Зло не стоит удивления, горю нечего дивиться, Удивляться нужно счастью, ибо счастье — небылица.
© Шота Руставели.
«Говорят, смерть — это спасение от грешной жизни… Но, Боже, что я грешного сделала в жизни, что ты ниспослал мне смерть? Я доверилась неизвестному, время от времени считала его своей опорой, из-за этого? Я не хочу умирать… Папа… Мама… Что же будет с вами? Мамочка…» — со слезами на глазах думала Юна, летя на высокой скорости вглубь этого бесконечного обрыва. Готовясь в любую минуту разбиться о твёрдую землю и разлететься на щепки, ибо тело парализовало, то ли из-за нервов, то ли из-за этого убийцы, Чонгука. Что назвал себя другом, а поступил так жестоко. — «Зачем? Что я сделала Чонгуку? За что он со мной так?» — зажмурила она глаза, прижимая к себе кожаную куртку голубоглазого. Было страшно, неимоверно, и лишь этот запах с одежды успокаивал. Это сейчас не волновало девушку, главное, что страх смерти хоть на капли ничтожные, но такие важные, покидал её. — «Моя ошибка в том, что я убежала от того вампира? Я должна спасти мир? Но кто спасёт меня?»Некоторое время назад.Тронный зал дворца Люцифера.
— Господин, — прибежал оповещающий солдат к главе Тёмного царства, который с утренней размолвки с сыном так и не выходил отсюда, решая вопросы, связанные с безопасностью жителей Севера. — Говори, раз уж потревожил меня, — со скукой начал Владыка Лео, не отрывая светлых небесных глаз от тёмных бумаг, — Что с серебряными вратами? Кто портал посреди леса открыл? — продолжил сам, не дождавшись ответа взволнованного стража, — Это Наследный принц? — так же невозмутимо продолжал изучать отчёты от южной партии, понимая, что кого-то надо убрать с должности, раз пошли такие убытки. — Кто она? — наконец поднял голову Владыка Тёмного Царства и взглянул на стоявшего на коленях солдата, что был на посту Северных ворот, которые открылись без какого-либо внутреннего предупреждения. Какое явление Люцифер заметил сразу, а вот силу, открывшую портал в Тёмное царство не мог не почувствовать. Естественно это была сила его сына, которому наскучило подчинение отцу, вот и привез это Нечто. — Не ответишь? — усмехнулся высокий голубоглазый брюнет, сидевший на золотом троне. — Владыка, если прикажете, я буду гнить на нижайшем круге ада. Простой страж не в праве показать свою ненадёжность самому Дьяволу, я не в праве признаваться в незнании. — Ближе к сути. — Встал с места Чон Тэгун, поправив на глазах золотую маску, которую снимал только перед своими приближёнными, и спустившись к низшему по ступеням длинной лестницы, покрытой кроваво-алым ковром. — Ты одним своим видом тоску наводишь, — недовольно махнул кистью руки Правитель ада, состроив недовольную гримасу. — Серебряные врата потеряли силу перед ней. — приклонил резко голову солдат, — Но она не демон, и ни вампир, ни оборотень, и ни ведьма, ни человек, и не ангел. Врата не смогли определить её сущность. В мире земных что-то инфантильное есть в ожидании того, что смысл и цель в их жизнь обязан внести кто-то другой: родители — когда речь идёт о детях; Бог — в случае взрослых. А что насчёт Тёмного царства? Здесь не ожидают от кого-либо последовательных действий, здесь берутся за цель и получают желаемое сами, и вот, один конец — добиваются своего. Чего только стоило стремление стать Богом, не подчиняться ему, что всё дело дошло до такой степени сложности, что даже сейчас Люцифера — единственного Владыки Царства Тёмных, когда он даже отделился от Небес и возглавил своё Царство, преследуют призраки прошлого — посланники Небесного Бога. Люцифер тут же телепортировался к Вратам ада, они только раскрылись, и еле успел заметить лицо девушки в школьной форме, летящую вниз на всех порах, а перед ним, на краю обрыва стоял довольно ухмыляющийся Чонгук, склонивши голову вбок. Внутри всё сжалось, огонь только полыхал, сжигая всё на своём пути и превращая разум Дьявола в прах, что глаза его зажглись кровавым огнём, злость на сына, злость на Небеса, злость на себя… Ноумолимая буря этих смешанных эмоций охватила его, что тот кинулся вниз девушкой-ангелом прямо в бездну.***
«Говорят, смерть — это спасение от грешной жизни… Но, Боже, что я грешного сделала в жизни, что ты ниспослал мне смерть? Я доверилась неизвестному, время от времени считала его своей опорой, из-за этого? Я не хочу умирать… Папа… Мама… Что же будет с вами? Мамочка…» — со слезами на глазах думала Юна, летя на высокой скорости вглубь этого бесконечного обрыва и готовясь в любую минуту разбиться о твёрдую землю и разлететься на щепки, будто бревно какое, ибо тело парализовало, то ли из-за нервов, то ли из-за этого убийцы, Чонгука, что назвал себя другом, а поступил так жестоко, — «Зачем? Что я сделала Чонгуку? За что он со мной так?» — зажмурила она глаза, прижимая к себе кожаную куртку голубоглазого. Было страшно, неимоверно, и лишь этот запах с одежды успокаивал, что не волновало девушку, главное, что страх смерти хоть на капли ничтожные, но такие важные, покидал её, — «Моя ошибка в том, что я убежала от того вампира? Я должна спасти мир? Но кто спасёт меня?» Юна всё падала, земля будто притягивала ту насильно, вопреки всем её мыслям и желаниям, просьбам и даже мольбам Богу. Напуганная до потери пульса девушка, чувствуя, что это уже конец, приготовилась слиться с землёй, как тёмно-красные шелка одеяний Люцифера окружили её, образуя вокруг портал, точно из крови. И в следующий миг, плавно, легко, без каких-либо усилий, её, плачущую и напуганную, начали поднимать. Дьявол остановил падение этой барышни, чью сущность не смогли определить даже серебряные ворота. Он прижал к себе дрожащее дитя, которое от удивления перестало лить слёзы. Лео самого сильно удивляла внешность той, которую сейчас держит на руках. Им завороженно смотрела в красные светящиеся глаза напротив в то время, как сам же Люцифер недоумевал, почему эта девочка так похожа на Неё. Ту, что ему во все века не удавалось забыть; о которой не перестает думать до сих пор. — Я умерла. Да? — неожиданно высохшие слёзки вдруг снова начали рисовать незамысловатые, но такие красивые, для Тэгуна, блестящие дорожки на побледневшем лице. — Мама… Спина девушки, где так властно покоилась рука длинноволосого Владыки Темных царств, горела огнём, дискомфорт чувствоваться начал сразу, как только Юна ощутила его руки на своём теле, а ноги так и сводило от непонятного жара, было горячо, будто по венам огонь течёт, а не кровь. Понимая, что в злости его тело пылает огнём, и на окружающих это пагубно влияет, Тэгун продолжал смотреть в заплаканные глаза девушки, он хотел сделать ее подвластной своему контролю. Взгляд напротив захватил без проблем разум Им: она просто перестала чувствовать боль. Пелена окутала глаза, а через мгновение небесная, и вовсе обессилив, потеряла сознание. «Что за прелестное создание…» — ухмыльнулся Лео, прижимая обессиленное тело до такой степени умиляющей особы, что на редкость, даже сдержанному и серьезному чуть ли не всю жизнь, Тегуну вдруг улыбнуться захотелось. Перед чем Дьявол и не смог устоять, хотя, по его мнению — должен был. Уголки губ всё же дрогнули на миг, точно осветляя бледное лицо Лео. Огонь в лазах Влалыки тут же потух, возвращая былой, довольно привлекателтный облик.***
Небесное царство. Дворец Бога Судеб.
Творец людских судеб — МинХао и Владыка Воды — Чансоб до сих пор сидели и наблюдали за жизнью, описанной в Книге судеб. Слово за словом, строчка за строчкой — именно так менялась жизнь девушки-ангела. Бог Чансоб давно бы уже спас эту маленькую девочку, что больно похожа на его дальнюю, но никак не позабытую знакомую, к которой Влалыка с первых же дней наблюдения в мире земных за этим ангелочком уже привязался. Только чистый разум и Бог МинХао с Небесным Хоши не дали этому произойти, ибо случившемуся поспособствовали вампиры, а значит, им и надо проблемы с Люцифером, так как именно Ви отпустил просто так свою невесту с сыном Дьявола. Душа Бога воды не могла успокоиться, сам он ходил по покоям друга, который всё продолжал писать и писать судьба людей, даже не беспокоясь о Небесном ангеле. — Ну да, — остановился резко он, — вы же не видели Юну с пелёнок, не защищали эту девочку от бед, не помогали ей, когда она с велосипеда каждый раз падала и с ссадинами на ножках сидела и плакала, — продолжил ходить от одного столба из серебра до другого, — не вы же забирали ее с садика, когда родители на работе были, не вы учили давать отпор местным хулиганам, пристающим к ней… — вспоминал Бог только вчерашние происшествия. — Вы все не поймёте меня. — Отец Хоши увидит подобное твоё поведение, — остановил свои действия Бог МинХао, — может наказать. А то, и вовсе уничтожить нашего ангела. — взглянул Хао на застывшего Чансоба, который с нескрываемым ужасом осознал, что находится сейчас не в адеквате, душа бушует, а поведение людей передалось и ему из-за долгого, по крайней мере для него, присутствия в мире земном. Бог воды вдруг начал поправлять одежды. Синие ткани вальяжно растекались по телу Владыки, переливаясь на ярком свету Серебряного дворца. — Я сам спущусь в Подземное царство. — начал Чансоб, смотря на спокойного Хранителя судеб, — Высший Бог поймёт меня, он отпустит, я знаю, и я спасу сам своего ангелочка. — поклонился Владыка, расправив руки перед собой. — Она не твой ангелочек, друг мой, — остановил уходящего Бога, — Юна невеста, принадлежащая Высшей династии вампиров. Эта девушка только похожа на Лилит, но это не она… Убийственная штука — слово сказанное в след. Она бывает до боли жестокой, до крайнего непонимания несправедливой и столь горькой, что начинаешь осознанно принимать ясную правду за ложь. Порой слово сказанное после «Бури» приносит куда больше боли, чем те изъяснения и мнения, которые были высказаны во время неё. ЧанСоб, стоявший все это время спиной к говорящему и слушавший того, с каждым произнесённым словом позади был согласен, но не мог сам этого признать. Его давняя любовь, безответная одержимость, она тогда покинула Бога воды, но он до сих пор любит её. А Им Юна, родившаяся только вчера — точная копия покинувшей его Лилит, из-за чего ему бы лишь взглянуть на девушку, только посмотреть, удостовериться, что та в порядке. Если он не спасёт эту маленькую беззащитное дитя сейчас, не простит себе этого, ибо пока у неё все качества, дарованные Богами не выявились, все силы, отданные ими не проявились, он не может бросить вот так вот это хрупкое существо в окружении демонов, он обещал защищать её.***
Покои Владыки Ада.
— Ты что себе позволяешь, Чонгук? — холодно спросил сына Люцифер, сидевший за круглым стеклянным столом рядом с кроватью, где лежала до сих пор без сознания девушка, — Она — Человек Небес, — оскалился он, смотря на Гука напротив, — ты понимаешь, к каким последствиям это бы привело, если бы она умерла здесь, в моём царстве?! — наконец не выдержал Темный владыка, хоть выражение лица раскрывало только спокойность, только что остывшие и вышедшие из-под влияния минутной неконтролируемости голубые глаза вновь вспыхнули огнём. — Отец, ты же знаешь кто эта девушка. Так чего же не действуешь? — не понимал своего прародителя Чонгук. — Она — невеста младшего сына короля Даниэля. — сам же ответил на вопрос младший Чон, указывая рукой на спящую на кровати Люцифера девушку, — Если Юны не будет — не будет и союза между вампирами и небесными. — продолжал он внедрять свои мысли в голову дьявола, что сидел напротив и с хитрым прищуром смотрел на увлечённого своим монологом сына, — А если… — А если союза между частью Тьмы со Светом не будет, — перебил сына Тэгун, — то небеса потеряют влияние. Это значит, — не прекращал он алыми глазами испепелять недовольного сына, который в свою очередь подозревал, к чему отец ведет, ибо понял он изначальные намерения Гука. — что обессиленные Боги не смогут пойти против демонов и одержать просто победу. Это значит, демоны справятся с небесными быстро. — встал он со стула и направился с Чону, — А если быстро справятся — моё предводительство им не так уж и необходимо. — обошёл озадаченного брюнета и положил руки на его плечи, чем не дав тому сбежать в мир земных, так и не дослушав мысли отца. — Если я останусь в царстве — значит не нужно будет тебе возвращаться сюда и править временно вместо меня, мой принц. — ухмыльнулся Гун и направился назад, к своей кровати, отодвинул рукой тёмный бархатный полог, чтобы удостовериться, не проснулась ли эта соня. — «На других сила меньше действовала, неужели она настолько слаба?» Наследный принц, — повернулся отец к сыну, — я не действую столь низкими методами, — ухмыльнулся Лео, садясь снова за стол, — и тебе не советую. Иначе хуже будет. — сверкнул всё теми же красными глазами, — Учись одерживать победу честным путём, достойно и бесповоротно, дабы не давать противникам повода на повторный ответ. — Со стуком поставил чашу на стеклянную поверхность, от напора чьей та с хрустом треснула, — Впредь, чтобы я не видел, как ты так низко падаешь и столь грязно действуешь. — Но мы же не небесные, отец! Почему мы не можем поступать так, как захотим? — вскочил с места Гук. — Это они такие светлые-добрые-пушистые, а не мы! Почему ты мне указываешь вечно идти по честному пути, когда этого должны делать не демоны, а небесные?! — Для меня добро и свет — это не Небеса. Они жестокие, хотя совсем не замечают этого, не видят чистой правды, живут своими же иллюзиями, причиняя каждому существу те или иные неудобства, ту или иную боль. — говорил со всем смыслом то мнение, которое сложилось о добре и зле за времена своего существования, — Можно быть справедливым, честным и достойным звания своего, будучи совсем не ангелом, далеко не небесным. — констатировал Люцифер, замечая для себя, что сын всё больше и больше напоминает именно его самого в молодости. — Поэтому, ты должен чувствовать себя как хочешь, сын, а не как твоя сущность и сложившееся мнение о ней хотят того. Чонгуку давно уже надоели наставления отца. Выслушивать дальше эти лекции, которые похлеще университетских на земле будут, ни терпения, ни силы воли не было. Брюнет просто встал и собрался идти, как Люцифер остановил его. — Год. Это время тебе среди людей. — ледяной, пустой, совсем не любовью и заботой наполненный голос отразился на спине Гука, — Сделай все, но вернись в своё должное место. Ты Наследный принц трона Темного царства, не забывай об этом. — и Чон исчезает на глазах. — Как долго Вы собираетесь обманывать меня? — вдруг произнёс Тэгун, попивая свой напиток и интересом наблюдая за девушкой, всё это время притворявшейся спящей, будто обморочное состояние еще не отошло. — Можете открыть глаза, юная леди. «Боже…» — никак не могла поверить в происходящее на всех порах нервничающая Юна, которой вид на окружающее закрывает тёмный плотный балдахин, висевший вокруг кровати. — Боже тут не причем. — усмехнулся Люцифер, с будоражащим тело девушки издали журчанием наливая в стеклянный бокал прозрачную воду и направляясь в сторону девушки, до сих пор не открывшей глаза. «Боже, спаси… Господи…» — слыша приближающиеся шаги и всё больше и больше напрягаясь, думая, что этот некто и мысли её слышит. — Господь не всегда спасает, будьте впредь разумней — не полагайтесь на своего Бога. — шаг, два, и Тэгун останавливается у кровати, — Этот Ваш Бог кому-то подаёт руку, а перед кем-то пожимает плечами, будто от безысходности. — с желчью произнёс Владыка, лишь взглянув на полог, как те просто, словно по механизму вернулись на место, постепенно оголяя всю кровать и открывая вид на девушку, которая тут же вскочила с места, в попытке убежать, но вмиг не удержалась на обессиленных ногах и было рухнула на пол, если б не точно среагировавший Лео, подлетевший к Юне и за долю секунды и перехвативший хрупкое тельце. — А спас Вас я, о чём Вы права забывать не имеете.