Бункер

Дэрил снова плохо спал. Хоть он не был один — стоило протянуть руку, и можно было дотронуться до плеча Кэрол, — но не мог до конца погасить тревогу и дергался на каждый звук системы жизнеобеспечения. Бесился на самого себя, но поделать ничего не мог. Так он и барахтался на грани сна и яви до самого утра. В какой-то момент Кэрол хлопнула его по бедру: — Ну все, хватит мучиться, вставай давай. Покажи мне, кто и чем здесь управляет, — сказала она, шнуруя ботинки. Дэрил хмыкнул. Кэрол выспалась, и ее жизненная хватка снова была при ней. Он даже порадовался; валяться и дальше он уже не мог, а так был шанс отвлечься. Заняться в Бункере все равно было нечем, и сколько им тут торчать, тоже неизвестно. Хоть на стены лезь. Не добудившись остальных и оценив все скудные удобства их секции, Кэрол просто села на кушетку и грустно посмотрела на Дэрила. Он пожал плечами и направился к выходу. Электронный циферблат показывал семь утра. В общей столовой не бывало тихо. Это утро не стало исключением. Группы людей перемещались из угла в угол, вытяжка плохо справлялась, что было неудивительно при таком скоплении живых существ, и было довольно душно. Дэрил угрюмо пробирался к дальнему столу. За ним молчаливой тенью следовала Кэрол. Дэрил был не в духе, он чувствовал, как вся его жизнь утекала сквозь пальцы. То, что он так долго выстраивал после апокалипсиса, к чему с трудом привыкал, рушилось. Он хотел сесть в углу и тупо пялиться на остальных. И тем внезапнее была Кэрол, свернувшая прямо к группе русских, завтракающих за отдельным столом. — Дорогуша, познакомь меня с нашими благодетелями! — Кэрол сказала это громко, чтобы обратить на себя внимание. — Блядь, — сквозь зубы прошипел он. — Он напоминает камышового кота, они так же шипят, и когти у них вот такие, не дай бог такого разозлить, выследит и горло расцарапает, — поржал над ним Степан. Дэрилу и впрямь захотелось всадить болт ему в ухо, но он подавил в себе это желание, хоть это стоило ему последних моральных сил. Дэрил решил, что стареет, пару лет назад он точно сорвался бы в драку. — Я — Кэрол, меня привезли только вчера, и я хотела поблагодарить вас всех лично… Русские одобрительно закивали, слова Кэрол были явно им по душе. Они пригласили присесть с ними. Дэрил нехотя плюхнулся на свободное место. Уже через минуту все внимание было полностью направлено на Кэрол, а Дэрилу можно было расслабиться и просто слушать, как она тонко вытягивает из них информацию, прикрываясь словами благодарности, показывая яркое восхищение их достижениями. Дэрил очень гордился ею — она делала то, что они, более грубые и напуганые обстоятельствами, не смогли. Эта женщина была восхитительным хамелеоном, подстраиваясь под новые условия судьбы, она искала лучшее место для себя и тех, кого считала семьей. И первое, чем она старалась овладеть, были информация и контроль. Невинно хлопая глазами, она задавала вопросы об устройстве быта в бункере, жадно впитывая подробности. Вызвалась помогать команде в любых, даже самых тяжелых и сложных делах. Дэрила начало клонить в сон еще при обсуждении готовки, благо, кроме Степана, никого из той компашки не было и его не трогали, не обращались к нему и даже не смотрели в его сторону. Вопрос «Где остальные?» он задавил в себе на корню. Они еще появятся, а пока он отдохнет от их повышенного внимания. Его веки тяжелели, сказывался дефицит сна. В какой-то момент Дэрил сдался и закрыл глаза. — Вот ты жил в многоквартирном доме и не знал своих соседей, тебе было насрать. Спать не мешают, и ладно. И хоп — апокалипсис. И ты, вечно голодный студент, идешь к соседке бабе Маше, и добрая старушка делится с тобой гречкой, которую скупала по дешевке весь год, отслеживая акции, и теперь крупы в ее доме больше, чем фотографий внуков, — повествовал чей-то голос. — А меня бесил плач соседского ребенка, а после, слыша его, я думал — хорошо, значит, они живы, — поделился кто-то другой. — Что за разделение очереди на питание? — сменила тему Кэрол, а Дэрил ухмыльнулся. Она уже запустила свои щупальца в сердцевину их логова. — Наш доктор рассказал бы лучше, но вкратце: люди, выполняющие разную работу, питаются по-разному. В общем, еда сбалансирована, насколько это возможно в условиях дефицита, но отличия есть. Занимающиеся тяжелым трудом больше получают белка, ученые, наоборот, овощей и сладкого для мозгов, и так далее. — А вот тот упитанный мужчина остался недоволен… — Он отказывается работать, не хочет делать ничего, зато еды требует несколько порций. — Так выгнали бы его! — голос Кэрол звенел возмущением. Лодырей она не терпела. — Это запрещено. Наше руководство оберегает всех людей. Дэрил уловил фырканье подруги. — Посмотрите на него, пропадет же на воле! — сказал кто-то. Охренеть, эта нация жалела убогих, подумал Дэрил. — Да и к черту, — отрезала Кэрол. — Никак нельзя, — осуждающе поцокал чей-то голос. — Мы только помогаем, не воспитываем. Тем более он перестал скандалить каждый раз, может, поумнел. — Люди просто так не меняются, — строго заявила Кэрол, — ждите от него проблем. Дэрил поставил себе на заметку присмотреть потом за тем, о ком шёл разговор. Интуиция Кэрол никогда не промахивалась, а значит, говнюк еще преподнесет им сюрприз. Голоса сменяли друг друга, Дэрил почти не отличал говорящих. — Наш Док еще следит за хроническими заболеваниями поступивших к нам людей. На каких допингах он сидит, чтобы все это успевать, я не представляю. — Они все валятся с ног. Чистильщики почти не отдыхают. — Подохнут так, что делать потом будем? — Не каркай, не твоя забота. — Еще это тестирование жителей… Вам, как новенькой, тоже нужно заполнить бумаги. — Тесты для меня в новинку, — произнес голос Кэрол, такой расслабленный, что Дэрил подавил зевок. — Народ здесь привыкает бездельничать, из активных только ваша компашка. Поскорей бы вас допустили к делам, мы уже не вывозим объект. — Могу завтра выйти на кухню. Дайте мне ваши тесты. «Эта женщина уникальна…» — с этой мыслью Дэрил провалился в тревожную дрему. — Проснись и пой, спящая красавица, — Дэрила бесцеремонно ткнули в плечо. Он весь подобрался, лихорадочно оглядываясь по сторонам в ожидании опасности. — Грузовик вернулся, — пояснила Кэрол. Дэрил потер лицо и проследил за ее взглядом. В столовую заходили знакомые люди, все как один были в паршивом настроении. За их спинами маячила черная форма. Над головами людей показалось хмурое лицо Филиппа. Спросонья мозг не мог понять, что же настораживало в этой ситуации. Филипп поглядывал в сторону своих. Он стоял в плотном кольце из людей, они что-то возбужденно выговаривали ему, он вяло огрызался в ответ, повторяя одну и ту же фразу. Его сложенные на груди руки походили на комок сражающихся питонов, так напряжены они были. — Что… — голос скрипел наждачкой. — Что-то не так. — Поселенцы вернулись назад. За столом воцарилось напряженное молчание, все ждали новостей от приближающегося Филиппа. — Мы не успели отреагировать, — Филипп сразу перешел к главному. — Нас окружили на подъезде к первому поселению. Да и хрен бы с кучкой стреляющих недоумков, если бы не стадо поблизости. Оставить там людей мы не могли. Еле прорвались и привезли всех обратно. — Нападавшие — это Спасители? — Кэрол не стала сдерживать отвращение в голосе. — Скорее всего. Не стоит беспокоиться, ни один оттуда не вернется. — Вы разобрались с ними? — Не мы, ходячие! Нам даже из машин выходить не пришлось. Бандитов просто снесло мертвечиной. — А где были ваши мутанты? — Они остались отдыхать, их организмы еще не восстановились. К тому же, мы просто должны были подвезти людей домой. Черт знает, что происходит. — Что с поселением? — Цело. Хоть и ограблено, ублюдки загрузили машины под завязку, но не успели увезти. — Надо что-то делать! — Кэрол с решимостью во взгляде поднялась со стула. — Делать? — переспросил Филипп. — Мы сберегли людей. Мебель и пожитки нас не волнуют. Вы еще во время эвакуации припрятали самое ценное, чего вам плакать из-за пары стульев? — Огороды? — Зима неблизко, еще успеете вырастить новое, да и мы поможем продовольствием. — Понятно, — эмоции Кэрол резко сникли, она, как и Филипп, считала, что жизни людей — самое важное. — Спасибо вам. — Она мне нравится! — заявил вдруг Степан, поднимаясь. — Нам пора. Дела. Филипп что-то брякнул ему на своем языке и, скользнув сложным взглядом по Дэрилу и Кэрол, направился к выходу. Остальные тоже поднялись с мест и попрощались. За столом остались только они с Кэрол. В дверях Филиппа снова попытались обступить жители, но поспешно отошли, когда поперек груди его обхватили бледные тонкие руки с острыми когтями. У Дэрила по позвоночнику пробежала искра напряжения. Люди побаивались Ольгу, и из-за внешнего вида дали прозвище. «Призрак бункера» глухо посмеялся им вслед, еще крепче обнимая мужчину. Дэрил поспешно отвел взгляд. Ему очень четко вспомнилось то, что он нехотя увидел в лаборатории. Его лицо залил удушливый стыд. Когда через какое-то время он оторвался от разглядывания ничем не примечательных швов между напольных плиток, Ольга шла к ним. — Да ты популярен… — протянула Кэрол. Дэрил посмотрел на нее с непониманием. — Они когда друг от друга языки оторвали, оба на тебя посмотрели. Ну ничего, отобьемся как-нибудь. — Она игриво хохотнула. — Кэрол, блядь. — Не ссы. Этих беру на себя. С ними справлюсь. Дэрил только хотел уточнить, с кем она решила, что не справится, как услышал слабый и безжизненный голос: — Утро живым. — Утро, — кивнула ей Кэрол. Ольга грустно на них посмотрела, стекая на стул. Выглядела она немногим живее фарфоровой куклы. Только такой жуткий экземпляр захочет приобрести не каждая девочка. Когда она пользовалась своей «женской» маскировкой, ее еще можно было принять за настоящего человека. Сейчас же, не подкрашенная ничем, она словно истончилась. Худоба тела, заострившиеся скулы, все это производило угнетающее впечатление. И, конечно, то, что она делала для людей. У Дэрила появилось необоснованное чувство вины, будто он мог ей помочь. Но он точно знал, что не мог. Она больше не говорила, не буравила взглядом. Когда она замерла, Дэрил с трудом подавил ощущение, что она окончательно превратилась в куклу. Но вот она качнула головой и потянулась к форменному карману. Достала закрытую кружку и приникла губами к трубочке. Кэрол, во все глаза наблюдавшая за ней, взбодрилась, видимо, решив, что девушка не представляет угрозы. — Не хотите чего-нибудь? — спросила она своим душевным голосом, придвинув к ней откуда-то взявшуюся тарелку с зеленым горошком и куском хлеба. — Добрая женщина, убить меня хочешь? — Ольга подняла на нее свои печальные глаза. — Мой организм с такой пищей не справляется. — Извините, не знала. Ольга гипнотизировала тарелку. — Когда-то я очень любила горошек… — она сделала глоток и кашлянула. — Что же вы едите? — осторожно спросила Кэрол. — У нас особая диета. Ольга кашлянула раз, другой, извинилась в кулак и поспешно вышла из зала. Ей наперерез спешил человек в белом халате. Дэрил узнал в нем Алексея. Кэрол пихнула Дэрила под ребра, но он и без этого не сводил с них глаз. Тихо поднявшись и лавируя между людьми, он направился следом. Звуки надсадного кашля он уловил в коридоре по пути к санузлам. Охотничьей поступью он подкрался к приоткрытой двери. Убедившись, что с обоих концов коридора никто не идет, он приник к щели. Ольга корчилась над раковиной. Ее худые руки вцепились в металлические борта. Судя по звукам, ее выворачивало наизнанку. Дэрил скривился. Даже с такого расстояния он явно видел бурый цвет выходящей из нее массы. Врач с отчаянием на лице смотрел, как темное вещество исчезает в сливе: — Как давно это началось? — Две недели назад… — хрипло ответила Ольга, стараясь подавить спазмы в горле. — Почему не сказала сразу? — Не до того было. Сколько мне осталось? — Полгода, может, меньше… — Ясно. — Мне так жаль, Оль! — Алексей перестал изображать статую, положив ладони ей на плечи. — Дополнительные пять лет жизни — уже хороший подарок, уж точно лучше, чем пуля в лоб. Спасибо тебе. Она открыла кран и какое-то время тщательно умывала лицо. — За оставшееся время я должна кое-что успеть, — она посмотрела в зеркало, в нем отразилась уверенность в принятом решении, застывшая на ее меловом лице, — в лепешку расшибусь, но сделаю это… Дэрил юркнул за дверь, когда доктор вылетел из туалета, ничего не замечая на своём пути. Проводив его взглядом, Дэрил хотел было осторожно двинуться следом, как услышал за спиной леденящее: — Пойдем со мной, дорогой, — кусок белой одежды мелькнул сбоку от него. Его бойцовские рефлексы не сработали по неведомой причине, он словно покрылся слоем льда. Дэрил скривился, жилистые пальцы слишком сильно сжались на его предплечье. Но его все равно не покидало ощущение, что она не держит, а цепляется за него, чтобы устоять на ногах. — Шевели окорочками, охотник, надо поговорить, — Ольга потянула его дальше по коридору. — О чем? — огрызнулся Дэрил. — О том, что ты так некстати услышал. Дэрил не видел смысла отпираться, это было глупо. Ему хотелось выслушать ее. Без серьезной причины Ольга и разговор не стала бы начинать. То, что она решила рассказать ему, могло быть полезно для группы, не только для него. Он не врал себе — желание узнать подробности о мутантах проросло в нем крепкими корнями. И причина тому была, назревшая и слишком личная, чтобы поделиться ею с кем-то. Они добрались до знакомого люка, ведущего на крышу — подобие свободы. — Ты первый, не уверена, что справлюсь с такой тяжестью, — предложила Ольга. — Может, тебе вообще не стоит подниматься? — Дэрил с сомнением покосился на нее, по всем показателям она выглядела паршиво. — Не думай обо мне, я знаю, что ты туда хочешь, — отмахнулась она. — Это еще одна способность мутантов? — съязвил Дэрил и начал подниматься. — Телепатия? Увы, нет. Просто достаточно хорошо читаю людей, — хвастливо ответила она и более глубоким и нежным голосом добавила: — Или просто хотела полюбоваться на твой зад снизу вверх. — Ты-ы! — прорычал Дэрил, покрываясь красными пятнами. — Последнее желание умирающей, тебе трудно, что ли? — Иди ты… — раздражение Дэрила испарилось, как и не было. Он четко осознал, что его подначивает обреченное существо, точно знающее о своей неминуемой смерти… Солнце нещадно палило. Оно словно хотело напоследок успеть испепелить побольше живого, перед тем как уйти на удаленный режим, называемый «Осень». Прищурившись и моментально взмокнув под сухим жаром, Дэрил вгляделся в темноту лаза. Из-за слепящего солнца ему совершенно ничего не было видно, но, судя по прошедшему времени, подъем давался Ольге с трудом. Дэрил пожевал губу. Доброе сердце было готово предложить помощь. Колючая память подсказывала, что прикосновение не будет приятным. Он вовсе не обязан был терпеть или делать неприятные для себя вещи, но… Он уперся рукой в опору, а вторую протянул вниз. Через мгновение за нее схватилась тонкая прохладная ладонь. Дэрил потянул на себя. Из люка показался белый призрак: тонкая, простоволосая, в свободной одежде — казалось, Ольга вот-вот растает под солнечными лучами. — Знала, что поможешь, — сообщила она; ее глаза, лишенные пигмента и четких очертаний зрачка, смотрели так мягко и благодарно, что у Дэрила почти физически защемило в районе диафрагмы. Стало противно за свое колебание. Наверное, он очерствел за последние годы. Могло ли быть, что он смягчался сейчас, да рядом с кем? — Как ты понял, я умираю, — прервала его размышления Ольга, усаживаясь на крыше. Дэрил же остался стоять рядом с люком, он кусал ноготь и не знал, куда себя деть. — Мы не всесильны. Побочки, сверхбыстрый износ организма… — затараторила Ольга, словно куда-то опаздывала. — Чтобы мы не восстали после кончины, нас накачивают таким коктейлем химии, что мы как долбаные Ведьмаки — до конца процедур доживают единицы. Но лучше так, чем породить сильного бесконечного ходячего. Убедившись, что Дэрил внимательно слушает ее, сверкая глазами из-под длинной челки, она продолжила: — Когда я умру, ОН останется один. Дэрил невольно вздрогнул, не было нужды уточнять, про кого она говорила. Он давно уже не просто понял — скорее, ощутил на более тонком уровне восприятия, что Виктор небезразличен ей. При ее напускных заносчивости и безразличии, она защищала его. — На всей земле, что здесь, что на родине — один-одинешенек. Мне, в общем-то, плевать на людей, но он… Он заставил меня продолжать барахтаться на этом свете. Мы познакомились давно, много чего повидали вместе. Я привыкла к чудиле. Он стал мне как младший брат. — Нахера говоришь мне это? Ольга закатила свои особые глаза. — Какие у вас скучные ругательства, то ли дело наши: хер, херовина, херчик, херище! А у вас: фак фак факинг. Как будто хомяк чихает. Не сдержавшись и хмыкнув, Дэрил понял, что больше не напряжен. Он даже сел как она, направив свой взор в сторону леса. — Он не бесстрашный. Он рубил за себя, за родину, за тех, кто был, и за тех, кто есть. Только мы делаем его слабым. Ему ведь мало кто угроза, может на улице спать. Единственная его особенность на сегодняшний день — когда сильно устает, иногда вырубается на ходу. Сон — его способ сохранить силы. Сколько ему осталось, никто не знает. Не хочу, чтоб это время он просидел на цепи у Германа. Мечтаю, чтобы у него было хоть немного приятных моментов. Понимаешь? Дэрил нервно дернул головой. — Вижу, пока не очень. Об одном прошу, — она подалась к нему и почти зашептала, то ли боясь спугнуть момент, то ли быть услышанной посторонними. — Не отвергай его. Не бойся. Дай просто побыть рядом. Может, скоро наступит его последний бой… Она опустила лицо вниз, и Дэрил содрогнулся при мысли, что она плачет. Через пару минут она шмыгнула носом и заявила: — Продуктивно пообщались. Что же я еще?.. — она медленно поднялась на ноги, будто вспоминая последнюю мысль. — И на всякий случай, не трепись обо мне другим, люди должны чувствовать себя в безопасности. Даже своим людям без причины не говори. Хотя той женщине придется признаться, слишком уж она выглядела заинтересованной, чую — она не так проста, как выглядит, но ты вроде доверяешь ей? — Ага, — кивнул Дэрил. Он и сам подумал об этом. Остальным пока не было никакого дела до бед мутантов, они были заняты собственными делами. И, по сути, если бы не вновь обретенная Кэрол, он бы тоже остался один… — Как жаль, что здесь не бывает настоящего пушистого белого снега. Я могла бы… я бы так хотела уйти в метель… Она стояла на краю крыши, обхватив себя бледными болезненно худыми руками, пока ветер безнаказанно играл с ее белыми волосами.             

Кто-то рассыпал на землю мою любовь, пустил по ветру. (Анна Плетнёва — Белая) Кто-то без спроса разбудил «Белую королеву». А я и не против, моей любви хватит Машинам и людям, бульварам и домам; И от поцелуя на паузу встанут белые мои города.

**

Кнопка ночника отбрасывала бледные круги на койку у стены. Прямо под дверью его комнаты, с той стороны, бдительно дежурил Гленн, перетащив туда свой матрас со всем остальным. Медленно сдвинувшаяся в сторону панель на потолке вызвала у Дэрила нервный смешок. И почему все забыли о вентиляционных ходах, когда Рик с час распинался о возможностях защиты его тела от посягательств русских мутантов? Парень, мягко спрыгнув в комнату, ехидно улыбнулся, его глаза сверкнули, отражая свет от стандартного ночника. Он прижался лопатками к стене напротив и смотрел с вызовом. Виктор, а это была именно «темная сторона», совсем не походил на свою дневную мятую версию. Тот даже смотреть на Дэрила в открытую не решался, да и появлялся через раз, предпочитая двигаться так быстро, чтобы маскироваться под сквозняк. Этот же буквально буравил взглядом, нет-нет да прокатываясь по всей фигуре охотника. Мутант скривил уже дважды облизанные полные губы и довольно жмурился, но не сделал и шага. — У меня бутылка воды, хочешь? — судя по звукам, Гленн укладывается прямо на пол к двери спиной. — Нет. У меня своя, — он мог бы ответить что угодно, и Гленн бы понял, что пора поднимать тревогу, но он почему-то тупо следовал плану. Виктор неожиданно отлип от своей опоры и сделал шаг навстречу. Дэрил машинально отступил, ударяясь затылком о стену. Он чертыхнулся, видимо, достаточно громко, чтобы бдительный охранник заговорил вновь: — Спокойной ночи. — И тебе, Гленн, — отозвался Дэрил, пока гибкое тело прижималось к нему вплотную, а прохладный нос скользнув по шее, зарылся в волосы возле уха. Вот какого хера он не подал знак? Всего-то надо было назвать другое имя, но он промолчал и теперь пытался оттащить змееныша от своей шеи. Виктор был горячим, как в лихорадке от зомби-укуса, гладким на ощупь, извивался ужом, стараясь потереться об охотника всем телом. Да еще и смотрел из-под полуприкрытых век так, что стало ясно: он не заставлял, он соблазнял. И от всего этого Дэрил терял всю решимость, ведь его телу все это нравилось. Нравилось, что так по-женски нежно его добивался такой же самец, как он сам. Это кружило голову, выметая предрассудки на задворки сознания. Парень не сильно старше Карла, который был ему как сын, и который явно никогда не стал бы вот так дерзко класть ладонь на его ширинку. Вот же… Да еще и тянуть к нему свои влажные губы. Дэрил хотел закрыть глаза, но понял, что на самом деле не хочет. Его взгляд уже не метался, он прикипел к горящим похотью глазам, к чуть раскрытым губам. Гленн, чертов кореец, покашливал за дверью. Виктор мученически вздохнул и… отступил. Он отошел к дыре в потолке и поманил к себе пальцем. Дэрил не двинулся с места. Закатив выразительные глаза, Виктор полез в нагрудный карман, через секунды в лицо Дэрилу ткнулась записка: «Подсади, или останусь на ночь». Охотник мысленно проклинал себя, он не был уверен, что раздражало его больше — что парень снова пришел или что уходил, ничего не сделав? Дэрил обреченно подставил спину и почувствовал несильный толчок. Виктор уже ухватился за трубу, подтянулся и нырнул в шахту. Дэрил смотрел вверх, в темноту люка, и ничего не слышал. Матеря всех мутантов, он собирался самостоятельно задвинуть жестяной пласт на место, как вдруг цепкие пальцы из темноты схватили его за волосы, вынуждая запрокинуть голову. — Да чтоб тебя, — зашипел Дэрил, но его дальнейшие слова разбились о требовательные губы Виктора, свесившегося вниз. Хорошенько вылизав рот охотника, Виктор отстранился, влажные губы сложились в «спокойной ночи», и он исчез. Только слабо скрипнула задвижка. За дверью что-то бубнил Гленн. Дэрил готов был прибить его, если бы тот решил заговорить с ним сейчас, хоть тот ни в чем не был виноват!