руку, призывая защитника рода Принц. Руку не отрубило, но после удара такой силы она повисла плетью, и Марволо даже не успел что-либо осознать, оглушённый болью и яркой вспышкой. Габриэль выдохнул, увидев как чужая сила буквально парализовала часть тела мужчины, высосав из Реддла магию. Мальчик задрожал, закусив губу, не позволяя себе отвести взгляд. Было страшно, хотелось спрятаться и не видеть того, как его близкому человеку делают больно. Теперь та самая рука, что гладила его по голове, сейчас безжизненная, и яркое пятно теперь стало постепенно тускнеть. Но. Габриэль обязан, ведь от него тоже есть толк. Он может видеть то, на что у Марволо нет времени смотреть. Например, как сейчас, когда демон явственно быстрее и у него изменялась структура силы. Теперь она напоминала ромбовидные формочки, словно ячейки, которые начали заполняться силой, вытягиваемой отовсюду к нему.       — Он собирает силу, Марволо! — снова делает попытку предупредить Габриэль, неосознанно передавая свою силу Реддлу, не подозревая, что то, что однажды предсказала Сивилла перед смертью, начало сбываться. Кровь, скреплённая между ними на алтаре, ребёнок, что тянулся к Марволо и Реддл, что дарил тепло в ней. Северус и Люциус, которые сейчас ставили барьеры своим людям, понимая, что из них тянут силы. Все вносили вклад в эту суматоху, с желанием победить зло. И именно так начало сбываться последнее пророчество.       Реддл выдохнул, не обращая внимания на пот, который лился градом. Он не ожидал, что битва будет лёгкой, всё же против них настоящий демон, который давно завладел половиной Британии, контролируя все их действия. И если сейчас они не решат эту проблему — им всем конец. Размышления об этом и о маленьком хрупком цветке в барьере, придали сил мужчине собраться с духом, взывая повторно к хранителю рода и Принцев и Слизерина, чтобы они помогли ему справиться с этим. Постепенно магия возвращалась к нему, как и чувствительность в раненной руке. Теперь Марволо понимал, почему Бэдшот не особо мешал ему собирать свою силу. Чем сильнее Марволо, тем больше съест энергии и магии этот демон.       — Ты ведь заключил сделку, не отдав жертву. Это значит у тебя есть ограничения по силе, — провоцирует Марволо Бэдшота, который всё больше и больше терял человеческий облик. Теперь его ноги стали напоминать животного с копытами, всё тело испещрено рунами и письменами, запах гнили доходил даже до Габриэля, из-за чего он зажал нос руками, стараясь бороться с сильной тошнотой. Остальные лишь поморщились, переглядываясь. Самые слабые маги и те, кто имел метки, начали падать один за другим, в полёте иссыхая и превращаясь в пепел. Люди Марволо были защищены барьерами и хранителями своего рода, но этого хватало лишь не закончить, как противники, но силы медленно, но верно утекали из тел. Единственный, кого это не коснулось, был Габриэль, хоть мальчик и отдавал свою силу, но только Марволо и добровольно.       — И что с того? Мне достаточно будет и этого, чтобы победить жалкого человечишку и закончить свой ритуал. Когда я убью тебя и жертву, то весь магический мир содрогнётся от моей силы. Я сожру каждого, кто будет стоять у меня на пути и создам себе столько рабов, сколько пожелаю, — скалится чудовище с вытянутой мордой и красными безумными глазами. Реддлу он напоминал тупое животное, умеющее говорить, но не более. Слова были неприятными, хотелось впасть в такое же буйство, как и демон, но Марволо держал себя в узде, благодаря связи с дитём, и тем, что потихоньку, незаметно, парочка отцов подбиралась ближе со спины. Сейчас демон был невнимателен, упиваясь новой силой, и, как подобает такому монстру, был под эйфорией. Из-за чего его рациональное мышление подавлялось сущностью из-за Грани. Этим и собирался воспользоваться тёмный лорд и его друзья, которые понимали всё с полувзгляда.       Они втроём окружили его, чтобы начать читать заклинание, создавая пентаграмму из своих тел и предметов, что легли на другие концы сформированной печати, и Марволо начал читать каттерны, и его напарники подхватили. Уйти со своих мест они не могли, иначе будет сорван ритуал. У них был всего один шанс. В этот момент Габриэль ликовал, понимания, что невидимые цепи, охватывающие демоническую сущность, буквально впитывали его силу, лишая возможности двигаться. Мальчик поверить не мог в то, что неужели так быстро всё закончится, и скоро они все пойдут домой, и вся семья будет в сборе? До чутких ушей малыша донеслись странные звуки, словно кто-то скребся под землёй, как крот. Габриэль обернулся на звуки, не понимая, что происходит. В месте, где были эти звуки, подсвечивалось магией, но очертания было сложно понять, пока в нос не ударил знакомый неприятный запах. Такое зловоние исходило от крысы, которая была одним из похитителей.       — Что? — Габриэль в шоке отскочил назад, прячась от него за камнем, в полном шоке, ведь крыса смогла пробраться через защитный барьер, не разрушив его. Но только он подумал об этом, как цвет светлого купола начал меняться на тёмный, что говорило о смене владельца и это испугало Габриэля, который понимал последствия того, что теперь не Марволо хозяин купола. Габриэль отползал к стене, чтобы попытаться пробиться через него, но вместо приятной прохлады его больно отбросило обратно к камню. Мальчик больно стукнулся головой и спиной, и во время удара из него будто весь воздух вышел, заставляя задыхаться, глотая ртом воздух.       — Как мило, птенчик, но тебе отсюда не сбежать, — пищит, словно настоящая крыса Питер, потирая руки, сложенные на груди. Мальчик не видел, но руки были в земле, как и вся морда. Глаза, чтобы были глубоко посажены и светлого оттенка, теперь были красными, ведь он был уже под властью и контролем демона. Его душа и тело больше не принадлежали ему самому, поэтому, если раньше он сомневался в том, чтобы убить ребёнка, то теперь даже не думал об этом, выполняя приказы своего хозяина. — Как только я убью тебя на этом алтаре, то смогу иметь большую семью, с моими малышами, — шепчет как одержимый мужчина, а на его плече сидела крыса, которая светилась для Габриэля тоже в красном свете. Но мальчик только отошёл от болевого шока и пытался отползти от камня, повернувшись лицом к врагу, стараясь выровнять дыхание.       Мозг пытался воспроизвести действия крысы и избежать сражения с его состоянием. Но выхода из ситуации он не находил, шаря руками по земле, он выдохнул облегчённо. Ритуальный нож, который был подготовлен заранее для принесения жертвы, валялся рядом с ним. Видимо, когда Марволо пришёл к нему, сразу же скинул орудие. Кто знал, что сейчас он станет тем, что спасёт мальчику жизнь. В конце концов, не зря его учителями являлись Долохов и Марволо. Брюнету даже в голову не пришло сбегать после первой неудачной попытки. Теперь остаётся только драться, и увеличивать шансы на победу. Анимаг смотрел на ребёнка с лёгкой насмешкой, заметив у того нож и лишь засмеялся хрипло и противно.       — Я думал, что мне придётся искать нож, но ты сам мне его преподносишь, какой хороший мальчик, — крыса облизнул свои сухие губы, не ощущая от ребёнка угрозы. Ещё бы: инвалид, слабенький, худенький, без защиты со стороны взрослых и на территории Питера, который уже использовал зов для крыс и ждал, когда они смогут пробраться сквозь барьер, как и он сам ранее. Габриэль же закусил губу, нахмурив брови. Прическа мальчика давно растрепалась, волосы неприятно щекотали лицо и Принц-младший, пока болтал противник, с помощью магии собрал их воедино в низкий хвост, чтобы не отвлекаться во время боя. Наконец-то он применит все навыки, что приобрёл на практике, хоть это и было страшно, но глядя на то, как сейчас старается Марволо и его отцы, сдерживая и уничтожая демона, он тоже собирался постараться помочь им даже в этом деле. От Марволо и отцов шла бешеная магия, такую Габриэль никогда не ощущал, буквально поражая своей масштабностью и мощью. Но не дело отвлекаться от оппонента напротив, Долохов бы ворчал, что Габриэль снова теряет концентрацию на окружающее пространство. Оценивать силы противника ему было тяжело, но он помнил, что крысы очень проворны, но из-за неповоротливого тела скорее всего на поворотах будет не успевать за юрким мальцом.       Именно поэтому он, приняв стойку, тут же ринулся на крысу, понимая, что он имеет преимущество перед анимагом. Он видит, где враг из-за того, что тот использовал магию, чувствует, как он пахнет, и слышит его сердцебиение. Более того, он видел и то, когда и сколько собирал магию для удара противник. Долохов учил Габриэля не только боевой магии, но и тому, как правильно махать руками и ногами, ибо многие волшебники не ожидают, что им в лицо может прилететь кулак, усиленный магией.       Когда крыса восторженно закричала, что мальчишка был так глуп, что бросился напрямик, и поэтому, недолго думая, он направил на него палочку, чтобы связать и убить именно на алтаре, но Габриэль, который уже видел намеченный путь заклинания, смог увернуться и, оказавшись рядом с Питером, ударил сбоку ножом. Мужчина, хоть и увернулся от удара, но потерял равновесие и сделал пару шагов в сторону, размахивая руками, Габриэль отпрыгнул, ожидая чего угодно от мужчины, и снова ринулся в атаку, проводя те или иные схемы, стараясь попасть по грузному телу, но все, чего он добивался, так это того, чтобы противник уворачивался, не успевая прицелиться для заклинания. И это был плюс, расчёт мальчика, который понимал, что для него крыса ещё сильный противник. Но никто не говорил, что нельзя пользоваться грязными приёмами. Петтигрю, который думал, что понял замысел мальчика, перестал реагировать на его выпады, ожидая, что тот растеряется и не сможет ранить другого человека, но произошло то, что оба не ожидали, спустя десять минут салочек.       Со стороны Марволо и Бэдшота раздалась взрывная волна и ужасающий крик демона. Это было настолько неожиданно, что Габриэль не среагировал вовремя, и его нож попал под рёбра крысе, попав ровно в сердце, крыса успел попасть в мальчика связывающим заклинанием в моменте, а в пентаграмме, где находился демон, появилась лишь вязкая субстанция, визжащая словно банши.       Габриэль упал на умирающее тело, неспособный пошевелиться, ощущая как по руке течёт чужая горячая кровь, а жизнь и магия весьма медленно, или ему так казалось, вытекала из анимага. Барьер, который отделял друзей, начал постепенно разрушаться, впуская на территорию Габри стоны, крики, радостные боевые кличи, помимо ужасного воя демона.       Тем временем Марволо и остальные, пытались сжечь то, что осталось от Бэдшота и его демона, но существо лишь выло и не желало уничтожаться.       — Может быть, запечатать его в чаше? — спрашивает Антонин, который уже расправился с торговцем магических животных, скрепя сердце убивая тварь за тварью, защищая Кайла. Хотелось их спасти и перепродать, но времени возиться с животными не было.       Северус покачал головой, первым осознавая, что подкатывающие симптомы проклятия отпускали его. Становилось легче дышать, боль, которая его не отпускала даже после выпитых зелий, утихала. Люциус, что стоял недалеко от него, задумчиво смотрел на жижу, согласился.       — Не стоит, кто знает, вдруг чаша его воскресит снова. Второго боя мы не выдержим. — Кинул взгляд за барьер, что начал разрушаться и поражённо выдохнул, увидев Габри на теле крысы, лежащего без движения. Вокруг тел уже растеклась кровь. — Мерлин! Габриэль!       — Следи за жижей, — бросил Марволо и все трое поспешили к мальчику, тут же взяв его на руки, ощупывая и диагностируя со всех сторон. — Живой, — обрадовался мужчина, постепенно возвращая себе человеческий вид, лишь в глазах играли красные огоньки, напоминая о былом могуществе мужчины.       — Неужели всё? — неверующе выдыхает Северус, сжимая в руках своего сына, не доверяя его никому. Он уже распрощался с жизнью, не особо надеясь на успешный исход битвы, поэтому сейчас не готов был расставаться со своим мальчиком, который явно был без сознания и кроме истощения и шока не имел серьёзных последствий.       Марволо лишь щёлкнул пальцами и крыса, как и его маленькие помощники были сожжены адским огнём, даже не успев пикнуть, ибо сейчас, несмотря на то, что он потратил очень много магии на ритуал, был в расцвете сил.       — У меня вопрос, — первым прервал тишину Фенрир, смахивая с себя чьи-то мозги, когда все встали в круг вокруг субстанции. — Как ты понял, что Бэдшот — демон?       — Это было непросто, но я задался вопросом, почему какая-то реликвия рода ему важнее, чем другие не менее ценные артефакты других родов, что были в его расположении. Более того: что змею, что другие части моей души и силы, никто особо не прятал и не контролировал так, чтобы я не смог их найти. А после никто не мешал мне собирать свою силу. И, наткнувшись на кое-какую древнюю книгу в комнате Салазара, я смог соединить все его подсказки воедино. Но риск был велик и я не был уверен, что это получится. К тому же, у него уже был в плену Габриэль. И то, что нужна была жертва на алтаре, осквернённом ранее, подтвердило мои догадки. Самое главное было — забрать жертву, чтобы демон не смог сожрать нас всех.       — То есть вытащить Габри из этого состояния и порвать контракт? — догадался Северус, позволяя Марволо поглаживать мальчика по волосами. Марволо с ласковой улыбкой кивнул, поражаясь тому, что его маленький партнёр был ещё мал, но настолько храбр. — Но чью душу ты отдал взамен, чтобы обмануть демонов?       — Когда я оказался там, то жертва уже была предложена. Только вот, видимо что-то было не так, раз душа была отдана, а сил не прибавилось, — Реддл долго молчал, прежде чем сказать странную фразу, поставившую всех в тупик. — Ты сам нам можешь сказать, Северус, чья душа пожертвовала собой добровольно, чтобы спасти ребёнка.       — Лили, — прошептал поражённый зельевар и остальные лишь вздрогнули услышав имя матери Габриэля.       — Но как?       — Этот зал… Тут проводился подобный ритуал одиннадцать лет назад, следы слабые, но ощущаются до сих пор, — оповестил всех Фенрир, показательно принюхиваясь. — Должно быть её душа была всё это время здесь, так как ритуал был демонический и незавершённый. Поэтому уйти за Грань ей просто не дали. А сейчас ритуал был завершён, поэтому демонические силы скорее всего засчитали это как за аванс, не лишая сил Бэдшота, а Марволо этим воспользовался, не так ли?       Тёмный лорд кивнул и снова посмотрел на жижу, скривив губы. Именно эта пакость разрушила всю их жизнь, почти каждого волшебника того времени и этого. И это было не просто печально, но и омерзительно.       — Я запечатаю её, пока что проверьте всех, окажите помощь, кто в ней нуждается и составьте список погибших. Габриэля нужно отнести домой, мало ли какие сюрпризы нас могут тут ещё поджидать. — Все согласно кивнули, распределив обязанности между собой, пока Марволо привычно начинал новый ритуал, положив конец эпохе правления магами Бэдшота Рефиуса.       — Твой план был идеальным. И только то, что Лили оказалась более прозорливой, а Северус не таким, каким его видел Альбус, спасли ситуацию. Габриэль именно та переменная, которая смогла одолеть тебя и спасти всех. Как иронично, — бросил он бушующей слизи напоследок, прежде чем та уснула вечным сном, запечатанная в обычный камень, что во время битвы откололся от стены и упал к ногам Марволо.