Зверобоги

Заместитель Кенрена ворвался в маршальский кабинет, повертел головой и заметил, наконец, генерала. - Так и знал, что ты здесь! – воскликнул он радостно. - Я сейчас такое видел! - Похороны Энрая? – с надеждой спросил Кенрен. Тенпо выглянул из-за книжной баррикады. - Прав Годжун, субординация – становой хребет армии. Что же ты такое видел, после чего маршала перестал замечать? Заместитель смутился, отдал честь и ответил: - Сестру Годжуна! Тенпо добавил в баррикаду несколько книг и полностью за ней скрылся. А Кенрен заинтересовался: - Ого! Оказалось, что любопытство опасно не только для кошек, но и для генералов. – И как сестра, красавица? - Кенрен, молчать! – приказал маршал. – А сам Годжун где? - Похоже, надолго умотал. Я ему документы принёс, а там – она. «Положите, - говорит, - папку на стол и можете идти». После минуты молчания Тенпо подал из укрытия голос: - Вот что я тебе скажу, Сакоби, пора очки покупать, командиров узнавать перестал. Так только Годжун разговаривает. - Ничего подобного! – возмутился заместитель. - Рост - во, ниже Тенпо-доно, плечики такусенькие. Миловидная, сутулая, правда. - Прямо скажем, бедняжка… - почесал затылок Кенрен. - Пойти, что ли развлечь бескорыстно. - Спрашивается, кто тебя за язык тянул? – спросил Тенпо, когда шаги генерала стихли. - Это я ещё далеко не всё рассказал, - улыбнулся в ответ Сакоби. Кенрен стукнул в дверь, подумал: «всё-таки дама» и, вопреки обыкновению, ломиться не стал. - Ну, и? – откликнулись из-за двери. Голос был сильный, хриплый и, по представлению Кенрена, для дамы королевской крови неподходящий. - Вы позволите войти? Дверь открылась. Перед Кенреном стояла уменьшенная, более изящная, но не менее драконовидная копия их командира. Девушка куталась в плотный белый плащ, фигуру под которым трудно было разглядеть. Но аристократичная ручка и ухоженные ногти несколько примирили Кенрена с неприветливым взором. - Вы его сестра? Не подскажите, где Годжун-сама? - Там, - девушка махнула рукой, - завтра будет. К удивлению генерала, запястье у принцессы оказалось свободным от одежды. Сестра Годжуна явно не утруждалась общепринятым представлением о приличиях. - Не хотите ли прогуляться по столице? – галантно предложил генерал. Оценивающий взгляд принцессы стал ехидным, и она, кокетливо улыбнувшись, спросила: - А на кой? «В каком смысле «на кой»? На той! Что ж тут непонятного? Ой, а лет-то ей сколько? Да нет же, родители Годжуна давно погибли, значит, сколько-то лет ей есть». - Представься даме, чудовище, - хрипло приказала девушка. - Прошу прощения. Генерал Кенрен. А вы, госпожа… - Байлун. - Разрешите предложить вам прогулку. Если хотите, я могу проводить вас к богине Милосердия. - И любви? - подмигнула ему принцесса. - Для этого совершенно не обязательно таскаться по аллеям Тенкай. К тому же у меня нет подходящей обуви. И принцесса маленькой босой ножкой пнула стоящую рядком обувь Годжуна. - Присаживайтесь, поболтаем. - Байлун-сан, разрешите задать вам личный вопрос? - Что-то выражение лица у вас, генерал, сделалось задумчивым. По рассказам братца, это - предвестник больших бед. Птички щебечут, розовые листья падают, зелёные остаются на ветках. Всё нормально, стоит ли нарушать равновесие мира вопросом, ответ на который вам наверняка не понравится? - О… Генерал посмотрел в окно, да, падают, и поинтересовался: - А предвестником чего является глубокая задумчивость на лице Годжун-сама? - Задумчивость? И при этом он перестаёт обращать внимание на ваши выходки? - Ну… - Она означает, что ему камушек в сапог попал. Или рыбья кость в зубе застряла, а вытащить при всех нельзя. Вы об этом хотели меня спросить? - Нет, - ответил честный Кенрен. - Расскажите, что он за человек, мой командир? - Кто?! - Ну, дракон. - Одно могу сказать уверенно: он прямая ваша противоположность. - Зато с вами мы, кажется, похожи. - Сомнительный комплимент. В смысле, для меня. Многоопытный в любовных делах Кенрен явственно ощущал неподдельный интерес к своей персоне. Правда, его несколько смущало то, что принцесса слишком часто поглядывала на часы, но никто же ей не мешал с первой минуты выгнать навязчивого гостя. Генерал пустил в ход всё своё обаяние, однако эффекта достиг неожиданного: когда удалось поймать и, по западному обычаю, поцеловать маленькую ручку, Байлун засмеялась и ловко щёлкнула ухажера по носу. Вечер пролетел незаметно. - Так, так, так! – весело крикнул с веранды новый гость. Феникс. Во всём великолепии изумительно красивого человеческого лица и сиянии радужных крыльев. - Что это ещё за страшилище? – ахнул он. Кенрен решительно встал, но принцесса с нечеловеческой силой дёрнула его за ремень, усадила обратно и прикрикнула на Феникса: - Не ори! О ком это ты? - Ах, у вас романтика! Тут. Байлун стукнула кулаком по столику, да так, что столик подпрыгнул. - О тебе, – вздохнул Феникс. - Ну, - принцесса виновато пожала плечами, - Фэнь, что есть. Плащ принцессы развернулся, превратившись в развесистые кожистые крылья. Феникс медленно обошёл вокруг странного создания. - Жунь, тебе придётся ехать к нам официально. Никакая моя королевская власть не заставит подданных поверить в то, что эта летучая мышь – из расы фениксов. Крылья волочатся, хвоста нет, на больших скоростях ты, вообще, разобьёшься. И водой от тебя разит за версту! А официально поедешь – король-дракон, свободы - меньше, чести - больше. - Фу, – выдохнул Кенрен, не в силах оторвать глаз от тщедушной тушки. Пижамные штаны были основательно велики своему хозяину, но на чешуйчатой груди белел хорошо знакомый шрам. - Да, да, Кенрен, я могу превратиться во что угодно! Годжун нервно дёрнул крыльями и едва не взлетел. - Точнее, ни во что толком, - поправил его Феникс. – Быстрее, опоздаем. - Пошли тогда в сад, а то я здесь не умещусь. Из окна Кенрен, оцепенело, наблюдал: туман расступился, длинная серебряная лента драконьего тела поднялась над землёй Тенкай, туман рассыпался алмазными брызгами и унес короля западного моря. - Надо признать: летать Жунь умеет, - хмыкнул Феникс и огненным фейерверком вспорол тенкайское небо.