Окрестность паба Каннам-гу.
Терплю, терплю уж восемьдесят лет: На каждый светлый час — неделя бед.
© Уильям Шекспир.
— Ты идиот? Да как ты смог вообще упустить её?! — всё не успокаивался средний сын короля вампиров, прибывая в шоке от своего братца. — Никогда не понимал тех, что подобные вопросы задаёт. — спокойно сидел на машине старшего Ви, озорно подмигивая хихикающим, мимопроходящим старшеклассницам. — Какой нормальный ответит, что он идиот? А какой свихнувшийся будет уверять, что он нормальный? — приподняв бровь, взглянул на Эна, смотревшего из-под насупленных бровей. — Да все! Каждый так ответит! Один ты можешь думать, что у кого-то может быть здравый смысл в таких ситуациях. И вообще, не переводи тему! — взвыл голубоглазый, — Как ты можешь так сидеть просто, да и на моей машине?! — скинул сидевшего на капоте его Bobby недовольного блондина. Не сказать, что Эн взорвался всего лишь из-за поведения младшего, он уже привык к пофигизму-эгоизму блондина, только вот, если ничего так и не решится до конца дня, будет плохо не только этому оболтусу белобрысому, но и самому ему. — Да ты вампир хо… — только было возмутиться, но тут же остановился, зная, насколько дампир не любит вообще существ Тёмных, а кровососущих так и ненавидит, а ведь его держат в целом королевсте с подобными. Младший сын Королевства вампиров резко перевёл пустой взгляд с упавшего с гнезда и истекающего кровью птенца на голубые глаза вдруг замолчавшего Эна. — Что ты говоришь, братец-кровососущий? — переспросил Ви, делая акцент на последнем и уже надвигаясь на старшего, как тот пришёл в себя и снова принял серьёзный вид. — Я… — прочистил голубоглазый горло, — Я имел ввиду… Как ты мог упустить её! Ты ж не человек! — начал размахиваться руками, всё быстрее и быстрее возвращаясь в былое вощмущение, — Раза в сто сильнее неё, а просто напросто дал сделать ноги! — Нет ничего равного терпению, братец-кровососущий. -ухмыльнулся блондин, направляясь в сторону пассажирского в авто. — Началось… Черт, я устал от него… — Я всё слышу! Так вот, вернёмся к терпению. Оно — царица добродетелей, — остановился он у двери… — Как же. — перебил с энтузиазмом рассказывающего Ви, — Вот говорил я тебе не гулять много среди земных! Люди часто говорят, что терпение — это добродетель, а потом садятся на шею другим! Понабираешься всякого и… — Ты закроешься или нет? — пусто посмотрел на старшего.— Сам давно перенял половину привычек от этих земных, а стрелки переводишь. Так вот, — вернул он себе былой настрой, — терпение — основание совершенств, — начал сценически поднимать то одну руку, то вторую, — безмятежная пристань, мир во время войн, тишина во время бури, — соединил и приложил руки к груди, закрывая блаженно глаза, — безопасность среди злоумышлений, оно делает обладающего им крепче адаманта, братец-кровососущий. — открыл ярко-зелёный взор, направленный прямо на недоумевающего Эна. — Опять ты за своё! Хватит говорить так страно! — вопил брюнет не слушающему его парню, который уже и дверцу машины захлопнул. — Ах ты ж недоносок малолетний, как же бесишь! — и зрачки тут же расширились, как увидел средний палец ухмыляющегося Ви, сидевшего в машине. — «Терпение — прекрасное качество, но наш день слишком короток, чтобы долго терпеть, Ви…»Лес в окраине Сеула.
Когда люди резко пугаются, нередко говорят, что душа ушла в пятки и не вернулась. Именно в таком состоянии и была сейчас Им Юна, прошарившая чуть ли не весь лес со своим новым другом, как сложилось по обстоятельствам, но так и не вышла из этой картины с деревьями. Будто заточили её в этот холст, от которого, казалось, не выбраться, что-то тяжело давило на душу, то ли зарождая в ней хаос, то ли предупреждая о большой опасности. Чего не сказал бы сам Чонгук. Если души нет, то что тогда уходит в пятки со страху? Кто-нибудь когда-либо об этом задумывался? Он тоже нет, но сегодня впервые за столько лет раздумывал. И его же сущность ему ответила — исчадие дьявола не боится самого дьявола, так смысл тогда испытывать страх вообще? Чонгук, всё это время наблюдавший за девушкой, понять не мог, как такая глупость может вообще быть сотворением Богов? И это о ней-то в Тёмном царстве слухи ходят как о живой легенде? Это она-то весь мир спасёт, а не хрустнут ли её косточки под этим грузом? Сплошное разочарование. И как Боги Девяти Небес могли так промахнуться со своим творением? Неужто хватку былую потеряли, помнится, года пятьдесят-шестьдесят назад круче них нигде и не было, а тут такое позорище растёт. — Мы опять здесь… — начала паниковать Юна, приходившая с Чонгуком в одно и то же место уже три раза. — Мы не можем выбраться отсюда… Что делать, что же делать? Мои родители волнуются наверное, я телефон у них забыла, как же быть… — присела на корточки девушка, еле сдерживая слёзы. Сейчас по его мнению эта особа больше смахивает не на небесного ангела, а на земную школьницу-малолетку, которая за всё это блуждание ни разу не помыслила, не говоря о том, что вообще не говорила, только слушала его. — «Правильно люди говорят — у овцы и паника овечья, что за жалость…» — вдруг пролетело в мыслях сына дьявола, от чего уже подумалось, словно девушка надоела ему. Интересно было, когда он узнал, что за другим столиком сидит сама девушка-ангел, созданная для спасения мира и Небес от Королевства демонов, его королевства.Тогда хотелось поиграться с этой барышней, да и день не задался, с отцом опять умудрился разругаться, приспичило вдруг вновь попотешаться над этим полукровкой, как сорок лет назад. А тут такое разочарование. — «Надо придумать, как отсюда выбраться… Он ведь совсем не обычный человек… Я ведь не просто так блуждаю тут…» — исподлобья повела взгляд на смотрящего сверху вниз Чонгука, что всё это время будто с интересом наблюдал за нею. — «Воу, а она, оказывается, думать умеет? Неужели все-таки не настолько глупа, как на первый взгляд?» — чуть склонил голову вправо, наблюдая за глазами Юны, — «Знала бы ты, юная леди, что я слышу всё, о чём ты думаешь…» — — «Но, он спас меня, когда сам мог пострадать, справедливо ли то, что я так думаю о нём?» — говорят же, что жестокий разучен быть добросердечным и наоборот, а ведь именно эти качества в девушке заставляют быть добродушной и милосердной, нежели жесткой и целеустремлённой, быть может, из-за этого она и теряется, из-за этого и определиться не может? — «Да, надо перестать всех уже подозревать в чём-то, надо перестать…» — «Ну что ж, продолжим игру.» — ухмыльнулся он, — Вставай, идём, холодает, — больно искренне засветился он, снимая с себя кожаную куртку обшитую чёрными розами с красными листьями и аккуратно, будто драгоценный фарфор обволакивает, надел на девушку, что уже опустила голову на колени, думая о том, что и не выберется из этого леса, а солнце поспенно садилось, чего меньше всего ходилось. Страх темноты — единственное, что останавливало девушку. — Страшно… — наконец вслух проговорила Юна, закрываясь от темноты чащи длинными волосами. — Пугает темнота, я ничего не могу поделать… Это всегда так было, мне даже лечение не помогло, не могу, Чонгук. Прости… Говорят, придуманные страхи всегда страшнее реальности и нет ничего чудовищнее того, что мы можем внушить себе сами. Но так ли это? Что случается, когда реальность оказывается в разы страшней и пугающей, чем все фантазии человека собранные вместе? — Выпало счастье — будь осторожна, пришло горе — будь терпелива. — начал Гук, присаживаясь на корточки рядом с девушкой, лицо которой закрывали волосы из-за приклоненной головы, — Не слышала такую японскую пословицу? — открыто улыбнулся парень, когда разволновавшаяся девушка подняла свои тёмно-карие глаза. — Хочешь жить — терпи. — не заметив для себя, вдруг сказал Чон, синие глаза заледенели, а голос так и резал все внутренности девушки, от чего та резко сжалась, — Имею ввиду, что у страха глаза велики, особенно, когда они закрыты, — поднялся с девушкой он, а та всё не выпрямлялась, не понимая, что это сейчас произошло. — поэтому… — «Кто ты?» — перебила девушка черноволосого своими мыслями, из-за чего тот на секунду остановился, но тут же продолжил свою речь. — Не нужно бояться чего-либо. — поправил исчадие ада свою куртку на плечах Юны, что непрерывно смотрела тому в глаза, — Я рядом, Им Юна. Мы выберемся отсюда, обещаю, — ободряюще похлопал по плечам блондинки Гук. — Всё хорошо, не бойся. — Спасибо, друг, — попыталась та как-то выдавить улыбку из себя, но так и не смогла. Образ его, глаза, поведение, взгляд, это всё казалось совсем другом, иноземным. — «Ты не человек?» Не спроста говорят, что нет на свете более внушаемых людей, чем те, кто призван внушать. Сам напугает, сам спасёт, и так было всегда, не важно, какой век, какой сезон или день. Все внушители таковы: выбрав себе жертву, нужно только внушить избраннику, что он хочет именно его, и в то же время молчаливо дать ему понять, что это возможно, сколь сильная тактика. — Верно. «Далеко не человек»… — наступал на девушку, которая все отходила и отходила назад, в пропасть лесную, — Друг. — перевёл ранее сказанное слово девушки, — Отныне, давай дружить, Юна, по-настоящему! — улыбка во все тридцать два озарила всю наступающую темноту среди деревьев, точно помогла девушке, сняла с души тяжёлый груз беспокойства и недоверчивости. — Давай, найдём выход отсюда, а то и правда можем остаться здесь. Мы найдём выход, это не так серьёзно, — приобнял Юну за плечи и доброжелательно улыбнулся, — Просто доверься мне… Вы задумывались, что демонам и им подобным может быть нелегко притворяться светлыми-миролюбивыми? Но зато у них имеется одна особенная черта — они быстро уживаются с теми, кого могут ненавидеть, ведь они сразу приучиваются к новшествам, такова их природа, а от того — внушают окружающим доверие: у них на удивление! такой приятный, искренний смех, такое энергичное пожатие руки, а это уже! большие козыри, чем тёмные не могут не воспользоваться для получения желаемого. В лесу, как и раньше, тропинок совсем не было, они всё шли и шли, прямо, без оглядки. Одна думала о своих родителях, о тех вампирах, о своей сущности, а другой с забавой прослушивал мысли первой и простраивал путь к месту, где он родился, где вырос и где живёт. — «Она — девушка-ангел; спасение всех миров.» — шёл Чонгук, вперёд, смотря то на рядом шагающую девушку, то на свой путь, — "Но не будет никакого мира во всем мире, если не будет её." — поднял брови и забавляясь, поджал красные на бледном лице губы, — "А если не будет её — значит не будет и силы у Богов остановить восставшую Тьму. А это значит…» — Очень странно, почему-то я чувствую опасность… — вдруг резко остановила свой путь Юна, недоверчиво смотря вглубь леса, где было до ужаса темно, ту часть светлое небо и появившаяся луна на ней и не освещала будто, — Чонгук, давай пойдём в другую сторону, там опасность, я не пойду туда, Чонгук… — Ты чего? — посмотрел на обеспокоенные глаза девушки, придерживая ту руками за плечи, — Я же с тобой, идём. Девушка тут же отступила от парня, больно недоверчиво вглядываясь в его синие глаза, которые не по-доброму то темнели, то светлели, когда только она не глянь на брюнета. Он не станет бороться. Чувство странное никак не покидало Юну, что надо опасаться людей, которые живут на уровне только моральных принципов: спасают, ничего взамен не просят; помогают и заботятся; ободряют и называют себя другом; говорят, что рядом, не оставят тебя; дают пользоваться собой. Надо держаться в стороне от человека со слишком хорошими намерениями. Слишком добрым, милосердным и добродушным быть — значит быть полной противоположностью этих качеств. «Слишком» — тоже плохо. Такого вида люди могут просто, не моргнув глазом, уничтожить другого. — Не бойся, взял трясущиеся руки блондинки в свои, огонь его тела перелился в оледеневшую душу девушки-ангела, из-за чего та смягчила свою недоверчивость и осторожность, стала более вкрадчивой, — ничего с тобой не будет, даю слово. — Потянул совсем неуверенную девушку за собой, в эту тьму.Несколько минут спустя.
«Не стоит задерживаться на пороге чужого дома слишком долго. Как не стоит здороваться, стоя в открытых дверях, или отказываться от предложенного радушной хозяйкой горячего хлеба. Коли не веришь в добрые намерения хозяев, разворачивайся и постарайся не оставлять открытой спину. Но никогда не терзайся сомнениями посередине — говорят, сквозь порог порой проступает другая сущность, изнанка, обратная сторона. Мир Теней, куда уходят свободные души. А порог — этакая крохотная щелочка в потустороннее, способная в определенное время дня и ночи превращаться в самую настоящую дверь. Но горе тому, что рискнет соприкоснуться с ней дольше положенного — спящие духи-охранники не любят, когда их тревожат, и нередко забирают к себе мятущегося разумом, не спрашивая на то его согласия. Поэтому не стой на пороге. Не тревожь спящие души. И не стремись прикоснуться к тому, чего никогда не сумеешь познать.» — Ч-Чонгукк… — начала отходить назад девушка. — Чонгук, что это за место? — посмотрела девушка выискивающе в синие глаза улыбающегося парня, тормоша того за локоть. — Куда ты привёл меня, друг, — резко упала та на холодную землю, отползая от края глубокой бездны, посреди которой были серебряные большие ворота, висевшие в воздухе. — Встань. — поднял за локоть сын дьявола побледневшую девушку, — А то замерзнешь. Люди часто спорят, хотя сами неуверены в причине спора, один принимает за реальность фантазию другого, второй принимает реальность за выдомку, но где хранится слабость обоих? Самая большая ошибка — это дать понять врагу, что он окунул тебя в ад сомнений. — Чонгук… Секунда, две, и небесная девушка слетает с обрыва благодаря такому вот случайному другу, который столь беспардонно столкнул беспомощную. — Добро пожаловать в ад, друг… — ухмыльнулся парень, кладя руки в карманы кожаных джинс.