Мое сердце будет биться...

Уже второй раз за месяц я очнулся в больнице. От моих рук и головы тянулись многочисленные трубки. Чувствовал себя я, мягко говоря, паршиво и последние воспоминания все только ухудшали. Я помню сообщение Розы о том, что Василиса не будет меня исцелять. Помню, как мы поссорились в моей комнате и как грубо я выгнал Розмари. Помню отвратительный вкус виски, согревающий мою кровь и хоть немного уменьшающий душевную боль. Помню пузырек снотворного и спонтанное решение, которое должно было положить конец моим мучениям... Но видно что-то пошло не так, раз я все еще жив. Возможно я недостаточно обидел Розу и не смог отбить у нее желание видеть меня. Или, может быть, ко мне решил заглянуть кто-нибудь еще и тем самым спас мне жизнь. Даже и не знаю, что чувствовать по этому поводу. С одной стороны, я так и не смог положить конец своим мучениям и мучениям своих близких. А с другой... С другой стороны, на трезвую голову все кажется совсем иным. Инвалидность не такой удручающей, будущее не таким безнадежным. А главное, не сделал бы я только хуже своей смертью? Зная Розу, она вполне могла бы последовать моему примеру. А если бы умерла она... Нет, нельзя даже думать об этом. Когда дверь в мою палату открывается, меня охватывает чувство дежавю и я жду, что сейчас зайдет Вероника со свои блокнотом и спросит, как я себя чувствую. Но нет, как и следовало ожидать, Вероника осталась в прекрасном городке Роузмиде, а мне предстоит тяжелая битва с Розмари Хезевей. Глядя на ее прекрасное, но перекошенное от ярости и слез, личико, я почти что пожелал встретить вновь ту банду стригоев из отеля, лишь бы не объясняться сейчас с любовью всей моей жизни. - Беликов, чертова ты эгоистичная свинья! Я ненавижу тебя, так и знай, - сразу начала с криков и обвинений моя Роза. - Как. Ты. Посмел?? О чем ты вообще думал? О том, как тебе бедненькому больно и обидно? Или о том, как привлечь всеобщее внимание? О чем ты точно не думал, так это обо мне, о своей семье и о своих друзьях! Знаешь, от тебя я такого не ожидала. Ты хоть понимаешь, что чуть не погубил и себя, и меня? Для тебя хоть что-то значат мои чувства? Каждое ее слово было словно ножом, вонзенным прямо мне в сердце. Только сейчас я стал осознавать, какую боль причинил Розмари за последний месяц. Все это время она довольно хорошо держалась, но сейчас все ее эмоции вырвались наружу и она превратилась из стража со стальной выдержкой, в обычную, хрупкую девушку, которой причинили больше боли, чем она способна вынести. Как это часто бывает, я хотел сделать как лучше, но получилось как всегда. Каждый мой поступок причиняет кому-то боль. - Роза, милая, успокойся пожалуйста, - мягко сказал я в тщетной надежде успокоить разбушевавшуюся девушку. - Видишь, со мной уже все хорошо. - Хорошо? С тобой все хорошо?! - Заорала пуще прежнего дампирка и жгучие слезы потекли по ее раскрасневшимся щекам. - Ты был мертв, ты хоть понимаешь это? Мертв!Ты не дышал и твое сердце не билось! Если бы не Адриан... - Что? - Грубо перебил я девушку. - Роза, что ты несешь? Я не мог быть мертвым, иначе меня бы здесь не было. И причем здесь Адриан? Роза внезапно успокоилась и икнула. От ее взгляда сквозило холодом, а побледневшая кожа и синяки под глазами делали ее похожей на труп. Она выглядела совершенно опустошенной, отчего мне стало не по себе. - Адриан воскресил тебя неделю назад и это отняло у него много сил, больше, чем ты можешь себе вообразить. Ты теперь «поцелованный тьмой». Так что не смей говорить об Адриане Ивашкове с таким пренебрежением и высокомерием. Он гораздо благороднее тебя, Дмитрий. Гораздо благороднее всех нас, вместе взятых. Ее слова были для меня полной бессмыслицей. Благородный Адриан Ивашков? Звучит почти так же, как и «скромный петух». Но постепенно до меня стали доходить и другие ее слова, такие, как «смерть» и «поцелованный тьмой». Неужели это действительно возможно? Я правда умер и теперь связан с Адрианом, беспробудным пьяницей и бабником, мистической связью? - Я теперь связан с Ивашковым? То есть также, как когда-то ты и Лисса? Боже, лучше бы я умер. Как ты предлагаешь мне жить, наблюдая за беспорядочной половой жизнью Адриана? Да и к тому же у него уже есть одна «поцелованная тьмой» - Джилл. Ты что, не помнишь, к чему это привело Эйвери Лазар? - Я тут же пожалел о своих словах, увидев вытянувшееся лицо Розы. - Я вовсе не хотел показаться неблагодарным... Просто это немного неожиданно. - Даа, Беликов... - Разочаровано протянула Роза, явно стараясь сдерживать непрошеные слезы. - Мы уже столько времени вместе и только сейчас я понимаю, что совершенно не знала тебя. Где мой Дмитрий, мой Бог? Где тот мужчина, которого я люблю больше, чем себя? Где он и что ты с ним сделал? Даже будучи стригоем ты был ближе к нему чем сейчас. Я не знал, что ответить на эти ее слова, поэтому просто смотрел на нее, не в силах выдавить хоть слово. Да и что я мог сказать? Я сам не понимал, что происходит со мной. К счастью, Роза похоже и не ждала моего ответа. Слезы вновь потекли по ее щекам и она, не в силах больше сдерживать рвущиеся наружу рыдания, опустошенно упала на мою койку. Прямо мне на ноги... Я невольно охнул от боли и уставился на девушку широко открытыми глазами. - Роза, я... Я чувствую. Черт возьми, мне больно, - со странной смесью восторга и страха воскликнул я. - Мои ноги! Я их чувствую! Наверное, это была самая сладкая боль, какую я только ощущал за всю свою жизнь.