Изумрудная паутина

      Будто чувствуя, что они расстаются, Нарви не отходила от Гарри ни на шаг и всюду таскалась за ним хвостиком, иногда нападая из засады и заваливая на спину. За тот месяц, что оставался до выпуска, драконица выросла уже до размеров среднего пони, поэтому, оказываясь под ней, Гарри испытывал всю гамму чувств творога, попавшего под колеса грузовика. Нарви капризничала, рычала, хватала зубами за рукава и штанины, каждый раз оставляя внушительные дырки, но отпускать «маму» никуда не хотела. Дошло до того, что Поттер погнал всех изучать бытовые чары, чтобы латать одежду, и если другим от этого одна польза была, то Дракон уже с ног сбился, успокаивая Нарви. Она ни за что не дала бы ему уехать на целых два месяца. Конечно, он мог просто взять и уйти, не прощаясь, но внутри уже давно считал ее своей… кем?       Вот почему, когда остальные сидели на последнем ужине, Поттер остался в Комнате, устроившись в кольцах Шигияра, и просто гладил драконицу по голове, рассказывая ей сказки. Лой обвивал ее шею, а василиск накрывал хвостом, и Нарви просто уснула, положив голову Гарри на живот. Утром, когда нужно было собираться на поезд, Гарри, напротив, не стал торопиться. Он уже давно собрал вещи, попросив соседей по комнате, чтобы взяли с собой в поезд его чемодан и клетку с Огой, которая весь год наслаждалась свободой, так как письма Поттер никому не посылал. Насчет лишней тяжести он не переживал: зря, что ли, целый год их тренировал чарам?       — Ты опоз-сдаеш-шь, — василиск захватил сонную Нарви хвостом, обвивая ее в кокон.       — Не грусти, Чешуйка, — Поттер взял маленькую рогатую голову руками. — Я вернусь через два месяца. Ты к тому времени вырастешь, как носорог, и уже я буду на тебе кататься, а не ты на мне.       Король Змей хмыкнул. Драконица что-то проворчала, цапнув когтями его щеку и оставив три пореза. А затем, извиняясь, слизала выступившую кровь.       — Нарви…       — Р-р-р… — она все равно его укусила. Гарри засмеялся.       — Вот уж точно мой птенец.       — Нам пора, хозяин.       Поттер вздохнул, покидая комнату. Целый год. Целый год он жил в коже более взрослого себя. На втором курсе придется надевать облик чуть взрослее. Он понятия не имел, как он это делает, но он будто подсознательно понимал до мельчайших деталей, как должен взрослеть. Даже сейчас он видел себя во взрослом варианте — высокого, гибкого, как змей, с острыми скулами и хитрыми зелеными глазами.       Лой, почувствовав странно участившееся сердцебиение хозяина, потерся головой о его щеку.       Как и следовало ожидать, Гарри бесповоротно опоздал. Дилижансы, которые, по слухам, ездили сами по себе, уже все отбыли. Ну, это было не так страшно — превратиться в собаку и выследить куда те уехали дело пары минут. Но что-то его остановило.       Между деревьев топталась лошадь. Она выглядела так, словно побывала в Хиросиме во время взрыва: обтянутые черной кожей кости, зубастая крокодилья пасть, глаза — настолько глубокие и темные, что казались просто провалами в глазницах. На спине были сложены жутковатого вида крылья. Лошадь подошла ближе, переступая острыми копытами, и Гарри показалось, что под ними даже трава не прогибалась.       — Здравствуй, — на всякий случай поздоровался юный маг. Конь издал жуткий звук, похожий на зов Инферно, и встал боком, будто подставляя спину. — Ты предлагаешь мне залезть?       Поттер немного удивился. Кататься на дистрофичных лошадях-мутантах он немного опасался, уж очень ненадежным выглядел острый позвоночник, явно впивающийся в седока. Конь фыркнул, вскопав копытом приличную ямку в земле, будто поторапливая. «Ладно…» — мальчик запрыгнул ему на спину и чуть не упал с другой стороны от удивления. Слишком уж непринужденно и легко у него получилось поднять вес собственного тела. Не в первый раз он замечал за собой такую странность. Пока конь резво нес его к Хогвартс-экспрессу (к слову, выпирающие кости почти не ощущались — магия, не иначе) Гарри словно заново познавал мироздание. С его разума будто спала пелена. Как он прежде этого не замечал? Он же аномально сильнее остальных детей. Не только магически — ведь кроме него никто не чувствовал магию, никто не умел колдовать без палочки (профессор Снейп не в счет) — но и физически. Когда он в первый раз сменил кожу на змеиную, он подпрыгнул до самого потолка; легко нес под мышкой чемодан, который и старшекурсники с трудом волокли; спокойно выдерживал на себе Нарви, а ведь она далеко не пушинка. Наконец, он с поразительной легкостью запрыгнул на зубастого коня, высота спины которого была выше его собственного роста.       — Со мной творится какая-то чертовщина, — Гарри взлохматил волосы, погрузившись в свои мысли. Он так задумался, что даже не заметил остановки. Конь щелкнул зубами возле его руки, привлекая внимание. — А? Что?       Существо издало легкий рокот. Дорога здесь обрывалась; перед ними стоял поезд, сверкающий алыми боками на солнце.       — Оу… — Гарри растеряно слез, погладив создание по костлявой голове. — Спасибо, что подвез.       Конь боднул его клювообразным носом, исчезая в кустах.       — Дра… Гарри, ты где был? — на него фурией налетела Грейнджер, размахивая сумочкой с книгами. Зная пристрастия Гермионы, лучше бы ему держать свою голову от этого оружия массового поражения подальше.       — Да так, задержался немного… — уклончиво ответил Поттер, как ни в чем не бывало поправляя черную мантию. Гермиона намек поняла и задрала нос, фыркнув на всю округу.       — Лучше бы тебе больше не опаздывать. Ты почти остался в Хогвартсе!       — Не так уж это и плохо… — пробормотал про себя Гарри, вспоминая грустную мордашку Нарви.       Уже в купе, закрывшись дружной компанией, состоящей из Гермионы, Драко, Ленвы, Невилла, Дафны и, собственно, Поттера, они могли сбросить маски.       — Она снова легла на тебя и не отпускала до самого утра? — улыбнулась Гринграсс.       — Вроде того. Никак не отпускала.       — Ты ничего особенного не пропустил. Всего лишь злого как мантикора Снейпа, речь Дамблдора о том, как ему жаль, что Квирелл уволился раньше срока по состоянию здоровья, и как мы должны быть дружными, — Драко хмыкнул. Все здесь понимали, по какому «состоянию» уволился преподаватель Защиты — у него теперь этого здоровья вообще не было.       — Что с профессором? — полюбопытствовал Гарри, выпуская из-под мантии Лоя, который заполз на стол, глядя в окно.       — Искал тебя, — Гермиона без объяснений поняла, о ком речь. — Так и бегал глазами по всему Залу.       — Потом на меня посмотрел… Я думал, он меня прямо на месте разделает, — Драко поежился. — Кажется, летом мне от него не отделаться. Крестный легиллимент, и это плохо.       — Легилли… кто? — переспросил Гарри.       — Легиллимент. Тот, что может читать мысли, — на лице Невилла как будто застыла восковая маска. Остальные, по мере осознания, побледнели. Только Гарри молча посмотрел куда-то в окно, и это пугало Малфоя сильнее всего. Дракон не закричал, не разозлился. Просто спокойно начал наблюдать за пейзажем.       — Драко… Скажи, что ты шутишь.       — Это правда… Профессор иногда смотрит на нас, как будто что-то видит, — Дафна уставилась на свои руки. — Он все знал с самого начала.       — Чтобы читать мысли нужен либо зрительный контакт, либо палочка, — севшим голосом объяснил Малфой, не в силах оторвать глаз от Поттера. Тот как будто расслабился, но его черты обострились, и в лучах солнца от него начало исходить потустороннее нечеловеческое сияние.       — И он все это время легко читал наши секреты?! — взорвалась Гермиона. Драко не отодвинулся, но слегка надменный вид потерял.       — Нет.       Все уставились на Гарри, как на вдруг отрастившего ноги василиска.       — Что — нет?       — Я сам ему все рассказал.       У всех отвисли челюсти. Дети просто не знали, как реагировать.       — Я догадывался, что он, как и директор, может что-то в нас видеть. Но я не чувствую сильного недоверия к нему. Так как он сам все узнал, я предпочел быть честным. Раз мы до сих пор спокойно приходили в Комнату Салазара как к себе домой, значит он просто не стал вмешиваться.       — Как много он знает?.. — Драко побледнел. Крестный точно расскажет все отцу!       — Он знает, что мы собрали группу из всех первокурсников и изучаем магию, потому что на занятиях все слишком просто. Знает, что я Дракон. Знает про Лоя и про то, как мы убили тролля, — Гарри обитал в каком-то своем мире, отвечая словно несознательно. — Но больше ничего. Я ни разу ему не соврал, и он это почувствовал. Но я и не говорил всей правды. Естественно, профессор понял и это, и не успокоился.       — Но если он до сих пор… — нахмурился Невилл.       — До сих пор не оторвал нам головы за то, что водимся с двумя существами ранга ХХХХХ «смертельно опасны, не поддаются приручению»? — уточнил Гарри. — Неправильный вопрос.       Гермиона хотела что-то сказать и вдруг закрыла рот.       — Ты что-то сделал.       Поттер не ответил, что только укрепило уверенность Гермионы.       — Как?.. Как ты скрыл наши мысли от Снейпа?       — Вот это правильный вопрос.       Повисла тишина. Гарри оторвался от окна, обведя взглядом каждого.       — Вы пока не можете знать этого.       — Но почему?! — Дафна была в полном замешательстве, как и остальные.       — Рано. Впрочем, нет, — Дракон помахал кистью. — Я дам подсказку. Если поймете раньше, чем я сам решу открыть это, я пойму, что в моей стае чертовски одаренные питомцы.       Намек был прозрачнее воздуха.       — Кожа, — и Гарри снова выпал из мира, думая о чем-то своем, настолько глубоком, что ничто не могло вывести его в реальность.       Когда поезд подъезжал к Лондону, Гарри очнулся из задумчивости. Другие за это время чуть отошли от удивления и вовсю развлекались, не отвлекая главаря.       — Ищите все, что только можно про Асгард, — вдруг попросил он. — Все, что с ним связано. Мифология, все легенды, какими бы дурацкими они ни были. И сведения о появлении чего-то из этих мифов в Мидгарде — то есть здесь.       — Хорошо, — легко согласилась Гермиона, всегда охочая до знаний.       — Дракон… М-м, можно вопрос? — поинтересовался Невилл.       — Зачем мне это? — тот кивнул. — Не знаю.       Лонгботтом слегка завис. А вот рейвенкловка оказалась сообразительнее.       — Тебя что-то беспокоит. Вроде того дежавю в лазарете, да? И это связано с Асгардом.       — Проницательна, как и всегда, Герм. Я хочу понять, что меня тревожит. И еще, — он сбавил голос, сомневаясь, стоит ли говорить им. Но сожалеть было поздно. — У меня что-то вроде… провалов в памяти. Когда мне раньше говорили что-то… особенное… я сразу об этом забывал. Я только сейчас начал вспоминать и осознавать. Как будто в голове прояснилось. Я пока не знаю, как это связано.       — Мы поняли, — кивнул Драко.       — Разберемся. Все найдем, — подтвердила молчавшая до этого Ленва.       — Спасибо, что доверился, — добавил Лонгботтом.       — Будем писать письма. Постарайтесь использовать кодировки, — Гарри слабо улыбнулся, пересаживая задремавшего змея себе на плечи. Что-то кольнуло у него в груди. Может быть, благодарность. А может и сожаление. Только о чем?..       Дурсли встречали его на перроне, нервно поглядывая на волшебников, весело размахивающих руками. Заметив племянника, Петуния чуть не подпрыгнула, бросившись к нему и обняв. Гарри в ответ порывисто обхватил женщину за талию, на миг испытав что-то давно забытое. Защищенность… словно в маминых руках. Только вот у него не было матери.       До дома под четвертым номером доехали быстро. Дадли радостно галдел, и Гарри поддерживал разговор, решив отвлечься от странных мыслей об Асгарде, Нарви и… ётунах. В голове будто взорвалась маленькая водородная бомба. Ошарашенный новым осознанием, Гарри застыл посреди разговора просто на полуслове. Еще один кусочек встал на место в паззле. Ледяные великаны. Что это значит?.. Он пока не знал. Но это было что-то очень важное.       — …ри? Эй, Гарри! — Дадли тряс его за плечо.       — Что?.. Ой, извини, я просто вспомнил кое-что очень важное, — он быстро натянул дружелюбную улыбку.       — Ты обещал рассказать про квиддич! Это что-то вроде футбола в воздухе, да? У магов все такое странное.       — Да, да, точно, именно, — быстро закивал Поттер, краем глаза замечая легкую обеспокоенность в глазах тети.       Ога сыто щурила глаза на юного мага, что сейчас в своем настоящем облике сидел в центре комнаты на полу, перебирая письма от питомцев. Сова, наконец, получила работу. Она все лето летала туда-сюда, нося послания и принося назад ответы, и, кажется, была этим довольна. Вряд ли она считала Поттера своим хозяином, но быть полезной ей нравилось, потому она благосклонно позволяла кормить себя печеньем и иногда рассеяно гладить (кажется, у Гарри образовалась привычка гладить всех подряд).       Друзья нашли действительно много информации. Для начала, он прочел краткую суть этой мифологии от Ленвы, а затем принялся за немаленькую книжку, присланную Гермионой, где эти мифы были собраны. Чистокровные же искали более существенную информацию: свидетельства появления богов, зацепки на другие миры, информация о гоблинах-цвергах. Тор фигурировал в свидетельствах чаще всего — появлялся либо в виде летящего снопа молний, либо в своем божественном обличье, пугая бедных магглов и развлекаясь битвами. Реже фигурировал Локи — его описывали как странно одетого мужчину с длинной рыжей косой, который просто мелькал тут и там. Рекордсменом в этом плане был Один — того вообще видели только раз, «верхом на восьминогом коне его — Слейпнире, окруженного сиянием мощи и аурой древней». Легенды были довольно увлекательными. Особенно Поттер смеялся над моментом, где Локи породил этого самого коня. Еще ему показался забавным факт, что сына бога-шутника звали… Нарви. А ведь Гарри просто с потолка придумал это имя. Словом, ему было чем заняться.       По крайней мере, было весело, пока Малфой не упомянул, что видел своего отца, пока тот пытался спрятать в своем кабинете какую-то тетрадку, от которой за версту веяло опасностью и какой-то неприятной аурой. Весь легкий настрой в тот же миг испарился. Что-то насторожило Гарри. Может, это была интуиция? Он попросил, если возможно, узнать об этой тетрадке побольше, но максимально осторожно и не подставляться. Даже сказал не прикасаться к тетради голыми руками. Мало ли что?       Малфой просьбу выполнил, и через полторы недели прислал короткую записку:       «Пустой дневник. Принадлежит кому-то по имени Том Реддл. Воняет смертью и черной магией».       Это, к сожалению, было все, что удалось узнать. Чем дальше, тем больше интуиция вопила об опасности этой вещи. Ога в эти дни летала особенно часто — она разносила одну единственную записку, давая ее прочитать каждому из армии Дракона, а затем быстро уносила ее к следующему. В записке значилась просьба найти все, что только можно о человеке по имени Том Реддл и темной магии, связанной с книжками и тетрадями. Вскоре Гарри просто потонул в сообщениях. Многие писали, что о Реддле не удалось ничего узнать, зато присылали некоторые крупицы, которые им удалось узнать о темной магии на книгах: страницы, которые нельзя перевернуть, не капнув на них кровью; письмена, погружающие мозг чтеца в кому; живые книги, которые начинали вопить, если их открывали. Разных проявлений темной магии было много, и это раздражало, так как не было понятно, что искать.       Лишь несколько чистокровных слизеринцев написали что-то о загадочном Томе Реддле. Он числился старостой Слизерина и был студентом примерно пятьдесят лет назад. Больше, не привлекая внимания, не смог раздобыть никто, но и то хлеб.       Огромная черная псина неотрывно наблюдала за ним. Глаза были слишком умными для простого животного, а поза демонстрировала расслабленность и уверенность. Животное молча оглядело его с ног до головы и посмотрело прямиком в зрачки. Что-то странное было в этом звере. Гарри поднялся с травы, на которой коротал вечер, наслаждаясь теплом уходящего дня. Лой тут же поднял голову, принюхиваясь к собаке.       — Он странно пахнет… Звездами, — змей был в замешательстве.       — Он не выглядит агрессивным. Может, просто посмотреть захотелось? Могу понять его желание, я ведь неотразим.       Пес встал на лапы, подойдя вплотную. Обнюхав медянку и пристально рассмотрев лицо мага, зверь все так же молча удалился.       — И что это было?       Лой не ответил.       Лишь весело сверкнула самая крупная звезда на темнеющем небосводе.