рана в моем сердце

– ебать. – Ваня не то чтобы был удивлён. он был очень сильно удивлен. – я... Вань, прости. – Данила виновато опустил взгляд вниз, вздохнул, и, кажется, совсем отрезвел. чувство вины схватило за горло. что он, блять, натворил. "никогда больше не буду пить." – нет. – брат отвернулся. – что? – что слышал. – Иван повернулся обратно и поцеловал брата. на мягких губах парня остался вкус вина. безумно хотелось целовать, целовать, целовать, пока воздух в легких не закончится, пока не станет плохо. они упали на кровать. безумно хотелось касаться, хотелось наверстать все упущенное, изучить каждый миллиметр тел друг друга. они целовались, запустив руки в волосы друг друга, целовались, пока не начали задыхаться. – Ва-а-ань... – тихо простонал на ухо Иванову Даня, – загнобят же... – да мне поебать, Данек. у бассейна все так же гремела музыка, все так же разливали алкоголь, а им было абсолютно все равно. все эти придурки на вечеринке пьянели от противного алкоголя, а они опьянели от любви друг другу. они определенно не смогут остановиться, они будут продолжать, продолжать, продолжать, пока есть силы. до безпамятья, до изнеможения, до царапин и шрамов на спине. они так и лежали - запустив руки в волосы друг друга. гости сами по себе рассосались, те, что потрезвее, вывели пьяных в хлам и после сами ушли. Ваню и Даню все они не волновали ни капельки. эти двое были в тысячу раз более пьяными друг от друга. чувства невероятно резко вырвались наружу откуда-то из глубины души, где оба пытались их спрятать. не вышло. – что ж ты, Данек, делаешь со мной. вроде бы обычный ботаник, а такой... будто рана в сердце, заставляешь чувствовать себя живым. – ты просто ебанутый, Вань. – Данила отодвинул прядь Ваниных волос, упавшую на глаза. – и я тоже. – не поспоришь. они не знали, что будут делать. знали только, что оба ебанутые и что оба любят, вот и все. но этого было вполне достаточно.