Dolce Vita или Страдания по фикрайтеру

"Пиши пьяным - редактируй трезвым". Эрнест Хемингуэй. - Всё, что ты написала пьяной – невозможно редактировать трезвым! – Возмущённый Муз стоял над распростёртым на диване телом и злился. – Вставай, пьянь ты этакая! Я не шевелилась. Я не слышала. Я спала. Находилась в забытье, плыла по реке несознания и уютной печали. А Муз тем временем выходил из себя. Он схватил меня за руку и дёрнул, что есть силы, с воплем: - Подъём! Ёпт-твою-мать! Я, словно куча покрышек, обрушилась на пол под ноги своей фантазии, которая какого-то чёрта была слишком материальной и активной для эфемерного создания. На полу были раскиданы бутылки, валялось мятое платье, томики художественной литературы придавали оттенок интеллигентности царящему повсюду хаосу. - Что тебе надо? – Простонала я, хватаясь за голову. – Я всё написала, всё просто прекрасно. Поэтично, атмосферно, по-современному актуально и при этом с бездной ретро-шарма… - Хуярма! – Прогремел голос Муза, превращая лёгкую мигрень в средневековую пытку. – Как же ты меня достала! Почему ты досталась именно мне? Прода со скоростью три слова в год! Ориджиналы в стиле женственного заводного апельсина, где ничего непонятно! Что ты о себе возомнила вообще?! Отдай бутылку, пьянь! Он грубо выхватил у меня из рук целительную жидкость. - Это минералка, скотина! – Несправедливо обиженная я загнусила со всей противностью в голосе, на какую была способна. Мои попытки пнуть его под колено не увенчались успехом, и Муз ловко уворачивался от моих конвульсивных вздрагиваний. - Проду напишешь - тогда и дам попить. - Это произвол! - Это вынужденная мера! - Инквизитор! Гоголя на тебя нет! - Да лучше бы ты свои творения сжигала, на отоплении бы сэкономили! - У меня депрессия, меланхолия! Я страдаю, как Блок… - А пьёшь, как Ерофеев! - Да пошёл ты! - Да пошла ты! Я злобно отвернулась от него, и на глаза навернулись слёзы. Плюнул в самую душу, в самую мякотку моего самосознания. А я не могу писать, не могу! Раньше писалось, когда было плохо. И чем хуже тебе было, тем лучше писалось. Потом писалось тогда, когда было нормально и когда было хорошо. Писалось и всё! Слова и мысли изливались на клавиатуру подобно цунами, сюжеты, подсмотренные в жизни, приобретали образность и красоту в строчках очередной работы. Я писала и становилось легче. А теперь я пишу – и становится плохо. В основном становится плохо от того, как дурно написано, конечно. Но дело не только в этом, дело в потере фикрайтерского пульса, в умении в двух строках передать самую суть; дело во вдохновении. А теперь… А теперь я пишу роман «Чапаев и пустота». Только без Чапаева. Муз, к слову, который должен вдохновлять и объективно оценивать мою писанину – у меня был ничё такой. Но со странностями. Во-первых, мужик, хотя деятельность чисто женская. Во-вторых, на греческого бога или херувима не тянет вообще. Хотя высокий, худощавый брюнет. Один глаз голубой, как небо, а другой чернее угля. Сухие и жилистые руки, изрисованные татуировками, футболки с ретро-принтами, джинсы. Любитель Ремарка, Сартра и кальвадоса. Ещё и блядище, наверное… Интересно, как у Муз со свободной любовью? И много ли среди них мужиков или мой единственный парень на деревне? Так вот, несмотря на достоинства Муза – мы с ним не слишком ладим. Он всегда мной недоволен, циничен, криклив и едок. Но если раньше меня это подстёгивало и я под его ухмылочки шарашила по клавиатуре, как проклятая, теперь всё не так. У нас лютая война. Он бесится, считая, что я не пишу так, как должна. Не работаю над собой, не создаю новых историй, а если создаю, то не выношу их жить на бумагу. Я же искренне думаю, что простои бывают с каждым. И орать так нечего. Ну, мало ли авторов, которые не пишут проду по два года. И продолжают писать рыдательные ориджиналы, основанные на реальной жизни. И как его это бесит! Он же Муз. А ещё и бета. И вот настрадаю я очередной опус в 300 слов и счастливая завалюсь спать (иногда и пьяная) – а он читает. Читает и орёт. Потому что не выносит он трепетания души моей, обоснованные, как он считает на фигне, которую я выразить нормально не могу, питаясь в текстах образностью и многоточиями. Нет цепкости, нет точности, нет сюжета, обоснуя проклятого! Дался ему этот обоснуй! Две бутылки вина – вот тебе и обоснуй. Муз сел рядом и дотронулся до моего плеча. Вкрадчивым голосом, который может быть у мужчин настолько магнетическим только в фанфиках рейтинга NC-17 жанра PWP, он сказал: - Ладно, не обижайся. Давай завтракать. Я тебе всё приготовил. А за едой и твоим опохмелением, поросёнок несчастный, мы спокойно обсудим твой вчерашний шедевр. Ок? Я качнула головой. Увы, выбирать не приходится.