Бункер

Подъезжая к знакомым строениям, Дэрил увидел выбегающую навстречу машине растрепанную Ольгу. Она снова не пользовалась косметикой; специально или нет, но одета она была в светлые свободные вещи, и выглядела, как весьма злобный дух. Она вцепилась пальцами в оконный проем машины и быстро пробежалась взглядом по пассажирам, на секунду дольше останавливаясь на Кэрол. Та в удивлении уставилась на бледные пальцы Ольги с ярко-красным лаком, будто их только что макнули в свежую кровь, и внезапно икнула. Дэрил тихо выматерился, так и не повернув к ней голову. Рик невольно подобрался на своем сиденьи, воскрешая в памяти знакомство с этой сумасшедшей фурией, закончившееся его полетом через немаленький зал, и угнетающим чувством полнейшей беспомощности. Такое быстро не забывается. В машине стало жутко неуютно, и пассажиров слегка передернуло — уж слишком пугающим был вид женщины. — Где он? — спросила Ольга, не увидев парня в салоне. — Дэрил? Дэрил молча вышел из машины, спокойно потеснив плечом Ольгу при этом, и открыл багажник. Сейчас он не чувствовал страха перед ней, слишком длинным и сложным был день. Захочет поубивать их всех, вряд ли они смогут ей помешать, поэтому трястись в страхе не имело никакого смысла. Никто из них не сделал мутантам ничего дурного, так что пошла она к черту. Парень все еще был в отключке, но выглядел вполне сносно. Чумазый и слишком хрупкий даже для небольшого пространства багажника. Дэрил потянулся было к нему, но оборвал себя на пол-движении. Парень им помог, и Дэрил не бросил его там, а привез назад, пусть теперь его ненормальная «сестричка» берет на себя заботу о нем, а Дэрил вздохнет с облегчением. Ольга легко подхватила Виктора на руки. — Удрал, гаденыш. Так меня подставил… Дэрил смотрел, как она легко убегает с ним на руках, отлично зная, что тот вовсе не пушинка. — Чертовы мутанты… — Просто душка… — дрогнувшим голосом произнесла Кэрол, выбираясь из машины. — А почему она спросила именно у тебя, Дэрил? Дэрил только раздраженно фыркнул и пошел ко входу… Члены группы дождались, пока Кэрол зарегистрируют и заполнят все необходимые документы (с соблюдением формальностей в бункере было строго), и потом, вдоволь наобнимавшись с ней и обменявшись основными новостями, в приподнятом настроении разбрелись на отдых, решив оставить разговоры до утра. Позже Дэрил, идя к душевым, увидел Кэрол, растерянно стоявшую в коридоре со стопкой выданного постельного белья и одежды в руках, не зная, куда приткнуться. — Они ушли сдавать оружие, показали коридор с душевыми, а я заблудилась, — ответила она на немой вопрос подошедшего к ней Дэрила, неловко пожала плечами и улыбнулась. Сейчас она так сильно напоминала Кэрол их первой встречи, замученную судьбой нерешительную женщину, совершенно не знающую, как ей быть дальше. — Пошли. Я сам чуть не рехнулся, пока запомнил, —голос Дэрила звучал раздраженно, но Кэрол одна из немногих знала, что это раздражение не из-за нее, он просто устал. И снова тепло улыбнулась ему, когда перед душевыми он забрал из ее рук часть выданных вещей с явным намерением дождаться. Уже оглядывая его комнатку, с рассыпанными то тут, то там заготовками под болты, она заметила: — Просторные хоромы. Один тут? — Так получилось… Завтра подыщем тебе что-то получше, — рука Дэрила сделала неопределенный жест в воздухе. — Можно я… Мне так будет спокойнее, — она стащила матрас с верхней полки и устроила на полу рядом с матрасом Дэрила. — Два дня совершенно одна, страх был настолько сильным, что подумывала… закончить все это. — Валяй, — он помог пристроить ее матрас рядом со своим. — Я им всем говорил, Кэрол — живучая. Они легли лицами друг к другу, и Дэрил начал рассказывать о правилах бункера и происшествиях, умолчав только о собственной проблеме. — Ты представляешь, они привезли тигра, мать его, живого тигра. Какой-то ненормальный держал его! — Я с ним знакома… И с тигром, и с ненормальным. Он лидер «Королевства», — хихикала Кэрол, зевая, — они ездят на лошадях, в доспехах… — Рыцари, пиздец, — высказался Дэрил, и Кэрол тихонько засмеялась. Они разговаривали, пока не поняли, что их глаза закрываются, а усталость берет верх. Когда они уже глубоко спали, дверь в комнату приоткрылась, и луч света осветил двух спящих лицом друг к другу людей, на мгновение моргнув. Вик еле дождался наступления ночи, он торопился закончить все дела. Стараясь не подавать вида, бегал по этажам из лаборатории в управление и обратно, вычистил экипировку, написал несколько страниц отчетов, вызвав хохотки от персонала за своевременность, которой за ним раньше не наблюдалось. Ольга просто закатывала глаза и подмигивала двум русским мужчинам. — Готова поспорить, что знаю, в чем дело, — сказала она. — Не к добру это, как думаешь? — покачиваясь в кресле, серьезно спросил Филипп. — Не ссыте, он успокоился вроде, — веселый Степан не в первый раз пытался успокоить сородичей. — И это не к добру… — вздыхал Филипп, скрипя креслом. — Пессимист, — припечатал Степан. — Я реалист, — это диалог мог повторяться хоть каждый день, менялись только поводы. Ольга не скрывала от мужчин положение дел и симпатии Виктора к рэднеку. Филипп и Степан были теми немногими, которым она могла доверить что-то большее, чем свою медкарту, и были ей по-своему верны. И вот сейчас Виктор стоял в комнате мужчины, который притягивал его, как магнит маленькую металлическую стружку, видел, как Дэрил осторожно вытягивает свою руку из-под головы женщины, на поиски которой был готов отправиться даже в одиночку и которая осталась у него на ночь. Виктор почувствовал боль в груди, в том месте, которое никогда не болело раньше. Место, что не знало отказов и не ведало любви. Место, где после всех операций и процедур не должно было остаться ничего. Но вместо обещанного покоя он впервые познал, как бьется сердце, которое влюбилось. И теперь оно сжималось от боли. " — А когда перестанет болеть разбитое сердце? — Не скоро, мой друг. Сперва уйдет надежда, а вместе с ней и боль. — Я думал, надежда умирает последней? — Значит, боль остается навсегда», — вспоминает он фразу из давным-давно прочитанной книги Элджернона Флауэрса. Почувствовав присутствие гостя, Дэрил сел. В комнате было совершенно темно, а дверь прикрыта, но ему не требовался свет, чтобы понять, кого принесло к нему посреди ночи. Дэрил прекрасно слышал шумное, неровное и такое пугающе хриплое дыхание. Вик шумно вдохнул и рванул за дверь. — Проваливай, чертов маньяк, — крикнул вслед Дэрил и кинул в сторону двери свою подушку. — Полагаю, кое о чем ты умолчал, — тихо констатировала проснувшаяся Кэрол, — я могу уйти… Кэрол всегда была слишком понимающей, но сейчас ее очевидное достоинство очень раздражало. — Спи! — Дэрил жестко пресек любые разговоры, возвращая свою подушку на место. В этот раз он заснул, отвернувшись к стене.

***

Виктор со всех ног бежал прямиком в лес, не разбирая дороги. Злые слезы жгли ему глаза, застилая обзор, делая все контуры размытыми и мрачными. Луна еле-еле пробивалась сквозь проносящиеся по небу густые облака. Ветер нещадно трепал его легкую одежду. Его душа была в полном раздрае. Природа отвечала ему пониманием — ведь на улице неспокойно, но он не замечал этого. Виктор брел сквозь кустарники, изредка бил ветки руками, когда они цеплялись за его лямки. Он ежился от порывов ветра, но упорно шел вперед. Ему нужно было оказаться сейчас как можно дальше от бункера и от человека, который так нужен, но определенно ненавидит его. От этого понимания внутри было очень больно; пожалуй, скальпель больше не самое ужасное, что с ним случалось. Виктор пытался найти в лесу покой. Он легко влился в небольшое стадо ходячих и брел среди мертвяков, стараясь полностью заглушить свои чувства и мысли. Он стал делать так с тех самых пор, как в сердце поселилось это новое, ненормальное и даже нежелательное для него чувство. Он не раз бродил среди ходячих, следуя определенным заданиям, в конце концов перестав воспринимать их как угрозу. Зомби он был абсолютно не интересен, они его попросту не замечали. Даже если он издавал громкий звук, они проходили мимо, раззявив свои гнилые рты. Виктор шёл среди них, туда же, куда и они, оставив мысли. Больше не человек. И пусть сердце билось ради кого-то особенно сильно, среди мертвых его ритм постепенно выравнивался, скорость шага замедлилась. Спешить больше некуда. Он почти как они. Эта внезапная мысль испугала его. Он раньше никогда не думал о себе так, и сейчас тем более не хотел. Виктор потряс головой, пытаясь прогнать из неё дурман. Так нельзя. Погулял, и хватит. Он начал продираться сквозь мертвяков, чтобы выйти к дороге, которая, как он думал, находилась немного правее этой части леса, но не смог. Ходячих стало намного больше - и как он этого не заметил? Они будто окружили его со всех сторон, шли неровно, но плотно, врезались в него и шли друг за другом. Виктор скользил боком, где-то пытался пропустить мертвецов вперед, но даже так ничего не выходило. Их было много, и тела врезались сбоку, толкая его дальше. А потом он услышал шепот и окаменел: — Останься… — Ты наш… — Не уходи… Голоса раздавались отовсюду, как будто с ним заговорили сами мертвые, в компании которых он разгуливал. И то, что они говорили, поднимало из глубин души самый жуткий его страх… Паника захлестнула его, он стал вырываться из последних сил. «Нет. Нет. Нет! Я другой, я живой. Живой! Неправда!..» Его глаза расцвели золотым огнем, а из горла вырвался жуткий скрежет. На секунду ему показалось, что мертвые дернулись от него и отступили. Они потеряли свой прежний ориентир, разворачиваясь в разные стороны, а затем пришли в бешенство, их движения ускорились, как бывает, когда они чуют жертву поблизости. Но Виктору было абсолютно плевать на этих кривых дерганых бездушных кукол, он вырвался из кольца и со всех оставшихся сил рванул назад, не оглядываясь, игнорируя почти материальный взгляд в спину…