Изумрудная паутина

                  Среди них уже давно была крыса. Предатель скрывался в массе невинных детских лиц, вынюхивая тайны и незримо присутствовал во всех важных событиях школы. Хогвартс знал лицо не одного предателя, но руками этого упомянутого человека творились вещи значительно хуже, нежели сплетни о чужом грязном белье. То, что делала крыса, по-настоящему называлось изменой.       Генералы стаи Дракона имели наивысший статус среди школьников и Лодур вверил им в руки ценную и ответственную привилегию. Как лидеры, они были подключены к магическому барьеру, окружающему Хогвартс непреодолимой стеной. Каждый генерал и без того нес тяжелую для ребенка ответственность за жизни всей школы. Если бы не это, Лодур Вальгард не вверил бы в неопытные руки столь сокровенный дар.       Волшебный барьер был гениальным изобретением Ровены Рейвенкло, что обладал мощью полностью изолировать от внешнего мира всю территорию замка. Но как абсолютная защита, она была палкой о двух концах. Хогвартс окружала магическая сфера без единого изъяна — ни материя, ни чары не могли сквозь неё пройти как снаружи, так и изнутри. Сфера запирала всех внутри без шанса попасть во внешний мир до тех пор, пока заслон не будет опущен.       Активация столь могущественной защиты стоила очень дорого — даже двух тысяч магов было мало, чтобы заставить её работать. Иными словами, барьер был крайним средством, прибегать к которому приходилось только от безысходности. Когда щит был поднят, он уже стоял до конца. Лодуру пришлось сильно взвешивать своё решение.       Однако после битвы с Волдемортом, после того, как он наконец принял ответственность за Хогвартс, он понял, что… был слишком не уверен в возможности защитить этих детей своими силами. Подсчитав потери, оценив силы подростков, Основатель Хогвартса неутешительно признал, что у них нет иных вариантов. Отправив детей назад в Англию, к их родителям, он лишь обрекал их. Волдеморт уже пришел к власти, и призывы к уничтожению нечистокровных теперь гремели отовсюду. Оставив же детей под своим крылом в Хогвартсе, Основатель вынуждал детей взять в руки оружие и защищаться от Пожирателей смерти, полностью полагаясь только на себя. И последняя битва показала, что хоть Фенрир выдрессировал из подростков силу, с которой нужно считаться, успех был достигнут лишь эффектом неожиданности. Волдеморт держал в кулаке огромное количество могущественных, тренированных и жестоких взрослых волшебников, руки которых не дрогнут при кощунственном убийстве детей магического рода.       А теперь, захватив Министерство, Тот-Кого-Нельзя-Называть обрёл еще большую власть, и получил право указом правительства контролировать всю школу. Лодур, Фенрир и горстка преподавателей, опекающие несколько сотен школьников, были единственным козырем против целой колоды козырей врага. Основателю ничего не оставалось, кроме как принять отчаянные меры. Стряхнув пыль с древнего заклинания, он стал пытаться активировать нерушимый барьер, который когда-либо могла активировать только Ровена. Но даже всей его огненной силы не хватило, чтобы накормить ненасытное чрево могущественного заклинания.       Лишь обратившись к портрету Ровены Рейвенкло, он наконец осознал всё трагичное величие этих чар. Последнее средство на то и было последним. Даже все обитатели Хогвартса, собравшись вместе, не смогли заставить чары работать.       Чтобы сотворить абсолютную защиту, Ровена использовала дикую природную магию, которая всё это время лежала прямо у них под ногами. Пещеристая полость под фундаментом замка, о существовании которой никто никогда не догадывался, была заполнена огромным количеством энергии, которое было сложно даже вообразить.       Место, которое Салазар Слизерин называл Большими пещерами.       Место, вратами которому служила статуя самого Основателя Слизерина.       Место, в котором тысячу лет жил василиск Шигияр.       Давным-давно, когда шла война против Темного лорда-некроманта, Ровена никогда не пыталась использовать этот козырь, осознавая неспособность это сделать. Они сражались, пока могли сражаться, пока пламя Лодура выжигало умертвий. Волшебники и ведьмы всё ещё могли полагаться лишь на самих себя. Пока не настал день, когда Лодур исчез с поля битвы и шестой Основатель — Бладрейн Трангерд, их верный друг-вампир — погиб под атакой превосходящей армии. В тот день Ровена, истекая кровью и охваченная крайним горем потери, воззвала к самому замку. Крик её души разнёсся по величественным стенам до самого фундамента и дикая магия из Больших пещер откликнулась на её зов. Исполинское количество энергии излилось из земли и приняло жертвоприношение Бладрейна. Кровью шестого Основателя было нарисовано заклинание абсолютного барьера, а кости вампира стали его якорем, навсегда привязав Бладрейна к Хогвартсу в роли его нерушимого щита.       Сфера абсолютной защиты выросла вокруг замка, полностью отрезая армию некроманта от отступающих и истощенных волшебников Хогвартса. Сколько бы чернокнижники Тёмного лорда ни пытались пробить барьер, их усилия были напрасны. Но радости от чудесного спасения не было. Осознав, что она сотворила с Бладрейном, Ровена была убита горем, но в конце концов оставшиеся Основатели сумели справиться с чувствами. Жертвоприношение их друга не должно было стать напрасным.       Это был единственный и последний раз, когда барьер когда-либо поднимался над обителью волшебников и ведьм. И сейчас, спустя тысячу лет, Лодур собирался нарушить покой старых костей вампира. Он долго и тяжело молчал, размышляя об истории происхождения барьера. Но, в конце концов, он взмахнул руками и самоуничижительно засмеялся.       — Ты бы презрительно скривил лицо, если бы услышал, как я прошу у тебя прощения за это, — Лодур встал на колени на сырую землю в кругу между девятью вертикальными камнями. Ничем не примечательные глыбы на холме возле школы служили холодным безымянным надгробием шестого Основателя Хогвартса. На глубине нескольких ярдов его кости, навсегда связанные с замком, покоились вот уже тысячу лет. — Никому не позволено извиняться перед тобой, Основатель, за то, что ты стал щитом Хогвартса.       И вопреки печали, сокрытой в прошлом Основателей, сердце Лодура не было грустным. Он усмехался превратностям судьбы. Четверо стали именами, прославившись на весь мир. Гриффиндор, Рейвенкло, Хаффлпафф и Слизерин — они вписали себя в историю, став частью Хогвартса в умах и словах людей. Бладрейн Трангерд стал щитом, навечно слившись воедино с замком. И теперь он, Лодур Вальгард, принял титул Лорда замка, завершая удивительное воссоединение шести друзей спустя столько веков. Это было совсем не грустно. Лодур был… счастлив.       Кости вампира были пробуждены во второй раз. Словно узнав Лодура, они мягко задрожали в признании. Мертвый Основатель с величайшей готовностью отозвался на мольбу о защите. Сфера абсолютного барьера, сотканная из дикой подземной магии и бесконечной любви Основателя к своему творению, вновь выросла над замком.       Теперь Хогвартс был… в безопасности.       Жертва Бладрейна никогда не должна была быть забыта. Его имя никогда не должно было быть утрачено. Лодур желал поделиться тайной, но кто был этого достоин? Долго думать не пришлось, и он избрал пятерых Генералов мальчика-Дракона. Четыре юноши и одна девушка выросли как лозы вокруг толстого дерева по имени Гарри Поттер, но после его смерти исчезновения окрепли и стали самостоятельными фигурами, достойными звания Генералов. Гермиона Грейнджер, Драко Малфой, Невилл Лонгботтом и двое близнецов Уизли разделили знание о шестом Основателе и истинной сути барьера. Отныне они, как и Лодур, имели право чувствовать барьер изнутри. Лорд замка ни на мгновение не пожалел, что разгласил тайну и позволил пятерым детям прикасаться к нерушимой воле Бладрейна, зашитой в барьер. Вампир заслужил того, чтобы его душу видели. Заслужил того, что его существование не закончилось смертью.       Но как бы ни был нерушим барьер, неуязвимый для атак оружием и магией, он никогда не смог бы защитить людей под куполом от них самих.       Среди них был предатель.       Невилл Лонгботтом, некогда мягкий и невезучий мальчик, под опекой Дракона и давлением Фенрира давно перерос самого себя. Его истинная сущность раскрывалась медленно, но неумолимо. Каждый удар молотом по необработанному металлу лишь делает его прочнее. Невилл лучше остальных Генералов понимал, что такое слабость и уязвимость, потому был в десять раз более чувствителен к любым проявлениям уязвимости. Возможно, поэтому лишь он один ощутил неуловимые колебания души вампира-Основателя, который словно пытался что-то донести до них. Какую-то тревожную новость несло это послание, но Невилл никак не мог его понять. Пока в какой-то момент он не уснул, и его дух случайно не соединился с духом Бладрейна. Во сне гриффиндорец узрел ужасную правду. На протяжении долгого времени Теодор Нотт, сын Пожирателя смерти, тайно общался через барьер со своим отцом, выдавая тому все тайны Хогвартса. Долгое время, подчиняясь воле Волдеморта, Теодор чинил Исчезающий шкаф внутри Выручай-комнаты, чтобы привести армию Пожирателей прямиком в замок, когда никто этого не будет ожидать.       Двуручный меч Невилла выпал из его ослабшей во сне руки, разбудив юношу, и он подорвался, созывая всех Генералов, профессоров и Лорда замка на срочное собрание.       — Итак, господа, — совершенно бодрствующий, несмотря на поздний час Лодур уперся руками в столешницу. Безо всякого удивления окинув взглядом всех собравшихся, он скупо усмехнулся. — Вы утверждаете, что среди нас предатель?       — Верно, — отрывисто кивнул Невилл, бледный как мел. — Теодор Нотт давно сотрудничает с Пожирателями. Они готовят нападение посреди ночи, чтобы убить Лорда Вальгарда и захватить весь замок одним блицкригом.       — Во все времена будут изменщики, чтобы продать каждый ваш секрет за парочку золотых… или же в обмен на зыбкое обещание сохранить им жизнь, — усмешка Лодура не дрогнула ни на мгновение. Он с самого начала ожидал появления крыс так же, как солнца, поднимающегося на рассвете. Профессора в ужасе переглянулись и начали переговариваться, но их прервал крик, раздавшийся с верхних этажей. Все мигом изменились в лице и бросились на звук.       — Что же, Генерал Лонгботтом, — Лодур откинул голову, глядя вглубь замка. — Обещанная ночь схватки наступила скорее, чем мы думали.       В кратчайшие сроки поднявшись по живым лестницам, преподаватели и Генералы взлетели на седьмой этаж, держа палочки и мечи наготове. На них сразу обрушился шквал заклинаний и те были вынуждены обороняться. Высокие мрачные фигуры в темных плащах и масках, изображающих черепа, без промедления атаковали, стремясь задавить напором, но несколько взорвавшихся хлопушек нарушили их строй. Пивз с безумным визгом носился над головами Пожирателей смерти, швыряя в них канделябры и толстенные книжки.       — И-ХИ-ХИ! КТО-ТО ПРИШЕЛ НОЧЬЮ, КАК ГРЯЗНЫЙ ВОР! НАРУШИТЕЛИ ДОЛЖНЫ БЫТЬ НАКАЗАНЫ! — верещал полтергест. Его крики, казалось, должны были разбудить весь замок до самых подземелий. Воспользовавшись суматохой, профессора быстро обезвредили часть Пожирателей. Потеряв преимущество, те отступили к Выручай-комнате, откуда только что вышли. К ужасу присутствующих, за дверью комнаты виднелись еще множество масок-черепов. Бесчисленные Пожиратели превратились в черный дым и стремительно разлетелись во всех направлениях. Смертельно бледная Минерва громко произнесла несколько заклинаний, оглушая часть летунов, но остальные быстро скрылись, вылетев из окна. Северус бросился за ними.       Близнецы Уизли не сговариваясь достали откуда-то мётлы и взлетели следом, наколдовав себе громкие голоса и предупреждая всех в Хогвартсе о вторжении. Лодур Вальгард, поспевший последним, в гневе вздёрнул руки и пламя объяло несколько десятков Пожирателей. Живые факелы с криками начали метаться, устроив суматоху среди своих. Заклинания разлетались яркими вспышками, лопались стёкла, разлетались школьные принадлежности, сложенные в Выручай-комнате. Мужчины, женщины и дети кричали, и весь замок начал греметь. Серия взрывов прозвучала с нижних этажей. Драко почти задыхался от адреналина. У него не хватало времени искать Гермиону в наступившем хаосе. Проколов какому-то Пожирателю лёгкое своей серебряной шпагой, он защитился его телом от Авада Кедавры и надеялся только пережить эту ночь.       Северус кипел от ярости, но его разум оставался холодным, как воды Черного озера. Убив несколько фигур в темных плащах, он продолжил гнаться за оставшимися, но их было настолько много, что в одиночку это было просто физически невозможно. Увернувшись от смертельно-зелёного проклятия, Снейп резко приземлился на площадку мощённого дворика и вступил в схватку с врагом в неприятно знакомой маске. Нотт-старший холодно атаковал бывшего «коллегу», не произнося ни единого лишнего слова. Здесь не было места никаким давним знакомствам. Нотт был самым преданным приспешником Того-Кого-Нельзя-Называть. Служа Тёмному лорду, веря в его идеалы и без колебаний используя для их достижения своего сына, как инструмент, он уже показал всё своё бесчеловечное нутро.       Два мощных взрыва огласили дворик. Увернувшись от Бомбард врага, Северус выпустил сразу четыре проклятия, но Нотт был далеко не слабым противником. Обмен заклинаниями уводил магов на каменный мост, ведущий к главным воротам Хогвартса. Авада Кедавра пролетела в опасной близости к щеке зельевара, но Снейп был слишком опытным волшебником, чтобы терять концентрацию из-за мимолетной угрозы смерти. Он планомерно заманивал Нотта-старшего на мост, но тот будто раскусил ловушку и вдруг взлетел в воздух, бросившись Северусу за спину. Мгновенно среагировав, зельевар крутанулся на пятках, от чего полы его мантии взметнулись вокруг его ног, и выбросил заклинание туда, где хотел приземлиться враг. Но заклинание лишь улетело в пустоту и ударилось в невидимую стену уплотненного воздуха. Северус остановился, его сердце пропустило удар.       Нотт прекратил сражение и стоял совсем рядом с защитным барьером Хогвартса. Он успел в бою лишиться маски-черепа и на лице Пожирателя было написано крайнее высокомерие. Там, где мост переходил в твердь, пролегала защитная магия. А по ту сторону барьера бледное лицо вырисовывалось в свете луны. Волдеморт безмолвно стоял за волшебной стеной, вертя в бледных пальцах палочку, сделанную словно из цельной кости, и пристально смотрел на Снейпа. Хищник никуда не торопился и не выказывал эмоций, будто перед ним стояла шахматная доска с мастерски расставленными фигурами. У его ног лежала очень знакомая гигантская золотая змея, прожигающая Волдеморта оранжевыми глазами. Глаза Северуса расширились при виде Лоя. Он не ожидал, что Темному лорду удастся заполучить питомца Гарри. От воспоминаний о сыне внутри словно открылась кровоточащая рана. Но на лице зельевара не отразилось отчаяния. Он был слишком привычен к тому, чтобы драться с сердцем, разодранным на части. Просто, казалось, частичка его только что умерла.       Прогремело еще три взрыва и абсолютный барьер внезапно покрылся рябью. Странный гул раздался из-под земли, и Северус побледнел еще сильнее. Пожиратели разрушали защиту изнутри.       Двадцать семь рунических печатей поддерживали работу барьера, но не было сомнений, что Теодор Нотт выдал их расположение Волдеморту. Снейп оцепенело стоял перед Темным Лордом, отделённый от вражеского лидера всё более нестабильной полупрозрачной стеной. Он не мог броситься на защиту рунических точек и выпустить Волдеморта из виду. Он уже давно научился разделять приоритеты. Палочка в его пальцах была крепко сжата и готова к бою.       Барьер замигал и начал исчезать.       Волдеморт провел пальцами по своей костяной палочке. Золотой питомец Гарри весь внезапно подобрался и принял угрожающую позу, нацеливая свои клыки на Темного лорда. И в этот миг Северус осознал, что змея нарочно пришла сюда вот так. Лой преследовал Волдеморта — главного врага своего хозяина. Лой терпеливо ожидал разрушения барьера, неспособный этому помешать. Но в тот миг, когда стена падёт, а Волдеморт направит палочку на Северуса, Лой его остановит.       Против воли в глазах зельевара горько защипало. Его сын… Гарри везде оставил следы своего существования. Будь то стая Дракона, его незримое влияние в умах школьников; будь то золотая метка на предплечье Северуса; или же эта змея, что преданно охраняет отца своего хозяина и мстит за Гарри даже после его смерти.       «Какой же ты невыносимый мальчишка,» — прошипел мысленно зельевар, сжимая свою ладонь со шрамом, оставшимся после смешения крови. — «Ты в тысячу раз хуже Джеймса. Как же я ненавижу тебя, Гарри».       Барьер держался из последних сил, цепляясь за волю Основателя, но древнее заклинание Ровены было безвозвратно разрушено и защита больше не могла держаться. Со слабым шепотом печали магическая стена наконец окончательно пропала, оставив Хогвартс полностью открытым.       Волдеморт медленно скривил губы в чём-то похожем на усмешку.       — Северус, — размеренно произнёс он глубоким голосом. — Ты думал, я попытаюсь варварски ворваться, как только ваша изумительная защита падёт? Попытаюсь напасть на тебя? И доставлю тебе радость быть атакованным единственным в мире неподконтрольным мне змеем?       Снейп смерил его ледяным взглядом, не считая необходимым что-то отвечать.       — Всё, чего я хочу, это верховенства чистокровных в мире магии. Я хочу сохранить волшебников, а не уничтожить. Эти дети станут будущим нашего мира. Почему мы все не можем сотрудничать, Северус? Зачем доводить всё до столь удручающей потери молодой магической крови?       Северус уже давным-давно слишком онемел, чтобы воспринимать его манипулятивную сладкую ложь всерьез.       — Ваши действия противоречат вашим словам, — процедил Северус, словно сбрасывая капельки яда с каждым словом. — У меня нет уважения к человеку, полному лицемерной лжи.       Волдеморт бросил на него жгучий взгляд, рефлекторно дернув запястьем. Лой угрожающе зашипел, вздыбившись опасно близко к фигуре темного волшебника. Северус решительно встал в боевую стойку, всем своим телом демонстрируя, что никогда не пропустит Темного лорда дальше. Хогвартс стонал за его спиной, отдалённо слышался рёв пламени, грохот и детские крики.       В воздухе повис странный звук. Он был похож на далёкий протяжный гул медной трубы. Два волшебника, застывшие друг напротив друга на мосту, насторожились, мигом почуяв неладное. Звук повторился, уже отчётливее и ближе, звуча из небес. Северус не сдержался и растянул губы в кривой улыбке, его сердце взволнованно заколотилось. Драконий рёв повторился в третий раз прямо над ними и из-за туч вынырнули несколько гигантских крылатых силуэтов. Десяток драконов пикировали над Хогвартсом, оглашая долину громкими голосами. Серебряный дракон, летящий во главе, вытянул шею и выдохнул длинное пламя, проведя черту между Волдемортом и Северусом. Два волшебника бросились в разные стороны, но огонь задел Нотта-старшего. Его фигура, охваченная огнём будто спичка, задёргалась в попытках спасти свою жизнь, но мужчина оступился и его тело полетело с моста в пропасть. Эхо его крика заглушило проклятие Северуса, брошенное в Волдеморта.       Тёмный лорд не попался на это и обратился дымом, ловко убегая от смертоносных клыков золотого василиска. Северус не теряя времени развернулся и помчался в сторону замка.       Десять драконов стремительно кружили между башнями и выплёвывали пламя в летающих темных волшебников. Серебряный дракон, заметно отличающийся от всех остальных, громко ревел, командуя ящерами. Их голоса раздавались над всей школой, оглушая тех, кому не посчастливилось очутиться к ним ближе всех. Школьники, ошеломленные таким событием, не могли не впасть в небольшой ступор, но только не стая Дракона, которая в этот миг ликовала и переполнялась счастливым возбуждением.       Серебряные крылья сложились на боках дракона и Нарви спикировала прямо во внутренний двор. Её тело ловко приземлилось, раздавив своим весом нескольких темных волшебников, теснивших подростков. Фред и Джордж, носящиеся на мётлах, со свистом и радостным улюлюканьем приветствовали её колдовскими хлопушками.       — Нарви!!! — закричала Джинни, плача от счастья. Она опустила волшебную палочку, бросившись к драконице. Несколько подростков из стаи так же узнали дракона и с криками радости стали обнимать Нарви. Дракон с широкой улыбкой гудел, отвечая им и стремился коснуться носом каждого знакомого лица.       — О, Мерлин, ты вернулась! Я не верю своим глазам, клянусь тыквенными пирогами! — воскликнул Дин Томас.       — Я вернулась, — прогудела Нарви, взволнованно сверкая глазами.       — Как тебе это удалось? — Сьюзан Боунс схватилась за кончик её крыла окровавленными пальцами, из которых так и не выпустила палочку. Остальные члены стаи так же обеспокоенно уставились на рептилию.       — Заповедник драконов окружен магией. Мне было никак не сбежать. Но там был друг, — загадочно оскалила зубы драконица. — Он подсказал, как отключить магию.       Нарви задрала голову в небо, где кружила аспидно-чёрная тень на широких крыльях.       — И я встретила в заповеднике тётю Азге! Она была здесь во время Турнира в бою против моей мамы… Она решила уйти со мной, а с ней полетели еще несколько драконов. Я спешила домой, потому что мне сказали, что здесь была битва. Я не ожидала успеть на еще одну.       Снейп добрался до внутреннего школьного двора так быстро, что его обычно бледное лицо покраснело, а дыхание сбилось. Нарви мгновенно заметила его и её узкие змеиные зрачки расширились до огромных чёрных тарелок. Она двинулась вперёд, уменьшаясь в разы, и в руки Северусу упала маленькая девочка, одетая в порванную школьную мантию. С воем радости малышка вцепилась в него и заплакала.       — Дедушка!!!       Северус онемел. Его слова на сегодня уже закончились. Он прижал Нарви к себе и напряженно закрыл глаза. Студенты из стаи Дракона улыбнулись, кто-то тихо присвистнул, а кто-то не скрываясь плакал. Чудесный момент единения с потерянной семьёй не нарушили даже звуки битвы. Северус вдохнул через нос и медленно поставил Нарви на ноги. Он провёл пальцами по её лбу, убирая грязные чёрные прядки. Лицо девочки было невероятно похоже на лицо Гарри. Боль снова впилась в сердце мужчины, но в этот раз с болью смешивалось облегчение. Он потерял столь многих, что ощущение возвращения одного потерянного человека было… изумительным.       — Как трогательно, — прошипел знакомый мрачный голос и Северус ощутил себя так, словно на него вылили ведро ледяной воды. Он развернулся, уже доставая палочку, но не успел. — Авада Кедавра!!!       Всё произошло так быстро, что всего одна секунда в глазах Снейпа длилась как замедленный фильм.       Нарви вылетела из-за Северуса и встала между ним и заклинанием.       Триумф Волдеморта был отчетливо написан на его лице, в его бесчеловечных яростных глазах.       Студенты в ужасе бросились к ним.       Кулон на груди Нарви с выгравированной буквой «С» ярко засиял и вдруг выпустил вспышку прямо в убивающее проклятье, поглощая Аваду. Исчерпав свои защитные свойства, медальон Слизерина рассыпался в пыль, но защищаться от второго проклятия больше не было необходимости. Между Волдемортом и стаей стоял человек. Чёрный с золотом плащ развевался, подобно крыльям, обрамляя стройную фигуру. Длинные волосы цвета воронова крыла струились на ветру, как шелковые нити. Безоружный, он почему-то всё равно внушал трепет и ощущение силы.       Волдеморт не мог пошевелиться, как ни старался. Весь его разум будто испарился, а его душа пульсировала нестерпимым жаром любви и преданности к человеку, что предстал перед ним. Глаза Тёмного лорда прикипели к знакомому, но незнакомому лицу со шрамом в виде молнии на лбу и стрелки на щеке.       Юноша смотрел на него, и под этим взглядом у Волдеморта медленно пробуждалась память, которой раньше там не было. Память о годах, проведённых в дневнике. О первой незабываемой встрече с властным мальчишкой, который смог поставить его, Тома Реддла, на колени. О безграничном источнике магии внутри этого мальчишки, силе его Хозяина. О вечной преданности пса своему Королю.       Волдеморт оставался Волдемортом, но теперь он был наполовину Марволо, и чувства крестража из дневника наконец обрели своё законное место в теле Тома Реддла, в теле Марволо, в теле Волдеморта.       Юноша увидел перемену на лице Темного лорда и медленно растянул губы в улыбке, которая не обещала никакого добра.       — Как ты посмел, Марволо, так меня разочаровать?